Гуревич Ф.Д. Дом боярина XII в. в древнерусском Новогрудке

К содержанию 99-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Большие и богатые дома, остатки которых обнаружены в окольном городе Новогрудка, частично нами уже охарактеризованы в статье, посвященной новогрудским жилищам ¹. Мы остановимся здесь на некоторых новых особенностях жилищ этого типа.

В 1960—1961 гг. при исследовании северо-восточной части площадки окольного города, примыкающей к его валу, были открыты остатки трех лежащих друг под другом жилищ, относящихся к XII—XIII вв ². Особо интересно нижнее (постройка 12), которое находилось на глубине 2,6—3,0 м. После гибели эта постройка была выравнена и засыпана слоем песка 0,2—0,3 м толщины. Остатки ее сохранились в виде развала необожженной или частично обожженной глины, обломков кирпича (шириной 21 см и толщиной 4,3 см) и некоторого количества горелого дерева. Квадратная в плане, эта постройка, занимавшая 74 кв. м, подобно остальным жилым сооружениям была ориентирована по странам света. От восточной и северной ее стены уцелели остатки горелого дерева (рис. 40). Параллельно западной и восточной стенам лежала горелая плаха, которая, возможно, имела отношение к внутреннему членению постройки. Подобное деление большого дома на две части хорошо прослеживалось в постройке 6 (раскопки 1959 г.) ³.

Печь стояла в северо-восточном углу дома. Ее южная граница определялась негорелой плахой. К западу развал простирался на 5 м, а с северной и восточной сторон выходил за пределы постройки. От печи сохранился глиняный свод, часть пода из кирпичей размером 27 X 21 X 4,5 см, а также обломки кирпича и в том числе два трапециевидных, составлявших, по-видимому, обрамление устья. Близ печи лежало также несколько штук кирпича-сырца. По своему устройству печь напоминает хорошо сохранившуюся печь дома 5 (раскопки 1958—1959 гг.) ⁴, с той лишь разницей, что в конструкции последней были камни. В печи постройки 12 камней не было.

Пол постройки 12 (или часть этого пола) лежал на слое необожженной глины. От него в центре жилища сохранилось всего четыре тесины шириной 20 см, ориентированные с севера на юг. Остальная часть пола дошла до нас в виде горелого слоя (рис. 40). При расчистке его открыто довольно много ям. Широкая, но неглубокая яма (16 см глубины и 50 см в диаметре) обнаружена в центре постройки. В заполнении ее лежали угли и зола, а по краям сохранились остатки дерева. Остальные ямы, глубина которых достигала 0,4 м, а диаметр — 0,25 вырыты преимущественно в юго-западной части постройки. На полу, а также в строительном развале найдено много кованых гвоздей, длина которых достигала 10 см.

Вблизи углов дома найдены куски оконного стекла, изготовленного с примесью свинца и калия ⁵. Бортики их различной ширины, что дает основание предположить, что оконницы состояли из нескольких стекол. Обломки округлого оконного стекла, диаметром до 0,2 м, хорошо известны по раскопкам новогрудских жилищ в прошлые годы ⁶.

Замечательная особенность постройки 12 — то, что на полу и в строительном развале найдено огромное количество известковой штукатурки. Больше всего ее было вблизи южной стены и в южной части дома (в остальных частях значительно меньше). Куски штукатурки были толщиной от 5 до 8 см. Внутренняя сторона их чаще всего заглажена, хотя найдено немало кусков, внутренняя часть которых была неровной. Встречаются куски с угловым выступом и закруглениями. Большая часть штукатурки покрыта фресковой росписью. Роспись нанесена черной, белой, красной, зеленой, голубой, коричневой, желтой и серой красками, причем красная и зеленая представлены несколькими тонами. Краски минерального происхождения. Для черной использовалась сажа, для белой — мел; красный и желтый цвета наносились охрой, природной минеральной краской, содержащей окислы железа, а зелень добывалась из «зеленой земли», так называется природный минерал, содержащий гидросиликаты железа ⁷. В росписи преобладает геометрический и стилизованный растительный орнамент. Чаще всего встречается изображение стилизованного аканфа, черной краской по белой, красной или зеленой полосе (рис. 41 — 5). Иногда аканф, окаймленный белыми и черными полосами, служит бордюром, росписи нанесенной сплошным алым цветом. Обычный мотив — чередование черных, белых и красных полос (рис. 41—6). Среди штукатурки с такой росписью, найдены куски с угловым выступом. Упомянем роспись в виде полосы, покрытой бледно-зеленой краской, на которой сохранился стилизованный растительный орнамент красного и коричневого тонов (рис. 41—4). Довольно редко встречаются куски с желтой и коричневой росписью.

