В междуречье нижнего Днепра и Днестра, в бассейнах Днестра и Прута, а также в Прикарпатье антская культура пражско-пеньковского облика постепенно трансформируется в культуру VІІI—IX вв., которая относится к типу Луки-Райковецкой.
К VIII—IX вв. наблюдается некоторая нивелировка культур славянского населения расположенной западнее среднего Днепра лесной зоны и лесостепных областей междуречья Прута и Днепра. Прежние различия, отчетливо наблюдаемые в керамическом материале, несколько стираются. Объясняется это, по-видимому, передвижениями крупных масс населения. Как показывают археологические памятники Румынии, славянское заселение нижнедунайских земель шло несколькими потоками, в том числе и из различных местностей Восточной Европы (Comsa М., 1972, р. 9—28). При этом происходило некоторое смешение славянского населения, продвигавшегося с Волыни и из Припятского Полесья, с потомками антов.
В результате на некоторых поселениях, принадлежавших пражско-пеньковским племенам, распространяется глиняная посуда, сходная с дулебской керамикой и продолжающая традиции пражско-корчакских сосудов. Однако полного тождества в керамике славянской культуры VIII—IX вв. лесной и лесостепной зон не наблюдается. В отличие от дулебского региона, в лесостепной полосе в это время в керамическом материале видное место принадлежит лепным округлобоким горшкам, развившимся из характерной пражско-пеньковской посуды (Мезенцева Г. Г., 1965, с. 71-98; Хавлюк П. И., 1974, с. 193-196; Ти-мощук Б. О., 1976, с. 21—30; Приходпюк О. М., Казанский М. М., 1978, с. 43—47). Такая керамика составляет значительную часть материалов культуры Луки-Райковецкой и известна не только в прежнем антском ареале, но и на некоторых поселениях дулебов (Гончаров В. К., 1963, с. 283-319, рис. 7; Шовкопляс А. М., 1959, с. 169-172).
Эволюция антской (пражско-пеньковской) культуры в культуру Луки-Райковецкой отчетливо прослеживается во всех регионах. Основным типом поселений в VIII—IX вв. остаются селища (карта 17). Многие из них содержат и отложения предшествующего времени. По топографии, планировке и размерам селища VIII—IX вв. идентичны поселениям антского периода. Полуземляночные постройки той же конструкции и интерьера, что и в VI—VII вв., бытуют на поселениях VIII—IX вв. Остаются без изменений и печи-каменки (Раппопорт П. А., 1975, с. 117—120, 148).
Раскопки поселений типа Луки-Райковецкой в южной части восточнославянской территории проводили многие исследователи. Особенно плодотворно они изучались и продолжают изучаться в Северной Буковине (Б. А. Тимощук и И. П. Русанова), па территории Молдавии (И. А. Рафалович) и в Поднепровье (Н. М. Кравченко). Значительное количество поселений этого типа выявлено п обследовано в Закарпатской обл. Украины (В. Г. Котигорошко), в Подолии и среднем течении Южного Буга. Научные обобщения по отдельным регионам принадлежат Д. Т. Березовцу, П. И. Хавлюку, И. А. Рафаловичу, Б. А. Тимощуку и О. М. Приходнюку (Березовец Д. Т., 1963; Хавлюк П. И., 1974; Рафалович И. А., 1972; Тимощук Б. О., 1976; Приходнюк О. М., 1980а).
В Северной Буковине исследованы разнотипные укрепленные поселения VIII—IX вв. (Тимощук Б. О., 1976, с. 60—82). Ломачинское поселение было устроено на высоком мысе и защищено дубовыми стенами столбовой конструкции. Городище Горишни Шеривцы также занимало мыс. С напольной стороны его защищали подковообразный ров шириной 5—10 м и деревянная стена. Размеры площадки городища 150Х Х80 м. На городищах IX в. сооружают и земляные валы (Ревне І). Добповское городище IX в. размерами 160X100 м по периметру имело укрепление из бревенчатых срубов. Раскопками в Грозинцах установлено, что древнейшими укреплениями, относящимися к IX в., здесь служили деревянные срубные стены. Земляной вал был насыпан па месте деревянных укреплений лишь на рубеже IX—X вв.
В других регионах рассматриваемой территории первые укрепленные поселения относятся к X в. и связаны с историей древнерусского военного зодчества.
