Развитие скотоводства и земледелия. Костный материал, собранный на поселениях раннего этапа эпохи бронзы, позволяет говорить, что важным занятием человека на территории Казахстана в это время было придомное пастушеское скотоводство. В стаде преобладал крупный рогатый скот.
Придомное пастушеское скотоводство постепенно перерастало в яйлажное. При яйлажном скотоводстве пастухи со скотом делали небольшие перекочевки с одного пастбища на другое. В составе стада увеличивалась доля мелкого рогатого скота (овцы, козы) и лошадей.
[adsense]
В период развитой бронзы коня использовали в качестве тягловой силы и для верховой езды. Использование коня как средства передвижения увеличило возможности освоения степных и высокогорных пастбищ.
Древнее скотоводство было экстенсивным. Освоение и расширение площади пастбищ, выведение и выращивание таких видов животных, как лошадь, овца, выносливых и способных к тебеневке (добыванию зимой корма из-под снега и переходам на большие расстояния), привели к увеличению стада. На позднем этапе эпохи бронзы в степных районах Казахстана скотоводство становится основной отраслью хозяйства и принимает формы, близкие к кочевому скотоводству.
Одновременно со скотоводством, начиная с эпохи неолита, на территории Казахстана стало развиваться земледелие. В хозяйстве племен эпохи бронзы скотоводство и земледелие дополняли друг друга и были взаимосвязаны.
На поселениях ранней бронзы найдены мотыги из камня и рога оленя. Из камня же делались и орудия для растирания зерна — зернотерки, терки, песты, ступы. На уборке урожая первоначально, видимо, использовались бронзовые ножи, а в эпоху поздней бронзы — бронзовые и медные серпы разных типов. Бронзовая коса найдена на поселении Чаглинка.
С появлением более совершенных орудий был связан и рост посевных площадей. Культивировались, в основном, пшеница, рожь и просо.
Горное дело, металлургия. Наряду со скотоводством и земледелием, важнейшую роль играли добыча различных руд, обработка камня и кости. На территории Казахстана с давних времен были известны богатые месторождения меди, олова и золота. Многочисленные древние разработки меди (Жезказган, Зыряновск, Карчига, Джалтыр, Ашилы, Кушикбай), олова (горы Атасу, Калбинский и Нарымский хребты) и золота (Степняк, Казанчункур, Баладжал, Акджал, Дайбай, Майкопчегай, Акабек) свидетельствуют о том, что эта территория являлась одним из центров древней металлургии. Добыча и плавка медных окисленных руд в древности достигли больших объемов.
Разрабатывали только окисленную руду (малахит, азурит, касситерит) с богатым содержанием меди и олова. Форма и метод выработки зависели от условий залегания рудного тела. Выработки направлялись только по рудоносным жилам, оставляя нетронутой пустую породу. В плотных рудах, не поддающихся кайлованию, использовался способ огневой проходки.
На поверхности земли, в стороне от места выработки, обычно руду дробили каменными молотками, затем промывали. Вода была необходима для «мокрого» обогащения — первичного отделения руды от породы. Мелкодробленую руду сгребали деревянными лопатами или лопаткой крупного животного и в кожаных мешках уносили на поселение, на место плавки. Для плавки устраивались плавильные печи типа горна, следы которых найдены в Милыку-дуке, Атасу.
Медную и оловянную руду плавили отдельно, а позднее, уже при отливке того или иного предмета, добавляли необходимое количество олова в медь.
Масштабы рудных разработок в эпоху бронзы на территории Казахстана позволяли не только удовлетворять собственные потребности в сырье, но и использовать часть металла в виде заготовок и изделий для обмена.
Казахстанская горно-металлургическая область (ГМО) была выделена археологом Е.Н. Черных в системе древних горно-металлургических областей — Евразии. Она занимает весь Центральный и часть Северного Казахстана и расположена в пределах Казахского мелкосопочника, или Сары-Арки, области, лежащей между южной окраиной Западно-Сибирской равнины на севере и оз. Балхаш на юге, Тургайской ложбиной на западе и отрогами Алтая и Тарбагатая на востоке.
На этой обширной площади встречаются десятки месторождений меди и полиметаллов. Почти все они, за редким исключением, разрабатывались с глубокой древности.
С 1946 г. под руководством А.Х. Маргулана начинается планомерное изучение археологических памятников Центрального и Северного Казахстана, в том числе памятников древнего горного дела и металлургии. Оно связано с именами Н.В. Валукинского, С.С. Черникова, М.К. Кадырбаева, Ж. Курманкулова, Э.Ф. Кузнецовой, С.У Жауымбаева, С.А. Берденова. За более чем 50 лет работы было найдено и обследовано большое количество древних рудников, раскопано около двух десятков поселений металлургов эпохи бронзы с оригинальными по конструкции медеплавильными агрегатами.
