Количество городов. В XIII — первой половине XIV вв. число городов в Южном Казахстане сокращается до 22, а во второй половине XIV — первой половине XV вв. — до 16. В ХIII в. опустели города в предгорной части Таласского Алатау, остался только Сайрам. В среднем течении Арыси жизнь продолжалась на городище Караспан, отождествляемом с Кенджде, в Отрарском оазисе — в городах Отрар, Кедере, Чилике и Весидже.
Лучше обстояло дело в районе среднего течения Сырдарьи. Здесь происходит рост нового центра оазиса — Ясы. Продолжает жить и Карачук, который переносится на новое место, а также Карнак, Шага, Икан. Город Сауран меняет свое место. На левом берегу Сырдарьи запустело городище Артык-Ата, зато рядом с ним появляется новое — Бозук, на границе с Шашем продолжает существовать Сюткент. Несмотря на погромы, возобновляется жизнь на городищах Сыгнак, Джанкент, Дженд и Ашнас, существуют Узгент и Барчкент, приобретает известность город Аккурган.
[adsense]
В благополучном положении находятся города на северных склонах Каратау, известны в источниках Паркент (Берукет), Сугулкент, Кумкент, Уросоган, Сузак.
Сокращается не только количество городов, но и территория, занимаемая ими в предшествующий период. Невозможно установить площадь большинства городищ в XIII — первой половине XV вв., поскольку слои этого времени перекрыты более поздними напластованиями, но для городищ, которые доживают только до указанного времени, такие данные есть. Так, площадь Куйруктобе уменьшается с 30 до 8 га, Бузука-Чилика — с 17,7 до 12,7 га, Кумкента — со 113 до 23,5 га, Баба-Аты — с 20 до 12,6 га. Вдвое меньше становится Карачук, сокращается площадь Сюткента.
Однако имеются факты, свидетельствующие о подъеме городов Отрар, Кенджде, Сайрам, Сыгнак. Согласно археологическим данным, Отрар уже к концу XIII в. восстанавливается в тех же территориальных пределах, в которых он существовал в домонгольское время. В прежних границах существует Сыгнак, новый Сауран занимает площадь 44 га. Таким образом, несмотря на общий упадок городской жизни, группа городов не только восстанавливается, но и превращается в это время в крупные политические (Сыгнак, Сауран) и торгово-экономические центры (Отрар, Кенджде).
В юго-западном Семиречье, как свидетельствуют источники и археологические материалы, сложилось тяжелое для городской культуры положение. В XIII в. здесь осталось 10 городов из 27 известных накануне нашествия, в XIV в. — 7, а в начале XV в. — 5. Число городищ соответственно сократилось с 40 до 14, затем до 10 и до 4.
На фоне спада городской жизни наблюдается лишь оживление Тараза и Янги — Таласа. Работает монетный двор в Таразе, активно выпускает монету Янги.
Для городов северо-восточного Семиречья первая половина XIII в. была относительно благополучной. Письменные источники середины XIII в. упоминают четыре города и одно селение. По сведениям Гильома Рубрука известны Эквиус, Каялык, «несторианское селение», «столица области». В маршрутнике Гайтона назван город Иланбалык.
Монетную продукцию в 1271 — 1272 гг. выпускал город Алматы.
Восемь городищ имеют слои XIII в., и лишь на трех продолжается жизнь в начале XIV в.
Однако, основываясь в первую очередь на археологических материалах, можно констатировать, что в начале XIV в. городская культура в северо-восточном Семиречье деградирует и гибнет.
В XIII — XIV вв. наблюдается своеобразный расцвет городской жизни в Центральном и Западном Казахстане. Города-ставки степных владений становятся центрами ремесла и торговли, в том числе и международной. В Сары-Арке расширяются городища вблизи мавзолеев Алашахана и Джучихана, в Западном Казахстане в XIV в. переживают расцвет Сарайчик и Шакафни (городище Жайык).
Оба эти города были центрами международной торговли, центрами экономики, политики и идеологии. Но в конце XIV — начале XV вв. городская культура в Сары-Арке и Западном Казахстане переживает упадок.
Причиной ее стагнации и гибели стали междуусобицы и разрушительные походы сюда войск Тимура.
Городская застройка, формирование новых типов жилища. Представление о городской застройке, характере городского квартала, общественных сооружениях и, наконец, о формировании новых типов жилища дают главным образом материалы раскопок Отрара.
Одним из ярких событий стало открытие Каялыка, Жайыка и соборной мечети конца XIV — начала XV вв. в Отраре, в юго-восточной его части.
