Количество городов, топография и типология позднесредневековых городищ. Этот период лучше предшествующих освещен в письменных источниках. Последние содержат довольно обстоятельные сведения о сырдарьинских городах Ясы-Туркестане, Отраре, Сыгнаке, Сауране, Сузаке, Сайраме, Куджане, Аркуке, Аккоргане, Узгенте. К этому времени число городов сократилось до 20, а городищ, датируемых второй половиной XV — началом XVIII вв., — до 23.
Ко второй половине XV в. в письменных источниках уже не встречаются названия северокарауских городов Уросоган, Сугулкент, Кумкент. В низовьях Сырдарьи прекращают существование городище Кызкала, на Бугуни — городище Бузуктобе (Чилик), на средней Сырдарье и Куйруктобе и Оксус. В Отраре с середины XV в. пустеет пригород. К XVI в. территория его охватывала чуть больше гектара, и вся городская жизнь сконцентрировалась на центральном бугре.
[adsense]
Сокращение городской территории отмечено для Сайрама, Сыгнака, Узгента, Сузака. Пустеют их рабады, и городская жизнь перемещается в пределы центральной, наиболее укрепленной части. Это зафиксировано не только археологическими материалами. Так, П.П. Иванов на основании опроса старожилов Сайрама пишет о скученности населения центральной части города — на территории бывших цитадели и шахристана, где легче было защищаться, отсидеться во время набегов.
Большую роль в политической и экономической жизни региона в XV—XVII вв. стали играть города левого берега Сырдарьи — Аркук, Куджан, Аккурган, Узгент. На северных склонах Каратау лидерство переходит к Сузаку, В Южном Казахстане до ранга столицы быстро возвышается Ясы-Туркестан. Бурный рост последнего начинается после того, как по приказу Тимура здесь возвели мавзолей над гробницей Ахмеда Ясави и город превратился в идеологический центр Средней Азии и Казахстана. Он становится также центром тимуридских, шайбанидских наместников края, а затем столицей казахских ханов. Столичное положение города подчеркивается активной работой туркестанского монетного двора начиная с 60-х гг. XVI в.
В топографии позднесредневековых городов различаются «хисар» — центральная часть города, обнесенная стеной, и пригородные районы. Хисар, по определению Г.А. Пуганченковой, — «густонаселенная укрепленная часть города, в которой концентрировались правительственные здания, казармы, соборная мечеть, главные рынки и ремесленные мастерские, жилые дома основных городских слоев». Иногда в хисаре дополнительными укреплениями выделялась цитадель-кала. Такие укрепления характерны для топографии Ясы-Туркестан, Сыгнака, Караспана, Сюткента, Аккургана. Территория со следами застройки за хисаром была пригородом, сельской зоной, жизнь в которой, как свидетельствуют поздние этнографические материалы, резко отличалась от жизни хисара, собственно города.
Позднесредневековые города Южного Казахстана наследовали планировку домонгольских городищ, имевших в большинстве округлые очертания. Городища, которые имели традиционно подпрямоугольную форму в плане, сохраняли ее и в позднее время, как, например, Сайрам.
Авторы письменных источников редко употребляют по отношению к казахстанским городам термин «шахр» — от персидского «город», который соответствовал административному центру вилайета, крупному населенному пункту, обнесенному стеной. Такой термин употреблялся по отношению к Сайраму и Ясы-Туркестану. Чаще для Ясы, Сайрама, Отрара, Саурана, Сыгнака, Сузака применяли термин кала. Так же иногда называли и более мелкие населенные пункты Аркук и Куджан. По отношению ко всем родам применялся термин балада — городок, местечко, наузи — местность, земледельческое поселение.
Несмотря на разное определение одних и тех же населенных пунктов, все авторы восточных сочинений подчеркивают их торговую значимость, наличие ремесел, мечетей и медресе, оборонительных сооружений, а для Туркестана — столичное положение.