Получена картина древнего, горнодобывающего производства на территории Центрального и Северного Казахстана. Собраны данные о рудной базе Казахстанской ГМО, установлено время разработки месторождений и приблизительный объем добытой на них руды, а также определено место Казахстанской ГМО в системе горно-металлургического производства эпохи бронзы.
В рамках Казахстанской ГМО выделены отдельные горно-металлургические центры (ГМЦ). Таких центров насчитывается шесть: Кокшетауский, Баянаульский, Успенско-Каркаралинский, Жезказган-Улытауский и Балхашский (С.А. Берденов).
Кокшетауский центр занимает северо-западную оконечность Казахстанского мелкосопочника — Кокшетаускую возвышенность. Недра здешних мест содержат немало полезных ископаемых, в том числе меди и олова, хотя крупных месторождений здесь нет.
Исследователи выявили, что только в отвалах карьеров Имантау содержалось 48 тыс. тонн, а Алтынказгана — 12-15 тыс. тонн медной руды.
В пределах территории следы медеплавильного производства зафиксированы на поселениях Боровое, Челкар, Чаглинка, Саргары, а также у озера Имантау (близ Имантауского месторождения). Материал перечисленных поселений относится к заключительному периоду позднего бронзового века.
Однако руда с кокшетауских месторождений поступала не только в перечисленные пункты, но, по всей видимости, распространялась и дальше — на поселения Петропавловского Приишимья. Во всяком случае месторождение Имантау служило наиболее вероятным рудным источником для расположенных в 120-130 км к северу поселений Петровка II и Новоникольское I. Начало функционирования Кокшетауского ГМЦ следует отнести к XVII — XV вв. до н. э.
Здесь имеется такой ряд оловоносных россыпей (Орлиногорская, Чебанайская и др.), отличающихся содержанием олова.
Рис. 3.20. Казахстанская ГМО (по С.А. Берденову):
I — Кокшетауский ГМЦ; II — Баянаульский ГМЦ; III — Успенско-Каркаралинский ГМЦ; IV — Жезказган-Улыта- уский ГМЦ; V — Северо-Бетпакдалинский ГМЦ; VI — Балхашский ГМЦ
Древние рудники: 2 — Имантау; 6 — Уратобе; 7 — Ащилы; 8 — Монгол; 10 — Алтынказган; 11 — Бозшаколь; 12 — Эскиюрт; 14 — Тезекбайсор; 15 — Анненское; 16 — Александровское; 17 — Сарыадыр; 18 — Казанауз; 25 — Ал- тынтобе; 31 — Спасское (Акбюрат); 32 — Тасшокы; 35 — Самомбет; 36 — Узунжал; 40 — Каражал; 41 — Алабу- га; 42 — Беркара; 43 — Алмалы; 44 — Успенское; 45 — Бесшокы; 46 — Кузюадыр; 47 — Калмактас; 48 — Акбас- тау; 49 — Космурун; 50 — Улытауские росс. (Sn); 55 — Жезказган; 57 — Сарьъбулак; 59 — Огызтау; 60 — Босага; 64 — Кенказган; 65 — Евфимовское; 66 — Мийкайнар; 67 — Южный Булаттау (Sn); 68 — Акчагъи; 69 — Кызы- лэспе; 70 — Коунрад; 71 — Гульшад; 72 — Тесиктас; 73 — Саяк
Места плавки руды: 1 — Чаглинка; 3 — Имантау; 4 — Боровое; Челкар; 9 — Саргары; 13 — Ески-Журт; 19 — Ба- янаул; 20 — Тагибай-Булак; 21 — Энтузиаст; 22 — Усть-Кенетай; 23 — Соранг; 24 — Зеленая Балка 4; 26 — Жо- салы; 27 — Жамантас; 28 — Комуттын-Карашокысы; 29 — Каркаралы 1,2; 30 — Упаис; 33 — Мырзашокы; 34 — Суук-Булак; 37 — Аккезен; 38 — Шортанды-Булак; 39 — Бугулы 1; 51 — Улытау; 52 — Талдыгсай; 53 — Соркудук; 54 — Айнаколь; 56 — Милыкудук; 58 — Акмая; 61 — Атасу; 62 — Ак-Мустафа; 63 — Мыржик; 74 — Тесиктас; 75 — Саяк; 76 — Каратал
Баянаулъский центр расположен в окрестностях Баянаульских гор.
Наиболее крупным объектом описываемого района является медно-порфировое месторождение Бозшаколь. По своим запасам оно считается третьим вслед за Жезказганом и Коунрадом месторождением меди в Казахстане. Геологи отмечают на Бозшаколе многочисленные следы древних работ. К числу прочих месторождений, служивших, по всей видимости, объектами древнего промысла, следует отнести Эскиюрт (Спасское), Тезекбайсор, Анненское, Александровское, Сарыадыр, Казанауз. На каждом из них сохранились следы былых разработок, хотя точно определить их время пока невозможно.
