Кочедамов В.И. К вопросу о датировке первых русских построек в Сибири

К содержанию 113-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Сибирская земля, с которой впервые познакомились русские, лежит за Уральским хребтом по обе стороны нижнего течения Оби. Ее населяли ханты (остяки) и манси (вогулы), а на севере и п-ове Ямал кочевали ненцы (самоеды). Эти же народы жили и на печорском севере, западнее Камня (Урала). Русские двигались сюда с Печоры по ее правобережному притоку — р. Усе, на р. Собь, впадавшую в Обь неподалеку от Салехарда. Но уже тогда существовала другая дорога, о которой упоминается около 1100 г. Она называлась Зырянской и шла с Сыгвы на Обь, к месту, где впоследствии возник город Березов 1.

В XII—XIII вв. в Югру и Самоядь проникали главным образом новгородцы, а в начале XIV в. соперником Великого Новгорода выступает Великий Устюг. Для упрочения своего влияния Новгород в 1363 г. послал в Югру большую рать с воеводами Александром Абакумовичем и Степаном Ляпой. Отряд шел с Печоры по р. Шугуру, а затем волоком на зауральскую р. Сыгву, с нее на Сосву и затем на Обь. Река Сыгва имеет второе, древнее название — Аяпин, возможно возникшее от имени одного из воевод этого похода, построившего там острог для отдыха после трудного пути.

В 1445 г. мансийцы совершили налет на Пермскую землю, угнав много пленных. В том же году был предпринят ответный поход, в летописном сведении о котором впервые говорится о постройке русского острога в Югорской земле. Новгородские военачальники Василий Шенкурский и Михаил Яколь пошли за Урал с трехтысячной ратью и там разделились. Собравшиеся с силами югорцы «ударившися на острог на Васильев и много добрых людей, детей боярских и удалых людей избиша. . . а Василий убежа с сыном своим Семеном в мале дружины». Когда возвратился из похода по «иной реке» Михаил Яколь, он собирал по лесам земляков и все «поехоша в свою землю» 2.

[adsense]

После включения Новгорода в состав Московского государства в Югру начали проникать москвичи. В мае 1465 г. московский князь послал устюжанина Василия Скрябу «Югорскую землю воевати». Поход был успешным. «Землю за великого князя привели» 3, но дань поступала плохо, в 1481 г. манси напали на Пермь Великую — город Чердынь. Нападение было отбито, а в 1483 г. Иван III посылает в Югру большую рать во главе с воеводами Федором Курбским-Черным и Иваном Салтыком-Травиным 4. Этим походом, видимо, была решена участь Югры, и она стала данником Москвы. Но югорские народы как объединившись, так и порознь совершали набеги на Казань, которая уже зависела от Москвы. Страдала и Пермь Великая. Для наказания югорцев в 1499 г. была отправлена экспедиция в составе 4024 человек. Ее возглавили Семен Курбский, Петр Ушатый и Василий Гаврилов-Бражник.
Князья привели свои отряды на Печору к устью р. Шугура и «город зарубили». В начале зимы рать покинула лагерь и шла на лыжах до «Камня» две недели. Пять дней преодолевали горное ущелье и еще неделю шли до Ляпинской крепости 5.

Все прошлые походы начинались весной, а к осени их участники возвращались домой. На этот раз огромная по тому времени армия оказалась в Сибири в начале зимы. Отряд разделился, и военные операции велись на большой территории. Этот поход способствовал более прочному присоединению Югры к Руси. Позднее, когда велось государственное освоение сибирской территории, во всех случаях, если отряд заставала зима, строились избы и ограждались острогами. Только эта мера позволяла переждать стужу среди враждебно настроенного населения, пытавшегося сжечь или взять штурмом крепость нежданных пришельцев. Очевидно, что без укреплений не могли провести зиму и пришедшие в Югру отряды 6.

Известно, что в ранней Сибири имелось семь русских острожков, возникших на местах мансийских городков: Ляпинский, Юильский, Сартыньянский, Казымский, Березовский, Обдорский и Кодский (рис. 15). Ни один из источников не дает сведений о времени их возникновения, в то время как появление других сибирских городов, острогов и даже зимовий достаточно подробно освещено историческими документами. Остается предположить, что эти острожки были возведены воинами князя Курбского. Если о них нет письменных известий, то в двух случаях сохранились существенные материальные остатки немых свидетелей зимней кампании рубежа XV и XVI вв.

