Гордон Чайлд (1892-1957)

К содержанию журнала «Советская археология» (1958, №3)

19 октября 1957 г. трагически погиб, упав со скалы в 50 милях к западу от Сиднея, крупнейший английский археолог Гордон Чайлд.

Чайлд был одной из самых ярких фигур в европейской археологии XX в. Его огромная эрудиция, великолепное знание археологического материала, большая трудоспособность позволили ему в десятках книг, статей, в лекциях и докладах обобщить новейшие археологические данные и обрисовать широкую картину развития человеческой культуры и человеческого общества. В научном творчестве Чайлда отразилось стремление современных археологов к усовершенствованию их исследовательского метода, их поиски и колебания, их победы и поражения. Многие из его книг, оставаясь актуальными в течение десятков лет, выдержали по нескольку изданий, и в каждом издании их автор перерабатывал текст, прибавляя новые материалы и смело пересматривая те положения, которые в свете новых данных казались ему ошибочными. Чайлд был археологом в том смысле этого слова, который ему придают советские ученые, или «праисториком», по терминологии наших зарубежных коллег. Его интересовали археологические данные не сами по себе, а как источник для изучения истории общества, истории прогрессивного развития древних культур. В поисках новых путей в науке он решительно стал на сторону тех, кто стремится к материалистическому объяснению исторического процесса.

Вир Гордон Чайлд родился 14 апреля 1892 г. в Сиднее, в Австралии. Он окончил Сиднейский, а затем Оксфордский университеты по классическому отделению. Вернувшись в Австралию, он в течение нескольких лет увлекался политической деятельностью и занимал должность секретаря премьера Нового Южного Уэллса. Его научная деятельность начинается в 1922 г., когда он, путешествуя и одновременно занимаясь в музеях Центральной и Восточной Европы, собирал материалы для своего первого большого труда по археологии «Заря европейской цивилизации» («The Dawn of European Civilization», 1925). К 1920-м годам относятся и его работы в качестве полевого археолога — раскопки неолитического поселения Скара-Брей на западном побережье Оркнейских островов. В 1925—1927 гг. Г. Чайлд состоял библиотекарем Королевского антропологического института. В 1927 г. он занял должность профессора доисторической европейской археологии в Эдинбургском университете в Шотландии и оставался там до 1946 г., когда занял ту же профессорскую должность и пост директора Института археологии в Лондонском университете. В 1957 г. Чайлд подал в отставку и уехал в Австралию для отдыха перед работой над своей новой книгой «Доистория европейской цивилизации».

Такова только канва жизни ученого, жизни, наполненной не только преподаванием и изданием многочисленных книг и статей, но и путешествиями по многим странам, работой в музеях и библиотеках, участием в многочисленных научных конгрессах и совещаниях. Его имя известно не только кругу его коллег, но и широкому кругу читателей, всем, кто интересуется древней историей и археологией. Его книги по нескольку раз издавались в Англии и переводились на иностранные языки. Так, в русском издании вышли его книги: «Прогресс и археология» («Progress and Archaeology») в 1949 г., «У истоков европейской цивилизации» (The Dawn of European Civilization») в 1952 г., «Древнейший Восток в свете новых раскопок» («New Light of the Most Ancient East») в 1956 г. Книга «Что случилось в истории» («What Happened in History»), впервые изданная в 1942 г., разошлась в 300 000 экземпляров и появилась в итальянском, немецком, датском и шведском изданиях. Книги Чайлда способствовали популяризации достижений археологии, хотя немногие из них можно назвать популярными в строгом смысле этого слова. В большинстве случаев они предназначены не для широкого круга читателей, а для ученых и студентов и лишь благодаря историческому синтезу, обилию сведенного вместе материала и лаконичности изложения смогли заинтересовать неспециалистов.

