М. Ф. Косарев — Нижнее Притоболье. Памятники с гребенчатой керамикой

К оглавлению книги Бронзовый век Западной Сибири // К следующей главе

С позднего неолита (а по некоторым данным с более раннего времени) на территории Зауралья и Западной Сибири существовало одновременно несколько культурных традиций, наиболее хорошо выраженных в традиционности орнаментальных комплексов: гребенчатая традиция, позднее разделившаяся на собственно гребенчатую и андроноидную, гребенчато-ямочная и отступающе-накольчатая (последнюю мы иногда называем самусьской). В переходное время от неолита к бронзовому веку андроноидная орнаментальная традиция локализовалась в основном в районах, прилегающих к Южному и Среднему Уралу; отступающе-накольчатая — в Среднем Зауралье, Тюменском Притоболье и юго-восточном Приобье; гребенчатая — главным образом в северных районах Зауралья и Приобья, заходя на юге до района Тюмени и, возможно, южнее; гребенчато-ямочная — преимущественно в лесостепном и таежном Ишпмо-Иртышье.

Районы локализации названных орнаментальных (культурных) традиций следует связывать, видимо, с определенными этнокультурными ареалами. Границы этих этнокультурных (этнических?) общностей неоднократно менялись: имели место взаимопроникновения и частичные перераспределения ареалов, причем, на стыке этнокультурных областей обычно возникали «гибридные» культуры, сочетавшие элементы двух или нескольких культурных традиций. Нестандартный характер взаимодействия названных культурных традиций во многом определил своеобразие локальных западносибирских культур энеолита, бронзового века и более поздних эпох.

НИЖНЕЕ ПРИТОБОЛЬЕ. ПАМЯТНИКИ С ГРЕБЕНЧАТОЙ КЕРАМИКОЙ

Сосновоостровский этап. Этот этап был выделен О. Н. Бадером для обозначения поздней, гребенчатой стадии неолита Восточного Зауралья. Название «сосновоостровский этап» применительно к Восточному Зауралью в целом следует считать устаревшим, так как сейчас стало очевидным, что в позднем неолите здесь наряду с носителями гребенчатой орнаментальной традиции жило население, изготовлявшее посуду с отступающе-накольчатым орнаментом и оставившее поселения кошкин- ского типа. Кроме того, поселение Сосновый Остров, давшее название сосновоостровскому этапу, относится к типу памятников, характерных в основном для свердловско-тагильского и тюменского регионов Нижнего Притоболья. Всего сейчас зафиксировано более 20 поселений, где типологически выделяется керамика сосновоостровского типа (поселения Сосновый Остров, Байрык 1Д, Дуван V, Аятское I, Чащиха, Нижняя Макуша и др.).

Само поселение Сосновый Остров не однослойно, но горизонт с сосновоостровской керамикой является здесь основным и достаточно хорошо стратифицирован.

Керамика сосновоостровского типа имеет закрытую форму и круглое дно (рис. 2; 3). В тесте обычна примесь талька (в свердловско-тагильском регионе), песка и шамота (в Тюменском Притоболье). Венчик округлый, иногда чуть уплощенный. По срезу верхнего края характерны отпечатки гребенки (рис. 2, 1, 3, 8 и др.). Нередко ряд отпечатков гребенки или гладкого штампа (иногда в виде зигзаговой линии) наносился на внутренней стороне сосуда, ниже венчика (рис. 2, 1, 3, 7, 16 и др.). В верхней части сосудов располагается пояс из глубоких круглых вдавлений, которые в большинстве случаев наносились с внутренней стороны, отчего на поверхности обозначался ряд бугорков — «жемчужин» (рис. 2, 1, 3, 5, 15, 16; 3). Присутствие «жемчужин» ниже венчика — одна из характернейших черт сосновоостровской керамики. Заметим, кстати, что «жемчужный» орнамент особенно распространен на сосновоостровской посуде Тюменского Притоболья; ближе к Уралу «жемчужины» встречаются реже; их место занимают обычно круглые ямочные вдавления.

Характер орнаментальной композиции на сосновоостровских сосудах заключается в однообразном чередовании рядов оттисков гребенчатого штампа или шагающей гребенки с поясами гребенчатых (реже прочерченных) зигзагов. Зигзаговые полосы часто складываются из трех и более зигзагообразных линий, что не характерно для местного гребенчатого неолита (на местной поздненеолитической посуде обычен одинарный или двойной зигзаг), но очень типично для посуды эпохи ранней бронзы (аятский этап). Иногда вместо гребенчатого штампа наносились ряды мелких насечек (рис. 2, 15). В некоторых случаях вся поверхность сосуда покрывалась гребенчатыми зигзагообразными линиями — так что вершины нижележащих зигзагов соприкасались с вышележащими, отчего получался решетчатый узор с ромбическими ячейками (рис. 2, 7). Такой орнамент характерен для ранних этапов бронзового века (аятский и коптяковский типы посуды).