Крупные города являлись традиционными центрами историко-культурных районов: Сайрам — для предгорной зоны Таласского Алатау, Отрар — для низовьев Арыси, Сауран — для средней Сырдарьи, Сыгнак — для нижней Сырдарьи, Сузак — для северных склонов Каратау. Другие были по своему статусу городками. Археологические исследования на городищах свидетельствуют о развитии здесь ремесел, в первую очередь гончарного, железоплавильного, кузнечного, ювелирного. В то же время и города, и городки, по свидетельству письменных источников, имели сильно аграризованный характер. Между тем считать их сельскими поселениями будет неправильно, поскольку им присущи ремесло и торговля. Они являлись своеобразными центрами культурно-экономических контактов с кочевниками.
Структура городов: городской квартал, общественные сооружения, фортификация. Уличная сеть, составляющая скелет города, бы¬ла достаточно сложной. В Отраре, например, кроме центральной магистрали, соединявшей южный и северный въезды, зафиксировано еще 6 сквозных улиц, идущих в меридиональном направлении.
Основным застроечным компонентом позднесредневекового города, как и раньше, оставался квартал.
Кварталы Отрара имели вид подпрямоугольных, трапециевидных и многоугольных в плане жилых массивов, пристроенных друг к другу и составляющих вместе плотную застройку. Дома, как правило, открывались на участок магистральной либо на внутриквартальную улочку. Со стороны магистральных улиц кварталы ограничивались глухими стенами, а сообщение происходило через улочки, которые в случае нужды, видимо, закрывались воротами. Квартал состоял из 6-20 домов и охватывал площадь не более 1500 кв. м.
Аналогичная застройка кварталами характерна и для структуры городищ северных склонов Каратау: Рана и Культобе, датированных XVI — XVII вв., городищ Саурана, Котана, Бузука, Кавган-Аты, Кир-Узгена.
Квартал являлся не только территориальной ячейкой города, но и административной единицей, которой управляли городские власти через старшин кварталов.
Социальная картина в кварталах, воссозданная на основе археологических материалов, по-прежнему однородна. Нет кварталов «богатых» и «бедных». В каждом квартале отмечены два-три больших многокомнатных дома, один-два маленьких одно-, двух- и трехкомнатных, остальные приблизительно одинаковы по площади.
Однозначно ответить на вопрос о существовании специализированных кварталов пока невозможно. В Отраре лишь один может быть определен как «квартал гончаров». Все другие разнородны по профессиональному составу жителей. В них встречаются дома гончаров, кузнецов, специалистов по обработке камня, возможно, ткачей (найдены остатки ткацких станков).
Судя по письменным источникам, в позднесредневековых южноказахстанских городищах имелись культовые постройки — мечети, мавзолеи, медресе, ханаки. Сохранилась красочная характеристика медресе XVI в. в Сауране. Теперь же существование их подтверждено и данными археологии, в частности, была открыта мечеть конца XVI — XVII вв. в Отраре, мечети и медресе XVI — XVII вв. в Сауране.
Соборная мечеть XVI—XVII вв. в Отраре находилась в северо-западном углу участка, занимаемого мечетью конца XIV — начала XV вв. Вскрыта центральная часть соборной мечети из жженого кирпича. Сохранились остатки портала мечети и помещение с михрабом, тогда как боковые помещения — крылья, формирующие все пространство мечети, — были или разрушены, это касается юго-восточного крыла, или пока не вскрыты, как в случае с северо-западным крылом.
Вход в мечеть устроен с северо-западной стороны. Сохранились остатки портала в виде конструкций сложной формы — уступчатых стен длиной 6,5 м и шириной 3,09 м. Ширина входа — 5,78 м. Напротив входа находился михраб в виде ниши шириной 1,36 м. Помещение с михрабом имеет в плане вид прямоугольника с уступчатой юго-западной частью, оформляющей михраб и пространство перед ним. Площадь зала — 49,3 кв. м. Из него в оба крыла мечети вели проходы шириной 1,4 м. По внешнему обводу размеры зала с михрабом и портальной частью равны — 9,9 м с юго-западной, и 13,85 м с северо-восточной сторон. Остатки конструкций из жженого кирпича сохранились на высоту от 1,5 до 1 м. Кирпич имеет размеры 25-28×25-28×5 см.
