Искусство Кавказа медного и бронзового века

Закавказская культура конца IV—III тысячелетий до н. э. сложилась на основе предшествовавшей ей местной энеолитической. Для рассматриваемого периода характерно единство форм памятников. Различия у отдельных племен Кавказа заметны главным образом в типах жилых построек.

Наиболее типичные памятники — древние поселения центральной части Закавказья. Они дают возможность проследить три этапа развития этой культуры: ранний медный век, его расцвет и постепенный переход к эпохе ранней бронзы.

Для закавказского медного века характерны: сочетание земледелия со скотоводством при преобладании первого; широкое применение медных орудий; развитое домостроительство; усложнение культов и формирование на этой основе своеобразного искусства.

Поселения III тысячелетия до н. э. представляют собой группы жилищ со стенами из кирпича-сырца на фундаментах из камня. Постройки круглые и прямоугольные в плане. У круглых помещений конические крыши. Некоторые поселения были обнесены оборонительными стенами из камня.

Памятники медного века Закавказья имеют близкие аналогии в синхронных материалах северо-западного Ирана и восточной части Малой Азии. В первую очередь — в своеобразной чернолощеной керамике, каменных орудиях в виде удлиненных пластин, молотках, булавах, а также медных булавках и четырехгранных шильях, глиняных культовых статуэтках людей и животных. Тесные связи существовали также между культурами Закавказья и Северного Кавказа. Металлургия на Северном Кавказе совершенствовалась под воздействием высокоразвитых культур Юга.

Наиболее ярко характеризует культуру медного века Закавказья своеобразная керамика. Глиняные сосуды разных размеров имеют, как правило, форму горшков или широких и низких кувшинов. У большинства сосудов в месте перехода от плечиков к горловине прилеплены ручки полушаровидной формы со сквозным горизонтальным отверстием. У сосудов черная, как будто покрытая лаком, полированная поверхность. Многие украшены сложными геометрическими композициями. В ранний период их размещали на одной стороне сосуда по принципу так называемого «лицевого заполнения» (орнаментальные мотивы занимают лишь часть длины окружности).

Наиболее ранние сосуды происходят из поселений на холмах Шреш-блур и Кюль-Тапа в Армении, Амиранис-гора в Грузии. Орнаменты на них полны плавного, сдержанного движения, ощущение которого создается мягкими изгибами выпуклых полос, волют и кругов. Композиции уравновешены, замкнуты. Составляющие их геометрические элементы скомпонованы четко, уверенно и свободно. Прорисовки орнамента подчеркиваются контрастами светотени, игрой бликов на полированной поверхности.

Следующая стадия развития керамики наиболее ярко иллюстрируется сосудами из верхних слоев поселения Шенгавита в Армении (илл. 27). Декор покрывает верхнюю часть сосудов по всей окружности. Орнаменту, намеченному тонкими процарапанными линиями, свойственны сухость, графичность и излишняя композиционная усложненность.

Особенности керамики последнего этапа медного века прослеживаются по материалам раскопок у селений Малаклю и Элар в Армении, а также Триалети в Грузии. Орнаментация имеет простые геометрические формы. Это поясок с линиями или спираль, выполненные гравировкой и вдавливанием.

Таким образом, декор древнейшей керамики Закавказья претерпевает с течением времени ряд изменений: от мягкого и плавного орнамента к сухому, графичному, от ясных и уравновешенных композиций к сложным и запутанным, от характерного «лицевого» принципа размещения мотивов к нанесению их полосами, фризами и, наконец, к почти полному их исчезновению.

В поселениях Закавказья III тысячелетия до н. э. обнаружено много культовых статуэток людей, а также животных — быка, барана, собаки, лошади и птиц. Изделия невелики — не выше 10 сантиметров. Выполнены они очень обобщенно, что типично для глиняной пластики всех культур этой эпохи.

Фигурки женщин — очевидно, это богини-прародительницы или богини плодородия — схематичны, плоскостны, имеют условно переданные признаки пола. Большей жизненностью отличаются некоторые статуэтки животных. По верно подмеченным контурам тела, по характерным движениям почти всегда можно определить породу животного.

Древние авторы вкладывали в свои создания магический смысл. На это указывают, в частности, следы красной краски на некоторых скульптурах. На лбу двух статуэток бычков сохранились углубления — «звездочки».