Чайлд меньше всего был полевым археологом или ученым, склонным к изучению или классификации музейных коллекций; его призванием была работа в области интерпретации археологических данных, в области методики исследований. Как филолог-классик по образованию; он впервые пришел к занятиям археологией при попытке связать ее данные с данными сравнительного языкознания; его целью была идентификация первобытных культур с индоевропейцами и установление происхождения этих культур. Убедившись в бесплодности этих попыток, Чайлд переходит к более глубокому изучению археологического материала, к созданию хронологической основы европейской праистории. Так появилась первая его книга «Заря европейской цивилизации» (1925). Результаты же его попыток установить связи сравнительного языкознания с археологией были изложены в книге «The Aryans. A. Study of Indo-European Origins» (1926). Уже в первой своей книге Чайлд заявляет о себе как о стороннике определенной концепции, которой он в общем придерживался в течение всей жизни. Эта концепция — диффузионизм; ее идеи зародились в среде археологов в конце XIX — начале XX в. В какой-то мере диффузионистами были и Томсен, и Монтелиус, но в наибольшей мере проявил себя сторонником этой идеи крупнейший датский археолог Софус Мюллер, объяснявший все без исключения культурные явления в Европе заимствованиями с юга. Диффузионисты исходят из того, что великие открытия в области культуры были сделаны на протяжении истории лишь однажды и затем путем заимствований, миграций или просто распространением (диффузией) передались другим народам.

Таким образом, возможность эволюционного развития отдельных обществ, самостоятельно достигающих того или иного уровня культуры, отрицается, самобытность развития каждого народа преуменьшается, а роль заимствований и миграций в истории человечества непомерно преувеличивается. В частности, Чайлд огромное значение придавал влиянию культур Ближнего Востока на развитие Европы. В названной книге древнейшая история Европы представлена не столько в виде ступеней культурной эволюции, сколько в виде областей диффузий и влияний. Чайлд не отрицал самостоятельного развития культурных зон, он признавал, что их прогресс — это не только процесс распространения восточной цивилизации. Однако внутреннему развитию Чайлд отводил второстепенную роль, считая решающими внешние влияния ¹.

В 1935 г. в своей программной речи, которую Чайлд произнес, будучи председателем «Доисторического общества», он говорит о псевдомарксистском материализме, якобы позволяющем рассматривать эволюционные стадии, археологические «века» как результат независимого развития различных областей, и противопоставляет ему диффузионистическую доктрину как якобы единственно дающую возможность проследить непрерывность культурной традиции (см. «Changing Methods and Aims in Prehistory. Presidential Address for 1935 by V. G. Childe, Proceedings of the Prehistoric Society»).

Изучив русский язык и ближе познакомившись с советской археологической литературой, Чайлд убедился в том, что далеко не все советские ученые являются теми «псевдомарксистами», которые пытаются стадиальным схематизмом подменить подлинное изучение древнейшей истории. Такими были только сторонники теории Н. Я. Марра, а они составляли меньшинство ².

Вместе с тем Чайлд пришел к выводу, что диффузионизм не является единственной возможностью объяснения изменений культуры. В предисловии к книге «Шотландия до шотландцев» («Scotland before the Scots». London, 1946) Чайлд писал; «Наши советские коллеги… показали, как внутреннее развитие общества может объяснить обширную область археологических фактов. Применение ими марксизма к доистории породило исследования, которые кажутся более историческими, чем перечни вторжений, и солидно обоснованы наблюдениями». В своей вступительной лекции, прочитанной в Лондонском университете в 1946 г. («Archaeology as a Social Science», Third Annual Report, 1946, of the London Nniversity Institute of Archaeology), он совсем по-иному, чем в 1936 г., формулирует цели и возможности археологии. Он говорит о возможности археологии представить реальную картину жизни доисторических обществ или, по крайней мере, материальный базис их жизни. Он призывает видеть за археологическими культурами, за древними вещами жизнь обществ, создавших их.

Еще дальше по пути признания материалистических принципов при интерпретации археологических данных Чайлд идет в своей книге «Social Evolution», изданной в 1951 г.

Следует сказать, что для Чайлда понятия материалистической философии и марксизма были неотделимы. Он считал себя марксистом и был одним из создателей и постоянным сотрудником английского марксистского журнала «Past and Present».

Однако его взгляды во многом отличались от взглядов других марксистов, и прежде всего его коллег в Советском Союзе. Чайлд внимательно следил за развитием советской археологической мысли, иногда критиковал нас, но также «прислушивался и к нашей критике. С годами намечалось все большее и большее, сближение взглядов Чайлда и советских археологов, особенно после 1950 г., когда ясно стало, что не следует путать догматические взгляды некоторой части ученых, сторонников теории Марра, с марксизмом. Конечно, не критика советских ученых, а самые факты древней истории и археологии по мере их накопления и изучения заставляли Чайлда все больше эволюционировать в сторону сближения с марксизмом.