Постройка мечети, размерами 60×22 м, длинной осью вытянута по линии восток-запад. Вход в центре северного фасада оформлен в виде выступающего за линию стены портала с прямоугольными в плане пилонами размерами 2,7×1,35 м. Пролет между опорами портала около 5,3-6 м. Западный пилон сохранился на высоту до 1,7 м, восточный почти полностью разобран на кирпичи. На углах портала были поставлены цилиндрические по основанию минареты диаметром 2 м. Внутри минаретов имелись винтовые лестницы, на которые попадали с внутренней стороны портала через входной проем шириной 1 м. Сохранились первые четыре ступеньки лестницы на западной стороне портала.
Рис. 6.32. Мечеть Отрара
Фронтальная композиция здания включает четыре сквозные галереи, образованные тридцатью столбами квадратного сечения (1,35 на 1,35 м), поставленными в три ряда. Проем между опорами перекрытия равнялся 3,7 м. Рассматриваемое сооружение является соборной мечетью города Отрара, подобно соборным городским мечетям Бибиханым в Самарканде и мечети Калян в Бухаре. Об этом говорят такие особенности планировки, как прямоугольный двор, окруженный стенами галерей; по продольной оси в глубине двора купольное здание с михрабом; портал, фланкированный круглы¬ми минаретами.
На оси входа находились два зала. Опоры перекрытий практически разобраны. Сохранился столб прямоугольного сечения размером 3,3 на 1,65 м на западной стороне первого от входа зала, сохранились два передних столба I главного зала с михрабной нишей. Можно полагать, что столбы имели сложное сечение. Задние опоры выглядят как квадратные пилоны по обеим сторонам михраба.
В михрабной стене здания имеется дверной проем с высоким порогом, который открывался в сторону улицы и жилой застройки у крепостной стены города с южной стороны.
Стены мечети толщиной 1,35 м, углы главного фасада оформлены в виде пилястр.
Несущие конструкции — стены, столбы, пилоны портала — сложены из жженого кирпича хорошего качества, квадратной формы со стороной 25-28×25 — 28×50 см, целого или половин. Кирпичи уложены строго регулярно вперевязку, на ганчевом растворе. Кое-где на стенах сохранился тонкий первоначальный слой ганчевой штукатурки.
Интересным был архитектурный декор мечети, в котором, судя по находкам в жилых помещениях перекрывающего слоя, важную роль играли керамические облицовки: цветные глазурованные кирпичи и изразцы синего и голубого цветов, полихромные майолики в виде квадратных и прямоугольных плиток с орнаментальными и зооморфными сюжетами в росписях. Основная масса глазурованной облицовки найдена в помещениях на месте зала и стены с михрабной нишей. Найдены фрагменты керамических решеток на окнах—панджара.
Отрарская соборная мечеть относится к постройкам столпно-купольного типа, хорошо известным в средневековой архитектуре Средней Азии. Столбовые конструкции сближают отрарскую мечеть с куйруктобинской, хотя последняя построена значительно раньше и являет собой ранний этап в развитии типологии столбовых мечетей.
Двор мечети, расположенный между фасадной стеной мечети и постройкой в северной части комплекса по внутреннему абрису стен, из которой хорошо сохранилась юго-восточная, имеет размеры 40×22 м, тогда как общие размеры мечети с дворцом и северной постройкой составляют 72×22 м.
В северной части комплекса вскрыта постройка, состоящая из 7 помещений, примыкающая к северо-восточной стене, проходом, идущим в направлении восток и запад, шириной 3 м от стены, разделенным на участки, каждый из которых расположен напротив помещений. Поскольку этот участок недокопан и над ним находится свита более поздних наслоений мощностью 3 м, сказать о планировке его всего пока невозможно.
Было высказано первоначальное предположение, что постройка у северо-восточной стены — часть дворца цитадели, но скорее всего это постройки, входившие в комплекс мечети.
Пока с большой долей уверенности можно считать, что проход между рядами помещений у северной стены был перекрыт куполами — это был пассаж, из которого попадали в помещения, пристроенные к северо-восточной стене, и помещения напротив, которые пока не вскрыты.
Пол во дворе мечети, судя по сохранившимся участкам и наличию крошек от ганчевого раствора, был выложен квадратным обожженым кирпичом размерами 25x28x25x28x5 см, как и стены построек.
Возникает вопрос о причинах разрушения мечети буквально сразу же в период после смерти Тимура.