Своеобразны глиняные подставки для очагов. Иногда они имеют вид схематично исполненных фигур быков. В других случаях они подковообразны и заканчиваются бараньими головами; иногда выполнены в виде сидящей мужской фигуры, совершающей акт оплодотворения очага. Если фигурки животных порой довольно реалистичны, то изображения на подставках очагов, как правило, сильно стилизованы и геометризованы.

Выше было отмечено, что культура племен Северного Кавказа развивалась в конце III и во II тысячелетии до н. э. в некоторой зависимости от Закавказья. Здесь также открыта серия поселений. Близки по времени к поселениям медного века Закавказья и наиболее древние из известных сейчас северокавказских курганных погребений.

Интересен грандиозный Майкопский курган. В этом богатом захоронении конца III тысячелетия до н. э. обнаружено множество изделий из золота и серебра. Среди них — две золотые ленты с двойными золотыми розетками (илл. 26), служившие украшением головного убора; несколько ожерелий из золотых, серебряных, сердоликовых, лазуритовых и бирюзовых бус; балдахин с остовом из серебряных трубок с золотыми нижними концами, на которые были надеты массивные фигурки быков — две серебряные и две золотые (илл. 29); золотые штампованные бляшки с изображениями львов и быков (илл. 28). Многие из этих высокохудожественных драгоценных предметов, а также из найденных там же медных изделий имеют формы и стилистические черты, близкие изделиям Древнего Востока середины III тысячелетия до н. э. Таковы, например, два серебряных круглодонных сосуда (илл. 30—32), покрытые гравированными изображениями быков, антилопы, лошадей, кабана, хищника, медведя и водяных птиц, а также горного пейзажа и двух рек, соединяющихся в круге, который воспроизводит море или озеро. В стилистическом отношении изображения зверей на этих кубках, контурные, лаконичные и очень выразительные по пропорциям и силуэтам, перекликаются с памятниками переднеазиатского искусства, свидетельствуя о наличии культурных связей.

Близость некоторых предметов из Майкопского кургана к шумерским и малоазийским древностям (Ур, Аладжа-Эйюк) позволяет предположить, что по крайней мере часть их была привезена с юга или сделана по переднеазиатским образцам.

Кроме основного погребения, в Майкопском кургане были обнаружены сопровождающие, подчиненные погребения, где тоже найдены предметы из драгоценных металлов, такие, как серьги из золотой проволоки с нанизанными на нее сердоликовыми бусинами и бусы из золота и сердолика.

В первой половине II тысячелетия до н. э. в Закавказье развивается культура раннего периода бронзы. В это время, особенно у горных племен, владевших большими стадами, сосредоточились значительные материальные богатства. Между племенами беспрестанно происходили военные столкновения из-за скота и пастбищ, что ясно отражено в форме поселений, превратившихся в укрепленные города со стенами циклопической кладки. Накопление материальных богатств способствовало появлению имущественного неравенства внутри этих племен: выделялись племенные вожди и их сородичи. О процессе резкого имущественного расслоения можно судить по роскоши некоторых погребений.

Богатые захоронения XVII — XV веков до н. э. представляют собой невысокие каменные насыпи над могилами в виде прямоугольных ям. Наиболее типичны богатые захоронения, открытые в Триалети и Бедени в Грузии и Кировакане в Армении. В Триалети раскопано всего около 200 курганов, которые относятся к разным этапам эпохи бронзы. Некоторые из них являются индивидуальными погребениями вождей или особо выделившихся членов племени.

Огромные курганы (до 5 метров высотой) были насыпаны из камней, перемешанных с землей. Они перекрывали большие могильные камеры (иногда до 100 квадратных метров) в форме вытянутого четырехугольника. Размеры захоронений, богатство инвентаря, пышность и сложность погребального ритуала говорят о силе, власти и богатстве лиц погребенных здесь.

Раскопки в различных местах Закавказья свидетельствуют о том, что однородная культура распространилась к середине II тысячелетия до н. э. на очень большой территории. Аналогичное богатое захоронение, например, было открыто в Кировакане. Внешний облик, внутреннее устройство, ритуал погребения и инвентарь его очень близки к триалетским. В Кировакане и в Триалети, как при погребении хеттских правителей, в могилу был помещен сожженный прах умершего, высыпанный в первом случае (более раннее погребение) на колесницу, а во втором — на богатое деревянное ложе, оформленное бронзовыми украшениями.

