Исмизаде О.Ш. О девичьей башне в Баку

К содержанию журнала «Советская археология» (1968, №2)

Дивичья башня — интереснейший средневековый памятник в Баку. Она расположена рядом с Приморским бульваром и заметно возвышается над окружающими зданиями. Высота башни 28 м, диаметр — 16,5 м, толщина стен — 5,1 м.

С башней связаны легенды, возникшие в значительно более позднее время. Согласно одной из них, в древности городом Баку владел некий Самедхан, который хотел жениться на своей дочери. Дочь отказалась исполнить желание отца. Убедившись в невозможности избавиться от настойчивых притязаний хана, девушка дала согласие на брак, но при условии, чтобы для нее была выстроена высокая башня. После завершения строительства башни девушка, преследуемая ханом, в отчаянии бросилась с ее площадки в море. Море подходило тогда вплотную к каменной скале, на которой воздвигнута башня ¹.

В другой легенде рассказывается о том, что город Баку был осажден войсками Нур-Эддин-шаха персидского. Город находился в осаде 90 дней и терпел большие лишения. Шах требовал немедленно вернуть ему наследственный город своих предков. Жители города в отчаянии требовали от главного жреца огнепоклонников Егирвана сдачи города без боя. Егирван, увидев волнующихся поклонников огня, сообшил им тайну храма. Завтра якобы Нур-Эддин-шах будет убит и убьет его огненная дева с огненным мечом в руках. Эта дева затем показалась у двери храма. Егирван благословил ее и сказал: «Ты должна спасти священный город — столицу неугасаемых огней и храм священный, творением которого являешься и ты. Ты должна отомстить за своих соотечественников и за веру твою, спасти тот уцелевший осколок твоего народа, который сейчас воскуряет святой огонь у ног твоих. Ты должна поднять знамя нашего храма, и пусть этот храм увековечит имя твое и будет лучшим памятником твоим Кыз- Кала».

С таким наставлением дева направилась к Нур-Эддин-шаху и ночью пришла в его стан. Пораженный красотой девушки, шах все же отверг просьбу девушки освободить от разрушения святой город огня. Тогда она решила привести в исполнение поручение соотечественников и выполнить свой обет, данный перед священным храмом,— убить Нур-Эддин-шаха. Глубокой ночью, когда шах заснул, она взяла свой огненный меч и убила им спящего Нур-Эдднн-шаха.

Вернувшись на рассвете в город, огненная дева вся в крови, став у порога храма, заявила во всеуслышание: что она выполнила свой обет и спасла отечество. С этими словами дева вонзила меч в свою грудь. С тех пор храм огня превратился в сторожевую башню освобождения; и честь погибшей огненной девы башню назвали «Кыз-каласы» ².

По поводу этой легенды А. П. Фитуни писал, что «…условия, которые дали возможность появлению этой легенды, позволяют отнести эту легенду о Баку и о Девичьей башне к глубокой древности. Хотя имя Баку у восточных авторов появляется не раньше как с X века, но нужно отметить, что Баку очень древнего происхождения, теряющегося во мраке веков. Есть данные предполагать, что здесь еще при сасанидах, т. е. почти в первые века нашей эры, был город Багаван. Не с меньшей уверенностью можно отнести возникновение и этой легенды к эпохе сасанидов» ³.

Содержание третьей легенды сводится к следующему. Девичья башня стояла у самого моря, лишь небольшой выступ скалы у ее основания не покрывался водой. На этот выступ ежедневно, после заката солнца, выходила из города молодая девушка для встречи со своим возлюбленным. Он жил по ту сторону залива у самого Зыха. Сильно любя девушку, он безудержно стремился к ней каждый день. Путь свой он всегда держал прямо через залив. Чистая и сильная любовь помогала ему легко преодолевать этот путь. Однажды во время свидания он внимательнее присмотрелся к своей невесте и, к удивлению своему, заметил, что она вовсе не так уж прекрасна, как казалось ему до этого дня. Много женщин других были лучше и красивее ее. В сердце его закрались сомнения. Он ушел со свидания опечаленный и, как всегда, через залив направился домой. Но тревога и сомнения росли в его душе, он чувствовал, что в нем умирает какая-то сила. Это была сила любви. Она покинула юношу и волны поглотили его прежде, чем он успел пересечь залив ⁴.

О времени сооружения Девичьей башни существуют различные мнения; некоторые ученые считают, что она построена в период господства арабов в Азербайджане (IX—X вв.). При этом указанная датировка относится не ко всей башне в целом, а к верхней ее части, считающейся поздней пристройкой. В настоящее время основным источником для определения возраста башни является куфическая надпись, высеченная на прямоугольном плитняковом камне, вставленном с западной стороны в стену башни, над дверным проемом на высоте 14 м.

В надписи упоминается имя Мас’уда сына Давуда. Возможно, что упомянутый Мас’уд являлся внуком того самого сельджукского султана Махмуда. который в начале XII в. (до 1135 г.) сидел в Тавризе и правил Азербайджаном. Вероятно, Мас’уд в тот период был наместником северных областей Азербайджана, и поэтому его имя нашло свое отражение в надписи на этом грандиозном памятнике.