Как известно, культовые постройки являлись святынями и включение мечети в жилую постройку представляет явление неординарное.
Видимо, причиной стало незавершение строительства мечети — она так и осталась стройкой и в ней никогда не проводились молебны. Поэтому горожане Отрара незавершенное здание включили в массив городских кварталов.
Соборная мечеть XII — XIII вв. исследована в городе Каялыке.
В числе традиционных компонентов застройки казахстанских городов XIII — первой половины XV вв., как и в предыдущее время, были бани. Одна из них, датируемая последней четвертью XIII — началом XV вв., раскопана на Отраре. Она построена в 200 м западнее южного въезда, на берегу водохранилища, на месте бани XI — XII вв. Ориентирована баня углами по сторонам света, но она немного сдвинута к западу, и вход в нее вел с юго-восточной, а не северо-западной, как ранее, стороны.
Баня представляет собой прямоугольную постройку с четко читаемой в плане фигуры креста. Удалось проследить два строительных периода. Первоначально размер бани по внешнему обводу стен составлял 13,5×16,5м. Центральный зал в это время имел площадь 22 кв. м, все остальные помещения, кроме помещения с цистернами для воды, имели площадь по 7,2 кв. м.
Баня насчитывала 10 помещений, включая раздевалку (люнги-хана), центральный зал с двумя беньюарами, служившими паровой и массажной, помещения для мытья — «иссык-хана» (горячие) и «саук-хана» (холодные). Водоснабжение осуществлялось при помощи труб, идущих через подземную галерею от водохранилища. Водопровод подходил к помещению с цистернами для холодной и горячей воды. Здесь находились четыре резервуара, соединенные вместе, они имели вид длинной цистерны, разделенной на отсеки. Понять их назначение помогает сообщение Ибн Сины о нескольких употребляемых при купании растворах. Некоторые из них получали путем кипячения растений, серы, золы, другие он называет железными, солеными, кварцевыми и купоросными.
Рис. 6.33. План мечети. XIII в. Каялык
Отрарская баня отапливалась топкой, от которой отходил жаропровод. Затем системой столбиков и направляющих стенок жар разделялся на несколько потоков, обогревавших полы всех помещений.
Бани были обнаружены и раскопаны в Каялыке и городище Жайык, в Сарайчике.
Во второй половине XIII — первой половине XIV вв. появляются новые типы жилища. Один из них представлен двух- или трехкамерными домами с двориком, расположенным на одной оси. Жилища второго типа состоят из четырех помещений, расположенных на пересекающихся осях. Дом имеет подквадратную форму, а кладовые находятся слева и справа от айвана, двора или жилой комнаты с тандыром, придавая постройке в целом крестообразный вид. Дома третьего типа включают две и более секций. Каждая секция состоит из двух или трех помещений, одно из которых обязательно жилое.
В интерьере жилищ наблюдаются существенные изменения. На смену идущей вдоль стен узкой суфе «Г»- или «П»-образной формы приходит суфа, занимающая большую часть помещения. Небольшая площадка перед тандыром, обычно вымощенная кирпичом, определяет уровень пола. Наличие в центре помещения остатков вмазанной в край суфы плахи, бревна, кирпичной вымостки или каменной плиты свидетельствует о том, что кровля опиралась на одну стоящую в центре помещения деревянную колонну. Четырехстолпное перекрытие, распространенное в предшествующее время, исчезает.
Тандыр берет на себя функции универсального очага: он служит средством отопления и приготовления пищи.
В них появляется дымоход — «кан», проложенный в суфе до стены, где он соединялся с вертикальным колодцем, по которому дым выходил наружу.
Таким образом, в XIII — первой половине XV вв. формируются новые типы жилища, из которых два — с анфиладной и крестовидной планировками — имеют прототип в предшествующем времени.
Жилище в городах Центрального и Западного Казахстана характеризуется наличием жилищ из сырцового кирпича и землянок. Трех- и четырехкомнатные дома Сарайчика и Жайыка отапливались печами, проходившими под суфами по периметру помещений, и тандырами, имелись санитарно-гигиенические устройства — ташнау. Землянки же, расположенные на городищах, были одно- и многокомнатные. В жилых помещениях устраивались суфы стен. Отопление осуществлялось при помощи дымоходных каналов-канов.