Нередко орнаментированная поверхность разграничивалась не зигзагами, а поясами геометрических фигур из треугольников, заштрихованных лент, ромбов, простых меандровых узоров и др. (рис. 3, 4, 5, 7, S). Наличие достаточно развитого геометризма также сближает сосновоостровскую посуду с керамикой эпохи металла.
Орудия, найденные с сосновоостровской керамикой, судя по материалам опубликованных памятников, немногочисленны. В. Т. Ковалева (Юровская) считает, что найденные на поздненеолитических и энеолитических памятниках Тюменского Притоболья каменные одношипные наконечники стрел на пластинах, отнесенные В. Н. Чернецовым к «кельтеминарскому типу», возможно, в значительной своей части связаны с сосновоостровскими керамическими комплексами. На поселении Байрык 1Д встречены две ножевидные пластины с ретушью по краям (рис. 2, 10у 11), а также небольшой скребок на отщепе, с округлой рабочей частью (рис. 2, 9). Аналогичные пластины найдены на поселении Сосновый Остров; там собраны также скребок, изготовленный на ножевидной пластине, два шлифованных тесла и обломки образивных плит. Из других орудий следует отметить небольшой сланцевый ножичек с двусторонней заточкой лезвия (поселение Байрык 1Д; рис. 2, 12). Такие ножи в Томско- Чулымском Приобье характерны для ранних периодов эпохи металла. Рыболовные грузила в сосновоостровских комплексах не встречены. В целом облик инвентаря позволяет предполагать, что население, оставившее керамику сосновоостровского типа, жило в основном охотничьим бытом.

На Сосновом Острове выявлено четырехугольное жилище типа землянки площадью 96 кв. м. Оно ориентировано с юго-востока на северо-запад; коридорообразный выход находился с восточной стороны. Котлован углублен в грунт на 170 см . Это, видимо, зимнее жилище, характер которого (землянка с перекрытием на уровне древней поверхности) обеспечивал максимальную защиту от зимних холодов. В. Т. Ковалева упоминает о четырехугольных жилищах земляночного и полуземляночного типов с сосновоостровской керамикой на поселениях Дуван V (Тюменское Притоболье), Аятском I и Чащихе (свердловско-тагильский регион). Жилище с сосновоостровской керамикой на поселении Нижняя Макуша имело овальную форму.

На Сосновом Острове обнаружены три грунтовых погребения. Глубина могильных ям 170, 190 и 220 см. Детали погребального ритуала установить трудно, так как кости почти не сохранились. В первой могильной яме найдены остатки полуистлевшего черепа, кальцинированные кости и молот из зеленоватого сланца; во второй — челюсть человека и сосуд сосновоостровского типа; в третьей — череп, кости рук и полуистлевшие ребра. Положение костей в третьей могильной яме позволяет считать, что погребенный лежал головой на восток — северо-восток.

Аятский этап. По мере приближения к эпохе бронзы гребенчатая керамика свердловско-тагильской части Нижнего Притоболья развивается в сторону повышения удельного веса геометрических элементов в орнаменте. В процессе этой трансформации сосновоостровская керамика эволюционирует в так называемый аятский тип посуды, основным признаком которого является развитой гребенчатый геометризм, предвосхищающий по существу все геометрические элементы, известные позднее на тюптяковской и черкаскульской посуде эпохи бронзы.

Поселения с керамикой аятского типа локализовались в основном в свердловско-тагильском регионе и тяготели к предгорной части Урала. Наиболее богатые и яркие аятские комплексы (керамика, каменный инвентарь) получены при раскопках Аятских I и II поселений (раскопки Е. М. Берс, 1950-е годы) и Береговой I стоянки (раскопки Д. Н. Эдинга, 1930-е годы). Отдельные группы аятского населения заходили, видимо, далеко на север — во всяком случае, керамика аятского типа была встречена в 70—80 км северо-восточнее Нижнего Тагила (IV Юрьинское поселение, Кокшаровское погребение) и даже в верховьях Конды (р. Ух близ пос. Советский). Южная граница распространения аятских памятников проходила в пределах лесной части Южного Урала. Очень близка аятской посуде керамика поселения Черкаскуль I; фрагменты аятской посуды встречены на Иткульских I и II стоянках (Челябинская обл.). К сожалению, до сих пор не найдено ни одного однослойного аятского памятника, по на некоторых многослойных поселениях аятские материалы составляют основную массу находок (например, Береговая I стоянка) или залегают в хорошо стратифицированном слое (Аятские I и II поселения).

Для аятских сосудов характерны чуть закрытая форма (или слегка отогнутый венчик), круглое или приостренное дно (рис. 4; 5). Иногда встречаются сосуды с уплощенным и, возможно, плоским дном (рис. 4, 4; 5, 2). В тесте обычна примесь талька, отмечены также песок и шамот. «Жемчужины», круглые ямки у венчика, ряды шагающей гребенки на тулове, столь характерные для сосновоостровской керамики, на посуде аятского типа почти не встречаются. Хотя общий характер орнаментальной композиции по сравнению с сосновоостровским этапом не претерпел существенных изменений, орнамент в целом становится более богатым и разнообразным. Появляются новые вариации геометрических узоров — решетчатые пояса (рис. 4, 5), меандры (рис. 5, 3, 5), вписанные ромбы (рис. 5, 8) и др. Усложняется декоративная схема. Нередко мы видим в орнаментации одного сосуда чередование не двух, а трех и более разных декоративных поясов, например (рис. 4, 7): в верхней части идут ряды горизонтальных гребенчатых линий, затем двойной зигзаг, ниже — полоса из треугольников, под ней — ряд ромбов, далее — горизонтальная полоса из вертикальных оттисков гребенчатого штампа и т. д.