Судя по раскопкам, прах на повозке покрывали пологом или устраивали над ним пышный балдахин. Ткани и деревянная основа балдахинов не сохранились, но дошли фрагменты металлической обкладки, которая закрывала деревянные столбики, волосяные шнуры и другие легко разрушающиеся части. Это тонкие металлические пластинки, покрытые легким штампованным орнаментом из геометрических мотивов — кругов, точек, полосок, пустых и заштрихованных углов. В самих мотивах и в характере их размещения много общего с орнаментацией на различных древневосточных предметах.

Во всех богатых захоронениях первой половины II тысячелетия до н. э. наряду с другими вещами обнаружена керамика, расписанная черной краской по красному ангобированному фону, а в отдельных случаях — светлая с черно-бурой росписью. Орнамент простого геометрического характера состоит из прямых и волнистых линий, волют и залитых краской треугольников.

Культура, которая характеризуется этой керамикой, охватывала значительную территорию центрального Закавказья, от Аракса на юге до Главного Кавказского хребта на севере. Но особенно типичные образцы красной керамики с черной росписью найдены опять-таки в триалетских и кироваканских курганах. Крупные глиняные расписные сосуды были в большом количестве поставлены здесь вдоль стен погребальных ям.

Интересно, что вместе с этой расписной керамикой встречаются и черные лощеные сосуды — кувшины и кружки с ручками в виде небольших, но массивных петель, продолжающие традицию керамики предшествующего времени. О связи с культурой медного века ясно говорят и украшения. На этой посуде нанесен геометрический орнамент, выемчато-выпуклый или вдавленный — на выступающей части, и тонкий, резной — на шейке. Рисунок и построение его в обоих случаях однородны: вокруг тулова сосуда создана замкнутая геометрическая композиция, очень сложная, запутанная и асимметричная.

Триалетские и кироваканские сосуды из красной глины, покрытые красным ангобом, с черно-бурой росписью, образуют очень четкую и ясную группу керамики. Расписаны они треугольниками, которые как будто сбегают, льются вниз по плечикам сосудов, оканчиваясь иногда каплеобразной фигурой. Внутри же их углы заполнены зигзагообразными или волнообразными линиями, передающими струи воды. Между треугольниками очень схематично изображены птицы с большими грузными телами, маленькими головками на длинных шеях и короткими ногами. Иногда встречается солярный символ — свастика. У этих сосудов доминирует основной красный тон ангоба, негустой, очень теплый, ровно, без переходов покрывающий всю поверхность. Волнообразные линии и схематические фигурки птиц воспринимаются, как легкая, ажурная сетка на красном фоне. Мягко изгибающиеся линии узора, так же как и прямые линии, образующие основ¬ные контуры треугольников, нанесены свободно и непринужденно.

Другую группу расписной керамики из Триалети составляют лощеные сосуды, покрытые желтовато-белым
ангобом и расписанные черно-бурой глянцевитой краской. Если на красноокрашенных сосудах с черным декором красный фон играет значительную роль в колорите, то на сосудах второй группы беловато-желтый тон ангоба служит только очень сдержанным фоном для интенсивно выступающих на нем коричневато-черных деталей орнамента. В этих росписях композиции усложняются, крупные орнаментальные элементы сочетаются с измельченными, оттеняя друг друга. Среди орнаментальных мотивов — волюты, извилистые линии, бегущая спираль или округлый меандр, шахматные поля, солярные знаки.

Строгие, выверенные формы сосудов, уверенный, точный расчет в нанесении легкого орнамента, уравновешенность отдельных компонентов росписи, гармоничная связь росписи с формой кувшинов — все говорит о высоком мастерстве народных гончаров (илл. 33).

Богатые погребения середины II тысячелетия до н. э. дают также прекрасные образцы торевтики. В числе металлических изделий из тех же курганов Триалети и Кировакана есть много предметов из драгоценных металлов: кубки, навершия, украшения, булавки редкие образцы оружия. Их характеризует зрелость устоявшихся форм — крупные объемы, мягкость переходов одной формы в другую. Все свидетельствует о расцвете культуры, о том, что мастера обладали значительными художественными навыками и глубокими традициями.