Единственным исследованным памятником эпохи бронзы, позволяющим косвенно засвидетельствовать время начала разработки месторождений Баянаульского ГМЦ, является поселение древних металлургов Тагибай-Булак. Поселение датируется эпохой поздней бронзы.
Успенско-Каркаралинский центр находится в самом центре Сары-Арки, занимая наиболее возвышенную часть мелкосопочника от р. Сарысу на западе до крайних отрогов Чингизских гор на востоке. Самым крупным из древних рудников Успенско-Каркаралинского ГМЦ является Успенский рудник. К.И. Сатпаевым подсчитано, что в древности на нем было добыто около 200 000 тонн руды. В рудах окисленной зоны Успенского месторождения содержание меди доходит до 16%.
На Алмалинском рудном поле, включающем в себя два месторождения — Ольгинское-Алмалы и Алмалы-Акбиик, было отмечено соответственно 18 и 17 древних выработок глубиной до 8-10 м.
На полиметаллическом месторождении Бес-шокы (Царице-Мариинский рудник) впервые были обнаружены древние выработки с кусками серебряной, медной и свинцовой руды.
К числу наиболее значительных месторождений Успенско-Каркаралинского ГМЦ следует также отнести открытые по древним выработкам в середине прошлого века полиметаллические месторождения Самомбет и Беркара в горах Кызылтас. Они расположены ближе других к каркаралинским поселениям и поселению Кент, выделяющемуся среди казахстанских памятников эпохи бронзы наиболее представительной серией изделий из металла.
Рис. 3.21. Поселение Бугулы II. Вид жилищ № 1 и 2. Реконструкция (по А.Х. Маргулану)
В 70 км к востоку от Караганды находится древний рудник Алтын-тобе. В районе рудника обнаружены захоронения эпохи бронзы с богатым набором металлического инвентаря. Химический состав обнаруженных изделий по набору элементов-примесей оказался схож с составом руд месторождения. Причем состав тех и других оказался настолько оригинален, что это побудило исследователей выделить их в отдельную химическую группу меди. Для нее характерны высокое содержание свинца и висмута, обедненность мышьяком и сурьмой, низ¬кое содержание никеля и отсутствие золота.
На территории Успенско-Каркаралинского ГМЦ найдено и исследовано большое количество производственных центров по выплавке меди и бронзы. Следы металлургического производства зафиксированы на поселениях Энтузиаст, Усть-Кенетай, Соранг, Зеленая Балка, Жосалы, Комуттын-Карашокысы, Каракаралы I и II, Упаис, Мырзашокы, Суук-Булак, Ак-Кезен, Шортанды-Булак, Бугулы I и др. Характерно, что большинство из них датируются заключи¬тельным периодом поздней бронзы.
Жезказган-Улутауский центр расположен в системе Казахстанской ГМО, он занимает крайнее западное положение. Его территория включает в себя горы Улытау, Арганаты и прилегающие к ним с востока массивы мелкосопочника. Именно там, а точнее в 60-70 км к юго-востоку от гор Улытау, находится одно из крупнейших в мире месторождений меди — Жезказган. Площадь его рудного поля составляет около 100 км2. Установлено, что добыча руды на Жезказанском месторождении велась начиная с эпохи бронзы вплоть до позднего средневековья. За это время из недр Жезказгана было добыто свыше миллиона тонн руды, содержащей не менее 10 тыс. тонн меди.
Сохранилось достаточно данных как о характере древних работ, так и о времени эксплуатации месторождения. Рудокопы эпохи бронзы вели разработку открытым способом, и только в более позднее время началась подземная добыча с проходкой штолен и шахт.
Наиболее ранними оказались выработки на возвышенности Петро.
Плавка руды, добытой из недр Жезказгана, производилась здесь же. Прямо на участке месторождения имеются многочисленные поселения эпохи бронзы, наиболее крупные из них Кресто-Воздвиженское (Кресто), Милыкудук, Айнаколь, Соркудук, Златоуст. В окрестностях Жезказгана места добычи и обработки руды прослежены в урочищах Тас-Кудук, Акчий, Кулман. Материалы поселений (керамика, каменные орудия труда и пр.) сходны с материалами, обнаруженными на древних выработках, и связь между ними не вызывает никаких сомнений.
Остатки металлургического производства зафиксированы также на поселении Улытау, расположенном у подножия одноименного горного массива. Помимо руды и шлака, здесь были во множестве обнаружены орудия труда древних металлургов, изготовленные из мелко- и крупнозернистого песчаника: молотки, песты, терочники.
Рис. 3.22. Поселение Бугулы II. Общий вид жилищ. Реконструкция (по А.Х. Маргулану)
В 5-10 км от поселения Улытау имеется группа оловоносных россыпей. В эту группу входят россыпи Нагурбекдара, Кзылтасдара и Айбасдара. Содержание касситерита в них довольно высокое — до 1000-1200 г/м3.