По свидетельству источников, монголы, захватив очередной город, в первую очередь разрушали его укрепления. Так, полностью были разрушены стены и цитадель Отрара, Сыгнака и Ашнаса. Монголы препятствовали возрождению городов как крепостей. Марко Поло писал, что при монголах «городам не позволено было иметь стены и ворота, дабы они не могли препятствовать вступлению войск. Так взнузданные народы остаются спокойны и не возмущаются». И лишь постепенно города вновь стали окружаться стенами.
Новая городская стена в Отраре была выстроена лишь в конце XIII — начале XIV вв. Ширина ее в основании — 4,8 м, сохранившаяся высота снаружи — 2 м, изнутри — 3,2 м. Общая высота стены колеблется от 2 до 3,5 м. Внешний фасад стены, расчищенный на протяжении почти 400 м, представлял собой извилистую линию, то поднимающуюся к гребню городища, то опускающуюся вниз. На юго-западном и юго-восточном углах имелись башни в виде полукруглых монолитных выступов. Максимальная высота стены от основания до бруствера — 6 м. Фундаментом для нее служила стена XI—XII вв. и надстилающий слой мусора и золы. Время возведения новой стены вокруг Отрара, видимо, совпадает с периодом усиления борьбы за сырдарьинские города между джучидами и джагатаидами — это конец XIII в. Закрепившись в городах джагатаиды, безусловно, заботились об их обороне. Думается, постройка стен Отрара, а также других городов, связана именно с утверждением здесь джагатаидов. Это время совпадает также с экономическим подъемом города.
Функции городов. Наиболее характерной фигурой для этой эпохи считается мелкий ремесленник — владелец средств продукции и сам непосредственный производитель продукции. Раскопки Отрара позволили выявить и исследовать места концентрации гончарного ремесла как в центральной части города, так и в предместье. Отрарские мастерские дают представление в первую очередь об индивидуальном производстве самостоятельного товаропроизводителя-гончара, работающего в своей мастерской при доме. В среде ремесленников наблюдается имущественное расслоение. Это видно по размерам мастерских, количеству печей, степени использования в интерьере помещений жженого кирпича.
Одним из сложных является вопрос о существовании в городе цеховых организаций ремесленников. Первые упоминания о цехах в Средней Азии встречены в источниках XIV- XV вв. Однако, по мнению А.Ю. Якубовского, ремесленники городов Средней Азии объединились в цеха уже в X в.
[adsense]
Материалы раскопок мастерских Отрара дают основание предположить наличие здесь и товариществ, и цеховых объединений. Анализ керамики из ям, заполненных браком и боем, а также керамики, по ряду обстоятельств не доведенной до кондиционного состояния (не¬обожженных; расписанной, но необожженной; керамики из обжиговых камер), позволяет говорить о специализации мастеров.
Большое количество кирпичеобжигательных печей и мастерских свидетельствует о размахе строительных работ.
Рис. 6.34. План гончарной мастерской. XIII—XIV вв. Отрар
В монгольское и послемонгольское время происходит значительное расширение производства бронзовых зеркал. Появляются новые центры производства зеркал, в том числе и в Средней Азии. Одним из них, видимо, стал Отрар.
При раскопках Отрара собраны коллекции медных и бронзовых поделок — крючков, заклепок, обломков различных предметов. Найдены куски бронзовых чаш.
О технологии производства, ассортименте и характере серебряных украшений описываемого времени повествует отрарский клад серебряных вещей, датированный 60-ми годами XIII в. Часть ювелирных украшений из клада изготовлена ремесленниками южноказахстанских городов, в том числе спиралевидные браслеты, прототипы которых найдены в Южном Казахстане, Семиречье и северных районах Средней Азии еще в XI в. Заготовкой для них служил серебряный прут, техническим приемом изготовления — скань. Гладкие браслеты обернуты серебряной же рубашкой, но из более высококачественного металла.
Серьги в форме знака вопроса исследователи определяют как кыпчакские. Из цветного камня изготавливали бусы, подвески, вставки для перстней.
По-прежнему в городах производили посуду из стекла — зеленого различных оттенков, синего, голубого, красного, желтого и темно-коричневого. Ассортимент изделий достаточно широк — крышки, чаши, бокалы, рюмки, графины. Преобладают грибовидные крышечки. Часть изделий украшена рельефным, образующимся при выдувании воздуха узором в виде вдавлений, кругов, ромбов. Благодаря наварным нитям, спиралям, манжетам из стекла этого же или другого цвета некоторые предметы выглядят очень нарядными. Из стекла также делали браслеты, украшенные глазками, браслеты из разноцветных стеклянных нитей, бусы, бисер.
Оконное стекло в виде дисков обнаружено при раскопках «дома богатого горожанина» в Каялыке.