Медресе Саурана, известное своими «качающимися минаретами», входило в состав архитектурного ансамбля, сформировавшегося вокруг центральной площади города. Начаты его раскопки. На Сауране, на центральной площади раскопана соборная мечеть, а восточнее города раскапывается загородняя праздничная мечеть — намазгох.
В числе общественных построек города, как и раньше, были бани. Одна из них, построенная в XVI — XVII вв. и дожившая до середины XIX в., сохранилась в Туркестане. Это сложенное из жженого кирпича многокупольная постройка площадью 400 кв. м. Высота ее от уровня современной поверхности 5 м, на 3 м баня заглублена в землю. В числе восьми ее помещений — зал для раздевания, предбанные коридоры, центральный моечный зал с суфой для массажа и двумя моечными, два санитарных помещения. Обогрев осуществлялся при помощи подпольных каналов, соединенных с топкой.
По своему устройству баня ничем не отличалась от отрарских более раннего времени.
Фортификация. В период ожесточенной борьбы между степными правителями за обладание сырдарьинскими городами, в ходе которой страдали в первую очередь сами города, каждый из них должен был иметь мощную систему укреплений. Не случайно стены городов, их высота и неприступность, глубина рвов столь красочно описываются позднесредневековыми историками. Характеризуя городские укрепления Саурана последней четверти XVI в., один из авторов в их числе называет крепостные стены с башнями «входами и выходами», крепостной вал (баре), ров (хандах). «Берега крепостного рва, — пишет он, — снаружи были так глубоки, что походили на реку… От этого рва до вершины крепости около пятидесяти гязов… »
Остатки крепостных сооружений Саурана до сих пор впечатляют. Стены города возведены из пахсовых блоков, чередующихся с кладкой из сырцовых кирпичей. Сохранившаяся высота их достигает 6 м.
Удалось установить периоды ремонта стены, выявить следы пристроек, утолщений. Одна из ранних стен сохранила зубцы парапета — они прямоугольные с овальным завершением.
Городское жилище XVI—XVII вв. продолжает линию развития предшествующего времени.
Но по сравнению с жилищем второй половины XIV—первой половины XV вв. следует отметить появление некоторых новых элементов во внутреннем оформлении помещений. Тандыр переносится из дальнего угла ближе к входу. Площадка ташнау как бы «стягивает» второе помещение, дворик либо айван, либо жилое помещение и кладовую. Ташнау не обязательно принадлежность только жилых помещений, есть они в кладовых и во дворах. Суфа, занимающая большую площадь жилого центрального помещения, приподнята над полом на 30-40 см. В нее вмазан тандыр с устьем, выходящим на край суфы. Дымоход начинается с круглого отверстия в стенке тандыра, он проложен в суфе по самому короткому отрезку до стены или угла и соединяется с вертикальным колодцем в стене дома.
На углу суфы обычно напротив тандыра устанавливалась прямоугольная тумба размером 0,5-1х0,5х1м, назначение ее определено — это площадка для жаровых углей. В общем интерьере помещения тандыр и площадка ташнау перед ним формируют хозяйственную зону. Здесь на бортах суфы, рядом с тандыром, обычно ставили глиняную посуду. На борту или на площадке ташнау лежали жернова от мельничного постава. Встречаются и прежде изготавливаемые специальные круглые тумбы для стационарного постава. В углах жилого помещения устраивали закрома, куда вкапывали сосуды типа хумчи, кувшины. В стенах помещения располагались ниши для хранения утвари. Суфы застилались сплетенными из камыша или чия циновками, поверх которых расстилали кошму, ватные одеяла. Отпечатки и тлен циновок, а также куски кошмы и ватных одеял обнаружены при раскопках.
Кладовые с закромами-отсеками предназначались для хранения запасов зерна, различных жидких и сыпучих продуктов.
Кроме двориков у домов имелся айван, открытый в сторону внутриквартальной улочки.
Он, видимо, использовался в качестве загона для скота. Скот, кроме того, как удалось установить, содержали в специальных помещениях домов или в загонах между домами.
Жилища возводились из сырцового кирпича прямоугольного формата. Жженый кирпич квадратный, со стороной 24-26 см при толщине 4-6 см, использовался для вымостки полов, укрепления бортов суфы, устья печей. Встречаются также глинобитные стены и перегородки. В строительном деле использовались каркасные конструкции.
