Хозяйство средневековых кочевников

Главным занятием части древних тюрок, тюргешей, огузов, карлуков и кимаков, кыпчаков, казахов было кочевое скотоводство. Скотоводы регулярно совершали длительные переходы по сезонным пастбищам. Пути кочевок, вырабатывавшиеся веками, пролегали через известные броды рек, удобные перевалы гор, пастбища с обильным кормом и хорошими водопоями. Предполагалось знание состояния травяного покрова в том или ином районе в соответствующее время года. Устойчивые маршруты изменялись только под влиянием крупных экономических или политических обстоятельств.

Некоторые группы кимаков на зимовку прикочевывали в степи между Уралом и Эмбой, а летовку проводили в Прииртышье. Какая-то часть огузов зимовала в низовьях Сырдарьи, а летовала в прикаспийских степях. Ал-Бируни сообщает о передвижениях огузов поздней осенью к границам Хорезма и упоминает о других их группах, кочевавших близ оз. Манкур, в стране кимаков в предгорьях Улутау.

[adsense]

У огузов были повозки с установленными на них кибитками, типичные для кочевников, перемещавшиеся по степным просторам на большие расстояния.

Средневековые авторы отмечают, что тюргеши, кимаки, огузы и карлуки разводили лошадей, овец, коз, коров, быков, верблюдов.

Важнейшую роль в их хозяйстве играло овцеводство. «Жир употребляли вместо растительного масла, сало — для освещения». Баранина, доставлявшаяся из страны огузов в Хорасан и Мавераннахр, считалась тогда лучшей. Ибн ал-Факих пишет, что тюркские бараны «очень крупные и у них большие хвосты, волочащиеся по земле». Вероятно, разводились также стада каракульской породы овец. Так, ибн Хаукаль сообщает, что в Туркестане имеются овцы, от которых получают красивые смушки. Особо ценились шкурки ягнят черного, красного и темно-красного цветов.

В кочевом хозяйстве важное место занимало коневодство. Благодаря выносливости лошадей могли осваиваться отдаленные пастбища. Кони использовались на войне и в облавной охоте. Говоря словами ал-Джахиза, «тюрк сидел на спине лошади больше, чем на поверхности земли». Ибн Фадлан и Гардизи сообщают о громадных табунах лошадей, разводившихся огузами и кимаками в X в. Тюркские лошади были хорошо приспособлены к местным природным условиям и круглогодичному содержанию на пастбище, они давали молоко и мясо. Кочевые тюркские племена предпочитали конину говядине и баранине, а из кобыльего молока изготовляли напиток — кумыс.

Разводились две породы лошадей — невысокие, с массивной головой, толстой и короткой шеей, и рослые верховые кони, с небольшой головой и тонкими ногами. Тамим ибн Бахр, отметивший у царя кимаков и его войска лошадей «с тонкими копытами», по всей вероятности, имел в виду скаковых лошадей.

Кочевые огузы, карлуки и в меньшей мере кимаки занимались и верблюдоводством. Огузы, судя по источникам, разводили крупных двугорбых верблюдов. Ибн Фадлан, путешествовавший на таких верблюдах, именует их тюркскими.

В некоторых источниках упоминается о разведении карлуками, огузами и кимаками коров и быков. Вероятно, крупный рогатый скот, в основном, содержали полуоседлые группы. Быки использовались кочевниками также для упряжек.

Мясо и молоко употребляли в пищу, шерсть использовали для изготовления войлока, шерстяной одежды, ковров и других изделий. Животноводческая продукция шла не только для удовлетворения внутренних потребностей, но и на продажу в соседние земледельческие области.

Одним из источников существования у тюргешей, огузов, кимаков и карлуков служила охота. В IX в. ал-Йакуби писал, что кочевые тюрки «больше всего едят дичь». Интересное описание способов охоты тюрок имеется у Джахиза. По его словам, они любят охотиться и даже во время набегов промышляют дичь, охотятся верхом; они необычайно выносливы на охоте, особенно в преследовании джейранов и куланов.

Наряду с индивидуальной охотой организовывались и облавные; они, кроме хозяйственных целей, имели и военное значение, являясь своеобразными военными учениями.

Среди кимаков, огузов и карлуков имелись охотники на пушных зверей — лисиц, куниц, бобров. Кимаки охотились также на соболей, горностаев и крупных хищных зверей: тигров, барсов.