На одном из кусков штукатурки размером 14 X 12 см сохранилось изображение мужской головы в профиль: безбородое лицо с крупным прямым носом и слабо выраженным подбородком, можно рассмотреть глаз, часть брови и вьющиеся темные волосы. На лоб мужчины низко надвинута шапка, на сферической тулье которой сохранились остатки голубой краски. Шапка окаймлена валиком коричневого цвета. Под головой человека помещена ромбическая фигура, окрашенная в белый и темно-красный цвета.

Среди расписной штукатурки найдено некоторое количество кусков с изображениями древнерусских букв. Более крупные буквы достигают 5 см, мелкие — 3 см. Они нанесены черным цветом. Наиболее отчетливо читаются крупные С, О и Е. Среди остальных букв, от которых сохранились лишь отдельные линии, можно, предположительно, выделить буквы Н, К, Л и возможно Ъ или Ь. Из числа мелких букв читается лишь буква Е, написанная в той же манере, что и соответствующая буква крупного размера (рис. 41 — 1—3).

На полу и в культурном слое жилищ найдено много вещей. Большая часть их обнаружена вблизи стен. В постройке 12 встречены керамика, бытовая утварь, оружие, предметы убора и украшения. Вещей, относящихся к орудиям труда, здесь почти не было. Вблизи углов дома найдены раздавленные амфоры. Всего здесь было не менее шести амфор. Это большие сосуды с рифленым туловом и приподнятыми над горлом ручками. На некоторых из них процарапаны знаки в виде пятиугольных звезд. Амфоры этого типа уже встречались в Новогрудке; они датируются XII—XIII вв. ⁸. Остальная керамика представлена типичными древнерусскими горшками XI—XII вв. Среди бытовых изделий отметим обычные древнерусские ножи, замки, ключи и другие вещи XI—XII вв. Есть находки, относящиеся к отделке одежды обитателей постройки. Бронзовые бляшки, пуговки, бубенчики и прямоугольные железные пластинки с отверстиями по углам. Упомянем также разнообразные украшения: стеклянные браслеты и перстни, бронзовый перстень с широким щитком и др. К оружию относится бронзовое перекрестье меча. Аналогичное найдено в могильнике около бывшего города Пассельн (Латвия) и датируется XII вв. ⁹. Кроме того, здесь же встречен наконечник копья с втулкой, украшенной резьбой, наконечники стрел и шпоры. Оружие это можно датировать XI—XII вв. ¹⁰.

Как и в других больших и богатых домах окольного города, в постройке 12 найдены многочисленные обломки стеклянных сосудов. Часть их несомненно русского происхождения, изготовленная из стекла с примесью свинца и калия; это округлые ножки от бокалов, хорошо известных по находкам в других древнерусских городах ¹¹. Немало обломков импортной посуды, в состав стекла которой входили натрий и кальций. Весьма интересны остатки тонкого голубого рифленого бокала высотой 8 см, в верхней части которого были напаяны белые нити. В числе завозных изделий отметим обломки фаянсовой тарелки со светло-коричневой люстровой росписью. Родиной тарелок этого рода считается Иран ¹². Чрезвычайно любопытен обломок фаянсового блюда, на дне которого рельефно изображена лапа хищной птицы.

В заключение далеко неполного перечня находок из постройки 12 кратко остановимся на описании трех уникальных вещей. Вблизи печи обнаружен золотой перстень с камнем, напоминающим гранат. Шинка перстня разделена на двадцать частей, в каждой из них выгравирована латинская буква. Аналогию этой вещи можно найти в собрании средневековых перстней Британского музея. Среди них встречаются перстни с выгравированными на гранях словами молитв или изречений ¹³. На полу лежала фигурка собачки из стекла (в составе которого были натрий и кальций). Фигурка служила крышкой сосуда ¹⁴. Аналогии ей неизвестны. Третья находка — уховертка из оленьего рога. Верхняя часть ее изображала музыканта с вертикально стоящим струнным инструментом ¹⁵.

Стратиграфически, а также на основании найденного материала постройка может быть отнесена к первой половине XII в.

Это было большое наземное, по-видимому, срубное сооружение, среди строительных остатков которого большую роль играла глина, иногда с включением кирпича. Некоторые деревянные части крепились с помощью гвоздей. Как и в других больших домах окольного города, в постройке 12 были стеклянные окна.