На прежней антской территории Повесть временных лет локализует три племени — хорватов, тиверцев и уличей.
Хорваты
Хорваты называются в Повести временных лет в перечне восточнославянских племен: «И живяху в мире поляне, и деревляне, и северъ, и радимичи, вятичи и хрвате» (ПВЛ, I, с. 14). В 907 г. хорваты участвуют в составе 80-тысячного войска, собранного из подвластных Киеву земель, в походе на Византию (ПВЛ, I, с. 23). Третий и последний раз хорваты называются начальной летописью под 992 г.: «Иде Володимиръ на Хорваты» (ПВЛ, I, с. 84). По-видимому, поход Владимира Святославича в Хорватскую землю вызван был захватом их польским королем Болеславом Храбрым. Этим и ограничиваются известия летописей о хорватах.
Кроме русских хорватов, летопись знает еще южнославянских: «А се ти же словени: хровате белии и серебь и хорутане» (ПВЛ, I. с. 11).
Источники не содержат сведений о географическом положении восточнославянских хорватов. Так как летопись вслед за хорватами называет дулебов, уличей и тиверцев, то они должны принадлежать к южной группировке племен. Н. П. Барсов отводил хорватам обширные пространства в Прикарпатской области, по склонам Татранских Карпат. Перечисляя топонимы, которые, по его мнению, связаны с этническим именем этого племени, П. П. Барсов обрисовывает территорию от истоков Тисы и Прута на юге до Днестра па востоке и до Вислы на севере (Барсов Н. П., 1885, с. 94, 95).
Для локализации летописных хорватов имеет значение известие Константина Багрянородного о белых хорватах, населявших в его время Далмацию (Грот К. Я., 1880). Константин Багрянородный утверждает, что далматинские (крещеные) хорваты происходят от некрещеных хорватов, живущих за венграми — мадьярами, рядом с некрещеными сербами. Эту Хорватию часто грабят франки, мадьяры и печенеги. В соседней с ней стране есть река Висла. Отсюда следует, что область, откуда переселилась на Балканы часть хорватов, находилась где-то по соседству с Венгрией, печенегами и Вислой. Поэтому территорию первоначального расселения хорватов обычно помещают в Галиции и Прикарпатье.
Для определения территории летописных хорватов иногда используются известия летописей о борьбе Владимира Святославича с ляхами в 80—90-х годах X в. Под 981 г. летопись сообщает о походе Владимира на Перемышль и червенские города. Этот поход предшествовал походу на хорватов 992 г., почему предполагается, что областью расселения хорватов был регион червенских городов.
Л. Нидерле высказал предположение, что в Прикарпатье когда-то жило единое хорватское племя. Оно имело полугосударственное образование, центром которого был Краков. Возможно, это славянское политическое объединение упомянуто в арабских источниках под названием Хордаб (Джерваб, Джрават, Хрваб, Храват). После его распада часть хорватов ушла в Далмацию. Остатки хорватов с течением времени смешались с чешскими, польскими и русскими племенами. В X в. одно из хорватских племен еще населяло восточную Галицию. Оно-то и названо летописями (Нидерле Л., 1956, с 155). А.А. Шахматов допускал, что хорваты жили в Галиции и в первой половине IX в. создали полугосударство с главным городом Джерваб. Скорее всего, полагал А. А. Шахматов, это было западнославянское племя, поэтому из-за области червенских городов шла вражда между Киевом и ляхами (Шахматов А. А., 1919а, с. 32, 33).