Ляпинский городок случайно обнаружил в 1884 г. этнограф К. Д. Носилов. Он описал его так: «Передо мною в кустах, обугленная временем, бревенчатая, вся темная постройка, и все так поросло травой, так затянуло кустарником, что видны только стены, маленькие оконца и часть поваливщегося частокола… постройка представляла собой старую бойницу-крепость, и когда я осторожно туда проник, то в ней оказались две низенькие полукруглые двери и выше потолка такие кругом по стенам палати, которые явно служили жителям этой странной крепости местом сражения, потому, что повсюду в стенах их, выдававшихся на улицу, были проделаны маленькие отверстия, в которые вставлялись старинные пищали. Несомненно, передо мною была старинная русская крепость, за что говорила и стена около нее из высокого, плотного еще до сих пор частокола…» 7 Он же записал мансийское народное предание о высоком русском барине, перешедшем на лыжах «Камень» и взявшим Ляпин. Это подтверждает, что это постройка-
крепость Семена Курбского, а, возможно, перестроенный им острог, существовавший со времени похода Степана Ляпы. Носилов сделал замеры остатков башни и сообщил, что неподалеку от нее было две невысоких постройки «с двойными потолками и отверстиями для стрельбы». Последнее чрезвычайно любопытно, так как вместо угловых башен в старинных сибирских острогах часто ставились избы с «нагороднями», т. е. с верхним боем над жилой частью.

Рис. 15. Схема расположения первых русских городков в Сибири

Рис. 15. Схема расположения первых русских городков в Сибири

В 1939 г. Ляпинской крепостью заинтересовался омский краевед А. Ф. Палешников 8. Но незадолго до этого, в 1924 г. местный крестьянин сжег сооружение, так как стены и башни мешали его покосу. Однако и при этом удалось собрать ценные сведения для выявления облика одного из первых русских городов Сибири. Крепостца стояла на левом берегу р. Сыгвы или Ляпина напротив с. Саран-Пауль Березовского района Тюменской области. Ее построили на мысу между рекой и оврагом, огородив от материка рвом. Позднее река отошла от крепости на 80 м.

Острог имел стены: западную — 24, восточную — 26, северную — 42 и южную — 39,5 м. Они состояли из вкопанных в землю на 60—70 см острожин высотой в 3,7 м и толщиной в 14—15 см, у которых одна сторона была снабжена пазом, куда входила часть соседнего бревна. В западной стене стояла башня 5 X 5 м и высотою 7,3 м, с въездными воротами и обламом на высоте 5,5 м от земли. Для ведения верхнего боя вдоль внутренних стен были устроены настилы, куда вели две лестницы из наклонно поставленных бревен с вырубленными в них ступенями. В стенах верхнего яруса прорезаны отверстия высотою 20 см, шириною 40 см для стрельбы из пушек или пищалей. Башня стояла на возвышенной части мыса и с верхнего ее яруса открывалась далекая перспектива по реке. На территории острога обнаружено два ряда ям — остатков разрушенных изб.

Путешественник 1653 г. отмечал, что Ляпинская крепость расположена в красивой местности, в небольшой болотистой равнине, окруженной довольно высокими горами, но «дома дурно построены, низки, все сделаны из дерева и дерна, щели между бревнами проконопачены мхом, а городские мостовые состоят из деревянных досок, плотно пригнанных одна к другой» 9. Избы стояли и за оврагом северо-западнее крепости, но они явно более позднего времени, так как крепость еще долго оставалась административным центром Ляпинской волости. Имеется рисунок западной стороны крепости. Он в виде фрагмента включен в панно художника начала XIX в. Н. Шахова 10.