Начиная с аятского этапа можно говорить о сложении андроноидной орнаментальной традиции; это уже не просто гребенчатая традиция, а традиция гребенчатого геометризма, на последующих этапах которой складываются коптяковский, черкаскульский и отчасти андроновский (федоровский) орнаментальные комплексы. Что касается собственно гребенчатой традиции, то она продолжается в северных районах Зауралья, где андроноидный геометризм в орнаментации глиняной посуды не получил большого распространения.

[adsense]

Каменные орудия, найденные на аятских поселениях, многочисленны и разнообразны. Особенно много наконечников стрел. Они преобладают в каменном инвентаре Береговой I стоянки (рис. 6, 5—14, 16, 17, 21, 28, 29, 32), на Аятских поселениях, в раннем Кокшаровском погребении (рис. 6, 1—4). В коллекции Береговой I стоянки более сотни каменных наконечников стрел, не меньше их на Аятских поселениях; на селище Макуша на дне аятского жилища Е. М. Берс обнаружила скопление из 41 каменного наконечника. Известны наконечники с выемчатым (рис. 6, 5—14, 16, 17, 18, 26, 27, 30) и прямым (рис. 6, 1—3, 15, 25) основанием, лавролистные (рис. 6, 10, 29, 32), с намечающимся черешком (рис. 6, 4, 11, 12, 20, 21, 28), шлифованные (рис. 6, 13, 22) и др. Аятскую керамику сопровождают по существу все типы наконечников, известные в позднем неолите и в эпоху раннего металла в восточноуральской и западносибирской тайге. Видимо, данное обстоятельство объясняется тем, что наряду с сохранением неолитических производственных традиций зарождались и развивались технические навыки, соответствующие производственному уровню эпохи бронзы. Каменные скребки, встреченные вместе с аятской керамикой, изготовлялись как на отщепах, так и на ножевидных пластинах. Последние имеют удлиненную подтреугольную форму и обработаны довольно аккуратной ретушью (рис. 6, 23, 24).

Разнотипность аятских наконечников стрел, скорее всего, объясняется их неодинаковым назначением — они могли использоваться для охоты на разную дичь. Это свидетельствует не только о большой роли охоты в жизни аятского населения, но и о сравнительно высокой технической оснащенности охотничьего хозяйства. Орудия рыболовецкого промысла немногочисленны. Видимо, с аятскими комплексами можно связывать некоторые биконические глиняные грузила (рис. 6, 34, 38). Одно из таких орудий было найдено на Аятском I поселении вместе с керамикой аятского типа.

При раскопках поселений Макуша и Аятских обнаружены жилые постройки полу земляночного типа, содержащие аятскую керамику. Однако о форме и глубине их по отчетам Е. М. Берс судить трудно, тем более что они не раз нарушались жилищными котлованами последующих эпох.

К настоящему времени известно лишь одно аятское погребение (?), исследованное В. Ф. Старковым при раскопках Кокшаровского I поселения. Оно представляло собой слегка углубленный в землю каменный ящик, содержавший сосуд, каменные орудия (в основном наконечники стрел) и охру, причем каменный инвентарь и охра залегали в трех горизонтах, перекрытых плитами. Костяк отсутствовал. В. Ф. Старков предполагает, что это «условное погребальное сооружение — кенотаф, а членение вещей на три горизонта наводит на мысль о групповом захоронении». Так ли это, судить трудно, и окончательный вывод на этот счет следует отложить до той поры, когда будут выявлены и исследованы древние кладбища этого времени.

При определении абсолютной даты аятских комплексов необходимо учитывать, что аятская керамика в типологическом отношении занимает промежуточное положение между сосновоостровской и коптяковской посудой (последняя относится уже к развитому бронзовому веку). О. Н. Бадер уже давно обратил внимание на присутствие в ранних гарин- ских комплексах Камского Приуралья керамики с тальковой примесью «зауральского происхождения». Она найдена, в частности, на поселениях Бор I и Первомайском (рис. 4, 9). Эти сосуды имеют полные аналогии в аятской керамике свердловско-тагильского региона (ср., например, сосуд из поселения Макуша близ Свердловска с сосудом из поселения Первомайского в Прикамье: рис. 4, 7, 8). В. Ф. Старков склонен датировать аятские комплексы первыми веками II тысячелетия до н. э. С такой датой можно согласиться. Скорее всего, аятские памятники существовали в пределах первой трети II тысячелетия до н. э., заходя, возможно, в последнюю четверть III тысячелетия до н. э.

Сосновоостровские памятники, генетически предшествующие аятским, можно относить к двум первым третям III тысячелетия до н. э.

К оглавлению книги Бронзовый век Западной Сибири // К следующей главе