Фундаменты стен отсутствуют. В ряде случаев удается проследить прокладки из камыша для изоляции от почвенных солей. Большие помещения, подквадратные в плане, перекрывались так: на центральную прогонную балку клали жерди, опиравшиеся на край стен. Сверху на них укладывался слой камыша, затем обмазывавшийся толстым слоем глины. Прогонная балка опиралась на столб, базой которого служили бревно, плаха, каменная плита либо жернов.
Рис. 6.35. Планы домов XVI—XVII вв.
Небольшие пролеты прямоугольных в плане помещений перекрывали кровлей, жерди которой опирались только на стены.
Анализ позднесредневекового жилища показывает его связь с жилищем предшествующего времени. Так, центральное помещение, как и прежде, объединяло в себе функции и жилые, и хозяйственные. В нем четко выделяются различные зоны — жилая, занимающая всю поверхность суфы, и хозяйственная, расположенная в пределах площадки ташнау, участков суфы рядом с тандырами и в углах комнаты.
Наряду с сохранением традиционных черт в планировке и облике позднесредневекового жилища, появляются новые черты.
В домах увеличивается число помещений до 5-6, назначение которых, кроме кладовых, не всегда удается определить. Появляется новый тип полузакрытых двориков.
Заслуживает внимания факт сходства позднесредневекового жилища с жилищем казахов XIX—XX вв.
Изучение быта казахов показало, что на зимовках (кыстау) существовали и однокамерные жилища, разделенные стенами-перегородками на 2-3 комнаты: жилая половина, кухонная и кладовая.
Перегородки высотой до 1,5 м, как правило, не доходили до потолка помещения. Особенность их состоит в том, что они обогревали помещения, так как приставленная к торцу стены глинобитная печь-казандык была снабжена дымоходами, которые шли внутри перегородок и выводили дым наружу.
Планировка вытянутых домов типа коржин-уй на казахских зимовках близка планировке позднесредневековых жилищ Отрара так называемой линейной, или анфиладной.
В углах зимних жилищ казахов устраивали зернохранилища и закрома, хозяйственные ямы. В стенах имелись ниши ойык для посуды, мелкого инвентаря и светильников.
Позднесредневековое жилище, как удалось относительно недавно установить, почти без изменений сохранялось вплоть до современности в городах и селах Южного Казахстана — как раз в том регионе, где существовала средневековая городская культура. Достаточно характерен список населенных пунктов, где были зафиксированы такие жилища, как Туркестан, Карнак, Икан, Сузак, Чимкент, Сайрам, Манкент, Карабулак, Карамурт.
Для исчисления населения Отрара во второй половине XV — начале XVIII вв. был избран тот же метод, который применялся для подсчетов городского населения в более раннее время. Цепочка цифровых построений выглядит так: определение числа домовладений в квартале и численности жителей квартала; определение количества кварталов в городе и числа жителей всего города.
Площадь жилого квартала составляет 1200-1800 кв. м (средняя — 1500 кв. м). Территория города XVI — XVII вв. равна 20 га, или 200000 кв. м. Четвертая часть ее, согласно общепринятому коэффициенту, была занята зданиями общественного пользования, площадями, магистральными улицами. Тогда на оставшейся застроенной площади 150000 кв. м размешались 100 жилых кварталов.
Рис. 6.36. Графическая реконструкция жилого дома, XVIII в. Отрар-тобе
В каждом квартале насчитывалось от 6 до 12 домовладений, принадлежавших индивидуальной семье, состав которой, по общепринятому мнению, равен 5-7 членам.
В квартале проживало в среднем от 45 до 63 человек, а всего в городе насчитывалось 4500-6300 или в среднем 5500 жителей.
Такое же количество жителей имели Сыгнак (20 га) и Сузак (22 га).
В Туркестане, площадь которого 35 гектаров, насчитывалось 170 кварталов, в них проживало 9180 человек. Сауран был вдвое больше по площади Отрара, в нем должно было быть 11000 человек. Сайрам, имевший площадь 28 гектаров, насчитывал 7560 жителей, а всего в крупных городах обитало чуть больше 44000 человек.