Карта 17. Славянские памятники VIII—IX вв. южного региона
а — селища; б — городища; в — курганные могильники; г — грунтовые могильники; д — городища и селища роменской культуры; е — погребения кочевников Цифрами обозначены только сравнительно хорошо исследованные памятники
./ — Ужгород; 2 — Червенево; 3 — Оросиево; 4 — Вербовец; 5—Вовчанское; 6 — Петрово; 7 — Федорове; 8—Чепа; 9 — Дяково; 10 — Звиняч; 11 — Крылос; 12— Лубянка; 13 — Паламутовка; 14 — Мусоровка; 15 — Добрынивцы; 16 — Горишны Шеривцы; 17 — Била; 18 — Коростувата; 19 — Ревне; 20 — Гореча II; 21 — Михальча; 22—Великий Кочуров; 23 — Валя Кузьмина; 24—Виликосила; 25 — Волока; 26 — Могила II; 27 — Перебыковцы; 28 — Рашков; 29 — Городивцы; 30 — Пригородок; 37 —Грозинцы; 32 — Хотин; 33 — Перерыта Замка; 34 — Ломачинцы; 35 — Григоровка; 36 — Стынкауцы; 37— Малаешты; 38 — Сороки; 39 — Одая; 49 — Алчедар; 41 — Лопатна; 42—Петруха; 43—Дубоссары; 44—Браиешты I; 45 — Бранотты XIII; 46—- Селиште; 47 — Скок; 48 — Калфа; 49 — Кобуска Веке; 50 — Ханска I; 51 — Ханска II; 52 — Ханска III; 53—Этулия; 54 — Сандраки; 55—Париевка; 56— Кальник; 57 — Самчинцы; 58 — Семенки; 59 — Хриневка; 60 — Грабовец (Коржевка); 61 — Кочуров; 62 — Лодыжин; 63 — Комаропка; 64 — Мопапырек; 65 — Канев; 66 — Крещатик; 67—Смела; 68 — Великая Андрусовка; 69 — Макаров остров; 70 — Луг 2; 71 — Перптего Травня
С. М. Середонин локализовал Хорватию там же, в Галиции, считая, что первоначально она была занята ляшским племенем. В последних веках I тысячелетия н. э. в Хорватию вынуждены были переселиться выходцы из восточнославянских земель — уличи и тиверцы, теснимые уграми и печенегами, а также древляне. Разноплеменный состав хорватов, по мнению этого исследователя, и возбуждал территориальные споры между Русью и Польшей (Середонин С. М., 1916, с. 148-152).
Строгий отбор географических названий, образованных от этнонима хорваты, выявляет лишь единичные топонимы — Хорващик (на р. Бодва, юго-западнее Кошицы), Эрде-Хорвати (близ Шаторалия), Хорвать (в верхнем течении р. Красна), Хоравятинская (близ Острога), Харваты (в окрестностях Радома), а при учете, что в византийских источниках этот этноним принял форму Хробаты, также, может быть, Храбоч (близ Унги) и Хорбача (в верховьях Днестра). Распространение топонимов позволяет предполагать, что славянское племя хорватов было юго-западным соседом дулебов и занимало северные и южные области Восточного Прикарпатья, ныне входящие в территории Украины, Польши, Словакии и Венгрии.
Хорваты — племя праславянского периода. Представляется бесспорным, что этническое имя хорваты — неславянского происхождения. Ф. А. Браун и другие исследователи сближали этот этноним с названием гор Карпаты, что встретило возражение со стороны А. И. Соболевского (Соболевский А. И., 1910а, с. 171, 172). М. Фасмер и Г. Грегуар высказались за иранское происхождение этнонима (Gregoire Я., 1946, р. 116; Фасмер М., 1973, с. 262). Очевидно, это было одно из антских племен, и этноним его восходит к периоду славянизации ираноязычного населения в условиях черняховской культуры.
Около 560 г. хорваты подверглись нападению со стороны авар, в результате которого значительные части этого праславянского племени переселились в Далмацию (хорваты до сих пор живут в западной части Балканского полуострова), а также на запад, к верховьям Эльбы. Среди чешских племен, перечисленных в грамоте Пражского епископства 1086 г., названы хорваты, жившие в области Орлицких гор. В грамоте Генриха II от 1108 г. упоминаются хорваты на р. Заале. В сочинении Масуди говорится о хорватах, живших между Моравой и Чахиным (Niederle L., 1906, s. 244, 271). Некоторые ученые думают, что остатки хорватов в Прикарпатье потеряли племенную самостоятельность и разделились на несколько племенных групп. Другие же утверждают, что хорватский племенной союз в Прикарпатье существовал до рубежа VIII и IX вв. и охватывал всю Малую Польшу и верхнеднестровские земли (Lowmianski Я., 1964, s. 114-200; Gaczynski /., 1968, s. SI-117). Е. Гачинский полагает, что вождем этого хорватского содружества был Крак. Оно распалось после смерти Крака на несколько племен, среди которых в течение IX в. в Малой Польше на первое место выдвигаются племена вислян и лепдзян.
