Ирокезское племя

Племя как организация. — Оно состоит из родов, говорящих на одном диалекте. — Территориальное разъединение вело к образованию различий в языке и к сегментации. — Племя — естественное образование. — Иллюстрации. — Атрибуты племени. — Территория и название. — Особый диалект. — Право назначать и смещать аахемов и вождей. — Верования и культ. — Совет вождей. — В некоторых случаях — верховный вождь пламени. — Три последовательные формы родового управления: первая — правление одной власти; вторая — двух властей; третья — трех властей.

Трудно охарактеризовать индейское племя на основании его положительных составных элементов. Тем не менее оно ясно очерчено и представляет собой конечную организацию большинства американских туземцев. Большое число независимых племен, на которые они распадались путем естественного процесса сегментации, является характерной чертой условий их существования. Каждое племя имело свое название, особый диалект, свое высшее управление и обладало отдельной территорией, которую оно занимало и защищало как свою собственную. Племен было столько, сколько и диалектов, так как разделение становилось полным только тогда, когда появлялись диалектологические различия. Таким образом индейские племена представляют собой естественные образования путем разделения одного и того же народа на занятой ими территории, в результате чего возникли различия языка, сегментация и независимость каждого племени.

Мы видели, что фратрия была не столько органом управления, сколько общественной организацией, тогда как род, племя и конфедерация были необходимыми и логическими стадиями прогресса в развитии идеи управления. Конфедерация не могла существовать в родовом строе без племен как своего основания, равным образом племена не могли существовать без родов, хотя они могли существовать без фратрий. В этой главе я попытаюсь показать, каким образом возникли эти многочисленные племена, — предположительно, от одного начального ствола, — причины, вызвавшие их непрерывную сегментацию, и, наконец, главнейшие атрибуты, отличавшие индейское племя как организацию.

Исключительное обладание определенным диалектом и территорией дало повод для применения термина нация ко многим индейским племенам, не взирая на немногочисленность каждого из них. Однако термины племя и нация никоим образом не тождественны. Нация при родовых учреждениях возникает лишь после того, как несколько племен, объединенных одним управлением, сольются в один народ, как слились четыре афинских племени в Аттике, три дорических племени в Спарте и три латинских и сабинских племени в Риме. Федерация предполагает наличие независимых племен на отдельных территориях; слияние же представляет собой более высокий процесс, происходящий на одной и той же территории, хотя бы тенденция к локальному разделению по родам и племенам продолжала существовать. Конфедерация является ближайшим подобием нации, однако не тождествена ей. Где существует родовая организация, там органический ряд дает все термины, необходимые для точного ее описания,

Индейское племя состоит из нескольких родов, развившихся из двух или более начальных родов, все члены которых перемешались путем брака и говорят на одном и том же диалекте. Посторонний глаз видит племя, но не род. Среди американских туземцев имеются крайне редкие случаи, когда племя объединяет народы, говорящие на различных диалектах. Если такие случаи встречаются, то они являются результатом соединения более слабого с более сильным племенем, говорящим на родственном диалекте, например, соединение Миссури с ото после покорения первых. Тот факт, что большинство туземцев было разделено на независимые племена, иллюстрирует медленность и трудность развития идеи управления при родовых учреждениях. Только незначительная часть их достигла высшей из известных у них стадий развития, а именно конфедерации племен, говорящих на диалектах одного и того же основного языка. Случая слияния племен в нацию в Америке не произошло нигде.

Постоянная тенденция к разделению, бывшая таким препятствием к прогрессу у диких и варварских племен, коренилась в элементах родовой организации. Она усиливалась дальнейшей тенденцией к образованию различий в языке, неизбежной в условиях их общественного состояния и обширности занятых ими территорий. Устная речь, замечательно устойчивая в своем словесном составе и еще более устойчивая в своих грамматических формах, не может все-таки оставаться неизменной. За территориальным разобщением народа следовало с течением времени изменение языка, а это, в свою очередь, вело к разделению интересов и в конечном счете к полной самостоятельности. Это не было делом короткого периода времени, а ряда столетий, складывавшихся в тысячелетия. Образование множества диалектов и основных языков в Северной и Южной Америке, происшедших, вероятно, за исключением эскимосского, от одного первоначального языка, потребовало времени, измеряемого тремя этническими периодами.