И все же на протяжении всей своей научной жизни Чайлд оставался диффузионистом. Развитию идеи диффузий посвящены его важнейшие труды. В книге «У истоков европейской цивилизации» он пишет: «В соответствии с общими исходными положениями, принятыми в этой книге, мы положили в основу своей интерпретации принцип диффузии».

Будучи главным образом специалистом по европейской археологии, Чайлд обращается к теме, относящейся к другой области науки, и пишет книгу «Древнейший Восток» (в 4-м издании 1952 г. названную «New Light on the Most Ancient East»), потому что он считает, что «археология доисторического и протоисторического периодов Древнего Востока является ключом к правильному толкованию европейской предыстории. Последняя в своей начальной стадии является главным образом историей подражания восточным достижениям или, в лучшем случае, их усвоения. О самих же достижениях мы узнаем из археологии Востока» (стр. 24—25 русского издания). Чайлд специально занимается археологией Балкан и Дунайского бассейна и пишет книгу «Дунай в доистории» («The Danube in Prehistory», Oxford, 1929), чтобы показать, что Дунай является важнейшей артерией, с помощью которой «цивилизация» с Востока распространилась в Европе. В своей книге «Доисторические миграции в Европе» («Prehistoric Migrations in Europe», Oslo, 1950), излагая археологические постулаты, Чайлд пишет: «Я диффузионист в следующем смысле: я предполагаю, что важнейшие технологические открытия и изобретения… были сделаны, как правило, однажды и распространились из единых центров» (стр. 9). Чайлд указывает, что «изменения могли наступить и в результате внутреннего социального и технического развития», но примитивные общества были весьма консервативны. Они мало изобретали. «Я убежден, что в древности вообще культурные изменения так же, как и соответствующие им существенные изменения в обществе, происходили только в результате внешнего толчка» (стр. 10).

В какой мере диффузионистские взгляды Чайлда противоречат марксистскому пониманию исторического процесса? Правильно ли противопоставлять друг другу эти концепции?

Археологи, этнографы, социологи XIX в. создали схемы эволюционного развития человечества. Они исходили из представления о физическом единстве человечества и, следовательно, о возможности самостоятельного и параллельного развития его культуры. Эти идеи соответствовали материалистическому взгляду на исторический процесс и были поддержаны и развиты Марксом и Энгельсом. Стадии культурной эволюции и соответствующие им изменения в обществе являются историческим фактом. Ни у кого не вызывает сомнения, что каменный век предшествовал бронзовому, а бронзовый железному. Но сходные культуры часто процветали неодновременно. Маори в Новой Зеландии в XVIII в. н. э. пользовались каменными топорами, сходными с топорами, которыми жители Северной Европы пользовались в XVIII в. до н. э. Кроме того, было замечено, что элементы культуры на разных территориях, даже если их население находится на одной стадии развития, различны. В науку было внесено понятие археологической культуры. Множество вновь открытых археологических и исторических фактов требовало объяснения. Явились идеи влияний и вторжений, идеи диффузионизма, которые противопоставлялись эволюционизму, как якобы устаревшей концепции. Между тем местные и хронологические различия в развитии культур не были совершеннейшей новостью, они были известны и эволюционистам XIX в., и Морган указывал, что одни и те же культурные явления могли в зависимости от условий возникать в разное время. Вопрос был не в том, существуют ли миграции и диффузии, а в том, что управляет ими, что является законом развития общества. Пытаясь с помощью миграций и диффузий объяснить исторический процесс, некоторые ученые пришли к выводу, что все древние культуры якобы можно разделить на «высокие» и «низкие», причем первые оказывают влияние на вторые, а вторые способны лишь пассивно воспринимать достижения первых или деградировать. В среде миграционистов зародились шовинистические и расистские идеи. Чайлд всегда был противником миграционизма в таком его толковании и решительно боролся против расизма и национализма. Он придавал большее значение диффузиям, т. е. проникновению, распространению достижений культуры путем миграции вещей и идей, чем вторжениям народов. Идея народа-завоевателя, носителя «высшей» культуры была ему глубоко враждебна, и он неоднократно называл германских археологов, сторонников этой идеи, «империалистами». Но Чайлд ошибочно противопоставлял диффузионизм эволюционизму и долгое время полагал, что эволюционизм равнозначен марксизму. Здесь не место излагать основные взгляды марксистов на исторический процесс, но ясно, что взгляды марксистов значительно шире эволюционизма. Вместе с тем если исключить догматиков, ставящих вопрос — либо диффузионизм, либо марксизм, то ученые-марксисты совершенно не отрицают диффузий. Они лишь не считают их главными, ведущими в историческом развитии. Совершенно очевидно, что процесс развития изолированных групп человеческого: общества протекает более медленно, чем процесс развития групп неизолированных, способных воспринимать культурные достижения других обществ. Миграции и диффузии, не являясь главной или единственной причиной развития, служат его могучим катализатором.

