М. Ф. Косарев — Свердловско-Тагильский регион. Коптяковский этап

К оглавлению книги Бронзовый век Западной Сибири // К следующей главе

Переход от эпохи ранней бронзы к развитому бронзовому веку в предтаежной и южнотаежпой полосе Западной Сибири ознаменовался несколькими крупными историческими событиями. В это время в предтаежной зоне Западно-Сибирской равнины исчезают памятники с гребенчато-ямочной керамикой, а на их месте, на широких пространствах — от района Тюмени до юго-восточного Приобья, распространяются намятники самусьской культурной общности с посудой, в орнаментации которой господствуют элементы линейно-накольчатой и отступающе-накольчатой традиции (отступающая техника выполнения узоров, характерность волнистых линий, псевдоплетенки, сплошных взаимопроникающих треугольных зон и т. д.). Одновременно наблюдается бурный расцвет бронзовой металлургии. В северной части западносибирского лесостепья и в таежном Обь-Иртышье в это время широко бытуют так называемые турбинско-сейминские типы бронзовых орудий — копья с вильчатым или ромбическим стержнем, кельты со своеобразным геометрическим орнаментом, дугообразные массивные ножи со скульптурным навершием на рукояти и другие изделия, свидетельствующие о высоком уровне металлообработки. Турбинско-сейминская (самусьско-сейминская) металлургия, прекрасно выполненные бронзовые изделия своеобразных типов придали особый колорит этому историческому периоду, который мы именуем самусьско-сейминской эпохой.

Западные пределы самусьской культурной общности доходили до Тюменского Притоболья. Свердловско-тагильский регион, хотя и вошел в сферу распространения турбинско-сейминских бронз, в целом сохранил свою культурную самобытность — там и в самусьско-сейминскую эпоху продолжает развиваться прежняя «андроноидная» культурная традиция, раннего этапа которой мы касались в начале предшествующей главы в связи с характеристикой комплексов аятского типа.

Свердловско-Тагильский регион. Коптяковский этап.

В начале развитого бронзового века в Среднем Зауралье распространились памятники с керамикой коптяковского типа (поселения Коптяки V, Макуша, Разбойничий Остров, Калмацкий Брод, VI разрез Горбуновского торфяника и др.)- Коптяковский тип посуды был впервые выделен К. В. Сальниковым. В наиболее чистом виде коптяковский керамический комплекс представлен на поселении Коптяки V (раскопки Н. Я. Рыжникова и О. Е. Клера в конце XIX в). Посуда коптяковского типа имеет плоскодонную горшковидную форму (рис. 25; 26). В тесте характерна примесь талька. Обычна очень высокая, чуть отогнутая шейка; на месте стыковки шейки и тулова почти всегда обозначен четкий острореберный переход. Встречаются сосуды баночной формы (рис. 25, 6, 7). Венчик уплощенный. Орнамент наносился почти исключительно оттисками гребенки. Нередко использовалась широкозубая гребенка, напоминающая гусеничный штамп (рис. 26, 1, 4).

К. В. Сальников справедливо отмечает присутствие в коптяковских орнаментах черт, характерных, с одной стороны, для более ранней аятской посуды, с другой — для керамики андроновской эпохи (Черкаскуль II, Федоровский могильник и др.) 2. К числу признаков, знакомых нам
по аятской керамике, следует отнести, в частности, характер орнаментальной композиции: заполнение поверхности сосудов одинаковыми поясами узоров, отделенных друг от друга зигзагообразными полосами, горизонтальными цепочками ромбов, решетчатыми лентами или другими геометрическими рисунками (рис. 25, 1, 5, 6; ср. рис. 3—5); присутствие орнамента на внутренней стороне венчика (рис. 25, 5; 26, 25; ср. рис. 4, 4—7; 5, 2, 4) и др. К декоративным элементам, характерным для андроновской эпохи, относятся ряды параллельных желобчатых линий в верхней части сосудов (рис. 25, 2, 2, 4, 7 и др.), типичность уголковых гребенчатых отпечатков (рис. 25, 2, 2, 3, 5, 6 и др.), присутствие ступенчатых фигур и других сложных геометрических узоров (рис. 25, 2, 3; 26, 3,7) и т. д. При господстве гребенчатого штампа встречается прочерченная гребенка (рис. 25, 3; 26, 6, 20), желобчатые линии (рис. 25 и др.) и неглубокие ямочные вдавления, которыми выполнялись иногда треугольные фестоны в верхней половине тулова (рис. 25, 4, 7).

Видимо, К. В. Сальников прав, полагая, что появление в лесном Зауралье коптяковской керамики «не нужно связывать ни с проникновением, ни с влиянием андроновской культуры. Она возникла в лесном Зауралье самостоятельно, в процессе развития местной культуры предшествующего времени».
Коптяковская орнаментация является новым этапом развития так называемого андроноидного орнаментального комплекса. Интересно, что к северу и западу геометризм идет на убыль. В северной половине Свердловской обл. (поселения Лая, Медведка и др.) и в Тюменском Притоболье (поселение Ипкуль I и др.) встречается керамика, в форме и орнаменте которой мы наблюдаем некоторые коптяковские черты: острореберность сосудов, плоский срез венчика, характерность геометрических полос-разделителей (зигзаги, ромбы, треугольники), присутствие гусеничного штампа и т. д. (рис. 27). Здесь, видимо, обитало родственное коптяковцам население. Керамика, которой оно пользовалось, украшалась в основном в манере гребенчатой орнаментальной традиции; андроноидный декоративный комплекс был выражен весьма слабо. Севернее Свердловской обл. керамика, орнаментированная в коптяковской геометрической манере, неизвестна. Раскопками Е. А. Васильева на поселении Малый Атлым на Оби между Ханты-Мансийском и Салехардом был выявлен большой комплекс керамики самусьско-сейминской эпохи, украшенной гребенчатым орнаментом, композиционное построение которого во многом аналогично орнаментации поздненеолитической (в частности, сосновоостровской) посуды Среднего Зауралья.