Здесь исследуются поселения эпохи бронзы Талдысай. Первые же результаты работ выявили наличие на поселении следов металлургического производства.
Северо-Бетпакдалинский центр охватывает северную часть пустыни Бетпакдала и крайнюю юго-западную оконечность Казахского мелкосопочника.
Основу рудной базы Северо-Бетпакдалинского ГМЦ составляют три месторождения: Кенказган, Ефимовское и Мийкайнар. Кенказганский карьер является, пожалуй, крупнейшим из уцелевших на сегодняшний день в Казахстане древних рудников. Его размеры можно сопоставить с современными промышленными разработками: длина карьера достигает 500 м, ширина 80-100 м, глубина от уровня современной поверхности до оплывшего дна 5-10 м. Подсчитано, что объем древних горных работ на месторождении составил 570000 м3. В общей сложности добыто 300000 м3 руды, что приблизительно равно 80000 тонн меди.
Руды описанных месторождений чрезвычайно богаты. Это позволяло древним рудокопам выбрасывать в общем-то хорошую руду с содержанием меди до 1,8-3,0 %, а иногда и до 5,0 % в отвал. В переработку же шла руда с содержанием меди до 21,5 %.
По всей видимости, разработка всех трех месторождений относится к эпохе поздней бронзы.
Считается, что руда, добытая на трех описанных выше месторождениях, отправлялась на переплавку на расположенные в 100 км к северо-востоку поселения так называемого Атасуского микрорайона. В их число входят поселения Атасу I, Мыржик, Атасу II (Ак-Мустафа) и Акмая, разместившиеся в среднем течении пересыхающей р. Атасу. Они отличаются от других памятников медеплавильного производства того времени уникальными по конструкции и значительными по общему объему выплавляемой руды металлургическими комплексами.
Интересно расположенное в 120 км к югу от Атасуских поселений и в 100 км к юго-востоку от Кенказгана месторождение Южное Болаттау. О раннем времени добычи руды на Южном Болаттау говорит большое число каменных орудий труда горного дела, в большом количестве разбросанных по бортам и на дне карьеров. Это в основном различной величины молоты, кайла, рудодробилки.
Балхашский центр занимает Северное Прибалхашье. Здесь выделяются своими размерами такие месторождения, как Коунрад и Саяк. По своим запасам они являются одними из крупнейших меднорудных месторождений Казахстана. Месторождение Коунрад находится в 17 км к северу от г. Балхаш. Под названием Медная гора — Конырат оно было известно местному населению с древних времен. Только в отвалах содержалось 225 тыс. тонн окисленных медных руд.
Примерно в 200 км к востоку от Коунрада расположена Саякская группа месторождений (месторождения Саяк I—V Тастау, Молдыбай, Беркара Жильная, Центральный Жамбас).
Число древних выработок на месторождениях Саякской группы достигало нескольких сотен. Выработки представляют собой оплывшие ямы — или узкие щелевидные карьеры, вытянутые вдоль простирания рудных тел иногда до 90-100 м. Добытая руда плавилась здесь же на месте. Всюду на гребнях окрестных сопок в большом количестве встречаются металлургические шлаки. Хорошо известно, что пустынные земли Северного Прибалхашья почти начисто лишены растительности, которую можно было бы использовать для плавки руды. Хотя не исключено, что в древности природа этих мест была совсем иной, а ее опустынивание явилось результатом деятельности металлургов.
В связи с вопросом о топливе вызывает интерес находка, сделанная геологами в 100 км к югу от Саяка на противоположной от него стороне оз. Балхаш. Там, в низовьях р. Каратал, поросших густыми тугайными зарослями, были обнаружены металлургические шлаки и кусочки окисленной медной руды. По составу они оказались сходными с саякской рудой. Возможно, руды Саяка, как, впрочем, и руды других крупных месторождений, расположенных в пустынной зоне, транспортировались и на более далекие расстояния. Причиной, толкавшей древних металлургов на такие действия, был поиск необходимого количества воды и топлива для плавки. Кстати, каратальская древесина могла служить источником топлива для древних металлургов, плавивших руду прямо на Саяке. Во всяком случае, более близкого источника не отмечается.
Итак, начало эксплуатации месторождений Казахстанской ГМО, по всей видимости, относится к XVII — XV вв. до н. э.
Возникает вопрос: откуда последовал исходный импульс для зарождения казахстанской металлургии. Если видеть ее истоки в поселениях Петропавловского Прииртышья, то объяснение найти довольно просто. Всем известна тесная связь петровских памятников Северного Казахстана с абашевскими памятниками Урало-Поволжья. К тому же, ареал распространения собственно петровских памятников доходит до Южного Зауралья. Уральская ГМО снабжала металлом всю Восточную Европу уже в среднем и даже раннем бронзовом веке. Возможно, в какой-то момент ее ресурсы стали истощаться. Это могло послужить поводом к поискам новых источников сырья в неизведанных землях на востоке. Не исключено также, что целью продвижения древних металлургов на восток были оловорудные месторождения Калбы и Нарыма.