Отдельные группы огузов, кимаков и карлуков, главным образом, малоимущие, занимались рыбной ловлей на Сырдарье, Иртыше и других реках. В «Диван лугат ат-турк» и арабо-кыпчакских глоссариях приведена кимако-кыпчакская терминология рыболовных орудий труда: аргак — крючок, аг — сеть, ужан (улук) — маленькая лодка, кеми (караб) — большая лодка. Сведения письменных источников подтверждаются археологическими материалами из Прииртышья. В могильниках VIII — IX вв. найдены бронзовые изображения рыб.

Среди тюргешей, карлуков, огузов и кимаков имелись компактные группы полуоседлого и оседлого населения. Характеризуя тюркские племена, ал-Идриси пишет: «Люди кочевые… Однако они обрабатывают землю, сеют и жнут». В IX-X вв. часть обедневших скотоводов переходила к земледелию и, соответственно, усиливались экономические связи кочевников с населением оседлоземледельческой полосы, особенно в результате расширения торгового обмена.

Область, где проживали карлуки, по сведениям автора «Худуд ал-алам», была наиболее заселенной и самой богатой среди территорий, принадлежавших тюркам, в ней было много городов и оседлых селений.

Источники свидетельствуют о значительных группах оседлых земледельцев и горожан среди огузов. «Города огузов — многочисленны, — отмечает ал-Идриси, — они тянутся друг за другом на север и восток». Абу Дулаф свидетельствует, что в огузском городе-ставке имелись постройки из камня, дерева и камыша; Масуди констатирует, что огузы Приаралья разделялись на кочевых и оседлых. В низовьях Сырдарьи огузам принадлежали города Янгикент, Дженд, Джувара. Согласно «Худуд ал-алам», Бируни и Махмуд Кашгари, огузы имели оседлые поселения также на среднем течении Сырдарьи: Карнак, Сюткент, Фараб, Сыгнак и Сауран, их основными жителями были ятуки (жатаки). По определению Махмуда Кашгари, «вид огузов, который живет в их городах, не переезжает в другие места и не воюет, называется ятук, то есть заброшенные, ленивцы».

Археологические изыскания в бассейне среднего и нижнего течения Сырдарьи установили остатки многочисленных раннесредневековых поселений со своеобразной концентрической планировкой и расположенных рядом орошавшихся каналами земельных угодий.

Оседлые поселения у кимаков отмечены многими арабо-персидскими авторами. Тамим ибн Бахр, видевший хакана кимаков с войском, рассказывает, что около его ставки имеются селения и возделанные земли. В «Худуд ал-алам» раздел о кимаках начинается со слов «рассуждение о стране кимаков и их городах», а затем упоминается Имакия (по другим источникам Кимакия) — летняя резиденция хакана и селение Жубин.

Наибольшую информацию о городской жизни кимаков содержат сочинения ал-Идриси. Ссылаясь на книгу кимакского царевича Джанаха ибн Хакана ал-Кимаки, он говорит о 16 городах кимаков по берегам озер, рек, в неприступных горных районах и в местах разработок полезных ископаемых. Многие из них находились на торговых трассах. Кимакские города были хорошо укреплены. Упоминаются в источниках замки-крепости, расположенные в горах, у основания которых рылись рвы, заполнявшиеся водой. В Центральном Казахстане обнаружены городища, стены которых сложены из кирпича-сырца, дерна. Здесь же открыто много древних остатков поселений, оросительных каналов.

Рис. 5.17. Вооружение кочевников Казахстана и Средней Азии в XIII—XIV вв.

Рис. 5.17. Вооружение кочевников Казахстана и Средней Азии в XIII—XIV вв.

Полуоседлые и оседлые группы тюргешей, карлуков, огузов и кимаков, занимались земледелием, сеяли, главным образом, просо. Абу Дулаф свидетельствует, что карлуки и кимаки употребляли в пищу горох, бобы и ячмень. Ал- Идриси сообщает, что у кимаков есть районы с плодородными землями, где сеют пшеницу и ячмень; говорит о выращивании ими такой трудоемкой земледельческой культуры, как рис, что возможно лишь на поливных землях.