В городах было развито косторезное ремесло, традиционное для казахстанских городов. Среди находок — ручки ножей, украшенные циркульным орнаментом, пуговицы и застежки. Из длинных берцовых костей лошадей и коров делали лощила для обработки шерсти, из лучевых костей баранов и коз — шилья и проколки. В качестве сырья использовали также рога домашних и диких животных — сайги, джейранов, оленей.
Из камня изготавливали жернова, различные отбойники, песты, терочники, точильные бруски. К сожалению, сохранилось мало того, что свидетельствовало бы о ткачестве, ковроделии и других городских ремеслах, но они, бесспорно, существовали. Находки, например, коробочек хлопка в домах горожан, напрясел могут быть истолкованы в пользу развития ткачества.
Торговля и караванные пути. Монгольское нашествие отрицательно сказалось на торговле города и округи, города и степи. Однако международные и дипломатические пути продолжали функционировать. По-прежнему действовал караванный путь, соединявший Китай, Монголию и Восточный Туркестан со Средней Азией, Средним и Ближним Востоком через Семиречье. Важное значение приобретает дипломатический и караванный путь, соединявший Европу с Азией. Он пролегал через южнорусские степи, Поволжье, Урал, Хорезм и через Семиречье вел в Алмалык и Монголию. Этим путем проехали Плано Карпини и Гильом Рубрук. Частично путь Плано Карпини повторила миссия Андре де Лонжюмо.
Со смертью хана Мунке разразились междуусобные войны. Становится опасным путь через Среднюю Азию и Семиречье. Лишь в 20-30-е гг. XIV в. обстановка в монгольских владениях вновь стала благоприятствовать международной торговле. Купцы и миссионеры по-прежнему путешествуют по дороге из Каффы и Судака в Тану, Старый или Новый Сарай, в Ургенч, Отрар, Алмалык и Ханбалык. По расчету Балдучи Пеголотти (1340 г.), этот путь длился 290 дней. В результате международной торговли на Запад поступали шелк, предметы роскоши.
По свидетельству Пеголотти, в Средней Азии и Китае закупали также шелковую и золотую парчу, хлопчатобумажные ткани, бумагу, шерсть, рис, сухие фрукты и керамику, фаянс, фарфор. Из Европы на Восток везли полотняные ткани. Тот же Пеголотти советует купцам брать с собой полотняные ткани, продавать их в Ургенче и запасаться сомами — слитками серебра, имевшими хождение в татарских странах.
Названные товары частично оседали в го¬родах Южного Казахстана и Семиречья. Например, в серебряном кладе из Отрара представлены монеты из Алмалыка, Эмиля, Пулада, Дженда, Крыма, Сиваса, чеканные в 40-60-х гг.
XIII в., слитки серебра, обломки изделий с позолотой, ювелирные поделки, детали наборного пояса. Часть изделий местного производства, другие происходят из Средней Азии, Восточного Туркестана, Поволжья, Малой Азии.
Наряду с международной торговлей, налаживается торговля местная, внутриобластная. В товарно-денежные отношения втягиваются степные племена. Находки монет в кладах и погребениях кочевников достаточно многочисленны.
Историю денежного обращения на территории Казахстана в монгольский период нельзя рассматривать отдельно от денежного хозяйства Средней Азии этого же периода. Развитие денежного хозяйства империи джагатаидов можно разделить на три этапа. Первый этап включает четверть столетия от времени завоевания Средней Азии монголами и примерно до середины XIII в. Второй этап отмечен регулярным чеканом низкопробной золотой монеты, имевшей хождение по всему Джагатаидскому государству, независимо от места выпуска. Для более узкого обращения выпускали медные посеребренные дирхемы. Работали монетные дворы Бухары, Самарканда, Ходжента и Отрара. На этом этапе оживилась и мелкая торговля. Так, выпускаемые в Отраре начиная с 649 г. х. (1251 — 1252 гг.) по 662 г. х. (1263—1264 гг.) почти ежегодно медные посеребренные дирхемы обслуживали торговлю не только самого города, но и районов Южного Казахстана, Ташкента, Ферганы.
Третий этап ведет отсчет с денежной реформы Масудбека в 670 г.х. (1271 — 1272 гг.). Основное содержание этой реформы сводилось к регулярному чекану настоящих серебряных монет во многих городах и областях Средней Азии и юга Казахстана, Семиречья. Сейчас известно более 15 монетных дворов, работавших в последней четверти XIII в., и среди них дворы Отрара, Тараза, Кенджде, Дженда, Алматы. По нумизматическим данным, в наиболее благополучном положении находились юг Казахстана и Таласская долина.
