Гроздилов Г.П. Столяр А.Д. К вопросу о построении музейной археологической экспозиции

К содержанию журнала «Советская археология» (1958, №4)

Древнейшая история нашей Родины, раскрываемая археологическими работами, привлекает неизменный интерес. Этим запросам отвечает не только научно-популярная археологическая литература, но и, пожалуй, в не меньшей степени археологические выставки в десятках музеев страны. Так, вещественные результаты раскопок выносятся за пределы кабинета археолога и становятся доступными миллионам посетителей.

Сказанным определяется немаловажное значение характера экспозиции, предназначенной не для археологов-специалистов, а для широкого обозрения, а также значение тех принципов и приемов, на которых она построена. Очевидно, в значительной мере в самой методической основе выставки и использованных приемах показа материала кроется ее большая или меньшая выразительность и доступность. Существенные погрешности в этом отношении не могут быть восполнены демонстрацией археологических коллекций самой высокой научной ценности, ибо они попросту не будут поняты посетителем.

Работа по улучшению существующих ныне археологических экспозиций, поиски новых решений подачи вещественных материалов непрерывно ведутся археологами, работающими в музеях. Но, как правило, накапливаемый при этом положительный опыт не становится общим достоянием, хотя сама задача широкого обсуждения археологических выставок безусловно назрела.

Своевременность такого обсуждения очевидна, если учесть многолетнюю практику научно-просветительной работы музеев. Так, к примеру, из опыта работы Государственного Эрмитажа следует, что действующая ныне в музее экспозиция по истории первобытной культуры воспринимается массовым посетителем со значительными трудностями и поэтому поставленная перед нею цель — широко и наглядно характеризовать далекое прошлое на подлинных материалах — в полной мере не достигается.

В значительной степени эти трудности вызываются самим характером археологических материалов эпохи камня и древнейшего металла, «немых» по своей природе, нередко представленных не целой вещью, а лишь сохранившейся ее частью. В итоге сами по себе они зачастую не вызывают ассоциаций, связанных с устройством, назначением и способом употребления того или иного орудия и, тем более, представлений о технике его изготовления и действительной практической эффективности.

Однако восприятие выставки затрудняется также и господствующим в музейной практике так называемым «академическим» принципом экспозиции, который, по нашему мнению, не содействует историческому раскрытию поставленных тем. Сущность этого принципа заключается в широком показе многочисленных, нередко в известной мере повторяющихся археологических комплексов и отдельных находок при почти полном исключении из структуры выставки обобщающих разделов, а из числа оформительских приемов — дополнительных материалов и простейших графических реконструкций.

В результате специфичности археологических коллекций и недостатков их экспозиционной интерпретации у подавляющего большинства посетителей не складывается общего отчетливого представления об основных этапах истории первобытной культуры, о конкретных условиях жизни и общественного производства в разные археологические периоды, о действительном назначении выставленных предметов, о характере археологических памятников, приемах их исследования и т. п. Чаще всего в памяти одиночного посетителя сохраняется лишь воспоминание об отдельных, особенно поразивших его воображение своей необычайностью экспонатах.

Все это приводит к заключению, что независимо от желания музейных работников, выставка по существу в данном случае оказалась адресованной к узкому кругу — археологам, историкам или, по крайней мере, лицам, знакомым с элементарными основами археологии.

И это, очевидно, не редкое явление и не единичный случай. Археологические выставки как в ряде центральных музеев, так и в десятках местных историко-краеведческих музеях по своему построению и оформлению аналогичны. Тем самым поставленный вопрос выходит за рамки работы одного музея и, по-видимому, представляет значительно более широкий интерес.

Но возможно ли какое-либо принципиально иное экспозиционное решение? Факты свидетельствуют о том, что это возможно.

Еще в 30-х годах в ряде музеев СССР, в том числе и в Государственном Эрмитаже, были предприняты попытки построения наглядной археологической экспозиции.

Рис. 1 .Искусство и верования неолитического человека. Карелия

Рис. 1 .Искусство и верования неолитического человека. Карелия

Однако в связи с господствовавшим тогда в археологии социологическим направлением при этом были допущены серьезные ошибки: в некоторых случаях стремление к чрезмерной популяризации и схематизации привело к вульгаризации и упрощенчеству, к второстепенному положению самих археологических коллекций и преобладанию дополнительных материалов и всякого рода реконструкций. Что касается имевшего место бесспорно положительного опыта, то он не был закреплен и не оставил прочных следов в выставочной практике отечественных музеев.

