На протяжении многих тысяч лет человек использовал кость и рог в своей хозяйственной деятельности. Однако в разные периоды истории роль и значение косторезного дела в древней экономике не были одинаковыми. Эпоха ранней бронзы во многом является переломным моментом в историческом процессе и изучение косторезного производства этого периода вызывает особый интерес.
В данной работе предпринята попытка установить роль и место косторезного дела в системе производительных сил общества эпохи ранней бронзы. Для этого в течение нескольких лет изучался остеологический комплекс с поселения Березовая Лука, которое является базовым памятником елунинской культуры для Лесостепного Алтая и сопредельных территорий (Грушин С.П., 2002, с. 3). Население, оставившее этот памятник, имело комплексное хозяйство с преобладанием многоотраслевого животноводства (Кирюшин Ю.Ф., Гальченко А. В., Тишкин А. А., 1995, с. 55; Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А. А., 1998, с. 77). Это создало хорошую сырьевую базу для развития косторезного производства, которое на данном памятнике отличается достаточно сложным технологическим процессом и богатым орудийным набором. По признанию многих авторов, именно с эпохи бронзы производящая экономика для юга Западной Сибири является одной из ведущих хозяйственных ориентаций (Бородовский А.П., 1997, с. 112), и с этого периода домашнее скотоводство составляло сырьевую основу для косторезного производства (Кирюшин Ю.Ф., Малолетко А. М., 1979, с. 139).
Важным моментом в понимании значения кости как производственного сырья является то, что на территории Лесостепного Алтая отсутствует пригодный для обработки камень (Кирюшин Ю.Ф., Малолетко А. М., 1983, с. 4); при высокой ценности ранней бронзы.
Рис. 1. Связь косторезного дела с разными отраслями хозяйства «елунинцев»
Изучив и проанализировав костяной орудийный набор с поселения Березовая Лука (раскопки А. А. Тишкина (2000), удалось выявить связь косторезного дела с различными отраслями хозяйства «елунинцев». Весь костяной орудийный комплекс можно условно разделить на три группы: типичные изделия, бракованные, изделия с неустановленным функциональным назначением.
Представленные в данной работе выводы сделаны на основе анализа наиболее многочисленной и представительной первой группы. Внутри нее можно выделить несколько типов вещей.
1.1. Орудия, используемые в охоте: крупный наконечник стрелы для самострела, втульчатый наконечник копья или рогатины, вкладышевый наконечник копья, девяти- и четырехгранные наконечники стрел (Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А. А., 1997, с. 207; и др.).
1.2. Орудия, используемые в рыболовстве. Этот тип изделий представлен костяными и роговыми наконечниками гарпунов. Наличие рыболовства подтверждают и найденные на поселении кости крупной рыбы.
1.3. Орудия скорняжного производства: шилья и проколки из трубчатых костей, струги из ребер для мездрения шкур.
1.4. Отдельный тип представляют разбильники, тупики, трепала из трубчатых, тазовых и челюстных костей животных. Они могли использоваться как в скорняжной, так и в текстильной отрасли и служили для размягчения кожи или растительных волокон.
1.5. Орудия для работы с глиной: орнаментиры из костей, различные орудия лощильно-заглаживающего назначения.
1.6. Примером использования кости в металлургии может являться найденный в культурном слое поселения альчик (таранная кость) мелкого копытного, который сточен с одной стороны. В порах кости зафиксированы бронзовые окислы (Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А. А., 1995, с. 49).
Использование альчиков можно наблюдать на материалах самых разных культур в эпоху бронзы, раннего железа, средневековья и этнографического времени вплоть до наших дней. По мнению большинства исследователей, они имели игровое предназначение (Адамов А.А., 1989, с. 96). Доказательством того, что экземпляр с Березовой Луки применялся в бронзолитейном производстве, могут являться аналогии из материалов андроновской культуры (Кунгурова Н.Ю., Удодов В.С., 1997, с. 76, рис. 1). С помощью трасологического анализа было установлено функциональное назначение таких находок — выравнивание и устранение неровностей, неизбежно возникавших в процессе отливки бронзовых изделий (швы, бугорки, каверны и т.д.).
Кроме того, многие авторы указывают на возможность использования кости в качестве топлива для очагов, связанных с бронзолитейным производством (Бородовский А.П., 1997, с. 115; Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А. А., 2000). В этом отношении представляют интерес кальцинированные кости, найденные в культурном слое поселения. Анализ костяного орудийного набора ярко демонстрирует связь косторезного производства с другими отраслями древнего хозяйства «елунинцев» — охотой, рыболовством, гончарным, текстильным, скорняжным производством и металлургией. Кроме того, по соотношению количества костяных орудий можно судить о том, какая отрасль хозяйства преобладала. В данном случае большинство изделий из кости применялось в кожевенном производстве. При сравнении количественного показателя между костяными, металлическими и каменными изделиями становится очевидным, что кость как сырье для изготовления орудий значительно преобладала над другими материалами.
Таким образом, косторезное дело было органично включено в общую цепь взаимозависимых явлений жизни «елунинского» общества, что выражалось в тесной связи продукта косторезного производства с различными сферами древней экономики и общим хозяйственным укладом (рис. 1). Кроме того, в обществе эпохи ранней бронзы существовала гармоничная связь пищевой и производственной утилизации костного сырья, что отразилось в последовательности его обработки. Очевидно, косторезное дело занимало важное место среди прочих отраслей елунинского хозяйства и продолжало сохранять свои позиции на протяжении всей эпохи бронзы на территории Лесостепного Алтая.