Как бы то ни было, несомненно, что восточнославянские хорваты, участвовавшие в походе киевского князя Олега на Византию в 907 г., были остатками обширного праславянского племени. На основе упомянутых выше топонимических данных нужно полагать, что им принадлежали верхнеднестровские области, а возможно, и области, входящие ныне в Закарпатскую Украину.
Археологические памятники VIII—IX вв. на этой территории можно назвать хорватскими. По-видимому, прав Б. А. Тимощук, утверждая, что исследуемые им поселения Северной Буковины оставлены хорватами (Тимощук Б. О., 1976, с. 138, 139). Однако эти поселения не имеют каких-либо специфических особенностей, по которым можно было бы очертить территорию хорватов. Памятники Верхнего Поднестровья, Северной Буковины и Украинского Закарпатья по деталям домостроительства и керамическому материалу никак не выделяются среди поселений других антских территорий.
В области расселения хорватов изредка встречаются курганы. Наиболее ранние относятся к VII— VIII вв. Один могильник находился около с. Червенева в Закарпатской обл. Его раскопки вели в 30-х годах XX в.— И. Янкович, в 60-х годах — С. И. Пеняк (Пеняк С. И., 1968, с. 596-600). Во всех курганах открыты остатки сожжений. Кальцинированные кости лежали в основаниях насыпей в виде кучек или слоев площадью от 0,4X0,3 до 3,2X1,3 м. Отдельные кальцинированные кости и обломки лепной керамики зафиксированы в насыпях курганов. Урны, которые удалось склеить, принадлежат к округлобоким горшкам, имеющим наибольшее расширение в средней части их высоты. Найдены и раннегончарные сосуды.
Еще один курганный могильник исследуется близ с. Черновка Новоселицкого р-на Черновицкой обл. (Русанова И. 77., 1980, с. 331). В нем насчитывается более 100 круглых или овальных в плане насыпей высотой до 0,5 м. Остатки кремации, совершенной на стороне, помещены под насыпями на древнем горизонте. Кальцинированные кости, зола и уголь ссыпаны в небольшие неглубокие ямки. В каждом кургане находилось по две-три погребальные ямки. Погребения окружены кольцевыми ровиками с отвесными стенками (ширина и глубина их 0,3—0,4 м). В могильных ямках и в ровиках встречены обломки лепной и гончарной посуды X в.
Курганный обряд захоронения в области расселения хорватов, очевидно, не получил распространения. Курганы с трупоположениями, встречаемые в Под-нестровье, скорее всего появились здесь вследствие инфильтрации волынян. По воем признакам и погребальному инвентарю они тождественны волынянским курганам.
Как и в других местностях бывшего антского региона, в ареале хорватов погребения, видимо, совершались в грунтовых могильниках, обнаружить которые всегда очень трудно. Известны только единичные грунтовые могильники с захоронениями по обряду кремации. Так, в Ужгороде в урочище Галаговое во время земляных работ было открыто два погребения с остатками сожжения.
Более многочисленны бескурганные могильники с трупоположениями. Они найдены преимущественно в Поднестровье (карта 18) и подразделяются на два типа: грунтовые без каких-либо наземных признаков; такие же захоронения, покрытые каменными плитами (в археологической литературе они получили название подплитовых). Как правило, могильники содержат погребения какого-либо одного из этих типов, и только в пяти могильниках встречены захоронения обоих типов. Конечно, не исключено, что захоронений в подплитовых могилах было значительно больше, чем известно в настоящее время. При пахоте каменные плиты обычно убирали с полей, и под-плитовые захоронения превращались в могилы первого типа.
Большинство бескурганных могильников открыто случайно и не подвергалось планомерным научным раскопкам. Поэтому говорить о размерах могильников, о количестве захоронений в каждом из них не приходится. Судя по тому что в отдельных пунктах исследовано по нескольку десятков погребений (Копа-чинцы, Городок, Зеленый Гай и др.), могильники были довольно крупными.