В 1321 г. Кебек-хан ввел в оборот серебряные монеты — «кебаки». По-прежнему обильную продукцию выпускали Отрар, Тараз, Кенджде. Во второй половине XIV в. чеканились монеты в Сыгнаке, Сарайчике.
Очередной подъем экономической и культурной жизни в южноказахстанских городах, связанный с вхождением их в состав империи Тимура, подтверждают многочисленные находки медных монет конца XIV — середины XV вв., чеканенных в Самарканде, Бухаре. К этому времени относится медный отрарский чекан Улугбека. Показателем роста внешнеторговых связей Южного Казахстана служит клад серебряных монет, чеканенных в Астрабаде, Герате, Иезде, Кашане, Куме, Ширазе, найденный на Отраре.
Земледелие. Монгольское нашествие отрицательно сказалось на развитии сельского хозяйства, но постепенно происходит его подъем на юге Казахстана. К середине XIII —XV вв. относится восстановление оросительных систем в Сыгнаке, на левобережье Сырдарьи, вблизи Отрара. На магистральных каналах, выведенных из Арыси, в конце XIII — XIV вв. складывается земледельческий оазис в четырехугольнике городищ Отрар-Куйруктобе-Алтынтобе и Куюк-Мардан.
Обживаются пригородные зоны у городищ Туркестан, Сауран, Аркук, Аккурган, Сузак.
Иное положение складывается в Жетысу. Земледельческая культура в Илийской доли¬не деградирует уже к середине XIII в., о чем свидетельствуют археологические материалы и письменные источники. Разрушение селений, вытаптывание табунами и отарами посевов, уничтожение садов, политика превращения культурных земель в пастбища обусловили трансформирование Илийской долины к концу XIII в. в район кочевого скотоводства.
Аналогичная ситуация наблюдается в юго-западном Семиречье. Междоусобицы, борьба за власть, разрушение селений и городов привели к тому, что к концу XIII — первой поло¬вине XIV вв. и здесь исчезает земледельческая культура, в том числе в Таласской долине. Пожалуй, наиболее яркое описание гибели здесь оседлой культуры принадлежит географу первой половины XIV в. Ал-Омари: «Издали виднелось хорошо построенное селение, окрестности которого покрыты цветущей зеленью. Приближаешься к нему в надежде встретить жителей, но находишь дома совершенно пустыми. Все жители страны — кочевники и нисколько не занимаются земледелием».
Окончательный удар по уцелевшим очагам земледельческой культуры Семиречья нанесли походы Тимура.
Однако при Тимуре в Таласской и Чуйской долинах строится ряд опорных крепостей — Аспара, городище Садыр-Курган, доживший до середины XIV в.
Городская культура. Несмотря на опустошение, произведенное монголами, традиционные линии развития городской культуры Южного Казахстана и Семиречья не были прерваны. Инновации, появившиеся в культуре XIII — XV вв., не означали разрыва в развитии культуры предшествующего периода. Такое явление было характерно и для других завоеванных монголами территорий с развитыми городами. На юге Казахстана это прослеживается повсеместно — и в архитектуре, и в жилищном строительстве, и в керамике. Архитектуру XIV—XV вв. исследователи называют одним из наиболее ярких явлений мирового зодчества. Ведущие мастера ее являлись носителями и передатчиками опыта поколений, но никогда не замыкались в рамках лишь этого опыта, обогащая его находками.
В конце XIV — начале XV вв. строится мавзолей Ахмеда Ясави. Из архитектурных построек XV в. известен уже разрушившийся мавзолей Кок-Кесене в Сыгнаке. К концу XIV — началу XV вв. относится и перестройка мавзолея Арслан-Бабы вблизи Отрара, постройка соборной мечети в Отраре.
Строительство мечетей, медресе, мавзолеев свидетельствует о дальнейшем распространении мусульманства в среде горожан. К концу XIII — XIV вв. относится формирование мусульманского кладбища в заброшенной центральной части городища Куйрук-тобе у стен разрушенной к тому времени мечети.
Наиболее популярен в среде горожан был суфизм, являвший собой пример приспособления к мусульманской догматике и некоторых обрядов к местным языческим верованиям.
Сохраняются многие традиционные элементы в домостроительстве, в характере планировки и интерьере жилищ. Прослеживается преемственность в производстве керамики, в технологии, формах, орнаментике.