Наиболее яркие образцы изделий, открытых в триалетских курганах, — серебряное ведерко и серебряный кубок, украшенные чеканными рельефными изображениями. Эти уникальные находки в стилистическом отношении имеют параллели среди переднеазиатских памятников.

Кубок массивен, твердо стоит на округлой ножке. Чеканные изображения охватывают его тулово двумя поясами. На верхнем — процессия из 23-х замаскированных человеческих фигур, на нижнем — девять оленей: самцы с тяжелыми рогами и безрогие самки. Формы отдельных фигур переданы лаконично и ясно, соблюдены пропорции тел животных и людей. Внутри контуров легкой чеканкой по рельефно выступающей поверхности нанесены основные детали одежды, черты лиц.

Персонажи верхнего пояса объединены одним сюжетом. Все они движутся по направлению к сидящему на троне божеству. По-видимому, здесь отразились религиозные представления, связанные с охотой и со звериными тотемами. Эти представления возникли в глубокой древности и продолжали существовать в пережиточных формах в эпоху ранней бронзы. Вероятнее всего на кубке изображены приготовление и раздача освященного напитка жизни и бессмертия — церемония, связанная с культом божества плодородия.

Культ божества, дарующего жизнь, образ богини-прародительницы, богини-матери проходит через всю историю искусства Передней Азии. Сам принцип размещения фигур фризом чрезвычайно характерен для искусства всего Древнего Востока. В данном случае можно говорить даже более определенно о связях с культурой и искусством хетто-митаннийского круга. Одежда людей на кубке — короткие рубахи, отороченные орнаментальной полосой или бахромой, и узкие облегающие штаны, а также обувь с загибающимися кверху носками— это одежда, обычная для фигур хеттских рельефов.

На серебряном ведерке, сохранившемся значительно хуже, изображена сцена охоты. Среди кустов и деревьев — различные звери: козлы, серны, козули, олени двух видов и кабаны. Из груди некоторых животных торчат стрелы. При небольшом размере изображений и естественной при этом обобщенности выразительно передано главное, самое характерное в облике животных разных пород и возрастов. Внутри силуэтов гравировкой очень декоративно проработаны детали. Мастерство исполнения говорит о многовековых традициях.

К ювелирным предметам триалетских курганов относятся также массивный золотой кубок (илл. 34), украшенный филигранью, сканью, вставными светло-розовыми сердоликами и пастой, имитирующей бирюзу; шаровидная бусина золотого ожерелья, тоже с филигранью, и серебряные булавки с золотыми головками. Можно предположить, что некоторые из этих предметов — привозные.

Несколько иные по стилю — золотая чаша из кироваканского кургана (илл. 35) и золотой штандарт из Триалети; оба предмета, вероятно, закавказского происхождения. На этих изделиях выколоткой изнутри и гравировкой изображены несколько пар львов, стоящих в геральдической позе, мордами друг к другу. Фигуры животных уже не образуют повествовательных композиций, а скорее являются символами. Отсутствует четкий контур, поэтому изображения кажутся немного расплывчатыми. Тела животных пересекает гравиро-ванный схематичный орнамент, что подчеркивает условность трактовки.

Металлические предметы с территории Закавказья показывают, что в первой половине II тысячелетия до н. э. здесь уже существовали художественные ремесла. Были освоены различные сплавы, ковка, паяние, чеканка, штамповка, металлопластика с изготовлением рельефов и круглой скульптуры.

Очень яркие и характерные памятники переходного периода между ранней и развитой бронзой происходят из нескольких пунктов Армянской ССР — из курганных захоронений около селения Лчашен на осушенной территории южного побережья озера Севан, а также из курганов у селений Адиаман Мартунийского района и Толорс Сисианского района. Это тоже погребения вождей богатых скотоводческих племен. От рядовых могил они отличаются большим размером насыпей и богатством погребальной обстановки.

Могильник у Лчашена, состоящий из курганов и кромлехов, расположен вблизи поселения с прямоугольными жилищами из дикого камня. На некотором расстоянии от него находятся руины большой крепости, сложенной из крупных камней. Захоронения относятся к последним столетиям II тысячелетия до н. э. Благодаря консервации некрополя под водой сохранились деревянные предметы.