Первые научные раскопки грунтовых могильников исследуемой территории относятся к 70—80-м годам прошлого столетия. Наиболее крупные исследования принадлежат А. Киркору. В течение семи полевых сезонов (1877—1883 гг.) этот исследователь вскрыл по нескольку погребений в могильниках близ Верхня-ковцев, Волковцев, Глыбочка Великого, Городка, Застенки, Кочубинцев, Лосяча и др. (ZWAK, 1877, s. 14, 31, 196; 1878, s. 9, 10, 14, 61-68; 1879, s. 15-18, 21, 32, 38, 44, 45, 70-73; 1881, s. 67-69; 1882, s. 21, 26; 1883, s. 62; 1884, s. 20-27, 51; 1890, s. 40-49; 1891, s. 19-27, 39-42, 89, 90). Позднее результаты этих раскопок были обобщены Б. Янушем (Janusz В., 1918). К тем же десятилетиям относятся раскопки И. Коперницкого и В. Пшибиславского (несколько могильников в окрестностях Зеленого Гая и Звиняча). В 90-е годы XIX в. раскопками могильпи-ков занимались Г. Оссовский, В. Деметрикевич и И. Шомбаты. В начале XX в. в Зеленом Гае и Палашевке раскопки подплитовых могил проводил К. Гадачек (Hadaczek К., 1909).
В 20—30-х годах XX в. большое внимание полевым изысканиям бескурганных могильников Верхнего Поднестровья уделяли польские и украинские археологи. Раскопками этих памятников занимались В. Антоневич (Городница, Торске), Я. Пастернак (Лапшин, Новоселки, Костюковка, Осталовицы, Делева и др.), Ю. Костшевский (Хомяковка), Т. Сулимирский (Великая Плавуча, Бодаки), Е. Цехакувна (Грицивцы) и другие (Antoniewicz W., 1925а, s. 184, 185; 1925b, s. 91, 98; Sulimirski Т., 1935, с. 24, 25; 1937, s. 226, 227; Janusz В., 1929, s. 267; Записки, 1933, с. 128; 1935, с. 262, 264).
Последующие раскопки (Копачинцы) вел А. А. Ратич (Ратич А. А., 1955, с. 25, 26). Ему же принадлежит сводка памятников западных областей Украины, в которой приведена очень краткая информация о многих бескурганных могильниках исследуемой территории (Ратич О., 1957). Е. И. Тимофеев, анализируя погребальные древности Правобережной Украины, высказал догадку о принадлежности рассматриваемых могильников хорватам (Тимофеев Е. Я., 1961а, с. 69).
Карта 18. Памятники хорватов. а — могильники с подплитовыми захоронениями; б — курганные могильники; в — древнерусские грунтопые могильники 7 — Гдинск; 2 — Каменноноль; 3 — Запытов; 4 — Ременов; 5 — Смилыгица; 6 — Звенигород Львовский; 7 — Городище; 8 — Осталовицы; 9 — Новоселки; 10 — Лука; 11 — Подлидцы; 12— Крылос; 13 — Лапшин; 14 — Урмань; 15 — Августовка; 16 — Звенигород; IT — Великая Плавуча; 18 — Осиповцы; 19 — Великий Глубочек; 20 — Почапинцы; 21 — Ладичин; 22 — Могильнаца; 23 — Палашевка; 24 — Збараж; 25 — Грицивцы; 26 — Чолганщина; 27 — Застенка I; 28 — Застенка II; 29 — Скоморохи; 30 — Остановов; 31 — Рожинск; 32 — Семенов; 33 — У висла I; 34 — Увисла II; 35 — Увисла III; 36— Кочюбинцы; 37 — Хомяковка; 38—Ивапков; 39 — Верхняковцы; 40 — Братишев; 41 — Нижнев; 42 — Делево; 43 — Петров; 44 — Жпиброды; 45 — Хотимир I; 46—Хотимир II; 47 — Хотимир III; 48 — Джурков; 49—Чертовец; 50 — Передивание; 51 — Подгайчики; 52 — Куты; 53 — Корниев; 54 — Живачев; 55 — Ведриковцы; 56—Торске; 57 — Максимовна; 58 — Лисовцы; 59 — Городок; 60 — Печорна; 61 — Добровляне I; 62 — Добровляпе II; 63 — Мышков; 64 — Колодривка; 65 — Жежава; 66 — Иване-Злоте; 67 — Копачинцы; 68 — Семаковцы; 69 — Угриполкэ; 70 — Городница; 71 — Ивановцы; 72 — Чуньков; 73—Васильев; 74 — Лосяч; 75 — Гусятин; 76 — Лановды; 77 — Глубочек; 78 — Боршев; 79 — Волковцы; 80 — Бильче Злоте; 81 — Турильче; 82 — Короливка; 83 — Михалков; 84 — Новоселки; 85 — Горошево; 86 — Нивра; 87 — Ольховец; 88 — Кудринце; 89 — Ленковцы; 90 — Оселивка; 91 — Веселовка
Какие-либо заметные различия между подплитовыми захоронениями и погребениями, не обозначенными каменными плитами, ни в погребальном обряде, ни в вещевых материалах не, наблюдаются. Все они содержат исключительно трупоположения с западной ориентировкой. Глубина могильных ям колеблется от 0,3 до 1,1 м. Как правило, покойников хоронили без гробов. Остатки деревянных гробов зафиксированы только в единичных захоронениях четырех могильников — Грицивцы, Зеленый Гай, Михалков, Палашевка. Обычно в могильной яме помещался один покойник. Парные захоронения (мужчины и женщины) чрезвычайно редки. В виде исключения встречаются и семейные захоронения — скелеты взрослых и детей под одной-двумя плитами. В заполнении могильной ямы иногда обнаруживают обломки гончарной глиняной посуды. Обычай бить глиняные горшки при захоронениях отмечен и в других областях древней Руси.