Ляпинской крепости одновременна Казымская. Обследовавший ее в 1915 г. омский этнограф И. Н. Шухов писал, что «сохранились довольно хорошо две башни, построенные из дерева и имеющие снизу квадратную форму. Башни имеют двое ворот и бойницы. Высота башен около 5 сажен. Близ башен полуразрушившаяся казарма» 11. Никаких летописных или архивных сведений о ней не обнаружено. Казымский острог упоминается в «Книге Большого чертежа», а позднее в сочинениях С. У. Ремезова. Значительно позже, в 1925 г., путешественник отметил в «Казымской волости, на расстоянии от Березова в 250 верстах на восток, в Юильских юртах три деревянные развалившиеся башни» 12. По местному преданию, крепость была построена русскими для защиты данников-хантов от нападения ненцев. Острог прожил долгую жизнь; еще в начале XIX в. в нем устраивались январские ярмарки и сюда из Березова приезжали сборщики налогов. Это, пожалуй, все, что известно о другой старейшей постройке Сибири. Остатки острога стоят вдалеке от обжитых мест, что способствует их сохранности, но и не позволило пока произвести детальное обследование. Неизвестны размеры и конструкции башен. Имеются только рисунок Н. Шахова и две фотографии, снятые И. Шуховым (рис. 16, рис. 17).

Обращает внимание срез бревен, выпущенных для поддержания облама. В дошедших до нас башнях: Братской, Илимской, Якутской и Вельской для этой цели бревна выпускались «лесенкой» с прямым обрезом концов. Косой срез, — видимо, более древняя традиция. Особенностью являются и вертикальные пазы в острожных стенах Ляпинского городка. Отверстия въездных ворот в башнях как Казымского, так и Ляпинского городков имеют полуциркульные очертания и лишены колод, в то время как такие же въезды в поздних башнях получили лучковые завершения, а сами отверстия обрабатывались косячными колодами. В сохранившихся башнях нет и таких больших отверстий для пушек и пищалей, как это имеет место в Ляпине и Казыме. Отличие форм данных городков от более поздних аналогичных построек, вероятно, предполагает и большую по отношению к ним древность.

В литературе существует представление, что только с постройкой Тюмени началось градостроительное освоение Сибири. С этого времени действительно возник период активного государственного строительства, но русские постройки возводились и раньше. Так, когда в 1593 г. на р. Сосву пришли казаки для основания на месте городка Сумгут-Ваш своей крепости, местные жители показали им русскую пушку, доставленную сюда в отдаленное время путем, который они называли Зырянской дорогой или Русским тёсом (от затесов на деревьях). Эта дорога вела из Ляпина. Известно также, что в мансийском селении Ляпин-уш задолго до 1586 г. существовали русские и зырянские торговые лавки 13. Иностранец, посетивший Москву в 1517 г., приводит старинный русский дорожник в Сибирь, где четко говорится, что с р. Шугура нужно три недели переходить «Камень», а затем следовать к крепости Ляпин. Дальше дорога шла на р. Сосву, т. е. по «Русскому тёсу» и затем по Оби в глубину Сибири 14.

Рис. 16. Вид Казымского городка (рис. Н. Шахова)

Рис. 16. Вид Казымского городка (рис. Н. Шахова)

По «Русскому тёсу» можно было попасть на Обь, а затем в Мангазею. Туда ходили и морским путем из основанного в 1498 г. в устье р. Печоры Пустозерского острога. В середине XVI в. р. Обь показывалась уже на картах европейских географов, а когда в 1555 г. английский мореплаватель Стифен Барроу оказался около Новой Земли, он слышал от русских моряков о пути в Обское устье, как о деле давно и хорошо им известном 15. Давно знали о Мангазее и Строгановы. Служивший в Москве и хорошо осведомленный о русских делах голландец Исаак Масса даже считал, что Строгановы разбогатели от торговли с народами, жившими в низовьях Оби. Их приказчик ездил в 1577 г. в Мангазею сухим путем, а затем повторил это путешествие морем 16. В Мангазею он, вероятно, двигался через Ляпин-уш и Сумгут-Ваш, где когда-то стояли русские городки, и знал русских, отлично владевших языком местных народов, «знакомых с рекой Обью, так как посещали те места из года в год» 17. Существовал и другой путь. Пустозерцы поднимались по р. Печоре, а затем волоками проникали к устью Оби и берегами в Мангазею. По пути они построили промысловые и торговые городки — Надымский в устье одноименной реки, Пантуев в устье Пура и несколько городков на р. Тазе.