О традиционном возделывании этих культур позволяют судить термины, употреблявшиеся огузскими и кимако-кыпчакскими племенами для их обозначения и сохранившиеся в толковых словарях. Все они тюркского происхождения: экин — посев, бугдай — пшеница, тару (тарыг) — просо, арпа — ячмень, тутарган — рис, мерджамак — чечевица.

Земледельческое хозяйство тюргешей, карлуков, огузов и кимаков было натуральным и обеспечивало нужды собственного потребления. Сведений о продаже или обмене ими своей земледельческой продукции нет. Напротив, в источниках сообщается о ввозе зерна и хлеба в центры оседлых и полуоседлых групп, например, в резиденцию огузских джабгу, город Янгикент.

Таким образом, у кимаков, огузов и карлуков существовало несколько различных хозяйственно-культурных типов, связанных с преобладанием кочевого или полукочевого скотоводства, наличием земледельческого хозяйства при полуоседлом скотоводстве или промысловой охоте и рыболовстве.

Города карлуков, огузов и кимаков сложились и росли как политические и экономические центры на основе синтеза хозяйственно-культурных традиций.

Самой развитой формой домашних промыслов и ремесла у тюргешей огузов, кимаков и карлуков были обработка и переработка животноводческой продукции и сырья. Кожа шла на изготовление одежды различных видов обуви, посуды, колчанов, налучников, конской сбруи, мешков; войлоком покрывали юрты, из него же делали одежду. Ал-Йакуби отмечает, что «тюрки — самый искусный народ в изготовлении войлока, потому что из него их одежда». Для одежды использовались также шкуры диких животных и меха пушных зверей.

Рядовые общинники обычно сами изготовляли для себя различные предметы вооружения, хозяйственного и бытового назначения. В этом отношении интересно свидетельство ал-Джахиза: «Тюрк делает все процессы ремесла сам, не просит помощи у товарищей и не обращается за советом к другу: они (тюрки) производят оружие, стрелы, седла, колчаны, копья».

В быту широко применялись деревянные изделия — седла, посуда, лодки, части юрты.

В принадлежавших тюргешам, карлукам, огузам и кимакам поселениях было налажено гончарное производство. Кроме того, на территории их обитания добывалось железо, серебро, золото, медь и драгоценные камни. «Из железа тамошние мастера,— писал ал-Идриси об огузах и кимаках,— делают изделия необычайной красоты». Из золота и серебра изготавливали предметы роскоши и украшения. По сведениям ал-Идриси, царь кимаков носил одежду, шитую золотом, и золотую корону. Он описал технологию плавки золота у кимаков: «По обычаю (кимаки) золото собирают и моют в воде, промывая его, затем смешивают крупицы золота с ртутью и сплавляют смесь в коровьем помете. И таким путем собирают значительное количество золота».

Существование ремесленного производства у тюргешей карлуков, огузов и кимаков подтверждается археологическими материалами. При раскопках их поселений и курганных захоронений найдены железные изделия, украшения из золота, серебра и бронзы, остатки кошмы и кожи, деревянной посуды, оружие и различная гончарная керамика.

Основным занятием населения Казахстана в XIII — XV вв. оставалось, как и в предшествующие века, кочевое скотоводство. Кочевники разводили овец, лошадей, верблюдов, в отдельных районах — и крупный рогатый скот. Население занималось и земледелием (богарным и поливным), а также рыболовством и охотой. Лошадь являлась основным средством передвижения во время перекочевок и военных походов. Овцеводство было распространено повсеместно. Кроме основного продукта питания — мяса, оно давало кожи, шкуры и шерсть, применявшуюся для изготовления одежды, постельных принадлежностей, ковров, войлочных изделий. Домашние ремесла по обработке животноводческого сырья удовлетворяли потребности кочевников в предметах одежды и быта. Мастера изготовляли более сложные предметы — конскую сбрую, металлические украшения, военное снаряжение (мечи, копья, луки, стрелы), арбы, детали юрты.