Не менее важным представляется вопрос об общем объеме добытого в древности металла. Определение такого объема для той или иной ГМО позволяет оценить ее удельный вес в системе производства древней металлургии. Современные геологи скрупулезно ведут подсчеты запасов руд, в том числе уже отработанных. Один из крупных специалистов по металлогении Казахстана академик Г.Н. Щерба суммировал эти данные и высчитал, что до начала промышленной разработки в сер. XIX в. на месторождениях Казахстана было добыто не менее 450 тыс. т. меди. Если предположить, что в плавку шла руда со средним содержанием меди примерно 5 %, то общий объем добытой руды (с учетом потерь при плавке) составит около 10 млн. т. Отдавая должное полиметаллическим месторождениям Рудного Алтая, медноколчеданным месторождениям Мугоджар и довольно крупным месторождениям Семиречья, надо признать, что на долю месторождений Центрального и Северного Казахстана приходится не менее 80 % от общего объема добытой руды, то есть более 8 млн. т. Эта цифра в общем-то согласуется с приведенными выше данными по отдельным рудникам Казахстанской ГМО.
[adsense]
Такой большой объем металла намного превышал потребность в нем местного населения. Горно-металлургическое производство древних племен Центрального и Северного Казахстана явно было ориентировано и на экспорт. В качестве возможных направлений экспорта казахстанского металла можно рассматривать, как это предлагает Е.Е. Кузьмина, Западную Сибирь, Среднюю Азию, Восточную Европу и территорию современного Синцзянь-Уйгурского Автономного района Китая. Эти регионы либо были лишены собственных запасов сырья, либо имели его в недостаточном количестве.
Домашние промыслы. Скотоводство давало не только продукты питания, но и сырье для изготовления одежды и обуви.
О существовании ткачества в эпоху бронзы свидетельствуют находки грузиков от примитивного ткацкого станка, костяных, каменных и глиняных пряслиц от веретена. Шерстяные изделия изготавливали из шерсти тонкорунной овцы или козьего пуха при помощи тканья, вязания и плетения.
Племена эпохи бронзы употребляли также растительные нитки из дикой конопли, дикого льна и крапивы. Из них плели веревки для хозяйственных нужд, сети для рыбной ловли.
Судя по обнаруженным в погребениях остаткам обуви, она была кожаной, без каблуков, шилась сухожильными нитками и стягивалась шнурочками около щиколоток.
Мужчины и женщины носили шерстяные и кожаные шапочки с наушниками. Верхнюю одежду также изготовляли из шерстяных тканей. По всей вероятности, она была двубортная или имела разрез в верхней части и застегивалась на одну пуговицу с левой стороны.
Одежда женщин состояла из платья, шапочки и кожаной обуви. Платье, обычно из шерстяной ткани, спускалось несколько ниже колен. Рукава были длинными. Их обшлага обшивали рядами бронзовых бусинок. Юбка от пояса спереди также была украшена рядами белых пастовых бусинок. Ткани окрашивали в разные оттенки красного цвета: ярко-красный, фиолетово-красный.
По множеству предметов украшения, найденных в погребениях, можно утверждать, что женщины носили в ушах серьги и кольца, обложенные листовым золотом, на шее — гривну или низку из бронзовых бус и пронизок, на руках браслеты и перстни. Разрез одежды вокруг шеи обшивали стеклянным бисером, на грудь нашивали круглые бляхи. Широко были распространены лапчатые, круглые и ромбические привески, иногда орнаментированные, и поясные обоймочки. В качестве украшений и оберегов мужчины и женщины носили раковины, клыки хищных и домашних животных.
Значительное место у обитателей поселений занимало изготовление керамической посуды. Вся она предназначалась для использования в хозяйстве и быту. Гончарами эпохи бронзы были преимущественно женщины.
Сосуды изготовлялись ручной лепкой. Большинство сосудов (баночные с вертикальными или слегка выпуклыми стенками) сделано ленточной техникой. Существовал способ формовки горшков на болванке, роль таких болванок выполнял мешок из шерстяной ткани, в который насыпали мокрый песок. После лощения сосуд приобретал ровную, плотную поверхность, а после обжига — свойство хорошо хранить жидкость. Сосуды, как правило, орнаментированы. Узор наносился до обжига по сырой или чуть подсохшей глине, на глаз, без предварительной наметки. Обжиг производили, по всей вероятности, на открытом костре. Чтобы во время сушки обжига сосуды не трескались, глину обезжиривали, добавляя примеси толченого кварца, ракушки, песка, а иногда шамота.