Большинство подплитовых захоронений имеет лишь крупную плиту, положенную горизонтально после засыпки могильной ямы. В настоящее время эти плиты находятся или на поверхности, или под пахотным слоем. Их размеры разнообразны — от 1,5Х Х0,4 до 2,2X1 м.
В могильниках, исследованных в Остановом и Делеве, открыты захоронения, в которых крупные плиты были обложены камнями. В одной из могил у с. Городок под плитой на глубине 0,4 м обнаружена кучка валунов.
Многие бескурганные погребения Верхнего Поднестровья не содержат вещей. Вместе с тем встречено много захоронений (главным образом женщин), в которых находились металлические и стеклянные украшения (табл. XXXI). В трех погребениях зафиксированы остатки головной ленточной повязки (венка). Ткань не сохранилась. В Добровлянах найдены три бронзовые бляшки от повязки, в Джуркове — тонкая металлическая орнаментированная пластина, к которой подвешены бубенчики ж трапециевидная привеска, в Михалкове — 10 бляшек с тисненым орнаментом и отверстиями для прикрепления к материи.
Среди височных украшений преобладают перстнеобразные кольца с заходящими концами (табл. XXXI, 1-8, 12, 18-29, 32, 36-38, 41, 43, 45-48) и перстнеобразные кольца с концом или обеими концами, завернутыми в обратном направлении (табл. XXXI, 10, 16, 30, 31, 33—35, 44). Часто эти кольца изготовлены из четырехгранной проволоки. Височные кольца этого типа встречены по всей территории распространения грунтовых могильников. В могильниках около Тереке и Мышкова найдены еще перстнеобразные кольца с завитком-колечком на одном из концов (табл. XXXI, 14, 15, 17), а в Делеве и Глыбочке Великом — S-конечные кольца (табл. XXXI, 40, 42). Трехбусинные кольца (табл. XXXI, 11, 39) встречены в могильниках при Волковцах, Городнице, Городище, Джуркове, Иване-Злоте, Мышкове, Смильнице.
Из других украшений обычны перстни проволочные или витые. В одном из погребений Жежавского могильника найден пластинчатый перстень с щитком-восьмигранником. Остальные украшения представлены единичными экземплярами. Бронзовые бусы встречены только в Семеновском могильнике. Толстопроволочный браслет происходит из погребения в Торске. В этом же могильнике и в Хотимеже найдены лунницы (табл. XXXI, 9). Оригинальная привеска (табл. XXXI, 13) обнаружена в Мышкове. Изредка в погребениях встречаются стеклянные браслеты (Городница, Бедриковцы, Короливка, Рожиск). В двух погребениях (Запитов, Ленковцы) найдены железные пряжки. В одном из подплитовых погребений в Звиняче (Przybyslawski W., 1909, s. 60—64) оказался колт с эмалью (изображена птица с поднятым хвостом). Изредка в погребениях обнаруживают куски золототканой материи и мелкие бронзовые пуговки. Интересные поясные бляшки (табл. XXXI, 49—55) происходят из Калиновщины.
Из других предметов можно отметить железный топор (Короливка), шиферное пряслице (Иване-Злоте), бронзовую иглу и обломок костяного шила.