Однако этот опыт тогда же был воспринят и развит некоторыми зарубежными музеями и в настоящее время он представлен, например, экспозицией Будапештского археологического музея. Как можно судить по краткому путеводителю последнего 1, в этом случае специфической особенностью выставки является показ археологических материалов в связи с графическими дополнениями, передающими либо недостающую часть орудия, либо способ его употребления, обрабатываемый им материал и т. п. Наглядность, техническая простота и правомерность использования такого приема очевидны.

Попытка пойти по пути создания наглядной экспозиции была предпринята коллективом Отдела истории первобытной культуры Гос. Эрмитажа при работе над приуроченной к юбилею Ленинграда выставкой «Древнейшее прошлое Ленинградской области». Эта выставка, построенная на археологических материалах, рассказывает о древнейшей истории области — со времени первичного заселения этого района человеком (IV—III тысячелетия до н. э.) и до X—XIII вв. н. э., когда приневский край был культурным и военным форпостом русского государства на северо-западе.

Экспозиция состоит из двух разделов. Первый раздел, посвященный культуре первобытного общества, открывается картой археологических памятников, кратким геологическим введением и общей характеристикой неолита лесной полосы СССР. Далее показывается культура древнейшего населения Приладожья. На отдельных стендах археологическими материалами Ленинградской области и соседней Карелии представлены неолитические посуда и жилище, а также древнее искусство и верования (рис. 1) неолитического населения этой территории.

Второй раздел характеризует культуру современного Ленинградского края в составе древнерусского государства. Здесь показывается крупный городской центр Ладога и ее хозяйство (рис. 2), курганные погребения (рис. 3), прикладное искусство и художественное ремесло, вооружение русского воина в X—XIII вв. Заключительная часть раздела посвящена древним крепостям, которые на протяжении веков вплоть до Северной войны обороняли северо-западные рубежи Руси.

Поставленная в этом случае цель заключалась в попытке создания экспозиции нового типа, основанной на наглядности и популярности (конечно, не в ущерб ее научному содержанию). По замыслу выставка должна была в еще большей мере са¬мой подачей археологических материалов, нежели экспликациями и этикетажем, рас¬сказывать о древней истории человека на северо-западе Европейской части СССР.

Что же было практически сделано в интересах приближения к решению поставленной задачи?

В структурном отношении каждый из двух разделов выставки, отвечающих исторической периодизации, четко расчленен на отдельные темы, частично названные выше. Таким образом, основной акцент был сделан не на показе отдельных комплексов и, тем более, верцей, а на исторической характеристике определенной археологической культуры и ее наиболее существенных сторон. При этом темы, как, например, вводная «Неолит лесной полосы», «Неолитическая посуда и техника ее изготовления» и др., демонстрируются на отобранных материалах целой группы памятников одной и той же этно-хронологической культуры.

Рис. 2. Древнерусский город Ладога. Хозяйство

Рис. 2. Древнерусский город Ладога. Хозяйство

Этот прием позволяет сконцентрировать наиболее характерные в определенном аспекте материалы, выделить самое основное и тем самым подвести зрителя к известному обобщению. Из числа отдельных комплексов самостоятельно экспонируются лишь те, которые раскрывают определенную часть темы. К таким относится Оленеостровский могильник (рис. 1), неолитическая стоянка на р. Нарве, на материалах которой показывается жилище, Старая Ладога, курганные погребения (рис. 3) и др.

Экспозиция тематически подобранных археологических материалов сопровождается графическими дополнениями. Эти рисунки, преднамеренно выдержанные в одном приглушенном цвете и в одной скупой, схематической манере, не бросаются в глаза, не подавляют выставленные экспонаты, а лишь дополняют и поясняют их.

По своему характеру графические включения различны. В одних случаях они показывают технику изготовления орудий, посуды, ткани и т. д., воспроизводят отсутствующие (обычно деревянные) части орудия (рис. 2), иллюстрируют приемы их использования. В других случаях в связи с обнаруженными на стоянках костями животных они наглядно показывают тех представителей фауны, которые являлись основными объектами охоты. Размещенные по графической основе (схематическому силуэту женской фигуры) найденные в курганах принадлежности женского костюма создают наглядное представление об убранстве богатой женщины Приладожья в X—XI вв. и западных районов современной Ленинградской области в XI—XIII вв. Аналогичным приемом характеризуются обширные торговые связи Ладоги в IX—XII вв.: найденные при раскопках староладожского городища привозные вещи соответственно обозначают на контурной карте те центры производства, откуда они поступали на север Руси. Наконец, для иллюстрации тех или иных сторон жизни населения использованы копии подлинных произведений древнего искусства — наскальные изображения Карелии и миниатюры древнерусских летописей (рис. 2), как и композиции по мотивам последних, и в одиночных случаях — этнографические параллели.