Новые племена, равно как и новые роды, образовывались постоянно путем естественного роста, при чем этот процесс значительно ускорялся большим протяжением американского континента. Процесс этот был весьма прост. Сначала происходил постепенный отлив людей из какого-нибудь перенаселенного географического центра, обладавшего большим запасом средств существования. Посколько это продолжалось из года в год, в некотором отдалении от первоначального местопребывания племени вырастало значительное население. С течением времени интересы и чувства эмигрантов должны были обособиться, и наконец возникало также различие в языке. За этим следовало разобщение и независимость, хотя территории их и граничили между собой. Так создавалось новое племя. Это — краткое изображение того процесса, путем которого образовались племена американских туземцев, представляющегося вместе с тем процессом всеобщим. Он повторялся из века в век во вновь занятых, равно как и в старых областях, и должен считаться столь же естественным, как и неизбежным результатом родовой организации, а вместе с тем и потребностей соответствующего состояния. Когда увеличение населения сокращало средства существования, избыточная часть уходила на новое место, где сна легко обосновывалась благодаря совершенному управлению каждого рода, равно как и любого числа родов, соединявшихся в союз. У оседлых индейцев то же самое происходило несколько иным образом. Когда деревня оказывалась перенаселенной, колония уходила вверх или вниз по течению той же реки и основывала новое селение. Так как это повторялось время от времени, то возникало несколько таких селений, из которых каждое было независимо от другого и представляло собой самоуправляющееся общество, связанное, однако, с другими в лигу или конфедерацию в целях взаимной защиты. Наконец, должны были возникнуть диалектологические различия, и таким образом совершалось их развитие в отдельные племена.

Путь, по которому племена развивались одно из другого, может быть показан на непосредственных примерах. Факт разделения устанавливается частью на основании преданий, частью из того, что в каждом племени имеется известное число одинаковых родов, и, наконец, частью из родства их диалектов. Племена, образовавшиеся путем разделения первоначального племени, должны были иметь известное число общих родов и говорить на диалектах одного и того же языка. По прошествии нескольких столетий после разделения они все еще должны были иметь несколько одинаковых родов. Так, гуроны, ныне вная-доты, имеют шесть родов, носящих те же имена, что шесть родов сенека-ирокесов спустя по меньшей мере четыреста лет после их разделения. У потаваттами имеется восемь родов одноименных с восемью родами оджибве; при этом, первые имеют пять, а последние четырнадцать родов с различными именами; что показывает, что в каждом племени со времени их разделения возникали путем сегментации новые роды. У еще более древнего отпрыска оджибве или общего для обоих прародительского племени миами есть только три рода общих с первым, а именно: Волк, Гагара и Орел. Вся социальная история племен ганованской семьи целиком заключена в жизни и росте родов. Если исследование когда-нибудь будет направлено по этому пути, то сами роды явятся надежными путеводителями при изучении порядка разделения племен, принадлежащих к одному основному стволу, а возможно, к большим основным стволам туземцев.

Следующие примеры относятся к племенам, находящимся на низшей ступени варварства. В эпоху их открытия восемь племен Миссури занимали берега реки Миссури на протяжении более тысячи миль, вместе с берегами ее притоков, Канзаса и Платты, а равно меньших рек Иовы. Они занимали также западный берег Миссисипи вплоть до Арканзаса. Их диалекты показывают, что до последнего разделения они состояли из трех племен, а именно: во-первых, пунка и омаха, во-вторых, нова, ото и миссури, и в-третьих, кау, оседж и кваппа. Эти три племени были, несомненно, подразделениями одного начального племени, так как их диалекты еще и теперь гораздо ближе друг к другу, чем к какому-либо другому диалекту основного языка дакота, к которому они принадлежат. Налицо таким образом лингвистическое подтверждение их общего происхождения от одного начального племени. Постепенное распространение из одного пункта на этой реке вдоль ее берегов, как вниз, так и вверх по течению, должно было, с увеличением расстояния между их поселениями, повести к расхождению интересов, различиям в языке и, наконец, к независимости. Народ, распространявшийся таким образом по степной местности вдоль берегов реки, мог распасться сперва на три, а затем на восемь племен, при чем организация каждого подразделения могла оставаться совершенно законченной. Такое разделение не представляло собой потрясения и не считалось бедствием, а было разъединением, обусловленным естественным распространением по обширной территории, за чем последовала полная сегментация. Самым северным племенем по Миссури были пунка, обитавшие у устья реки Ниобрара, а самым южным — квапна, обитавшие при впадении Арканзаса в Миссисипи, при чем их разделяло около полуторы тысячи миль. Область, лежавшая между ними, ограниченная узким поясом лесов вдоль Миссури, была занята остальными шестью племенами. Это были чисто приречные племена.