В курганах было обнаружено одиннадцать массивных четырехколесных и двухколесных деревянных повозок с дышлами. Часть повозок имела шатровое перекрытие из тонких планок, а на досках кузова — резные сюжетные композиции, включающие изображения животных и геометрические мотивы. Было открыто также много других деревянных предметов — погребальные ложа на четырех массивных ножках, треногие столы, миски, ложки, черпаки.

В некоторых наиболее богатых курганах Лчашена обнаружены предметы из драгоценных металлов: золотые бусы, пуговицы и пронизки с каменными вставками и зернью, золотая фигурка лягушки. Сохранились и бронзовые гвозди, шляпки которых были обтянуты серебряным листком, подобно гвоздям из кироваканского кургана. Особенности техники изготовления бус говорят о том, что они, как и часть других предметов из этих курганов, привозные.

Находки документируют продолжавшиеся и в это время сношения Закавказья с государствами Древнего Востока. Однако в основе своей культура, открытая в Лчашене,— местная, развивавшая более ранние традиции. О закавказском искусстве этого периода можно судить по многочисленным предметам вооружения и украшениям. Из бронзовых изделий в Лчашене, например, особенно интересны зеркала, ручки которых имеют треугольные отверстия; крупный черпак, также с прорезной ажурной рукоятью, украшенной птичкой на колесе; ажурная курильница, меч с рукоятью, много бронзовых прорезных колокольчиков и отдельные фигурки птиц с прорезями, что было типичным способом украшения в период развитой бронзы. Для металлических изделий этого времени характерно и заполнение сквозных треугольников вставками из дерева.

В Лчашене найдено значительное число бронзовых статуэток. Часть из них — украшения бытовых и культовых предметов, часть — детали убранства деревян¬ных колесниц. Появление декоративных изображений птиц, бычков и других животных, несомненно, вызвано культовыми, магическими верованиями астрального и солярного характера.

В этой группе изделий особенно выделяется пластически-декоративным исполнением небольшая бронзовая модель колесницы (илл. 36), запряженной парой коней. Лошади, колесница и стоящие на ней два воина отлиты отдельно, а затем укреплены на прямоугольной прорез¬ной площадке, имеющей внизу массивный штырь для насадки. Для Закавказья модель уникальна, но аналогии ей встречаются среди переднеазиатских находок более раннего времени — III тысячелетия до н. э. Правда, двухколесная колесница древневосточного типа известна и по изображению на бронзовом поясе из Ах- талы, но это рельеф, а не объемная скульптура.

Колесница имеет легкий кузов. У двух колес, прикрепленных посреди кузова, по семь спиц. Дышло сильно выгнуто; на нем, со стороны коней, помещены четыре фигурки птиц. На головах у воинов большие шлемы с гребнями. Вооруженные кинжалами воины одной рукой держатся друг за друга, вторая — у шлема. Несмотря на очень небольшой размер, фигурки выполнены живо и естественно, конечно, в пределах той обобщенной и наивно-схематичной трактовки, которая присуща искусству Закавказья этого периода. В Лчашене таких моделей колесниц открыто три, причем на одной из них впереди помещен олень,— указание, что изображена охота. Модель колесницы, так же как найденные в курганах деревянные колес¬ницы, связана, очевидно, с культовыми представлениями космологического характера.

В курганах Лчашена были обнаружены два крупных (около 20 сантиметров в высоту и длину), очень выразительных по пластике навершия в виде массивных фигурок быков на колонках. По сторонам одной колонки внизу помещены две маленькие фигурки коз. Навершие можно связать с культом домашних животных.

Интересны по утонченному художественному решению три бронзовых кинжала с широкими плечиками, в бронзовых же ножнах, украшенных с одной стороны рельефными змеями, а с другой — сложными композициями из прорезного треугольного орнамента. Изображения змей связываются с распространенным в Закавказье культом змеи.

Во второй половине II тысячелетия до н. э. резко изменяется, по сравнению с предыдущим периодом, характер керамики. Почти исчезает богато расписанная ангобированная керамика и появляются сосуды, более сдержанные по декору.

Среди керамики из курганов Лчашена преобладают глиняные сосуды, часто покрытые штампованным резным узором. Этот орнамент заполнен пастой двух цветов — красной и белой, что создает напряженную цветовую гамму. Сосуды имели иногда биконические глиняные подставки, украшенные изображениями змей.