О художественном вкусе и культуре древних племен эпохи бронзы можно судить по украшениям и предметам искусства. Встречаются, хотя и очень редко, вещи, выполненные в «зверином» стиле. Среди них костяные изображения головок животных.
Большой интерес представляет каменный пест, найденный на берегу р. Нуры, со скульптурным изображением мужской головы.
Племена эпохи бронзы умели изготавливать боевое оружие, которое постоянно совершенствовалось. Оружие составляли стрелы с бронзовыми наконечниками в форме листа и втулкой для насаживания на древко. В бою на близкой дистанции применяли копья с бронзовыми наконечниками, булавы, вислообушные топоры. Некоторые воины имели бронзовые кинжалы с черешком для насаживания на костяную или деревянную рукоять. На позднем этапе бронзы появляются и цельнобронзовые кинжалы с навершием в виде грибовидной шляпки и перекрестием.
Общество. Семейная община являлась производственным коллективом, а при коллективном труде существовала общая собственность. Со временем, особенно в эпоху поздней бронзы, отдельные усилившиеся семейные общины все более и более стремились к обособлению, что привело к возникновению семейной собственности.
К раннему и среднему периоду эпохи бронзы, к периоду усиления межплеменных столкновений, относится появление оборонительных укреплений в виде валов и рва, окружавших поселения. О межплеменных столкновениях свидетельствуют также находки на поселениях и в могильниках бронзовых и костяных наконечников стрел.
На позднем этапе эпохи бронзы в результате разложения рода и выделения из него хозяйств отдельных семей изменяются жилища. Они разделяются глухими перегородками на секции, предназначенные для самостоятельных семей.
О возникновении имущественного неравенства говорят и материалы могильников. Повсеместно в могильниках эпохи бронзы Казахстана, наряду с бедными захоронениями рядовых членов общины, встречаются богатые захоронения.
Поселение Кент, мавзолеи бегазы-дандыбаевской культуры, появление привозных изделий свидетельствуют о выделении элиты, которая начинает процесс политизации общества, выразившейся в формировании протогосударственных объединений.
Религия, культы и искусство. Жизнь и благосостояние племен эпохи бронзы зависели от природы, и человек обожествлял ее. И прежде всего, солнце, огонь, животный и растительный мир. Символы солнечного божества можно видеть на украшениях — бляшках-нашивках с орнаментом в виде лучей, отходящих от центра во все стороны, в меандрах на глиняных сосудах.
У племен эпохи бронзы существовал культ огня, о чем говорит широко распространенный в эту эпоху обряд трупосожжения. Остатки сожженных костей встречены в захоронениях разных этапов эпохи бронзы. Огонь, по представлениям древних людей, очищал тело от скверны и охранял умершего от злых духов. У племен эпохи бронзы широко были распространены культ предков и вера в загробную жизнь.
В эпоху бронзы возникает ритуал жертвоприношения. Специальные жертвенные места располагались около поселений.
Жертвоприношения в эпоху бронзы приносились солнцу, огню, луне, звездам, а также духам-хранителям.
Развитие человеческого мышления привело к усложнению его представлений о себе и природе, к возникновению религиозного мировоззрения.
Особенно важную информацию о религиозных представлениях и культах племен эпохи бронзы, а также и об искусстве древних дают наскальные рисунки — петроглифы. Установлено, что скопления их представляют собой святилища разных уровней — от родовых до племенных.
В петроглифах наиболее ярко отражены представления человека о мироустройстве. Многие сюжеты связаны с мифами, поэтому современному человеку понять их трудно. Встречены многочисленные изображения людей с подвешенными хвостами, ряженных в звериные шкуры, солнцеголовых божеств и различных диких животных. Часто на скалах встречаются сюжеты с парой мужчин с воздетыми вверх руками или стоящих в позе противоборства. Наскальное искусство андроновцев было связано с языческими представлениями древнего человека об устройстве Мира.
Мифологический характер таких изображений определяется, прежде всего, преувеличенными изображениями деталей. На рисунках показаны огромные палицы с каменными шарами на конце, хотя в реальных сражениях основным оружием уже стал бронзовый топор, копьё и лук со стрелами, хорошо известные как по материалам раскопок, так и по петроглифам. В мифологических же сюжетах всегда подчеркивается архаический или ирреальный характер вооружения главного героя. Обычно выделяется не только оружие, но и мужская сила персонажа. Герой часто показан с подвешенным хвостом — признаком принадлежности к высшей социальной группе колесничих воинов, волосы на голове персонажей заплетены в косицы.
Достаточно распространенным является сюжет, изображающий двух героев, которые сражаются с силами зла, встав «спина к спине», или совместно нападают на какое-либо чудовище. Многие исследователи связывают такие сцены с распространенным в древности культом братьев-близнецов.