Первые русские постройки в Сибири до сего времени остаются загадками. Если Семен Курбский и его соратники перед началом зимнего похода зарубили город на Печоре, то они это же, несомненно, должны были сделать и на своих базах восточнее Уральского хребта. Но Ляпинский городок мог существовать и раньше, со времени воеводы С. Ляпы (1363 г.) или воеводы В. Шенкурского (1445 г.). Городки С. Курбского в основном расположены на диаметре рек Сыгва-Казым с небольшими отклонениями, не считая Обдорского, куда, по-видимому, ходил отдельный отряд.

Рис. 17. Казымские башни (фото И. Шухова). 1 — верх; 2 — низ

Рис. 17. Казымские башни (фото И. Шухова). 1 — верх; 2 — низ

Позднее этот путь был оставлен, и в Сибирь стали проникать более южными реками: Лозвой, Тавдой, Турой. Археологическое обследование пока проведено только на мангазейском городище 18. Остальные объекты ждут своего изучения и могут многое рассказать о ранней поре русского освоения Сибири.

К содержанию 113-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Notes:

  1. А. X. Лерберг. Исследование, служащее к объяснению древней русской истории. СПб., 1819, стр. 79.
  2. «Новгородская летопись». СПб., 1888, стр. 426.
  3. «Устюжский летописный свод». М.—Л., 1950, стр. 86.
  4. «Устюжский летописный свод», стр. 94.
  5. Е. Замысловский. Герберштейн и его историко-географические известия о России. СПб., 1884, стр. 137, 434.
  6. С. Курбский и П. Ушатый были известными строителями городов (А. Савельев. Материалы к истории инженерного искусства в России. СПб., 1853, стр. 112). С. Курбский в 1523 г. основал г. Василь на р. Суре («Русский биографический словарь», т. 9. СПб., 1903, стр. 602).
  7. К. Д. Носилов. По следам князя Курбского. У Вогулов. Очерки и наброски, 1904, стр. 213. Автор пишет, что все его попытки отыскать дату постройки крепости были безуспешны. Он не решается отнести ее ко времени С. Курбского, но определяет возраст постройки тремя столетиями, т. е. около 1580-х годов. Более поздние авторы: Абрамов, а после Дудин-Гаркович и Палашенков без оснований называют 1592 г. («Описание Березовского края». «Зап. Русск. географ, об-ва». СПб., 1857, кн. XII, стр. 362).
  8. Отчет об исследовании Ляпинской крепости и находки хранятся в Омском краеведческом музее. Результаты обследования опубликованы в статье: «Ляпинская крепость» («Известия Омского отдела Географ, об-ва Союза ССР», вып. 5 (12), 1963, стр. 153—159).
  9. М. П. Алексеев. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. Иркутск, 1932, Т. I, стр. 306.
  10. Музей этнографии АН СССР, № 5753; В. Н. Чернецов. Быт хантов и манси по рис. XIX в. «Сб. музея антропологии и этнографии», т. X. М.—Л., 1949, стр. 7—33.
  11. И. Н. Шухов. Река Козым и ее обитатели. «Ежегодник Тобольского губ. му¬зея, 1915 г.», вып. 25. Тобольск, 1916, стр. 8. Раньше об этом же писал А. Н. Якоби («Ежегодник Тобольского губ. музея», вып. IX. Тобольск, 1898, стр. 10).
  12. «Наш край». Тобольск, 1925, № 4 (8), стр. 33. Казымский городок назывался также Юильским, хотя одноименный городок в XVI в. находился в верховьях р. Сыгвы.
  13. Г. Ф. Миллер. История Сибири. М.—Л., 1937, стр. 270.
  14. С. Герберштейн. Записки о московских делах. СПб., 1908, стр. 129.
  15. Ю. В. Готье. Английские путешественники в Московское государство В XVI веке. М., 1937, стр. 107.
  16. С. Ф. Платонов. Строгановы, Ермак и Мангазея. «Русское прошлое», 1923, стр. 3—8.
  17. А. А. Введенский. Торговый дом XVI—XVII вв. Л., 1924, стр. 103.
  18. В. Н. Чернецов. О работах Мангазейской экспедиции. КСИИМК, вып. XVI, 1947.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014