Комплексы аналогичных памятников этого же времени были обнаружены и в других пунктах Закавказья, например, в кургане у селения Толорс. Здесь открыто много разнообразных предметов, в том числе золотых. Курган этот значительных размеров и состоит из каменной насыпи и большой погребальной ямы, обложенной камнями, как и в Лчашене. Предметы толорского кургана характерны для территории Зангезура, где находится захоронение. В то же время они близки к памятникам восточного Закавказья, в частности, Нагорного Карабаха. Это сходство заметно в бронзовых кинжалах, бронзовых ножнах с загнутыми концами и, наконец, в бронзовых навершиях в виде головок быка.

В группе предметов из Толорса выделяется большая (около 20 сантиметров в высоту и длину) бронзовая фигурка оленя, несомненно, культового назначения (илл. 37). Широко расставленные рога отлиты отдельно и вставлены в специальные отверстия. Как и другие статуэтки рассматриваемой эпохи, эта фигурка, обобщенная по форме, передает наиболее характерные черты животного. Она отличается большой тщательностью испол-нения и, вероятно, отлита по восковой модели. Тело оленя гладкое, без гравировки и сквозных прорезов. На шее надеты три массивных бронзовых кольца, покрытых выгравированным елочным орнаментом.

В Толорсе встречены в большом количестве уникаль¬ные для Закавказья эпохи бронзы золотые изделия. Среди них много тонко выполненных ювелирных предметов — цепочка с подвеской в виде двух пирамидок, соединенных основаниями; шесть плоских бусин, одна из которых украшена орнаментом в виде спиралей, расположенных по кругу; подвеска грушевидной формы с узором на поверхности; три ажурные пластинки треугольной формы. Особенно тонким исполнением отли¬чаются четыре золотые пронизки. Каждая состоит из трубочки с припаянными к ней двумя дисками, украшен¬ными концентрическими кругами из тонкой проволоки.

В захоронениях Нагорного Карабаха второй половины II тысячелетия до н. э. также встречается большое число предметов из золота. Среди них — цилиндр-печать из Арчадзорского кургана со сценой борьбы зверей. Изображения животных свободно размещены по всей поверхности. Печать имеет близкие аналогии Среди предметов с территории Ирана (Тепе-Сиалк и др.).

В Нагорном Карабахе при изготовлении предметов из бронзы применяли местные традиционные декоратив¬ные приемы — спиральный орнамент из металлической проволоки другого оттенка, скульптурные украшения в виде головок животных. Такой декор давал не только орнаментальный, но и цветовой эффект, так как обычно применялась бронза двух и даже трех оттенков. Иногда красочная гамма обогащалась и за счет того, что в центр бляхи были вставлены беловатая паста или камень ро¬зового цвета.

В могильниках Закавказья эпохи развитой бронзы постоянно встречаются предметы вооружения — секиры, мечи, кинжалы и копья. Имеются и подражания этим предметам в виде миниатюрных магических подвесок. В форме секиры, например, изготовляли пастовые и сердоликовые бусы.

Выразительно декорированы наконечники копий и навершия, надевавшиеся на нижнюю часть древка копья для его утяжеления. Навершия сделаны из бронзы и имеют форму полых цилиндров; на их гладкой по¬верхности — вертикальные ряды выступов круглой и ромбической формы. В одном случае это рельефное изображение наконечников стрел.
В могильниках часто присутствуют металлические части утраченных мягких конских уборов (удила, бляхи). Эго свидетельствует о широком распростране¬нии культа коня, культа, который развился у племен

Закавказья особенно в эпоху поздней бронзы, потому что в это время конь стал играть большую роль в хо¬зяйственной и военной жизни. Наиболее часто захоро¬нения боевых коней встречаются на территории восточ¬ного Закавказья.
Многие мелкие бронзовые украшения — бусы, брас¬леты, хольца, бляшки, щипчики и т. п.— орнаменти¬рованы легкой гравировкой, главным образом простыми геометрическими мотивами.

Чрезвычайно интересную в художественном отношении группу составляют скульптурные дополнения из бронзы. Таковы, например, головы барса и пантеры на пряжечке и кольце из первого Арчадзорского кур¬гана и на вилах из кургана у селения Баллукая. Эти небольшие изображения отливали из бронзы в технике утраченной восковой модели.