Другим, особо важным сюжетом эпохи бронзы является колесница. Их использовали не только герои, но, по представлениям древних людей, боги также передвигались на колесницах и прежде всего само Солнце. Иногда колесницы изображались достаточно упрощенно, но встречаются рисунки, на которых тщательно прорисованы все мельчайшие детали: дышло, колеса, оси, вожжи.
Значительный интерес представляют сцены, отображающие ритуальные действия и обряды: жертвоприношение, танцы, ритуальные поединки, ряженные в звериные шкуры. Такие сюжеты обычно располагаются в центральной части святилища, непосредственно перед ровными площадками, на которых, видимо, и совершались ритуальные действия.
В святилищах Центральной Азии встречаются изображения ритуальных поединков. В Жетысу поединки на топорах присутствуют во всех крупных святилищах — в Тамгалы, в Кульджабасы, в Каракыре. В рисунках Каракыра показаны не только поединки, но и вполне вероятно, главный приз победителям. Так, рядом с дерущимися парами изображен человек, держащий поводья двух лошадей. Такое сочетание сюжетов встречается неоднократно. Вероятно, люди, прошедшие подобное испытание, зачислялись в привилегированную группу воинов-колесничих. Лошади, изображенные в сцене, в таком случае предназначались для боевой колесницы.
Рис. 3.23. Петроглифы эпохи бронзы (по А.А. Горячеву, А.Н. Марьяшеву, С.А. Потапову)
В наскальных изображениях часто встречаются и другие ритуальные действия с оружием. В Тамгалы и Кульджабасы известны изображения танцев с топорами. Во время подобных танцев совершались неожиданные выпады в сторону соседа, и если последний не успевал увернуться, то получал удар топором. Схожие обряды описывали древние авторы, но в более позднее время.
В Кульжабасы и других святилищах региона есть изображения и мирных танцев, людей без оружия, иногда ряженых. Такие танцы и обряды посвящались, прежде всего, культу плодородия. Люди, ряженные в звериные шкуры, маски и костюмы, в представлениях древних отождествлялись с подземными силами и духами. Танец ряженых изображал борьбу сил света с силами тьмы и зла — духами хищников, подземных сил.
Борьба сил гармонии и хаоса представлена в наскальных рисунках эпохи бронзы в виде борьбы человека и гиганта. Гигант, титан или демон — это всегда стихийная сила, которую герой должен либо победить, либо подчинить своей воле.
Многие сцены, отражающие наиболее важные события из мифологии или реальной истории, сопровождались многочисленными знаками. Наиболее часто встречается «очковидный» знак. Возможно, такие знаки происходят от упрощенного изображения повозки и колесницы. Смысл «очковидного» знака — это движение и перемещение в пространстве или времени между мирами живых людей, небесным миром богов и подземным миром духов.
В петроглифах множество знаков, пока непонятных исследователям — это всевозможные решетки, планы жилищ, зигзаги. Ясен смысл знака, изображающего колесо, оно традиционно символизирует Мир, Вселенную, ход времени.
Значительный пласт древнейших рисунков святилищ составляют изображения животных: быков, лошадей, козлов, хищников. Часто встречаются сцены охоты на травоядных животных.
Исследователями давно было отмечено, что сюжеты петроглифов не всегда напрямую связаны с хозяйственной деятельностью человека. Изображения домашних животных фактически не встречаются в наскальном искусстве Семиречья (кроме лошадей, запряженных в повозки или колесницы). Нет сюжетов, которые отображали бы занятия людей мотыжным земледелием или скотоводством. Фактически все изображаемые на скалах животные дикие. Отсутствие хозяйственных сцен в сюжетах петроглифов объясняется, прежде всего, сакральным характером самих святилищ. И в последующие эпохи в святилищах, так же как и в храмах, не изображались бытовые сюжеты. Святилище, храм под открытым небом, предназначался для священных обрядов, отправления религиозных культов, и все сюжеты поэтому отображают религиозно-мифологические представления.
Рис. 3.24. Петроглифы эпохи бронзы (по А.А. Горячеву, А.Н. Марьяшеву, С.А. Потапову)
В святилищах встречается большое количество изображений змей и козлов, которые являлись, прежде всего, символами плодородия. Но смысловое значение изображений этих животных значительно разнообразнее. Оно во многом определяется тем, в какой композиции и в каком качестве встречается. Змея являлась символом не только плодородия, но и мудрости, вечной жизни, хранения тайны и, наконец, смерти. Змея — одно из не многих существ, способных жить как в подземном мире духов и мертвых, так и на земле, в мире людей. Это способствовало тому, что в древности люди воспринимали змею, как силу, связывающую оба мира — земной и подземный, мир живых и мир мертвых. Способность змеи сменять кожу привела к возникновению мифов о вечной жизни и мудрости змеи. Наконец, укус змеи приносил смерть, то есть переносил человека из мира земного в мир загробный, подземный. Своеобразным объединением образов козла и змеи являются изображения козла со змеевидными рогами. Подобные изображения наиболее распространены в святилищах Центральной Азии, таких, как Саймалы-Таш, но были обнаружены и в горах Кульджабасы и в Каракыре.
