Кирюшин Ю.Ф. О культурах бронзового века в лесостепном Алтае / Ю.Ф. Кирюшин // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. – Новосибирск, 1981. – Вып. 3. С. 51 – 54.
К рассмотрению материалов памятников эпохи бронзы лесостепного Алтая неоднократно обращались многие исследователи. Были высказаны самые различные точки зрения о культурной принадлежности этих памятников, их периодизации и абсолютной хронологии. Не вызывало ни у кого сомнений выделение андроновских памятников (Грязнов М.П., Уманский А.П., Могильников В.А., Кирюшин Ю.Ф.). Предандроновские памятники на огромной территории от Алтая до северных границ Томской области были включены в самусьскую культуру (Матющенко В.И.), причем позднее на этой территории в Новосибирском Приобье была выделена кротовская культура (Молодин В.И.) и степановский этап еловской культуры в Васюганье (Кирюшин Ю.Ф.), к тому же отнесение ряда памятников этого региона к самусьской культуре вызвало возражение ряда исследователей. Памятники поздней бронзы лесостепного Алтая первоначально были отнесены к карасукской эпохе (Гряз¬ов М.П.), позднее с выделением ирменской культуры многие из них были определены как ирменские. Предирменские памятники читаются относящимися к еловской культуре, простирающейся в Приобье от Алтая до районов Васюганья. По проблемам этой культуры также до сих пор нет единой устоявшейся точки зрения.
В эпоху раннего металла и в предандроновское время в лесостепном Алтае обитало население, близкое или родственное в культурно-этническом отношении племенам лесостепного и южно-таежного Приобья. Это хорошо подтверждается сходством форм посуды, ее орнаментации и близкими типами хозяйства. Для орнаментации посуды всех этих районов характерен гребенчатый штамп в различных сочетаниях, причем так же, как и в Васюганье, метко прослеживается постоянное перерастание отступающей и шагающей гребенки в печатную, обычна орнаментация днищ солярными узорами. Имеющиеся различия относятся только к отдельным каталям. Видимо, к этой же общности следует относить материалы памятников кротовской культуры по В.И. Молодину (1975,1977) или памятников кротовского типа, как их называют В.Ф. Генинг и его свердловские коллеги (1970). Часть кротовской посуды украшена волнистыми валиками, что является ее отличительной чертой. Имеющиеся некоторые различия в орнаментации кротовской керамики внутри единой культуры, видимо, в первую очередь следует объяснять их неодновременным существованием или контактами с племенами соседних районов, особенно Прииртышья. Отмечая это различие, В.И. Молодин в одной из своих более поздних работ намечает два этапа кротовской культуры: ранний и поздний (Молодин В.И., 1979). Основой хозяйства везде было рыболовство, подсобную роль играли охота и зачаточное скотоводство. Из этого круга совершенно выпадают памятники самусьской культуры, в основном локализующиеся в правобережном Томском Приобье. Для самусьской керамики характерна отступающая и желобчатая техника нанесения узоров, сплошные взаимопроникающие треугольные зоны. Нам представляется, что памятники самусьской культуры, памятники с гребенчато-ямочной орнаментацией в Приобье имеют разные генетические истоки. Таким образом, для Приобья от предгорьев Алтая до южно-таежной зоны в эпоху раннего металла и в предандроновское время мы можем выделить единую этно-культурную общность, в рамках которой могло существовать несколько родственных культур или локальные варианты одной общей культуры.
Во второй половине II тыс. до н.э. на Алтай приходят группы скотоводческого андроновского населения, занявшего территорию от Южного Зауралья до Минусинской котловины и на севере до района г. Томска. Многие исследователи полагают, что проникновение адроновцев начинается сравнительно поздно, не раньше ХIII в. до н.э. Приход андроновцев не привел повсеместно к вытеснению местного охотничье-рыболовческого населения. Андроновцы интенсивно осваивают Минусинскую котловину, Новосибирское Приобье и степные и лесостепные районы Обь-Иртышья. Андроновские памятники концентрируются группами в местах, удобных для скотоводства. Это проникновение было, видимо, не одновременным, а скорее всего несколькими волнами. Уже сейчас можно, наверное, говорить по крайней мере о двух волнах: ранней из Южного Зауралья, принесшей в основном федоровские элементы в орнаментации, и поздней из районов Казахстана, принесшей с собой в большей степени алакульские черты. Лесостепной Алтай является южной периферией распространения андроновских племен, которые не занимали сплошной территории. Особенностью этого региона является почти полное отсутствие долговременных поселений, преобладание среди погребальных комплексов детских кладбищ (Нижняя Суетка, Ближние Елбаны ХЛ, Х1У, Мокрый Яр, Змеська, Урланово, Елунино). Пришлое население сосуществует с аборигенным населением лесостепного Алтая, постоянно взаимодействуя с ним, смешивается и, видимо, постепенно растворяется. Это постоянное взаимодействие андроновцев с родственным: между собой населением на огромной территории от Алтая до Томска приводит в конце II тыс. до н.э. к формированию нескольких локальных вариантов в рамках единой еловской культуры, отличающихся между собой некоторыми особенностями орнаментации и некоторыми различиями в соотношениях между скотоводством, охотой и рыболовством. На керамической посуде некоторых памятников четко прослеживается взаимодействие местной и андроновской орнаментаций (поселение Коровья пристань III, Ляпустин мыс, могильник Турина гора). Видимо, этот регион можно выделить в Алтайский вариант еловской культуры.
В конце II — начале I тыс.до н.э. в лесостепном Алтае прослеживается проникновение каких-то групп населения из Восточного Казахстана, принесших с собой валиковую и воротничковую керамику. Приход восточноказахстанского населения прослеживается В.И. Молодиным и в Барабинской лесостепи. Это пришлое население вступает в различные контакты с местным еловским. В конце бронзового века на Алтае появляются памятники ирменской культуры, существенно отличающиеся от еловских. Сейчас пока не совсем ясно, являются ли ирменцы только пришлым населением или эта культура сложилась в результате взаимодействия нескольких культурных традиций, среди которых выделяются восточноказахстанская, местная еловская и, видимо, некоторые другие. Однако уже сейчас совершенно ясно, что ирменская культура не является вторым этапом единой еловско-ирменской культуры. Приход ирменцев в Новосибирское и Томское Приобье привел к полному или почти полному вытеснению еловцев в более северные районы южнотаежного Приобья.