В Карасамане (6 га), Икане (6,7 га), Карнаке (4,5 га), Карачуке (5 га), Сюткенте (6 га), Аркуке (7 га), Котане (7 га), Узгенте (7,5 га), Аккургане (8 га) проживало от 1500 до 2000 жителей, при числе кварталов от 20 до 40.
В Йаганкенте, Сури, Йункенте, Куджане, Каракуруне и неотождествленных городищах типа Ран, имевших площадь от 1 до 2 га, проживало от 800 до 1000 человек.
Таким образом, число городского населения в период XVI — первых трех четвертей XVII вв. в Казахстане не превышало 70000 человек.
Если признать цифру населения Казахского ханства при Касыме (начало XVI в.) в 1 миллион близкой к реальности, тогда процент оседлого населения в Казахстане в период позднего средневековья составит 7-10%. Небезынтересно сопоставить полученные данные по численности в конце XVI — 70-х гг. XVIII вв. с цифрами переписей и сведений о народонаселении всего региона и отдельных городов и селений в XVIII — начале XX вв.
Во второй половине XVIII в. число городского и оседлого населения составляло 8000 человек, для середины XIX в. — 11430, и лишь в конце XIX — начале XX вв. оно возросло до 52600 жителей (без учета переселенцев). Отмеченое сокращение оседлого городского населения в XVIII в., несомненно, подтверждает общий упадок жизни в Южном Казахстане в этот период.
[adsense]
Функции городов. В крупных керамических мастерских производились изделия определенного вида: водоносные кувшины, двуручные горшки и хумы. Специализированный характер носили и небольшие мастерские с печками во двориках. Они производили мелкую и поливную посуду: чаши типа пиалы и кесе, тарелки.
Усиление тенденции к специализации городских мастерских по мере приближения к новому времени подтверждается и этнографическими наблюдениями за характером гончарного производства в Средней Азии. Гончарное ремесло в позднесредневековом южноказахстанском городе развивалось в общем русле керамического производства среднеазиатско-казахстанского региона. И если в предшествующее время внутренняя организация гончарного ремесла во многом гипотетична, а его специализация только намечается, то применительно ко второй половине XV — началу XVIII вв. можно оперировать понятиями сотоварищество, цеховая организация. Наблюдается специализация мастеров по изготовлению тех или иных видов керамической продукции.
Ремесла. Металлургия и кузнечное ремесло, как и прежде, имели в городе широкое распространение, о чем говорят многочисленные находки криц и остатков железоплавильных печей. Пахотные орудия, изготовленные кузнецами, представлены массивными орудиями треугольной формы, сваренными из двух полос железа. Наряду с коваными пахотными орудиями обнаружены и литые.
Ремесленники производили литье чугунных котлов. Из чугуна делали втулки для колес, имевших форму обоймы, с выступами по периметру для крепления втулки и деревянных частей колеса.
Из железа изготавливали серпы, топоры-чоты, а также другие изделия, необходимые в быту, — штыри, кольца, цепи, крючья, гвозди.
Этнографические наблюдения свидетельствуют о специализации в производстве железа и изделий из него. Так, литье чугуна и изготовление наконечников пахотных орудий, втулок или колес, котлов и светильников находились в руках чугунщиков (чуянгар) и котельщиков (дегрез). Это был один из наиболее развитых видов ремесла. И в редком городе не было квартала с названием, указывающим на занятие жителей этим ремеслом. Обычно мастерские размещали при жилье, и в центре их устанавливали печи для обжига форм и горны для плавки чугуна.
Небольшая специализация наблюдалась в кузнечном ремесле.
Рис. 6.38. Поливная керамика конца XVII — XVIII вв.
Медницкое дело, как и раньше, играло большую роль в ремесленном производстве города. Об уровне его развития можно судить по фрагментам бронзовой посуды, литым ручкам от кувшинов. Многочисленную группу литых бронзовых изделий составляли различного размера бубенцы и колокольчики. При раскопках Отрара найдены формочки для отливки бубенцов и других изделий.