Другой пример дают племена Верхнего озера. Оджибве, отава ¹ и потаваттами являются подразделениями одного начального племени, при чем оджибве представляют основной ствол, так как они остались на первоначальном месте, у больших рыбных ловель, на рукаве озера. Более того, они титулуются остальными двумя племенами «старшим братом», тогда как отава называется «средним братом», а потаваттами — «младшим братом». Племя потаваттами отделилось первым, а отава — последним, как это видно из относительного объема диалектологических различий, наиболее сильно выраженных у потаваттами. В эпоху их открытия, в 1641 г., оджибве жили у порогов, на рукаве Верхнего озера, откуда распространились по южному берегу этого озера до местности Онтонагон, вдоль ее северо-восточной границы, а также вдоль реки Сен-Мари, по направлению к озеру Гурон. Их местоположение было замечательно благоприятно для добывания рыбы и дичи, составлявших, посколько они не возделывали маиса и овощей, их главную пищу ². В этом отношении не может сравниться никакая местность в Северной Америке, за единственным исключением долины Колумбии. При таких преимуществах они беспрепятственно могли развиться в сильную индейскую народность и высылать одну за другою орды переселенцев, которые становились независимыми племенами. Потаваттами занимали область на границах между Верхним Мичиганом и Висконсином, откуда в 1641 г. их пытались вытеснить дакота. В то же самое время отава, первоначально обитавшие, вероятно, на реке Отава в Канаде, двинулись на запад и поселились затем у залива Георгия, на островах Манитулайн и близ Макинау, откуда они распространились к югу по нижнему Мичигану. Составляя первоначально один народ с одними и теми же родами, они сумели занять большую территорию. Разобщение и отдаленность одного от другого их поселений Повели задолго до их открытия к образованию диалектов и к независимости племен. Три племени, территории которых соприкасались, основали союз для взаимной защиты, известный у американцев под названием «Отавской конфедерации». Это был, вероятно, наступательный и оборонительный союз, а не настоящая конфедерация, подобная ирокезской.

Еще до этих разделений другое родственное племя, миами, отделилось от оджибве или общего материнского племени и переселилось в средний Иллинойс и Западную Индиану. По пути этих миграций последовали иллинойсы, другой и более молодой отпрыск того же ствола, позднее разделившиеся на пеори, каскаски, уйв и пианкешау. Их диалекты, точно так же как и миами, находятся в наиболее близком родстве с диалектом оджибве и далее — с диалектом кри ³. Выселение всех этих племен из начального центра их обитания у крупных рыбных ловель на Верхнем озере представляет собой знаменательный факт, иллюстрирующий, каким образом племена возникают в связи с естественными центрами источников средств существования. Алгонкины Новой Англии, Делацара, Мериленда, Виргинии и Каролины, по всей вероятности, произошли из того же источника. Потребовался ряд столетий для образования всех вышеперечисленных диалектов и возникновения тех различий, которые они теперь обнаруживают.

Предыдущие примеры показывают тот естественный процесс, путем которого происходило развитие одних племен из других или из одного материнского племени, занимавшего благоприятное положение. Каждая выселявшаяся орда представляла собой, если можно так выразиться, род военной колонии, эмигрировавшей в поисках новой территории, но поддерживавшей первоначально и по возможности долго связь с материнским племенем. Стремясь путем таких последовательных переселений расширить свои соединенные владения, они затем отражали вторжения чужих народов в занятую ими область. Обращает на себя внимание тот факт, что индейские племена, говорящие на диалектах одного основного языка, обыкновенно занимают пограничные области, как бы ни была обширна их общая территория. То же самое в общем относится и ко всем человеческим племенам, связанным между собою лингвистически. Это происходит потому, что люди, распростаняясь из какого-нибудь географического центра и ведя тяжелую борьбу за существование и за обладание своей новой территорией, поддерживали связь с родиной, чтобы иметь защиту во время опасности и убежище в несчастий.