Иллюстрированное оформление выставки не исчерпывается графическими воспроизведениями. Кроме них, в экспозицию в качестве ее органической части включены крупноформатные фотографии. Они проходят через весь план выставки.

Фотография является наиболее современным средством научной документации полевых археологических работ. В данном случае ново не ее использование вообще, а то, что основной упор сделан на отпечатки большого формата (обычно размером до 2,70 X 2,00 м; панорама Старой Ладоги — размером 6,50 X 0,90 м). Таким отпечаткам отдано предпочтение перед дорогостоящими живописными работами, которые зачастую отличаются низким художественным исполнением, элементами натурализма и погрешностями научного характера.

Большие фотографии хорошо смотрятся, сосредотачивают на себе внимание посетителя и создают реальное представление о разнообразных археологических объектах и процессе их исследования. Поэтому их включение в археологические экспозиции в интересах выделения наиболее важных моментов кажется целесообразным даже за счет общего численного уменьшения экспонируемых фотодокументов.

Подобные фотографии, введенные в экспозицию выставки «Древнейшее прошлое Ленинградской области», позволили более наглядно воспроизвести такие различные археологические памятники, как онежские и беломорские скалы с петроглифами, курганы и крепости, оленеостровское погребение вождя (рис. 1) и т. д.

Рис. 3. Курган у с. Ольгин Крест. XII в. (макет)

Рис. 3. Курган у с. Ольгин Крест. XII в. (макет)

В отдельных случаях фотографии, отпечатанные в натуральную величину, монтировались вместе с заснятыми на них археологическими предметами. Например, найденные на одном из черепов Оленеостровского могильника пластинки из резцов бобра, составляющие целый головной убор, наложены на соответствующее фото (рис. 1; вверху справа) и дополнены графическим рисунком; схема рубленой избы X—XII вв. на староладожском городище реконструирована при помощи связанного монтажа фотографии, воспроизводящей обнаруженные при раскопках три нижних венца сруба, рисунка стены и укрепленной в верхней части подлинной строительной детали так называемой деревянной «курицы».

В экспозицию введены также три макета. В отличие от преимущественно используемых в музейной практике небольших моделей, они передают определенный археологический объект, либо его наиболее интересную часть в натуральном или близком к натуральному размерах. При этом в макеты включены подлинные археологические материалы, найденные при раскопках данного памятника.

Один из макетов (с графическим задником) посвящен схематической реконструкции неолитической землянки, а его инвентарь составляет коллекцию Нарвской неолитической стоянки. Два других, выполненные по полевой документации, воспроизводят картину, раскрытую при раскопках кургана X—XI вв. у дер. Заозерье в Приладожье и кургана у с. Ольгин Крест на р. Нарве (рис. 3). Их задниками служат крупноформатные фотографии, на одной из которых зафиксирован внешний вид заозерского кургана до раскопок и на другой — курган у с. Ольгин Крест в процессе исследования (рис. 3).

Все макеты выполнены в преднамеренно схематической манере, выделяющей главное и не претендующей на натуралистическое воспроизведение, которое к тому же обычно не достигается. В техническом отношении макеты изготовлены при помощи простейших средств: обшивающая деревянный каркас фанера оклеена соответствующим грунтом (черноземом, песком и т. д.).

Изготовление подобных достаточно наглядных макетов, позволяющих показать условия обнаружения наиболее интересных археологических комплексов или же дать ту или иную реконструкцию, под силу сотрудникам любого музея и не требует больших средств.

Введенные в экспозицию новые приемы в корне изменили характер выставки 2.

И они же поставили вопрос о том оборудовании, которое позволило бы развернуть ее в задуманном плане. Обычно используемые для такой цели глубокие много- или одностворчатые шкафы совершенно не отвечали предъявляемым в этом случае требованиям, ибо они предопределяют дробность экспозиции, не позволяя развернуть на одной плоскости большие темы, и отяжеляют весь интерьер выставочных помещений.

Всем сказанным был вызван отказ от использования обычной музейной мебели и решение изготовить простейшее оборудование, не связывающее план выставки и не затрудняющее невольно ее осмотр. Выставка была развернута на обтянутых полотном больших фанерых щитах с узкими постаментами для упора. Размеры каждого прямоугольного щита (наиболее крупные из них — до 8,50 X 2,40 м — составлялись из нескольких прямоугольных секций) определялись необходимой для данной темы выставочной площадью, конечно, при учете условий помещения. В необходимых случаях полезная площадь щита с закрепленными на ней археологическими предметами была защищена спереди и с боков большими вертикальными стеклами. В ниж¬ней части они устанавливались в паз на площадке постамента, а по верхней кромке на стыках стекол соединялись небольшими П-образными железными пластинками, которые скреплялись металлическими кронштейнами со щитом. Таким образом, достигалась прозрачность всего лицевого ограждения щитов и макетов, без переплетов и рам.