Браслеты в большинстве своем найдены в обломках, но есть и целые экземпляры, украшенные растительным орнаментом и точечной чеканкой. Концы браслетов иногда оформлялись в виде головок змей.
Ювелиры широко использовали в производстве цветной камень: сердолик, огненный опал, яшму, нефрит, агат, гагат, серпентинит, горный хрусталь. Их вставляли в перстни, а также использовали как поделочный материал для самих перстней. Выделяется группа ромбовидных подвесок из серпентинита, яшмы, нефрита и лазурита. Из цветного камня изготавливали также застежки, бляшки и другие веши.
Ювелирное ремесло, как свидетельствуют обнаруженные при раскопках изделия, характеризовалось высоким уровнем развития. Мастера знали различные технические приемы: ковку, литье, чеканку, штамповку, гравировку, накладную скань, позолоту, насечку серебром. Им были знакомы способ изготовления серебряной и бронзовой проволоки, гранение и шлифовка, сверление цветного камня.
Традиции высокоразвитого ювелирного ремесла сохранялись и развивались в Казахстане в XIX—начале XX вв. Зергеры-ювелиры выделились из массы других ремесленников. Их продукция успешно конкурировала с привозными изделиями, отличаясь самобытностью форм и узоров.
Бронзолитейщики изготавливали пряжки и бляхи для поясов, пуговицы и бронзовые кольца, пользовавшиеся большим спросом у кочевников. Наряду с литьем они практиковали другие приемы обработки металла — ковку, чеканку, слесарный метод. Видимо, существовала специализация по технике изготовления и по ассортименту изделий из бронзы.
Из стекла изготавливали посуду и украшения (бусы, подвески). Посуда представлена кружками, чашами, бакалами, графинами. Встречен бисер из зеленого, желтого, красного и розового стекла.
Обработка кости являлась традиционным ремеслом в казахстанском городе. В качестве поделочного материала использовали рог и трубчатые кости диких и домашних животных. Из длинных берцовых костей лошадей, коров делали лощила для обработки шерсти, приспособления для детской люльки (сувак). Для обработки шерсти использовали также лощила, выполненные из крупных астрагалов коровы и лошади. Из лучевых костей в большом количестве изготавливали проколки, шилья.
Об обработке камня свидетельствуют ручные жернова из песчаника и гранита, составляющие одну из наиболее частых находок. Из камня изготавливали песты самого разнообразного назначения. Крупные использовали для дробления руды, поэтому они обычно встречаются рядом с ямами для выплавки железа.
Терочники — каменные ядрища различного диаметра из песчанника, кварцита, — судя по обилию, повсеместно служили в хозяйстве и быту, например, для растирания компонентов поливы, дробления песка. Многочисленны находки точильных камней различной формы и размеров.
К сожалению, очень мало сохранилось изделий таких широко распространенных ремесел, как ткачество, ковроделие, производство изделий из кожи. О том, что в городах имелись ткачи, производившие ткань, свидетельствуют находки напряслин, отпечатки тканей.
Торговля. Новым явлением в транзитной торговле стало налаживание торговых отношений Средней Азии и России через казахстанские города и степи. Русское государство получало из Средней Азии бумажные ткани, хлопок, шелк-сырец, драгоценные камни, восточное оружие и вывозило в Казахстан и Среднюю Азию сукна, атлас, зеркала, меха, серебро.
Торговые караваны шли через казахстанские города Сузак, Карачук, Туркестан. Рузбихан называет Сыгнак торговой гаванью Дашт-и Кыпчака. В эту страну, сообщает он, «со стороны Дашта, из Хаджи Тархана доставляется множество благ, жирных овец и другие ценные товары, как-то: шубы из меха, киша и тина, т.е. из соболя и белки, тугие луки, стрелы из белой березы, шелковые ткани и другие драгоценные изделия… Купцы областей Туркестана, Мавераннахра и с Востока до пределов Кашгара, Хотана привозят в Сыгнак товары этих стран и совершают с людьми Дашта торговые сделки и обмен.
