Кушаны и Восток

Мы уже говорили о завоевании Бактрии кушаками, но будет нелишним привести здесь известный отрывок из «Хроники Младшей династии Хань», повествующий об этом событии:

«Первоначально, когда юечжи подверглись нападению хуннов, они переселились в Дахя и разделили страну между пятью хи-хэу: Хюми, Шуанми, Гуйшуан, Хисийе (Pai-tun) и Думи. По прошествии ста с небольшим лет Киоцзюкю, хи-хэу Гуйшу¬ан, напал и покорил остальных четырех хи-хэу, стал независимым и взошел на трон. (Его] царство стало называться Гуйшу- ан-ван» ¹.

Мы можем рассматривать это сообщение как достоверное и считать, что юечжи были объединены под властью племени кушан. Термин хи-хэу обычно рассматривается как китайский эквивалент титула yavuga, который встречается на монетах Кудзулы Кадфиза, первого крупного кушанского правителя, в легенде письмом кхароштхи. В свою очередь, yavuga отождествляется с ранним тюркским титулом yab^u. Однако, поскольку тюрки, видимо, заимствовали свою титулатуру от иранцев, можно предположить, что yavuga — термин иранский ². Гуйшуан явно соответствует названию племени кушан, имя их вождя Киоцзюкю (древнекит. *k’idu dz’isu kfiak) передает имя Кудзулы Кадфиза, но его этимология совершенно неясна ³. Находки монет Кудзулы в областях, лежащих к северу от Гиндукуша, немногочисленны. Можно полагать, что он был всего лишь вождем кушан и совершал набеги на Индию. Преемником Кудзулы стал, возможно, некий кушанский правитель, известный своим обширным чеканом. На монетах этого правителя (их находят в большом количестве во многих районах) обозначен только его почетный титул — Сотер Мегас, имя отсутствует, даты правления этого безымянного царя остаются неизвестными. В правление Вимы Кадфиза, сына Кудзулы, вступившего на престол, очевидно, после «безымянного царя», кушанский чекан подвергся реформе — наряду с медной начался выпуск золотой монеты и был принят новый весовой стандарт. Вима (точная форма его имени неясна) совершил, очевидно, обширные завоевания в Индии. На севере владения кушан в это время простирались за Амударью, однако остается неизвестным, входила ли в их состав Согдиана и смогли ли кушаны потеснить на западе Аршакидов. Монетные находки на территории Средней Азии — недостаточно надежные свидетельства кушанской власти и границах владений ⁴. Примерная датировка правлений Кудзулы и Вимы второй половиной I в. н. э. как будто бы подтверждается тем, что чекан Кудзулы следовал раннеимперским римским монетам.

Могущество кушан достигает апогея при последующих кушанских царях — Канишке и Хувишке. Канишка хорошо известен в буддийской литературе как ревностный защитник и распространитель этой веры. Надписи Канишки и его преемников заставили исследователей потратить немало сил в поисках ответа на вопрос о дате Канишки. За последние шестьдесят лет состоялись два международных симпозиума, специально посвященных дате Канишки, но удовлетворительного решения проблемы до сих пор не найдено. Споры идут прежде всего по поводу надписей, датированных по эре Канишки. Часть исследователей утверждает, что эра Канишки представляет собой на самом деле так называемую сакскую эру (или «эру Шака», т. е. индийскую историческую эру) и в этом случае должна была начинаться в 78 г. н. э. Другие полагают, что Канишка имел свою собственную эру, не тождественную с «сакской эрой», и что даты его правления должны лежать в пределах 124—144 гг. Недавно открытые при раскопках Ток-калы хорезмийские надписи на оссуариях, которые по археологическим данным относятся к VIII—IX в. н. э., содержат даты от 658 до 753 года неизвестной эры. Эту эру также пытались отождествлять с «сакской», начинающейся в 78 г. н. э., и рассматривали хорезмийские датированные надписи в качестве доказательства применения эры Канишки (отождествляемой с «сакской») в Хорезме на протяжении очень длительного периода — почти восьми столетий (753-й год в надписи на оссуарии). Если бы эти выкладки оказались правильными, то следовало бы сделать вывод, что кушанское влияние в Средней Азии было очень сильным, а введенная ими система летосчисления оказалась почти такой же устойчивой, как и селевкидская эра в Западном Иране. Однако есть основания полагать, что в хорезмийских датированных надписях и в хорезмийских документах из архива дворца в Топраккале отражена не кушанская, а местная, хорезмийская эра ⁵. Некоторые нумизматы отодвигают дату Канишки в III в. н. э. ⁶. Нам придется еще коснуться этих вопросов в связи с историей Сасанидов и рассмотрением основных этапов их завоеваний на востоке Ирана.