Требовались исключительно благоприятные условия в смысле источников средств существования, чтобы какая бы то ни было область сделалась исходным пунктом расселения постепенно накоплявшегося избытка народонаселения. Таких естественных центров было не много в Северной Америке, а именно — только три. Из них на первом месте стоит долина Колумбии, одна из самых замечательных стран на земле по разнообразию и обилию средств существования, даже еще до возделывания маиса и овощей ⁴, во-вторых, полуостров между озерами Верхним, Гуроном и Мичиганом, местность, занятая оджибве, и колыбель многих индейских племен; и в-третьих, страна озер в Миннёзрте, родина современных племен дакота. Это — единственные области Северной Америки, которые могут быть названы естественными центрами источников средств существования и естественными источниками образования избыточного населения. Есть основание думать, что Миннезота была частью страны алгонкинов, прежде чем она была занята дакота. Когда появилось возделывание маиса и овощей, оно локализировало и поддерживало население на меньших территориях, содействуя вместе с тем его росту; но оно не смогло дать господство над континентом наиболее развитым племенам оседлых индейцев, существование которых основывалось почти исключительно на земледелии. Огородничество распространилось среди наиболее значительных племен, находившихся на низшей ступени варварства, и существенно улучшило их положение. В эпоху открытия Северной Америки они вместе с племенами, не знавшими огородничества, занимали обширнейшие пространства и постепенно заселяли весь континент ⁵.

Размножение племен и диалектов было обильным источником постоянных междуусобных войн туземцев. Как правило, наиболее ожесточенная борьба велась между племенами, говорившими на разных языках, например, между ирокезскими и алгонкинскими племенами, а также между ирокезами и дакота. Напротив, племена алгонкинов и дакота жили обычно в мире. Если бы дело обстояло иначе, они не занимали бы смежных областей. Самым худшим исключением были ирокезы, которые вели войну до полного истребления против родственных им племен эри, нейтральной нации, гуронов и сускеханнок. Племена, говорящие на диалектах одного и того же основного языка, могут вступать между собой в устные переговоры и таким образом улаживать свои споры. Они привыкли также, в силу их общего происхождения, полагаться друг на друга как на естественных союзников.

Число жителей определенной области было ограничено объемом доставляемых ею средств существования. Когда рыба и дичь составляли основную пищу, требовались громадные пространства для прокормления небольшого племени. После того как к рыбе и дичи прибавилась мучная пища, область, которую занимало племя, все еще оставалась большой сравнительно с числом жителей. Нью-Йорк, при его сорока семи тысячах квадратных миль, никогда не населяло больше двадцати пяти тысяч индейцев, считая в том числе ирокезов, алгонкинов на восточном берегу Гудсона и на Лонг Айленде, а равно эри и нейтральную нацию в западной части штата. Управление, основанное на родах, было не в состоянии развить такую централизованную власть, которая могла бы следовать за возрастающим населением и управлять им, если бы отдельные части его не оставались вблизи друг друга.

Среди оседлых индейцев Новой Мексики, Мексики и Центральной Америки увеличение населения на небольшой территории не останавливало процесса дезинтеграции. Каждое пуэбло обычно представляло собой независимую самоуправляющуюся общину. Где несколько пуэбло были расположены близко одно от другого на одной реке, там население было обыкновенно одного происхождения и входило в состав либо племенной, либо союзной организации. В одной Новой Мексике имеется примерно семь основных языков, при чем каждый из них распадается на несколько диалектов. Экспедиция Коронадо (1540—1542 гг.) нашла множество небольших селений. Их было по семь в Сибола, Тукайян, Кивира и Хемец и двенадцать в Тиге ⁶, имелись еще и другие группы селений, обнаружившие лингвистическое родство. Составляла ли каждая группа конфедерацию, мы не имеем сведений. Семь пуэбло Моки (селения Тукайян экспедицй» Коронадо), говорят, образуют в настоящее время конфедерацию, которая, вероятно, существовала уже в эпоху их открытия.

Иллюстрированный приведенными примерами процесс расчленения совершался у американских туземцев тысячелетиями, пока в одной Северной Америке не развилось, насколько известно, около сорока основных языков; каждый ив них распадался на диалекты, на которых говорили отдельные племена. Их опыт представляет собой, вероятно, только повторение такого же опыта племен Азии, Европы и Африки в соответствующих состояниях.
Из предшествующих замечаний ясно, что племя американских индейцев представляет собой весьма простую и скромную организацию. Достаточно было лишь нескольких сотен, а самое большее нескольких тысяч людей, чтобы образовать племя, занимающее почетное положение в ганованской семье.

Остается изложить функции и атрибуты индейского племени, а именно:

I. Обладание территорией и именем.
II. Обладание особым диалектом.
III. Право вводить в должность избранных родами сахемов и вождей.
IV. Право смещать этих сахемов и вождей.
V. Религиозные верования и культ.
VI. Высший управляющий орган — совет вождей.
VII. В некоторых случаях — верховный вождь племени.