Соотношение типов скотоводства — кочевого, полукочевого и оседлого — менялось в зависимости от экологических условий, политических событий, миграций племен и народов. В связи с этим изменялись маршруты кочевок, сложившиеся в соответствии с естественно-географическими условиями и историческими традициями. В силу традиций кочевые роды и племена Ак Орды и Ханства Абулхаира переходили на зиму из кочевий в отдельных районах Восточного Дешт-и Кыпчака в долины Сырдарьи и ее притоков, в предгорья Каратау и Приаралья. Традиционные маршруты кочевий ногайских скотоводов (от зимних стоянок в устье Волги и на северо-восточном побережье Каспийского моря до летних — вверх по Волге, Уралу, Эмбе) в соответствии с политической обстановкой сдвигались в сторону Приаралья и низовий Сырдарьи на востоке, вдоль побережья Каспийского моря на юге к Кумской низменности на западе. В Семиречье маршруты кочевий были более короткими. Источники называют наиболее известные из пастбищных угодий: жайлау Улуг Жулдуз и Кишик Жулдуз в бассейне р. Или, пастбища равнины Абиш между Чарыном и Чиликом.

Рис. 5.18. Оружие, конское снаряжение, украшения, посу¬да кочевников Казахстана и Средней Азии в IX—XIV вв.

Рис. 5.18. Оружие, конское снаряжение, украшения, посу¬да кочевников Казахстана и Средней Азии в IX—XIV вв.

В XIV—XV вв. произошли изменения в хозяйстве населения Юго-Восточного Казахстана. Длительное господство монгольских ханов и феодалов к концу XIV в. уничтожило оседло-земледельческую и городскую культуру в Семиречье. Кочевое скотоводство превратилось в главную отрасль хозяйства местного населения. Следы земледельческой жизни еще сохранились в XIV—XV вв. в Западном Семиречье, в долинах Чу и Таласа. В то же время письменные источники сообщают о строительстве в XV в. новых поселений, караван-сараев, крепостей. Борьба за оседло-земледельческие районы и города вызывала междоусобные войны.

Жизненные интересы населения кочевых районов Семиречья, необходимость сбыта продуктов скотоводства и приобретения предметов городского ремесленного производства и земледельческой продукции ориентировали его на экономические связи с населением земледельческих областей Южного Казахстана и Средней Азии.

Торговый взаимообмен скотоводов степных районов Восточного Дешт-и Кыпчака и Семиречья с земледельческим и городским населением Южного Казахстана и Средней Азии положительно воздействовал на рост городского и земледельческого хозяйства на юге и скотоводческого — в степи.

Выгодное положение региона Южного Казахстана на стыке оседло-земледельческого мира с кочевой степью, на перекрестке магистральных торговых путей сделали его центром хозяйственно-культурных, экономических контактов соседствующих народов. Они способствовали заимствованию кочевниками и земледельцами друг у друга элементов материальной культуры, быта, хозяйственных навыков, социальных норм, форм государственной организации, военного искусства, вели к культурному обмену. Через города шло распространение среди степной аристократии мусульманской культуры, письменности, книжного образования.

В XV—XVII вв. у части казахов сохранялось кочевое и полукочевое скотоводство. В основном разводили овец, лошадей, верблюдов, а крупный рогатый скот, главным образом, в местах оседлого хозяйства.

В Казахском ханстве, как и в прежних государствах на территории Казахстана, существовали маршруты и годичные циклы кочевания со сменой сезонных пастбищ (коктеу, жайляу, куздеу, кыстау). При этом каждый род, который состоял из десятков, а нередко и сотен аулов, традиционно кочевал в пределах определенной географической зоны. Выбор мест кочевий зависел не только от традиций и хозяйственных нужд, но и от политических условий в ханстве.

Сохранялись и постоянно совершенствовались отработанные веками навыки ведения животноводческого хозяйства. Жилище казахов — юрта, а также хозяйственный инвентарь были хорошо приспособлены для кочевания и обработки животноводческой продукции. Кочевое скотоводческое хозяйство во многом обеспечивало жизнь казахской семьи, давая продукты питания, материалы для одежды и обуви, устройства и убранства юрты, транспортные средства для перекочевок. Кочевники-скотоводы ханства занимались домашними промыслами, главным образом переработкой животноводческого сырья. Изготовляли войлок, ковры, одежду, обувь, кожаную посуду, сбрую. Хотя хозяйство казахов оставалось в основном натуральным, но оно давало и излишек продукции для обмена на товары и продукты, произведенные городскими жителями и земледельцами. На рынки городов Туркестана кочевники-скотоводы пригоняли скот, доставляли кожи, шерсть, изделия из них, а также холодное оружие. В обмен скотоводы получали разнообразные товары: хлеб, хлопчатобумажные и шелковые ткани, изделия гончарного и металлического производства, готовые изделия из тканей и кожи (халаты, головные уборы, обувь, детали конского убранства), а также разную домашнюю утварь, оружие, украшения из дорогих металлов, зеркала и многое другое.