Женский костюм погребенных в описываемых грунтовых могильниках характеризуется очень небольшим количеством украшений. Только перстнеоб-разные височные кольца и проволочные перстни встречаются повсеместно и относительно часто. Остальные предметы единичны и поэтому не могут характеризовать облик костюма рассматриваемой группы славян.
Среди перечисленных вещей нет определенно датирующих находок. Все они принадлежат к древнерусским типам, широко распространенным в домонгольское время. В. Антонович — исследователь Торского могильника — одного из наиболее богатых вещевым материалом, датировал его захоронения X— XII вв. Как будто все материалы не противоречат датировке верхнеднестровских грунтовых могильников X—XIII вв. К этому времени относятся как подплитовые могилы, так и захоронения без наземных признаков.
Как уже отмечалось, Е. И. Тимофеев определил рассматриваемые могильники как хорватские. Действительно, все они находятся на территории, которую можно считать хорватской. Однако эта территория больше, чем ареал подплитовых могил, и их распространение лишь в части хорватского региона нуждается в объяснении.
Может быть, большое количество грунтовых могильников в Поднестровье и распространение здесь подплитовых погребений связаны с отливом славянского населения из районов нижнего Днестра, т. е. с переселением тиверцев под натиском кочевников в более северные области.
Южные поднестровские группы славян были сдвинуты с их мест кочевниками уже в X в. Большинство же захоронений в верхнеднестровских бескурганных могильниках относится уже к XI—XII вв., когда, как показывают археологические исследования, поселения городского типа в Среднем Поднестровье были или разрушены кочевниками, или покинуты из-за непрерывных нападений степняков. Славянское население вынуждено было отступить к северу и сохранилось лишь в глухих лесных районах. Может быть, переселение славян-тиверцев на север отражают такие топонимы, как летописный Черн на среднем Днестре и Черновцы в Северной Буковине. Город Черн — Алчедарское городище — был покинут славянами в начале XII в. (Федоров Г. Б., 1961, с. 80-85). Поселение на месте современного г. Черновцы, судя по разведывательным материалам, основано в XII— XIII вв.
Пока невозможно сказать, когда в Северном Поднестровье распространился обычай класть на могилы каменные плиты. Не исключено, что этот обычай восходит к более древнему времени. Однако могильники тиверцев раннего времени почти неизвестны археологам, а кроме того, могильные камепные плиты могли быть убраны в позднейшие столетия.
Области Верхнего Поднестровья, где предположительно расселились тиверцы, бежавшие под натиском кочевников, принадлежали хорватам. В таком случае нужно полагать, что область распространения подплитовых могил была хорватско-тиверской. Этим объясняется ее своеобразие по сравнению с остальным регионом восточнославянских хорватов.
Оформление Галицкой земли в особую древнерусскую область в какой-то степени, по-видимому, было обусловлено спецификой племенного состава населения Верхнего Подпестровья. Выделение ее произошло в последней четверти XI в. По решению Любечского «съезда» древнерусских князей в 1097 г. один из Ростиславичей — Василько — был утвержден в Теребовле (ПСРЛ, I, с. 256, 257). По-видимому, в Теребовле, находящемся в самом центре Северного Поднестровья, там, где хорватско-тиверские грунтовые могильники расположены наиболее густо, существовала местная правящая среда, заинтересованная в том, чтобы иметь своего князя и тем самым сохранить территориальную целостность и некоторую самостоятельность. Территория Галицкой земли этого времени в основном совпадает с ареалом под-плитовых и грунтовых могил, рассмотренных выше. Пеpeмышль с округой в состав этой земли, по всей вероятности, вошел позже: «съезд» 1097 г. утвердил в Перемышле самостоятельного князя Володаря.
Торебовльский князь поддерживал связи с более южными областями тиверского Поднестровья. Так, Василько Ростиславич предполагал переселить обитателей нижнего Дуная в Галицкую землю (ПСРЛ, I, с. 206). О связях с Югом свидетельствует тот факт, что в походе Василько на ляхов в 1092 г. участвовали также половцы (ПСРЛ, I, с. 215). Годом раньше, по-видимому, князь Василько послал на помощь Византии пятитысячное войско. В начале 40-х годов XII в. Галицкая земля и Перемышльская волость объединились под властью галицкого князя. Объединенная территория сохранила название Галицкой земли.