Достаточно будет дать краткую характеристику каждого из этих атрибутов племени.

I. Обладание территорией и именем

Территория племени состояла из фактически заселенной им местности, а равно окружающего района, в котором племя охотилось и занималось рыбной ловлей и который оно было в состоянии охранять от захвата других племен. Вокруг этой территории лежала широкая полоса нейтральной, никому не принадлежащей земли, отделявшей их от ближайших соседей, если те говорили на другом языке, и менее определенно ограниченная полоса, если эти племена говорили на диалектах одного и того же языка. Вся эта не имеющая точно определенных границ область, независимо от ее величины, составляла владение племени, признавалась таковой другими племенами и охранялась самими владельцами.

С течением времени племя получало особое имя, которое, судя по тому, что оно обычно собой представляет, было скорее случайным, чем сознательно выбранным. Так, сенека называли себя «Великий народ холмов» (Nun-da’-wa-o-no), тускарора — «Народ, носящий рубахи» (Dus-ga’-o-weh-o-no), еиссетоны — «Селение на болоте» (Sis-se’-to-wan), огалалла — «Меняющие лагерь» (O-ga-lal’-Ш), омаха — «Народ живущий по верхнему течению» (O-ma’-М), иова — «Пыльные носы» (Pa-ho’-cha), миннитари — «Народ издалека» (E-nat’-za), чироки — «Великий народ» (Tsa-Io’-kee), шауни — «Южане» (Sa-wan-w&-kee’), мохеган — «Народ морского берега» (Mo-he-kun-e-uk), индейцы Невольничьего озера — «Народ низменностей» (A-cha’-o-tin-ne). Из оседлых индейцев Мексики сочи-мильки называли себя «Нация цветочных семян», чалка — «Народ устья», тепа- неки — «Народ моста», тецкуки или кулхуа — «Кривой народ», тласкала — «Люди хлеба» ⁷. Когда в северной части Америки началась европейская колонизация, то имя того или иного индейского племени узнавали обыкновенно не непосредственно от него самого, а от других племен, которые давали ему имя иное, чем его действительное имя. В результате значительное число племен стало известно под именами, которых они сами не признают.

II. Обладание особым диалектом

Племя и диалект неразрывно связаны; существуют однако исключения, — обусловленные особыми обстоятельствами. Так, двенадцать орд дакота представляют собой теперь особые племена, имеющие различные интересы и организации; но они были принуждены разделиться прежде времени вследствие продвижения в их первоначальную область американцев, вытеснивших их на равнины. До того они оставались так тесно связанными, что только по Миссури начал образовываться один новый диалект, Teeton, тогда как Jsauntie на Миссисипи оставалось основным языком. Еще несколько лет назад чироков насчитывалось двадцать шесть тысяч, самое большое число индейцев говорящих на одном диалекте в пределах Соединенных Штатов. Но в горных областях Георгии образовалось уже небольшое различие в языке, однако не настолько значительное, чтобы его можно было считать диалектом. Имеется несколько других подобных же случаев, но они не опровергают общего правила, по которому во время туземного периода границы племени и диалекта всегда совпадали. Оджибве, до сих пор еще преимущественно не занимающиеся огородничеством, насчитывают сейчас около пятнадцати тысяч человек, говорящих на одном диалекте, а племена дакота, вместе взятые, насчитывающие около двадцати пяти тысяч душ, говорят, как было упомянуто, на двух родственных диалектах. Эти племена особенно многочисленны. Численность отдельных племен Соединенных Штатов и Британской Америки составляет в среднем менее двух тысяч человек.

III. Право вводить в должность избранных родами сахемов и вождей

У ирокезов лицо, избранное вождем, не могло вступить в свою должность без утверждения советом вождей. Посколько вожди родов составляли совет племени, ведавший общими интересами, было естественно, что за советом оставалось право вводить избранных в их должность. Но с возникновением конфедерации право «поднимать» сахемов и вождей перешло от совета племени к конфедерации. Что касается вообще племен, то доступные нам сведения недостаточны для выяснения их обычаев, относящихся к порядку введения в должность. Это один из многих вопросов, требующих дальнейших исследований, необходимых для полного объяснения общественной системы индейских племен. Должности сахема и вождя у всех племен, живущих к северу от Мексики, были выборными, при чем имеются достаточные доказательства, не оставляющие сомнения в том, что этот порядок был столь же универсально распространен в других частях континента.