В первой половине XII в. имя Мас’уда I сына Давуда фигурирует также в генеалогии малоазиатских сельджукидов. Так или иначе, по письменным источникам и указанной надписи на камне время сооружения Девичьей башни временем ранее XII в. пока не определялось.

В 1963 г. Институт истории АН АзербССР приступил к археологическому обследованию памятника; экспедицией руководил автор настоящей статьи. Внутри башни под вымосткой каменного пола был заложен шурф. На глубине 4,5 м открылась сплошная каменная скала, состоящая из ракушечного известняка. Поверхность скалы под полом имеет наклон с запада на восток. Вся внутренность башни от каменной скалы до вымостки пола, находящейся на линии цоколя, была заполнена очень твердым бутом, состоящим из камня и щебня на крепком известковом растворе. Было проверено внутреннее крепление нижней части Девичьей башни ниже цоколя и глубина залегания фундамента стен. При расчистке выяснилось, что весь этот грандиозный памятник архитектуры базируется целиком на массивной каменной скале большой мощности. Под вымосткой пола никаких сооружений не обнаружено. С внутренней стороны ниже цоколя стены башни из тесаных камней облицовки не имели.

Во время обследования башни в стене ее был открыт засыпанный колодец диаметром около 0,7 м. Расчистка показала, что верхняя часть его заполнена в позднее время. Предметы, извлеченные из верхней части колодца, храктерны для XIX и начала XX в. От уровня вымостки пола до глубины 4,8 м стенки колодца были выложены из тесаных камней на известковом растворе. Ниже этой глубины начинается сплошная каменная скала, в которой вырублено продолжение колодца, идущее до водоносных слоев грунта. В процессе расчистки наблюдением за срезами стенок колодца установлено, что пласты каменной скалы на всю расчищенную глубину колодезной ямы, ниже 4,8 м, чередуются с пластами малопесчаной глины желтого цвета. На глубине 9 м колодец расширяется, и диаметр его доходит до 3,5 м. Расширение нижней части колодца сделано для накопления воды. Высота расширенной части 1,7 м. На глубине 10,7 м диаметр колодца опять суживается и доходит до прежнего диаметра — 0,7 м. В этот сезон колодезная яма была расчищена до глубины 13 м. Вода выступила на глубине 8 м. Анализ показал, что вода колодца пресная, вполне пригодна для питья.

В колодце с глубины 9 м встречались находки, относящиеся к более раннему периоду. В расширенной части колодца, на глубине 9—10,7 м обнаружена керамика, характерная для XII—XIV вв. Это фрагменты кувшинов, кюпов, чаш, тарелок, мисок и др. (рис. 1, 1—6). Широкогорлые и узкогорлые кувшины с резным украшением на поверхности, снабженные вертикально прикрепленными ручками, вероятно, попали в колодец разбитыми во время вычерпывания воды. Обломки же поливных чаш, мисок, тарелок и больших толстостенных кюпов с защипным пояском на поверхности и др. были брошены в колодец после поломки. Кроме керамики, из низа расширенной части колодца были подняты также обломки надгробных камней с надписью и резным орнаментом. Среди них имеется обломок надгробия с куфической надписью и высеченным на обороте растительным орнаментом более раннего периода, примерно XI—XII вв. (рис. 2).

Материалы нижней, сужающейся части колодца отражают также более ранний период истории данного памятника. Здесь, кроме простой неполивной керамики, на глубине 12—13 м обнаружены фрагменты поливных чаш и тарелок с полихромной росписью ангобом и марганцем, украшенные орнаментом. На кольцевидном поддоне трех поливных чаш штампом оттиснуты рельефные клейма. На одном из них изображена четырехлепестковая розетка. Орнамент внутри чаши состоит из узких, упирающихся концами друг в друга полос коричневого, белого и зеленого цвета, выполненных росписью ангобом под прозрачной глазурью (рис. 3,1).

На втором клейме изображена квадратная рельефная сетка. Чаша с этим клеймом была в огне, под действием которого дно и боковые стенки ее с наружной стороны закопчены, а часть оттиснутого клейма стерлась. С внутренней стороны на днище чаши расположены довольно широкие кольцевидные росписные полоски со стилизованным изображением дерева в кружке (рис. 3, 2). Третье клеймо оттиснуто на днище сравнительно небольшой поливной чаши с росписью марганцем по белому ангобу. Прозрачная глазурь, нанесенная сверху, отстала. Оттиск штампованного клейма этой чаши отдаленно напоминает стилизованное изображение человека, близкое изображениям людей, высеченных на скалах Кобыстана ⁵ (рис. 3, 3). Много клейм с изображением четырехлепестковой пальметты и сеточки было найдено в культурном слое средневековых городов Азербайджана: Оренкала и Кабала. Там они датируются XI—XII вв. ⁶ Нам кажется, что фрагменты поливных чаш с упомянутыми клеймами и обломок надгробного камня с куфической надписью и растительным орнаментом, извлеченные со дна колодца в Девичьей башне, также можно отнести к XI—XII вв.

Интенсивно просачивающаяся со стен колодца грунтовая вода не дала возможности довести расчистку его до конца. Думается, что дальнейшая выборка заполнения нижней части колодца, несомненно, даст новый более древний материал, совпадающий по времени с периодом сооружения нижней, более древией, части Девичьей башни.