В Казахском ханстве были развиты также оседлое и полуоседлое земледелие и городская культура.

Постоянная связь кочевого хозяйства населения степных районов и районов оседлого земледелия и городского хозяйства была неотъемлемой чертой экономической жизни казахского общества.

Оседание казахов-кочевников интенсивнее происходило в зоне присырдарьинских оазисов и юго-западной части Семиречья (по сравнению с другими районами государства). В городах часто жили ханы со своим двором и войском.

В XV—XVIII вв. развивалась и самобытная культура казахского народа. В ней органически были восприняты культурные ценности предшествующих племен и народов, живших на территории Казахстана. Архитектурные комплексы Сыгнака и Саурана, Ясы и Отрара, мавзолей Джаныбека и Касыма в Сарайчике, Казангапа в районе Улутау, мазары на Мангышлаке, в низовьях Сырдарьи и в предгорьях Каратау отличались своеобразием, строгостью и выразительностью архитектурных форм.

Изделия домашних промыслов и прикладного искусства: тонко орнаментированные предметы конского снаряжения, юрты, искусно выделанные предметы убранства и домашнего обихода (ковры, кошмы, вышивки, циновки, посуда), нарядная женская одежда и украшения — все это свидетельствует о высоком уровне своеобразной материальной культуры народа.

Для Казахстана всегда было характерно взаимодействие скотоводов и земледельцев, степи и города.

Эти взаимодействия были многообразны: политические, экономические, культурные, этнические.

«Непроходимой границы» между земледельцами и скотоводами не было и в массе последних всегда имелись потенциальные группы населения, которые при определенных условиях и стечении обстоятельств переходили на оседлый образ жизни. Были и обратные процессы, но в целом при всех локальных и хронологических изменениях тенденция к расширению зоны оседлости, земледелия и урбанизации всегда имела место.

Археологическое изучение городской культуры позволило выявить новый материал, систематизировать его и рассмотреть целый ряд вопросов, в том числе и аспект развития городской культуры во взаимодействии с кочевой культурой.

В эпоху древнетюркских государств при Караханидах, а затем в эпоху Ак Орды, Могулистана, Казахского ханства происходит разграничение территории кочевания, стабилизуются маршруты кочевий, закрепляются постоянные зимовки и летовки, развивается земледелие, происходит переход к оседлости отдельных родовых подразделений. Складывается государственный бюрократический аппарат, формируется общий язык и письменность, развиваются торговые и дипломатические связи. В этих условиях происходит формирование городов как административных ставок, так и центров ремесла, торговли, культуры.

Культурологический аспект взаимодействия характеризуется такими явлениями, как заимствование, подражание, интеграция. Так, к примеру, оседлое население заимствовало у кочевого типы вооружения, украшений, посуды из драгоценных металлов. Однако оседлое население не шло по пути слепого копирования, а привносило в эти изделия свои специфические элементы.

Но «передав» престижные предметы, связанные с воинской аристократической средой средневекового общества, кочевники могли полностью удовлетворить свои запросы в этих изделиях только при наличии развитого городского ремесла. Таким образом, спрос кочевников, скотоводов стимулировал развитие городского ремесла, а древнетюркские каганы и казахские ханы были заинтересованы в строительстве городов. В то же время переходящее к оседлой жизни скотоводческое население перенимало у оседлого населения традиции строительного дела, а тюркская знать приглашала для возведения дворцовых комплексов и их украшения строителей из числа оседлого населения.

Касаясь взаимодействий в сфере материальной культуры, невозможно обойти вопрос об этнических процессах. Взаимодействия в этническом плане характеризовались двумя видами миграций: перемещением больших групп населения — «великое переселение народов», согдийская колонизация и тюркские завоевания, монгольское нашествие и микромиграциями, когда переселялись небольшие группы населения — проповедники, торговцы.

Эти переселения сопровождались интенсивными этногенетическими процессами, которые одновременно носили объединительный характер.

В этот день:

Нет событий

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014