В город Йасы привозят товары и драгоценные изделия, и там происходит торг, и он (город) является местом развязывания грузов купцов и местом отправления толп путешественников по странам». Данные восточных источников подтверждаются археологическими находками. На городищах Отрар, Туркестан, Сауран найдены китайский селадон и фарфор XVI — XVII вв.
Наряду с международной существуют традиционная торговля сырдарьинских городов с кочевым миром и местная торговля. Из степи везли скот, кожи, шерсть, готовые изделия. В сочинении Сейфи, написанном в 1582 г., есть интересные сообщения о торговле казахов. Он пишет: «У них много баранов, лошадей и верблюдов… Их кафтаны сделаны из овечьей кожи, они окрашиваются в разные цвета и становятся похожими на атлас, их привозят в Бухару и продают по той же цене, что и кафтаны из атласа, настолько они элегантны и красивы». Из сырдарьинских городов в степь шли хлеб, продукты городских ремёсел, ткани.
Торгово-экономические связи имели для той и другой стороны важное значение, не случайно, стремясь ослабить могущество казахов, Шейбани пытался запретить казахам торго¬вать в городах.
Города снабжали окрестное земледельческое и кочевое население необходимыми товарами через базары, представлявшие собой крытые ряды улиц. Дукан-лавка обычно принадлежала мастеру-ремесленнику и часто служила и мастерской, и местом торговли. Наличие дуканов в Туркестане подтверждается письменными документами, имеющими отношение к вакфам мавзолея Ахмеда Ясави.
О размерах международной торговли и торговли между городом и округой, между отдаленными сырдарьинскими городами можно судить по нумизматическому материалу, по¬лученному главным образом в ходе раскопок Отрара, Туркестана, Саурана, Караспана. Из Отрара происходят многочисленные медные монеты, которые можно условно разделить на две группы. К первой относится чекан Ясы (Туркестан) и Ташкента. Вторая включает в себя монеты среднеазиатских городов (Бухара, Самарканд). Продукцией туркестанского монетного двора являются, возможно, мелкие медные монетки. Часто на них вместо надписей выбиты различные знаки, аналогичные тамгам на керамической посуде. В городе Ясы выпускалась серебряная монета от имени Искандар- хана, отца Абдаллаха II (1560—1583).
Абсолютное преобладание медного чекана среди находок, датируемых XVI в., заставляет думать, что в этот период медь играла определяющую роль на городском рынке. Причем это характерно и для всей Средней Азии того времени.
Вопрос об обращении медной монеты в XVII — XVIII вв. является малоизученным в казахстанской нумизматике. Подавляющая часть позднесредневековой меди не имеет четких признаков. Самую многочисленную группу составляют анэпиграфные монеты. На одной их стороне изображен зверь, на другой — птица, у некоторых монет с изображением зверя вторая сторона гладкая.
Основанием для датировки медных кладов служат содержащиеся в одном из них 30 медных русских копеек с именем царя Алексея Михайловича, чеканенные в 1655—1663 гг.
Безымянный чекан городов не преследовал каких-либо политических или фискальных целей и предназначался только для обеспечения рыночной торговли, игравшей важную роль в жизни городов.
Время с конца XVII в. связано с угасанием жизни Отрара, Саурана, Сыгнака, Аккургана, Узгента, что отражают и нумизматические находки с этих городищ.
Земледелие. В жизни средневековых горожан подсобное занятие земледелием играло важную роль. Горожане имели за городом участок обрабатываемой земли, куда переселялись летом. Об этом в первую очередь свидетельствуют письменные источники. Характеризуя отдельные сырдарьинские города, они называют каналы, которые снабжали население водой и служили для орошения пашен. По данным письменных источников, Туркестан являлся центром обширного и богатого земледельческого округа. В окрестностях Саурана в XVI в. действовала, как пишет Васифи, кяризная система орошения, остатки которой были обнаружены археологами. В Сыгнаке, сообщает Рузбихан, «поля орошаются выведенными из Сейхуна арыками». В грамотах из Сыгнака названы арыки Кызылтал, Чихил-Тургай, Ордакент, Калта-Джалгийа, Джулак, Минг-Булак, Арсланды, а также источники Токтамыш, Хараш, Хсарчук. Археологические исследования в районе позднесредневековых городов левого берега Сырдарьи Куджана, Аркука, Узгента, Аккургана свидетельствуют о том, что орошение здесь базировалось на магистральных самотечных системах, начинающихся в основном в русле Сырдарьи. Города на левобережье также были крупными производителями сельскохозяйственной продукции и прежде всего зерна. В предгорных районах широко практиковались посевы под богару. Вблизи Сайрама находились массивы орошаемых земель. Вода на них поступала из Аксу, Сайрамсу, Бугуни. Отрар и Отрарский оазис XV—XVIII вв. снабжались водой из системы Тимурарыка, голова которого находилась на Арыси в 10 км выше современного села Шаульдер.