Орудия, которые можно связывать с коптяковской керамикой, немногочисленны. К. В. Сальников упоминает о находке на поселении Коптяки V плавильного горна, тигля и лощила из астрагала овцы. Эти данные позволяют предполагать высокий уровень бронзолитейного производства у коптяковцев и знакомство их со скотоводством. Видимо, немаловажную роль в хозяйстве коптяковского населения играли охота и рыболовство. На поселении Ипкуль I в Тюменском Притоболье в слое самусьско-сейминской эпохи было немного керамики, похожей на коптяковскую (рис. 27, 6, <5); здесь же найдены биконические глиняные грузила. Хотя в целом этот тип грузил относится к более раннему времени, не исключено, что он доживает до развитых этапов бронзового века. В. Т. Юровская нашла подобные грузила в слое с керамикой эпохи бронзы (раскоп 5 участка VI южного берега Андреевского озера), причем сосуды этого комплекса по форме (острореберность) и орнаменту (характерность гребенчатых зигзагов, нанесение узоров прокатыванием гребенки) вызывают определенные коптяковские ассоциации. Возможно, к коптяковскому этапу относятся некоторые наконечники стрел Береговой I стоянки, где встречена керамика коптяковского типа: треугольные каменные наконечники с прямым основанием (рис. 28, 7) и черешковые с шипами (рис, 28, 8, 9). Подобные наконечники представлены в Сейминском могильнике. К коптяковскому этапу принадлежат, скорее всего, и найденные на Береговой I стоянке овально-подтреугольные скребки, обработанные по всему краю (рис. 28, 10). Скребки подобной конфигурации встречены в Турбинском могильнике и на Самусьском IV поселении. Жилища и могильники коптяковского типа пока не изучены. Хронологические рамки коптяковского этапа в лесном Зауралье определяются генетической близостью коптяковской керамики предшествующей аятской, с одной стороны (рис. 1а, 21—25), и черкаскульской и федоровской — с другой (рис. 1а, 54—60), т. е. типологическим местом коптяковской орнаментации в развитии адроноидного декоративного комплекса. Если согласиться с предложенной нами датой аятских памятников и учесть, что начало существования черкаскульских и андроновских (федоровских) памятников никто из исследователей не ведет сейчас глубже XIII в. до н. э., то хронологические рамки коптяковского этапа определятся XVI—XIV или XVI—XIII вв. до н. э., т. е. примерно в пределах временного диапазона, отведенного К. В. Сальниковым для абашевской (баланбашской) культуры Южного Урала. В этой связи обращает на себя внимание наличие ряда сходных черт в коптяковской и балаибашской посуде — острореберность, присутствие в орнаменте зигзагообразных гребенчатых полос и ступенчатых фигур, характерность горизонтальных ромбических поясов, выполненных гребенчатым штампом, и др. [caption id="attachment_464" align="aligncenter" width="794"] Рис. 27. Самусьско-сейминская эпоха. Керамика, украшенная в печатно-гребенчатой и отступающе-гребенчатой манере из северной и восточной окраин Нижнего Притоболья
1 — Шигирский торфяник; 2 — Береговая I стоянка; 3 — Липчинская стоянка; 4 — Байрык 1Б; 5, 7 — поселение Лая в окрестностях Нижнего Тагила; 6, 8, 9 — Ипкуль I
[/caption]

Если считать острореберность сосудов в Тоболо-Иртышье хронологическим признаком, то раннюю коптяковскую керамику можно синхронизировать с петровской (раннеалакульской) Северного Казахстана, для которой острореберная форма является достаточно характерной. Этому не противоречит абсолютная дата петровских памятников (XVI—XV вв. до н. э. по Г. Б. Здановичу). Все эти хронологические данные в целом соответствуют датам, принятым для памятников и культур, предшествующих периоду распространения на юге Западно-Сибирской равнины населения с керамикой андроновского (федоровского) типа.
Принадлежность коптяковских памятников к самусьско-сейминской эпохе подтверждается проникновением в местный орнаментальный комплекс свердловско-тагильского региона некоторых элементов самусьской орнаментальной традиции, в частности отступающей гребенки. Орнамент, выполненный отступающей гребенкой, встречен на керамике поселения Коптяки V; здесь же найден фрагмент коптяковского сосуда, украшенный поясом из псевдоплетенки. Видимо, абашевское бронзовое копье с оз. Шарташ (рис. 28, 3) и каменный сапожковидный терочник самусьского типа из Свердловской обл. (рис. 28, 15) появились в лесном Зауралье в результате контактов коптяковцев с абашевским (баланбашским) и самусьским населением.

К оглавлению книги Бронзовый век Западной Сибири // К следующей главе