У делаваров каждый род имел одного сахема (Sa-ke’-ma), должность которого была наследственна в роде; кроме того, в каждом роде было два обыкновенных и два военных вождя, — итого пятнадцать в трех родах, — составлявших совет племени. У оджибве члены одного какого-нибудь рода обычно преобладали в каждом селении. Каждый род имел сахема, должность которого была наследственной в роде, и несколько обыкновенных вождей. Всюду, где в одной местности жило большое число людей одного рода, можно было встретить подобную же организацию. Число вождей не было определенным образом ограничено. Несомненно, у различных индейских племен существовало известное количество еще не собранных обычаев, касающихся выбора и введения в должность сахемов и вождей. Изучение их было бы весьма ценно. Описание ирокезского порядка «поднимания» сахемов и вождей будет дано в следующей главе.

IV. Право смещать сахемов и вождей

Это право сохранялось первоначально за тем родом, к которому принадлежали сахем и вождь. Но совет племени обладал той же властью и мог действовать независимо от рода и даже против его желания. В периоде дикости и на низшей, а равно и на средней ступенях варварства должность предоставлялась пожизненно или на срок, обусловленный хорошим поведением. Человечество еще не научилось тогда ограничивать выборную должность известным числом лет. Поэтому право смещения с должности имело особо существенное значение для поддержания принципа самоуправления. Это право давало прочную за¬щиту суверенитету рода, а равно и племени, суверенитету, смутно сознаваемому, но вполне реальному.

V. Религиозные верования и культ

Как и все варвары, американские индейцы были религиозным народом. Племена обычно устраивали приуроченные к определенному времени года религиозные празднества, сопровождавшиеся культовыми процедурами, танцами и играми. У многих племен центром этих процедур была Медицинская ложа. Об устройстве Медицинской ложи возвещалось за недели и месяцы вперед, чтобы возбудить всеобщий интерес к ее церемонии. Религиозная система туземцев составляет, в свою очередь, предмет, изученный до сих пор лишь частично. Она сулит будущему исследователю богатый материал. Развитие у этих племен религиозных верований и форм культа составляет часть опыта всего человечества, и относящиеся сюда данные займут выдающееся место в сравнительном изучении религии.

Религиозная система индейцев была более или менее неустановившейся и неопределенной и вместе с тем исполнена грубых суеверий. У главнейших племен прослеживается почитание стихий, у более развитых племен обнаруживаемся тенденция к политеизму. Ирокезы, например, признавали великого духа и злого духа вместе со множеством низших духов, бессмертие души и будущую жизнь. Их представление о великом духе приписывало ему человеческий облик; то же самое относится к злому духу (Не’-no), духу грома (G&’-oh), духу ветров и «трем сестрам»: духу маиса, духу-боба и духу тыквы. Последние, вместе взятые, назывались также «наша жизнь» или «наши кормилицы». Кроме того, имелись духи различных видов деревьев и растений, а также текучих вод. О природе и атрибутах этих многочисленных духов имелись лишь слабые представления. Племенами, стоявшими на низшей ступени варварства, поклонение идолам было неизвестно ⁸. У ацтеков были личные боги с представляющими их идолами, а равно храмовый культ. Если бы подробности их религиозной системы были в точности известны, ее происхождение из общих верований индейских племен было бы, вероятно, совершенно ясно.

Танцы у американских туземцев были формой культа и составляли часть церемоний при всех религиозных празднествах. Ни в одной части света танцы у варваров не получили такого специфического развития. У каждого племени было от десяти до тридцати видов танцев, каждый с особым названием, особыми песнями, музыкальными инструментами, па, фигурами и костюмами участников. Некоторые, например, военный танец, были общими у всех племен. Особые танцы составляли специальную собственность или рода или организованного для этой цели общества, в которое время от времени посвящались новые члены. Танцы дакота, кри, оджибве, ирокезов и индейцев-пуэбло в Новой Мексике однородны по общему их характеру, па, фигурам и музыке; то же самое относится к танцам ацтеков, насколько они известны. Они представляют собой одну и ту же систему, свойственную всем индейским племенам, и имеют прямое отношение к их системе верований и культа.