Культура Кушанского государства вызывает гораздо меньше споров, чем его политическая история и хронология. По своему этническому составу держава кушан была не менее пестрой, чем Парфянское царство. О культурном синкретизме красноречиво свидетельствуют художественные изделия, найденные археологами в Беграме (Афганистан, к северу от Кабула). Гипсовые медальоны с греческими профилями, китайские лаки, индийская резная слоновая кость и египетские стеклянные сосуды — все это указывает на широкие связи кушан ⁷. К сходным заключениям приводят и монеты, на которых наряду с такими греческими и римскими божествами, как Геракл, Гефест или Серапис, изображались и иранские боги и богини — Митра, Ардохш, Атар и Веретрагна.

К ним прибавились и индийские божества — Шива (Вешо), Махасена и Будда. Кушанская империя обнаруживает здесь поразительное сходство с Римской, столь же открытой для различных культов и иноземных влияний. Особенностью кушанских эмиссий являются обильные (начиная с правления Вимы) выпуски золотых монет, основанные на римском золотом денарии весом около 8 г, и — в противоположность парфянам — полное отсутствие серебряных монет. Золотой чекан больше, чем что-либо другое, указывает на различие между кушанами и парфянами с их серебром — традиционной монетой степей, наиболее популярной у кочевников. Кушаны, очевидно, чувствовали себя наследниками греков в Бактрии; есть основания полагать, что Канишка впервые приспособил греческий алфавит для фиксации иранского языка, ставшего одним из официальных в Кушанском царстве. Оживленные торговые связи с Римской империей способствовали обмену не только товарами, но и идеями, искусством и культурой.

Правление Хувишки, преемника Канишки, было весьма продолжительным — об этом можно заключить по его разнообразному и обильному монетному чекану. Видимо, именно при этом царе была составлена бактрийская надпись в храмовом комплексе Сурх Котала, датированная 31 г. (от воцарения Канишки) и повествующая о восстановлении святилища ⁸. Необходимо иметь в виду, что мы не знаем абсолютных дат правлений кушанских царей и порядка престолонаследия. Изображения и легенды на монетах дают основания для гипотез, иногда вполне резонных, но не более. Система косвенного наследования власти у кушан, сходная с индо-парфянской, еще более затрудняет изучение политической истории Кушанского царства ⁹.

Монеты царя Васудевы, преемника Хувишки, известны в значительном количестве. После Васудевы мы наблюдаем возврат к подражаниям греко-бактрийским эмиссиям. Можно ли считать, что огромная Кушанская империя, простиравшаяся от Матхуры в Индии до Окса и далее на север, захватывая часть Средней Азии, разделилась на две или даже на несколько частей? Очевидно, что владения кушан росли в тот период, когда их соседи были слабы. С возвышением Сасанидов в Персии, если не раньше, и Гуптов в Индии в начале IV в. приходит конец
империи кушан — сохраняются лишь мелкие кушанские владетели. При Шапуре I кушаны были обложены данью, но вряд ли находились в полном подчинении у Сасанидов. Позднее Сасаниды имели своих наместников в Бактрии. Вопрос о кушанских владениях в Средней Азии не может быть решен без привлечения новых археологических данных и в особенности надписей; немногочисленные находки кушанских монет при раскопках С. П. Толстова в Хорезме могут указывать лишь на торговые связи. Судя по китайским источникам, а также по археологическим данным, кушаны осуществляли контроль над Кашгаром, Согдианой и Ферганской долиной, во всяком случае при Канишке. Как далеко простирались кушанские владения на западе, севере и востоке, установить трудно. Но слава кушан была столь громкой, а законность власти их династии в Восточном Иране и в Северо-Западной Индии казалась столь неоспоримой, что их наследники — эфталиты и цари Кабула из династии Шахи — вплоть до арабского завоевания возводили свои родословные к кушанам. Имя Канишки прославила буддийская традиция, а всю династию — гандхарское искусство. Кушаны не только укрепили связи Восточного Ирана с Центральной Азией и Китаем, но и внесли свой вклад в распространение культуры иранских народов на территории Северо-Западной Индии.