Гришин Ю.С. О «фигурных» плиточных могилах Забайкалья и Монголии

К содержанию 162-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Среди погребальных памятников культуры плиточных могил Забайкалья и Монголии особый интерес представляют так называемые фигурные плиточные могилы. В отличие от обычных плиточных могил, имеющих четырехугольную форму с прямыми сторонами, образованными стоящими на ребре каменными плитами, они характеризуются вогнутыми боковыми сторонами при плоской каменной насыпи. По внешнему виду эти могилы зачастую напоминают как бы распластанную шкуру животного (рис. 1). Встречаются они довольно редко. Территория их распространения ограничена некоторыми регионами внутри ареала культуры плиточных могил. «Фигурные» плиточные могилы зарегистрированы в Западном Забайкалье, отчасти в долине Баргузина и преимущественно в долине Селенги и ее притоков. Далее к югу они встречаются уже на территории Монгольской Народной Республики, на р. Толе, входящей в бассейн Селенги, и еще южнее, в гобийской зоне Убурхангайского аймака ¹. Кроме того, отдельные, видимо изолированные, районы их распространения имеются на р. Керулен и во Внутренней Монголии ². В соседних областях восточной части Забайкалья и Монголии они отсутствуют ³. Таким образом, основная, вероятно прерывистая, полоса их распространения протянулась с севера на юг от Байкала до гобийской зоны Монголии, только по западным районам ареала культуры плиточных могил. Внутри этой полосы «фигурные» плиточные могилы не занимают сколько-нибудь значительных обособленных территорий, а находятся нередко в непосредствен¬ном соседстве с могильниками обычных плиточных могил, хотя и располагаются в основном изолированно от них. «Фигурные» плиточные могилы известны и в составе могильников с плоскими каменными насыпями неопределенных очертаний. Последние, возможно, также относятся к «фигурным» плиточным могилам, в значительной степени разграбленным ⁴. Как правило, «фигурные» могилы образовывают небольшие могильники, состоящие из двух-трех могил. Очень редко их количество достигает десятка.

Вопросы хронологии этих памятников затрагивались исследователями бронзового и раннего железного века Забайкалья и Монголии. Так, Г. И. Боровка допускал возможность отнесения их к началу скифо-тагарского времени ⁵. Г. П. Сосновский, исходя из особенностей устройства «фигурных» могил, погребальной обрядности и инвентаря, датировал их конечным этапом этой культуры, т. е. III—II вв. до н. э. ⁶ Н. Н. Диков справедливо возражая Г. П. Сосновскому, что бронзовая полусферическая пуговица с насечками по краю, обнаруженная в одной из таких могил, не может служить основанием для отнесения всех их к III—II вв. до н. э. высказал предположение о принадлежности забайкальских «фигурных» могил с меридиональной ориентировкой к гуннскому времени. В отличие от более ранних монгольских, у которых преобладает обычная для других плиточных могил широтная ориентировка ⁷. А. П. Окладников исследовал на горе Тапхар в долине р. Уды в Забайкалье «фигурную» плиточную могилу с костяком человека, ориентированным на запад. На основании находок в ней фрагментов глиняного сосуда с шахматной (вафельной) орнаментацией он отнес эту могилу к начальному периоду культуры плиточных могил ⁸. В. В. Волков, опираясь на собственные раскопки «фигурных» плиточных могил в Монголии, фактически отвергал возможность их
датировки концом I тысячелетия до н. э., указав на ранние особенности погребального обряда (захоронения покойников на животе) ⁹.

Для решения вопроса о датировке «фигурных» могил и определения места этих памятников в культуре плиточных могил Забайкалья и Монголии необходимо напомнить основные сведения о сравнительно малочисленных (около полутора десятков) исследованных раскопками захоронениях. По своему внутреннему устройству и погребальному обряду они во многом не отличаются от обычных плиточных могил (могильные ямы под каменной кладкой, трупоположения, обычно ориентированные по линии запад—восток с некоторыми отклонениями). Но в ряде случаев имеются некоторые существенные особенности.