VI. Высшее управление в лице совета вождей

Совет имел естественную основу в родах, из вождей которых он состоял. Он отвечал необходимой потребности и должен был существовать до тех пор, пока существовало родовое общество. Как род был представлен своими вождями, так племя было представлено советом, состоявшим из вождей родов. Он был прочной частью социальной системы и обладал наивысшей властью в племени. Собираясь по поводу известных всем обстоятельств, проводясь среди народа и будучи доступным его ораторам, он находился под непосредственным влиянием народа. Будучи олигархическим по форме, их правление было представительной демократией; их представители избирались пожизненно, но могли всегда быть смещены. Братство всех членов рода и выборный принцип в отношении должностей были зародышем и основой демократического принципа.

Недостаточно развитая, как и другие великие принципы на этой ранней ступени развития, демократия все же может похвалиться своим весьма древним происхождением.

Задачей совета было блюсти и охранять общие интересы племени. Благосостояние и самое существование племени зависели от ума и храбрости народа, а равно от мудрости и дальновидности совета. В связи с непрерывными войнами с другими племенами возникали такие вопросы и положения, которые требовали применения всех этих свойств. Поэтому народный элемент неизбежно должен был иметь доминирующее влияние. По общему правилу, совет был открыт для каждого частного лица, пожелавшего высказаться на нем по поводу общественного дела. Даже женщины имели право выражать свои желания и мнения через избираемых ими самими ораторов. Но решение выносилось советом. Единогласие было основным законом его деятельности у ирокезов; был ли этот порядок общим правилом, я не могу утверждать.

Военные операции были предоставлены добровольной инициативе. Теоретически каждое племя находилось в состоянии постоянной войны со всеми племенами, с которыми оно не заключило мирного договора. Каждому предоставлялась свобода организовать военный отряд и предпринять поход, куда ему было угодно. Он объявлял о своем намерении тем, что устраивал военный танец и приглашал добровольцев. Это было вместе с тем практическим способом узнать, насколько популярно его предприятие. Если ему удавалось образовать отряд, состоявший из лиц, присоединившихся к нему во время танца, то они немедленно отправлялись в путь, пока энтузиазм был еще в разгаре. Когда племени угрожало нападение, военные отряды для его отражения формировались почти таким же порядком. Когда мобилизованные таким образом силы соединялись вместе, то каждый отряд находился под командой своего предводителя, а их соединенные действия руководились советом этих предводителей. Если среди них находился известный своими подвигами военный вождь, он естественно становился их верховным вождем.

Эти данные относятся к племенам, находящимся на низшей ступени варварства. Ацтеки и тласкала выступали на войну по фратриям, каждое деление, отличающееся особой одеждой и знаменем, под командой своего предводителя.

Индейские племена и даже конфедерации племен были все же слабыми организациями для ведения военных действий. Ирокезы и ацтеки особо отличались своим искусством нападения. Племена, стоявшие на низшей ступени варварства, в том числе ирокезы, производили страшные опустошения незначительными военными отрядами, которые постоянно составлялись и предпринимали походы в отдаленные местности. Их провиант состоял из маисовой муки, смолотой из поджаренных зерен, которую каждый воин нес в мешке, прикрепленном к поясу, и, кроме того, из рыбы и дичи, которую удавалось добыть по пути. Выступление этих военных отрядов и их публичные встречи по возвращении были выдающимися событиями индейской жизни. Санкции совета на такие экспедиции не спрашивалось, да она и не считалась необходимой.

Совет племени имел право объявлять войну и заключать мир, посылать и принимать посольства и заключать союзы. Он имел все права, необходимые при таком простом и ограниченном по кругу своего ведения управлении. Сношения между независимыми племенами велись через посольства, состоявшие из мудрых, людей и вождей. Когда племя ожидало прибытия такого посольства, то для его встречи и обсуждения соответствующего дела созывался совет.

VII. В некоторых случаях — верховный вождь племени

У некоторых индейских племен один из сахемов считался верховным вождем племени и по рангу стоял выше своих товарищей. Потребность в официальном главе племени, который был бы его представителем в промежутках между собраниями совета, в известной мере существовала, но обязанности и права этой должности были незначительны. Хотя совет и обладал высшей властью, он собирался редко, и всегда могли возникнуть вопросы, требующие предварительных действий со стороны лица, уполномоченного быть представителем племени, с последующим утверждением этих действий советом. Это было единственным, насколько известно автору, основанием для должности верховного вождя. Она существовала у некоторых племен, но была облечена такими незначительными полномочиями, что не соответствует представлению об исполнительной власти. В рассказах некоторых писателей раннего времени эти верховные вожди были названы королями, что представляет собой просто карикатуру. Индейские племена не достигли такой степени развития общественного строя, чтоб у них возникла идея высшей исполнительной власти. Ирокезское племя не признавало никакого верховного вождя и их конфедерация не знала никакого должностного лица с исполнительной властью. То обстоятельство, что их вождь избирался и мог быть смещен, определяет характер этой должности.