Наиболее редкими и особо значимыми являются изображения «солнцеголовых» божеств. Они встречаются только в наиболее крупных святилищах и обязательно в центральной части. Больше всего их встречено в Тамгалы, в горах Ешкиольмес, в горах Кульджабасы, в святилище Каракыр.
Изображения антропоморфных божеств свидетельствуют об изменениях в религиозных представлениях людей эпохи бронзы. Развитие хозяйства и собственности приводит к появлению социальных групп, к своеобразной иерархии, системы подчинения в человеческом обществе. Аналогичная иерархия неизбежно появляется и среди высших сил. К нижнему пласту высших сил следует отнести мифических героев, духов, гигантов, к среднему, вероятно, относятся священные животные, а к высшему — антропоморфные божества. Сцена, отображающая такие своеобразные «этажи» Мира в Тамгалы, расположена в центральной части над большим жертвенником.
Рис. 3.25. Петроглифы эпохи бронзы (по А.А. Горячеву, А.Н. Марьяшеву, С.А. Потапову)
Среди изображений священных животных, прежде всего, следует выделить быка. Сакрализация образа быка связана как с большим хозяйственным значением этого животного, так и в связи с сохранением тотемистических представлений, в которых бык выступал первопредком и покровителем рода.
Другим священным животным в эпоху бронзы был козел. Это животное являлось символом плодородия. Духи плодородия изображались в козлиных шкурах. В горах Кульжа-басы обнаружены сцены, на которых показано, как человек в маске козла с рогами стреляет из лука в дикого козла. В Тамгалы известны изображения ряженных в козлиные шкуры. Широко распространены в святилищах Семиречья сцены охоты лучников на диких козлов.
Особое место в петроглифах Жетысу и Южного Казахстана занимает образ двугорбого верблюда. Это животное играло огромную роль в жизни степных племен, так как давало возможность перекочевывать на большие расстояния через степи и пустыни. В эпоху бронзы сложился культ верблюда. Наибольшее количество изображений верблюда в эпоху бронзы встречается в горах Каратау. В святилище Арпа-Узен высечены на скалах верблюды размерами более 1,5-2 м в окружении мелких изображений других животных.
Среди изображений эпохи бронзы встречаются сцены, которые вполне могли отображать реальные события: охоту, сражения между людьми, нападения хищников. Охота или война — это всегда проявление борьбы высших сил: хаоса и порядка, гармонии, добра и зла, света и тьмы.
В результате развития земледелия огромное значение приобретает культ Солнца. Не случайны в связи с этим изображения высших божеств в виде человекоподобных антропоморфных фигур, показанных с головой в форме солнечного диска с лучами.
Многочисленные изображения воинов с оружием и колесничих свидетельствуют о начале формирования воинского культа. Воин, управляющий колесницей и ведущий бой в одиночку, должен был основную часть времени обучаться военному делу, поэтому колесничие частично или полностью освобождались от хозяйственной деятельности, становясь фактически профессиональными воинами. Вероятно, кроме освобождения их от хозяйственной деятельности колесничие получали и другие привиле¬гии: часть военной добычи, участие в военных советах. Выделение колесничих способствует формированию культа борьбы, где воин-герой выступает в роли силы гармонии, света и добра, а враги — в образе сил хаоса, тьмы и зла.
Культ жертвоприношения, прежде всего быка, вероятно, был призван обеспечить плодородие и поддержание мирового порядка. Идея жертвоприношения быка наиболее наглядно показана в святилище Тамгалы. На одной сцене изображен человек, бьющий топором по голове неподвижно стоящего быка. За спиной человека показан солярный символ, что свидетельствует в пользу культового значения происходящего действия. Рядом, на соседней скале, выбита стельная корова с теленком внутри, а далее показано высшее божество плодородия, стоящее на быке. Ниже и дальше от описанных сцен выбито множество изображений животных. Таким образом, принесение быка в жертву должно было обеспечить хорошее воспроизводство как диких, так и домашних животных.
Следует отметить, что плодородие воспринималось в древние периоды широко — это и воспроизводство стада, и урожай, и рождение детей, главное, воспроизводство самого Мира — смена дня и ночи, времен года. Идея плодородия являлась основной связующей нитью всех элементов религиозно-мифологического мировоззрения людей той далекой эпохи.
Функционирование святилищ на протяжении тысячелетий объясняется именно тем, что основные культы, сформировавшиеся в эпоху бронзы, не утратили своего значения и в последующие эпохи вплоть до развитого средневековья.