Бронзовые пояса, декорированные гравировкой, на¬ходят по всему центральному Закавказью, в Северной Армении, Севанском районе Армении, Шамхорском районе Азербайджана, в могильниках Триалети и Сам- тавро в Грузии, а также в других местах. Пояса эти представляют собой тонкие кованые пластины шириной от 8 до 15 сантиметров,длиной 72—96 сантиметров, покрытые по лицевой стороне гравированными изображениями. Концы поясов закруглены, а по краям некоторых из них имеются небольшие круглые отверстия, очевидно, для прикрепления их к коже или войлоку.

Пластинчатые пояса периода развитой бронзы не яв¬ляются специфически закавказскими изделиями — они появились и широко распространились не только на Кавказе, но и в ряде других областей Передней Азии — в Хеттском государстве, в Ассирии. Об этом можно су¬дить, например, по рельефному изображению бога Те- шуба на воротах в Богаз-кёе, по рельефам из Зенджирли, Сакче-Гёза, а также по изображениям на ассирийских цилиндрах-печатях.

Бронзовые пояса — не столько предметы, связанные с одеждой, сколько предметы культа, в частности, культа пояса, широко распространенного на Кавказе. О культовом характере бронзовых поясов с неопровер¬жимостью свидетельствуют выгравированные на них подчас очень сложные композиции. Они представляют собой главным образом геометрические узоры и фи¬гуры животных, иногда фантастических; изображения человека попадаются редко. В отдельных случаях это даже не люди, а странные зооморфные существа, может быть, божества лесов, покровители охотников.

Религия Закавказья в период развитой и поздней бронзы была тесно связана с охотой, но важную роль играли в ней и космические культы. В зооморфных образах часто выражались космические представления. Например, культы некоторых домашних животных, в частности, быка, получили астральное значение. Сим¬волические изображения на поясах и одновременной им керамике, подвески в форме прорезных дисков тоже говорят о большом значении культа солнца.
Отдельные мотивы компонуются на поясах различны¬ми способами. Иногда это просто наклонные линии или елочки, расположенные в один и несколько рядов вдоль края. Иногда такой же полосой по краю проходят в не¬сколько рядов мастерски прорисованные спиральные линии, так называемая бегущая спираль, когда один завиток выходит из другого, как бы догоняя следую¬щий, расположенный перед ним. Такое размещение простых спиральных элементов позволяет составлять очень красивые композиции, полные напряженного внутреннего движения.

Композиции еще усложняются, когда в них вклю¬чаются изображения животных. Помещенные на круп¬ном, широком поле внутри орнаментальной рамки или в небольших клеймах, ограниченных орнаментом, бе¬гут на этих поясах рогатые быки, козлы и фантасти¬ческие звери, над головами, у ног и на телах которых нанесены символические знаки. На некоторых бронзо¬вых поясах животные расположены фризообразно, одно за другим; иногда они размещены в несколько рядов и изображены нападающими и терзающими друг друга. В средней части бронзового пояса из Кедабека (илл. 38) помещены бегущие хищники и козлы и связанные с каж¬дым из них символические знаки. Встречаются на поясах и сцены охоты — охотники с луками в руках, в сопровождении собак.

Свободно и уверенно двигалась рука художника, нанося плавные или изломанные линии. Большой опыт и сложившиеся традиции видны в изображениях зверей и орнаментах. Контуры изображений всегда округлы. Рисунок очень лаконичен: несколькими изгибами линии переданы основные объемы и характерные пропорции тел. Внутри контура обычно нанесены, тоже грави¬ровкой, точки или линии. Этот прием позволяет четче выделить силуэты на гладком фоне. Обычно точечный орнамент на телах расположен рядами, повторяющими линии контуров. Орнамент из косых штрихов следует форме тела и выделяет основные его части — ноги, бедра, лопатки. Заполняющие орнаменты, наряду с орнаментальной полоской, идущей по краю, придают гра¬вированным композициям на поясах живописность и разнообразие.

Исполненные тончайшими линиями, прочерченными везде с равной силой, композиции эти состоят то из плотно заштрихованных фигур в виде сгущенных то¬новых пятен, то из силуэтно прорисованных изобра¬жений. И какой бы культовый смысл, связанный с почитанием производительных сил природы, солнца или зверей-тотемов, ни вкладывали древние авторы в свои произведения, каждое из них было отмечено пе¬чатью индивидуального творчества.