Все эти данные свидетельствуют о большой роли в жизни городов Сырдарьи земледелия, а исследователи городской жизни, опирающиеся на сведения восточных источников, прямо указывают на полуаграрный характер городов, особенно подчеркивая тот факт, что городское население облагалось поземельным налогом — хараджем, и то, что источники, упоминая о феодальной эксплуатации, называют некоторые связанные с земледельческими занятиями налоги, распространяющиеся и на горожан. Это мардикар — налог для работ по устройству и поддержанию в порядке оросительной сети и тагар — продовольственный налог для войск в виде хлебе и фуража для верховых и вьючных животных.
Таким образом, письменные источники и археологические материалы свидетельствуют о возросшей аграризации городов, одной из функций которых становится не только посредничество в продаже кочевникам зерна и хлопчатобумажных тканей, но и производство этой продукции. Такое положение становится понятным, если учесть резкое сокращение не только городской, но и оседлоземледельческой продукции, тогда как емкость кочевнического рынка не уменьшилась.
Пути развития городской культуры. Важной чертой городской культуры этого времени является ее традиционность. В городах сохраняется планировка, которая сложилась раньше. При жесткой сетке магистральных улиц не меняется система и внутриквартальных улочек и тупичков. Сами кварталы сохраняют свои очертания и границы.
Заметны изменения в интерьере домов. Есть жилища, где используется в большом количестве жженый кирпич (для выстилки полов во двориках, айванах), применяются специальные керамические плитки для украшения устьев тандыров, продолжающих традиции украшения передних стенок тандыров XIII—XIV вв. Видимо, это отзвук культа огня и домашнего очага, распространенного в раннем средневековье и сохранившегося в эпоху ислама в виде антропоморфных очагов и богато украшенных сандалов. Напомним, что такая деталь отопления, как канал тандыра, сближает эту систему отопления с печами казахов. Кроме того, можно найти и другие точки соприкосновения. Это типы суфы в помещениях, земляные очаги, использование в строительстве дернового кирпича.
Среди общественных сооружений, украшающих города, традиционной является мечеть, функционируют бани.
Некоторые изменения наблюдаются в производстве глазурованной керамики. Бесцветной, голубой, синей и зеленой поливами покрывались чаши, тарелки, блюда, тагора, двуручные горшковидные сосуды, миниатюрные сосуды. Спектр росписи состоит из черного, голубого, синего, зеленого, коричневого и красного цветов. Роспись растительного и геометрического характера использована в простых и сложных сочетаниях. Распространены реалистические изображения таких растений, как лилия, тюльпан, роза, виноградные листья, встречаются геометрические, реже эпиграфические мотивы.
Прослеживается близость украшений из серебра и бронзы с традиционными украшениями казахов. Это касается пластинчатых браслетов, серег, перстней.
Таким образом, особенностью культуры второй половины XV — начале XVIII вв. является ее традиционность. Представляется особенно важным развитие этой традиции в культуре собственно казахов. Многое из того, что было создано в средневековом городе, становится органической частью культуры казахов, а города Сайрам, Туркестан, Шымкент, Сузак продолжают свое развитие в суверенном Казахстане.
Какой дом сейчас можно представить без ванны? Сегодня можно купить ванну из различных материалов — пластмассы, дерева акрила, металла. Не теряет актуальности и обычная чугунная ванна. Важен не только материал, из которого сделана ванна, но и её форма. Кроме того, сейчас популярны так называемые гидромассажные ванны.