Признание закономерности исторических явлений, их обусловленности экономическими факторами, признание того, что человеческое общество развивается по своим особым законам и что эти законы могут быть выведены из человеческого опыта, делает историю и археологию подлинной наукой. Эти основные принципы не отрицают ни многообразия причин, ни воздействия на развитие общества иных факторов — географических, биологических, психологических, ни диффузий, ни миграций, ни даже элементов случайности, но они отличают главное от второстепенного, основное от производного и не подменяют причину следствием. Работы Чайлда оказали большое влияние на развитие европейской археологии. В XX в., когда происходил отход археологов от «классических» тем, таких, как история искусства или изучение типологических изменений в развитии вещей, когда- за археологической культурой все больше стали видеть общество, ее создавшее, возник целый ряд теоретических вопросов, требовавших решения. Чайлд был одним из тех ученых, которые пытались подойти к этим решениям с научных материалистических позиций. Археология перестала быть собранием разрозненных фактов. Она превратилась в историческую науку, на основе археологических данных стали рисовать широкие картины развития культур и движения общества. Работы Чайлда относятся к лучшим, написанным в этом плане. Кроме на званных выше, особо следует отметить раздел «Доистория», написанный Чайлдом для английской истории европейской цивилизации («The European Inheritance», Oxford, 1954). Здесь Чайлд в самом кратком, четком изложении подвел итоги исследований и дал блестящий образец исторического синтеза. Многие ученые в капиталистических странах считали, что на основании археологических материалов можно реконструировать быт и культуру общества, но идеология и общественные отношения остаются непознаваемыми. Чайлд, исходя из марксистского принципа, что между материальной культурой и социально-экономической жизнью общества на любой ступени его развития существует определенная закономерная связь, полагал возможным изучать общественные отношения по археологическим данным. Он подходит к этой теме осторожно, воздерживается от решительных выводов, стремится изучать древние общественные отношения сначала на материалах Шотландии и Англии («The Prehistory of «Scotland London, 1939; «Prehistoric Communities of the British Isles», London, 1942; «Scotland’ before the Scots», London, 1946), а потом и шире, в пределах всей Европы.

Главными явлениями в так называемой доистории Чайлд считал «неолитическую революцию» и «городскую революцию». Оба термина очень неудачны, но по существу речь идет о важнейших социальных процессах, для изучения которых именно Чайлд собрал огромные материалы. Неолитической революцией он называл распространение земледелия и скотоводства (в связи с этим он своеобразно применял термин «неолит», отказываясь считать неолитическими культуры, основанные на охоте и рыболовстве). Городской революцией он называл появление городов, государственности и письменности; для марксистов это возникновение классового общества.

Чайлда специально занимала тема «доистории науки», т. е. развития научных зна¬ний в древних обществах. Он посвятил этим вопросам ряд статей и книгу «Society and Knowledge/The Growth of Human Traditions» (New York, 1956).

Круг научных интересов Чайлда был очень широк, и простой перечень тем, которыми он занимался, не дает представления о содержании его работ, обычно далеко выходивших за пределы избранной темы. Будущий историк археологии в своем очерке европейской археологии второй четверти XX в., несомненно, уделит значительное место Чайлду, его взглядам, его влиянию на науку, его открытиям и его ошибкам. Сам научный путь Чайлда, его постепенное приближение к марксизму символичны для развития общественных наук в наши дни.

A. Л. Монгайт

К содержанию журнала «Советская археология» (1958, №3)