Посуда, как один из самых архаичных элементов человеческой материальной культуры, выполняла и выполняет несколько различных функций: хозяйственную, эстетическую, ритуальную (Свешникова Т.Н., Цивьян Т.В., с. 147).
Большинство керамических сосудов, происходящих с поселенческих комплексов, интерпретируются как хозяйственные (кухонная, столовая, тарная посуда), сосуды из погребений, как правило, относятся к категории ритуальных. Хотя хорошо известно, что в обществах с традиционным мировоззрением каждая вещь в зависимости от ситуации могла иметь различный знаковый статус, совмещая как утилитарные, так и ритуальные функции.
Контекст обнаружения отдельных сосудов в жилищах позволяет предположить, что они имели полифункциональное назначение, в том числе использовались и в обрядовой практике. Обратим внимание на некоторые моменты, являющимися, на наш взгляд, индикаторами ритуального использования посуды.
В ходе исследований городища переходного от бронзы к железу времени Чича-1 (Молодин В.И., Парцингер Г., Гаркуша Ю.Н. и др., 2000; 2001) в жилищах были зафиксированы сосуды, которые, в отличие от основной массы керамического материала, представленного во фрагментарном состоянии, обнаружены целыми, либо в виде компактных развалов, или имели оригинальную форму. Можно выделить следующие варианты их местоположения:
1. Сосуды, находящиеся в столбовых ямах или рядом с ними, в специальном углублении. Один из этих сосудов был выкрашен красной краской, что дополнительно свидетельствует об особом его назначении (рис. 1.-1).
2. Сосуды, стоящие вверх дном за пределами центральной площадки жилища, иногда в непосредственной близости от стен котлована (рис. 1.-3-4).
3. Сосуды в ямах (не столбовых), вместе с которыми были найдены сопутствующие предметы (костяные изделия, фрагменты глиняных скульптурок, глиняные шары);
4. Сосуды, помещенные один внутрь другого.
Кроме выделенных вариантов местоположения сосудов, имеются находки изделий нетрадиционной, оригинальной формы, которые вряд ли выполняли сугубо утилитарную функцию: чаши с сосцевидными выступами (рис. 1.-2) и небольшой круглодонный сосуд с ребристым крестообразным налепом внутри.
Рис. 1. Сосуды с поселения Чича-1: 1 — крашеный сосуд из столбовой ямы;
2 — чаша с сосцевидными выступами; 3, 4 — сосуды, стоявшие вверх дном
Конечно, установить достоверную причину размещения сосудов в ямах вверх дном или по-другому вряд ли удастся. Но некоторые варианты интерпретации вполне возможны. Мы склонны предполагать, что первая группа сосудов (в столбовых ямах) связана с комплексом строительных ритуальных действий. Чаще всего такие факты рассматриваются исследователями как строительные жертвоприношения, но могли быть и другие мотивации (например, получение духа-защитника). Причем в тех случаях, когда в яму действительно ставился несущий столб конструкции, сосуды располагались в соседнем ответвлении (в противном случае они оказывались раздавленными). Обнаружение целых миниатюрных сосудов в ямах свидетельствует о том, что столб в яму не устанавливался, а мог располагаться над ней, либо эти углубления являлись только имитацией, своеобразным ритуальным «тайником» (Мимоход Р. А., 1999, с. 176-177), не использовавшимся в практических целях. Закапывание сосудов внутри жилых помещений — распространенный, можно сказать, универсальный обряд, но цели этого обряда могли быть различными (Топорков А.Л., 1995, с. 142-143).
Второй вариант — сосуды, стоящие вверх дном. В данном случае мы также можем предположить «неслучайность» такого расположения. Один из возможных вариантов интерпретации — совершение магических действий, направленных на маркировку жилого пространства и его охрану. Переворачивание посуды — один из наиболее эффективных приемов охранительной магии (Свешникова Т.Н., Цивьян Т.В., с. 160-164), хотя в этнографических материалах имеются и другие версии: например, гадание при выборе места строительства (Байбурин А.К., 1983, с. 42).
Следующий вариант — сосуды в ямах с сопроводительным инвентарем. Наши данные по этому варианту пока весьма ограничены. Мы исходим из наблюдений коллег, выделивших по материалам срубных поселений устойчивый комплекс предметов, помещавшихся наряду с керамикой в ямы (Мимоход Р. А., 1999, с. 176). На поселении Чича-1 нами также зафиксированы находки повторяющихся вещей — фрагменты глиняных скульптурок, серповидные орудия, костяные диски, глиняные шары. Вероятно, при совершении некоторых обрядов использовался определенный набор предметов, совокупность которых была семантически важной.
Размещение сосудов «один в другом» зафиксировано нами в двух случаях. Вряд ли это являлось обычным способом хранения посуды. Но говорить в данном случае о каком-то опре¬деленном смысле этого действия нам кажется преждевременным.
Находки керамических изделий оригинальной формы пока единичны, и точные аналогии нам неизвестны (Молодин В.И., Парцингер Г., Гаркуша Ю.Н. и др., 2001, с. 156). Пока мы склоняемся к мысли, что данные изделия могли использоваться во время ритуальных действий как курильницы или светильники. Из этнографии также известен факт изготовления специальных сосудов для молока, использовавшихся в магических целях и имевших сосцеобразные выступы (Топорков А.Л., 1984, с. 42-43). Можно очень осторожно предположить, что обнаруженные нами чаши могли использоваться во время обрядовых действий как емкости для жидкости (но это не более, чем предположение).
Мы не рассматриваем в данной работе обрядовые действия, предполагающие преднамеренное разбивание сосуда, поскольку установить факт преднамеренности по археологическим данным не всегда возможно.
Таким образом, контекст обнаружения отдельных сосудов в жилищах дает возможность фиксации и интерпретации следов повседневной обрядовой практики древнего населения. Но для детализации этих сведений требуется привлечение данных с различных комплексов.
В связи с этим должны отметить, что при публикации материалов поселений авторы часто опускают детали местонахождения сосудов, останавливаясь преимущественно на количественной и качественной характеристике морфологических и орнаментальных признаков. Хотелось бы обратить внимание коллег на важность информации, которая зачастую остается известной только авторам исследований.