Примененное на выставке разборное оборудование удобнее и дешевле, чем обычное. Именно поэтому оно нуждается в дальнейшем конструктивном улучшении и дора¬ботке с тем, чтобы оно могло быть использовано для оснащения постоянно действующих многолетних выставок. В первую очередь для этого понадобится устройство верх¬него стекла, защищающего вещи от пыли.

# * *

Выставка «Древнейшее прошлое Ленинградской области», открытая в дни юбилея Ленинграда 24 июня 1957 г., за прошедшие месяцы работы получила весьма положительную оценку как со стороны специалистов и музейных работников, так и со стороны самих посетителей, оставивших многочисленные отзывы.

В частности, этот эксперимент убедил в необходимости и перспективности корен¬ной перестройки всей основной экспозициии Гос. Эрмитажа по истории первобытной культуры. При этом в полной мере принимается во внимание различный профиль и разные задачи, стоящие перед временной выставкой, с одной стороны, и общей постоянной экспозицией, с другой. Если первая посвящена древнейшей истории одного локального района и по самому своему замыслу является популярным рассказом, построенным на археологических материалах, то вторая должна показать развитие первобытной культуры на всей необъятной территории СССР и к тому же значительно более детально по каждой историко-культурной зоне и области.

Естественно, в связи с последним замечанием, что в начатой сейчас работе над проектом новой основной экспозиции коллектив отдела, учитывая произведенный опыт и беря его за основу, в то же время не намерен идти по линии копирования и переноса в неизменном виде тех приемов, которые были положены в основу разобранной выставки.

В первую очередь обе выставки будут существенно различаться в структурном отношении. Определение состава основной экспозиции, ее разделов, их соотношения и связи между собой потребует значительной подготовительной работы, но одно замечание общего порядка может быть сделано сейчас. Будущую основную экспозицию представляется целесообразным композиционно расчленить на две линии, разворачиваемые параллельно в одних и тех же залах. Первая из них будет посвящена показу основных этапов развития первобытной культуры в Европейской и Азиатской частях СССР на основе широкого введения наглядных композиционных и оформительских приемов. Параллельно этой линии, сообщающей в доступной форме минимум основных исторических сведений, в связи с соответствующими разделами ее периодизации будет строиться вторая линия — экспозиция наиболее характерных и важных археологических комплексов при ограниченном включении в ее состав дополнительных материалов.

Вторая линия, так же как и первая, должна отличаться лаконизмом. Она не должна перегружаться показом чрезмерно многочисленных и в известной мере повторяющихся материалов, которые в таком обилии могут быть интересны лишь для специалиста. Широкая экспозиция подобных комплексов более уместна на внутренней выставке в хранилищах отдела.

Предложенный принцип построения основной выставки кажется целесообразным, ибо он обеспечивает органическую связь археологических материалов с воссоздаваемой на их основании исторической картиной, позволяет варьировать маршруты осмотра выставки и в зависимости от интересов посетителя детализировать и показывать углубленно те или иные разделы.

К содержанию журнала «Советская археология» (1958, №4)

Notes:

  1. A Magyar fold nepeinek ostoztenek с kialli’tas vezetoje. Budapest, 1951.
  2. Очевидно, что изложенные оформительские приемы, значительно облегчающие посетителю восприятие археологических материалов, в то же время не исключили краткие экспликации, которыми сопровождается каждый щит или же отдельный раздел большого стенда. Что же касается этикетажа, то он сведен к предельному минимуму, ибо не вызванное необходимостью в этом случае обилие надписей нарушило бы всю стройность композиции и раздробило бы общую картину. В связи с этим надо решить, в какой форме наиболее удобно ответить на обычно возникающие у некоторых посе¬тителей вопросы относительно места, года, а иногда и обстоятельств находки выстав¬ленного предмета, исследователя памятника и т. п. Кроме того, что соответствующие сведения должны найти место в путеводителях, нам представляется удовлетвори¬тельным решением следующий прием: в определенной части каждого щита (напри¬мер, в левом или правом нижнем углу) помещается его общая фотография; на послед¬ней каждый выставленный предмет обозначается номером, поясняемым с необходимой подробностью в прилагаемой к фото легенде.

В этот день:

Нет событий

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 07.12.2016 — 16:38

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014