Совет индейских вождей имеет сам по себе небольшое значение, но как зародыш современных парламента, конгресса и законодательного собрания он занимает важное место в истории человечества.

Развитие идеи управления началось с организации родов в периоде дикости. Она обнаруживает три большие стадии прогрессивного развития от момента своего появления до учреждения политического общества после вступления в период цивилизации. Первая стадия представляет собой управление племенем советом вождей, избранных родами. Она может быть названа правлением одной власти, а именно совета. Эта форма господствовала по общему правилу у племен, стоявших на низшей ступени варварства. Вторая стадия представляла собой правление, координированное между советом вождей и высшим военачальником, из коих первый выполнял гражданские, последний — военные функции. Эта вторая форма начала появляться на низшей ступени варварства, после образования конфедераций, и окончательно сложилась на средней ступени. Должность полководца или главного военачальника была зародышем высшей исполнительной власти, короля, императора и президента. Эту форму можно назвать правлением двух властей, а именно: совета вождей и высшего военачальника. Третья стадия представляла собой управление народа или нации советом вождей, народным собранием и высшим военачальником. Эта форма возникла у племен, достигших высшей ступени варварства, например, у гомеровских греков и италийских племен времен Ромула. Сильный рост численности народа, соединенного в одну нацию, поселение его в городах, обнесенных стенами, и образование богатств, состоящих из земли и стад вызвали к жизни народное собрание в качестве органа управления. Совет вождей, продолжавший существовать, нашел необходимым, несомненно, под давлением со стороны народа, представлять важнейшие общественные мероприятия народному собранию для принятия или отклонения; отсюда и возникло народное собрание. Это собрание само не предлагало никаких мероприятий. Его функция ограничивалась принятием или отклонением предложений, и его решения были окончательными. С первого момента его появления оно сделалось постоянной властью в системе управления. Совет не мог больше предпринимать важных общественных мероприятий, но стал подготовительным совещанием, имеющим полномочия предлагать и вырабатывать общественные акты, законную силу которым могло дать только народное собрание. Эта форма может быть названа правлением трех властей, а именно: подготовительного совета, народного собрания и военачальника. Она; продолжала существовать до учреждения политического общества, когда, например у афинян, совет вождей превратился в сенат, а собрание общин — в экклезию или народное собрание. Эти организации удержались до нашего времени в виде двух палат парламента, конгресса и законодательных собраний. Подобным же образом должность высшего военачальника, как уже указано, была зародышем современной высшей исполнительной власти.

Возвращаясь к племени, отметим, что оно имело ограниченную численность, было слабо и бедно средствами, но тем не менее представляло собой совершенно организованное общество. Оно характеризует состояние человечества на низшей ступени варварства. На средней ступени численность племени значительно возросла и условия жизни улучшились, однако родовое общество не испытало существенных изменений. Возникновение политического общества при недостаточном развитии было еще невозможно. Роды, организованные в племена, существовали попрежнему, но конфедерации племен должны были возникать чаще. В некоторых местностях, например в долине Мексики, с развитием производств развилось многочисленное население под общим управлением; но не существует никакого свидетельства исчезновения здесь родового общества и замены его обществом политическим. Основание политического общества или государства, которое бы покоилось на родах, невозможно. Государство должно основываться на территории, а не на лицах, на городском округе как единице политической системы, а не на роде, который является единицей социальной системы. Необходимо было время и многосторонний опыт, далеко превышающий опыт племен американских индейцев, чтобы подготовить такое глубокое изменение всей системы. Нужны были также люди, обладающие умственным складом греков и римлян, вооруженные опытом, унаследованным от длинного ряда предков, для того чтобы изобрести и постепенно ввести в жизнь ту новую форму управления, при которой живут цивилизованные нации в настоящее время.

Рассматривая органический ряд форм родового общества в их восходящей последовательности, мы подошли теперь к конфедерации племен, в которой роды, фратрии и племена оказываются в новых взаимоотношениях. Замечательное соответствие родовой организации условиям и потребностям человечества в периоде варварства получит теперь дальнейшее подтверждение.