Площадь постройки, вероятно, была разделена на две неравные части, как это можно более четко проследить на примере дома 6, исследованного в 1959 г. ¹⁶. В углу большей, восточной части дома стояла глинобитная печь с кирпичным подом. Устье печи было, видимо, окаймлено обычным и лекальным кирпичем. Печи, сложенные из кирпича и глины, отепляли даже дворец великого князя. В былине о Дюке Степановиче последний говорит князю Владимиру: «Печки у тебя биты глиняны, а подики кирпичные» ¹⁷. Дым от этих печей выходил из особых труб «дымолок» ¹⁸. В утепленной части помещения стоял деревянный столб 0,5 м в диаметре. Возможно, он поддерживал перекрытие потолка. Вход в дом мог быть с юга или с запада.

Стены были оштукатурены и покрыты фресковой росписью. До сих пор фресковая роспись была известна по церковной архитектуре. Остатки фресок найдены также среди развалин киевского дворца. Возможно, что роспись покрывала стены богатых киевских жилищ, открытых В. В. Хвойко. Здесь были найдены куски штукатурки, покрытой красной краской ¹⁹.

Находки из постройки 12 представили бесспорные археологические данные, о том, что наряду с церковными и дворцовыми зданиями стены гражданских богатых древнерусских построек также были оштукатурены и покрыты фресковой росписью. Наиболее распространенный орнаментальный мотив фресок — стилизованный аканф — часто встречается на росписи древнерусских церквей. Подобный орнамент обрамляет фигуры святых в Георгиевском соборе Старой Ладоги (XII в.), он известен в Успенском соборе во Владимире (1158—1160 гг.), а также в русской церкви на Готланде, относящейся к XII в. ²⁰. Роспись в виде стилизованного растительного орнамента встречена на фресках церкви XII в. в Новогрудке, открытой М. К. Каргером в 1961—1962 гг. ²¹.

Особо интересен кусок фрески с изображением человеческой головы. Не представляет сомнения, что голову его покрывает характерная княжеская шапка. А. В. Арциховский, на основании изучения миниатюр кенигсбергской летописи приходит к выводу о том, что мягкая сферическая шапка с меховым околышем была атрибутом русских князей. Никто, кроме князя, таких шапок не носил ²². Тулья шапки на фреске из постройки 12 была покрыта голубой краской. Небезынтересно в связи с этим отметить, что на голове князя Ярослава — строителя Спассо-Нередицкой церкви изображена шапка с голубым верхом ²³. Человек на фреске изображен безбородым. Очевидно, надпись, от которой сохранились отдельные буквы, поясняла какой именно князь изображен на данной фреске. Обычно безбородыми изображались юные князья Борис и Глеб ²⁴. Не исключено, что в изображении на фреске из постройки 12 можно видеть портрет одного из этих князей. Ведь древний храм, открытый в Новогрудке, был посвящен этим канонизированным князьям. Современный собор, который построен в начале XVI в. на месте древней церкви, тоже именовался собором Бориса и Глеба. По-видимому, культ этих святых в Понеманье был весьма распространен. Напомним, что и крупнейший древнерусский архитектурный памятник этой территории — Коложская церковь конца XII в. в Гродно, тоже воздвигнута в честь Бориса и Глеба ²⁵.

Расписные стены богатых древнерусских жилшц, известных под названием «повалуш», упоминаются в «Слове о богатом и убогом» в XII в. «Ты же жи ,в домоу повалоуше испьсав, а оубоги не имать кде глвы поклони- ти» ²⁶. До сих пор все исследователи считали повалушу неотапливаемым помещением ²⁷. Вероятно, это заключение основано на данных о повалушах более позднего времени, которые действительно были не только холодными, но и нередко служили складскими помещениями ²⁸. Что же касается древнерусского жилища с расписными стенами в Новогрудке, то в нем вполне правомерно усматривать повалушу, упомянутую в «Слове о богатом и убогом».

Расположение постройки 12, ее расписные стены, а также некоторые обнаруженные в ней уникальные находки, выделяют ее среди других богатых построек города. Она должна была принадлежать человеку, занимавшему главенствующее положение в окольном городе древнего Новогрудка. Таким человеком мог быть кто-либо из бояр. Можно предположить, что дом боярина не был одноэтажным. Археологических данных об этом, к сожалению, не сохранилось, так как после гибели дома, территория на которой он стоял была тщательно выравнена и засыпана песком. Однако местоположение боярского дома на краю возвышенности окольного города было рассчитано на то, чтобы этот дом, который, надо полагать, выделялся среди остальных и своим внешним убранством, был виден издалека. Поэтому трудно себе представить, чтобы такое сооружение было одноэтажным.

Открытый раскопками дом древнерусского боярина XII в. обогащает наши представления о культуре домонгольской Руси и дает новое подтверждение подлинности письменных известий и данных древнейших былин о редкостной красоте древнерусских богатых жилищ.

К содержанию 99-го выпуска Кратких сообщений Института археологии