Интересно, что хотя прямолинейные элементы — пря¬мые короткие черточки, углы, треугольники и даже символические фигуры и птицы прямых угловатых форм — имеются в композициях на поясах, все же в боль¬шинстве случаев здесь встречаются элементы криволи¬нейные, типа уже названной бегущей спирали, плетенки, полукругов и кругов и, наконец, необычайно уверенно и легко проведенных плавных контуров фигур. Если сопоставить это явление с тем фактом, что современная поясам черная резная керамика с белым заполнением декорирована орнаментами только геометрического ха¬рактера и геометризованными изображениями птиц и животных, то можно сделать следующий вывод: оче¬видно, сам материал подсказывал ту или иную манеру исполнения. Мягкость стенок необожженного и даже еще не высушенного сосуда, податливость глины, легко прилипающей к острой палочке, которой наносились изображения, вынуждала делать короткие, резкие штрихи или применять штамп. Напротив, кованая, гладкая поверхность бронзовой пластины позволяла долго вести тонкую легкую линию, почти не отрывая гравировальное орудие. Поэтому изломанный, типа меандра, орнамент глиняных сосудов на бронзовых поясах сменяется плавной непрерывной спиралью.

Правда, указанные стилистические особенности ор¬наментации обеих групп изделий не являются чем-то абсолютным. На керамике встречаются знакомые по поясам мягко очерченные изображения козлов, а на бронзовых поясах — орнамент из углов и треуголь¬ников или шашечный. Но характерные признаки той и другой групп орнамента все же можно выделить.
Судя по характеру декора, закавказские бронзовые пояса изготовлялись на протяжении длительного вре¬мени и прошли ряд стадий развития.

Керамика составляет наряду с бронзовыми поясами чрезвычайно интересную и своеобразную группу изде¬лий эпохи развитой и поздней бронзы. В это время вы¬деляется группа черных лощеных сосудов, покрытых врезанными композициями, заполненными белой мас¬сой. Изображения на них — многочисленные и разнообразные геометрические мотивы (зигзагообразная линия, меандр, елочка и др.) и символические знаки, а также стилизованные изображения животных. Красота со¬судов достигается строгим и эффектным сочетанием двух тонов — черного и белого.

Изображения воспринимаются как единые орнамен¬тальные композиции, где только при ближайшем рас¬смотрении читаются отдельные фигуры и знаки, в которые их создатели, несомненно, вкладывали опреде¬ленный смысл. Таковы, например, три сосуда из раско¬пок на Килик-даге в Азербайджане. На небольших чаш¬ках изображены люди с поднятыми руками, стоящие перед животными и символическими знаками, связан¬ными с солярным культом. Все фигуры составлены из прямых или вогнутых врезанных линий, образующих контур. Например, фигура козла — это почти всегда два треугольника, соединенные вершинами. Внутреннее пространство заполнено зарубками и точками. Весь рисунок нанесен процарапыванием и гребенчатым штам¬пом, причем каждый из приемов придает изделию оригинальный облик.

Схематично переданные птицы и животные на кера¬мике имеют аналогии среди бронзовых фигурок из тех же захоронений. Между ними существует стилистическое родство в лаконизме и обобщенности форм при передаче наиболее характерного.
Большое число черных лощеных сосудов с белыми изображениями найдено в курганах Нагорного Карабаха, но есть они и в кургане у Толорса, в курганах Ханлар- ского и Кировабадского районов.

Яркие и своеобразные памятники периода развитой и поздней бронзы — рубежа II и I тысячелетий до н. э.— дает так называемая кобанская культура населения горной и предгорной полосы центральной части Север¬ного Кавказа. Ряд предметов кобанской культуры (то¬порики, пояса, металлическая посуда) имеет аналогии в колхидской культуре, которая была распространена в ту же эпоху в Западной Грузии.

Высокая культура Кавказа конца IV — начала I ты¬сячелетия до н. э. не исчезла бесследно. Многие традиции в орнаментике, в художественном ремесле дожили в на¬родном искусстве Кавказа до наших дней.

Высокие эстетические качества—декоративность и образная выразительность древних закавказских изделий из металла — позволяют говорить о существовании исконного специализированного местного производства, на котором базируется развитие современного деко¬ративно-прикладного искусства народов Кавказа.