К сожалению, погребальный инвентарь встречается в рассматриваемых могилах очень редко, что затрудняет решение вопроса об их хронологии. Уже упоминались находки бронзовой полушарной пуговицы с насечками по краю и фрагментов глиняного сосуда с техническим вафельным орнаментом. В одной из могил, недавно исследованной Е. А. Хамзиной и пока не опубликованной, были найдены бронзовое шило с кольчатым окончанием рукоятки и бронзовая восьмерковидная пряжка с намеченным утолщением на месте шпенька ¹⁰.

Глиняная посуда с вафельной орнаментацией в датированных забайкальских памятниках является довольно ранней, глазовско-шиверской по возрасту. В более северных районах Якутии она бытовала на протяжении большей части II и в самом начале I тысячелетия до н. э. ¹¹ Аналогии бронзовому шилу с кольчатым окончанием рукояти можно найти среди железных шильев раннего гуннского Иволгинского городища конца I тысячелетия до н. э. Бронзовая восьмерковидная пряжка, найденная с шилом, имеет параллели в памятниках тагарского или переходного тагарско-таштыкского времени в Минусинской котловине ¹². Таким образом, «фигурные» плиточные могилы в хронологическом отношении укладываются в пределы I тысячелетия до н. э., совпадая по времени с культурой плиточных могил в целом ¹³.

В пользу этой даты говорит и такая особенность погребального обряда, как захоронение покойников на животе. Такие захоронения известны на Байкале в конце II — начале I тысячелетия до н. э. (шиверский этап) и даже в сравнительно ранних памятниках эпохи бронзы (погребения афанасьевского времени в Минусинской котловине и иньского времени в Китае) ¹⁴. На период, близкий к концу I тысячелетия до н. э., может указывать наличие фигурных плиточных могил с захоронением покойников во внутренних каменных ящиках. Плиточные могилы такого типа, как показали последние исследования, являются довольно поздними. Каменные ящики-гробы отмечаются и среди гуннских погребений ¹⁵.

К числу особенностей погребального обряда в фигурных могилах относится и появляющийся, видимо, уже в конечном периоде культуры плиточных могил обычай частичного трупосожжения. Он зарегистрирован в двух забайкальских погребениях ¹⁶. В обычных плиточных могилах использование огня в погребальном обряде (небольшие очажки или кострища) отмечается для сравнительно позднего времени (Саянтуй, погребение 10, 91—V—III вв. до н. э.). Однако трупосожжения ни в одном случае не были зафиксированы ¹⁷.

Таким образом, вряд ли возможно считать «фигурные» плиточные могилы простой хронологической разновидностью обычных плиточных могил. Расположение их лишь на небольшой части всей территории, занимаемой последними, как правило, в виде обособленных могильников и могил, своеобразная форма надмогильного сооружения и некоторые важные особенности погребального обряда заставляют считать эти памятники принадлежащими особой группе населения культуры плиточных могил, по-видимому неоднородной по этническому составу.

Можно предположить, что группа населения, оставившая «фигурные» плиточные могилы, жила первоначально лишь на ограниченной территории в пределах забайкальско-монгольских степей. В эпоху формирования ранних кочевых обществ, которая характеризовалась постоянными войнами, набегами, борьбой за скот и пастбища, эта группа попала в зависимость от более сильных племен культуры плиточных могил и частично была вытеснена ими из мест первоначального обитания. Изгнанные со своей родины, они могли продвинуться в другие, в том числе весьма отдаленные районы. Возможно, поэтому «фигурные» плиточные могилы зарегистрированы местами на прямо противоположных окраинах огромной территории культуры плиточных могил, например близ Байкала и во Внутренней Монголии. В конечном итоге группы населения, оставившие «фигурные» плиточные могилы, могли войти в союз племен культуры плиточных могил, предположение о существовании которого уже высказывалось исследователями ¹⁸.

К содержанию 162-го выпуска Кратких сообщений Института археологии