Гениальный генетик, один из создателей геногеографии — Николай Иванович Вавилов поражает нас, людей следующего поколения, не только титаническим размахом творчества, но и широтой мысли, всеобъемлющим характером обобщений. Не вызывает сомнений общебиологическое значение закона гомологических рядов в наследственной изменчивости, ясна исключительная роль в геногеографии закона оттеснения рецессивных генов на окраины видового или подвидового ареала. Последняя закономерность с полной отчетливостью проявила себя, как мы убедимся, в формировании человеческих рас.
[adsense]
Первое сообщение о вытеснении рецессивных генов на окраину ареала Н. И. Вавилов опубликовал в 1927 г., когда он неутомимо путешествовал, собирая материалы о культурных растениях во всех уголках земного шара, и в его голове в основных чертах уже сложилась знаменитая впоследствии теория центров происхождения культурных растений. Аргументация этой теории не могла быть сделана в лаборатории. Она требовала все новых и новых полевых наблюдений, и Н. И. Вавилов ездил почти без перерыва из страны в страну, с материка на материк, собирая, описывая, изучая культурную флору и приемы земледелия. Трудно перечислить страны, которые он проехал на машине, верхом, прошел пешком, — в истории науки мало путешественников, которые так исколесили бы земной шар. Многие замечательные работы свои он писал в экспедициях. В экспедиции же, на пароходе в Средиземном море, была написана статья о законах географического распределения генов культурных растений, в которой содержалась формулировка закона оттеснения рецессивных генов из центра формообразования. В письме к другому выдающемуся деятелю русского естествознания — Владимиру Ивановичу Вернадскому, посланном в 1927 г. из Северной Африки, Вавилов писал: «Понял правильности в географическом распределении форм в пределах видов: убывание доминантов к периферии от центров. Это объясняет многое, даже для человека» 1.
В чем суть этого закона? Он прост и понятен, как просты и понятны все обобщения Н. И. Вавилова. Центр видового или подвидового ареала является ареной наиболее интенсивного формообразовательного процесса.
Это было установлено еще Ч. Дарвином. В центре ареала постоянно возникают новые мутации, нарушающие генное равновесие и создающие предпосылки для вечного изменения генотипов. Мутации эти доминантны, т. е. передаются по наследству первому же поколению потомков. Постоянное возникновение новых мутаций усиливает действие естественного отбора и ускоряет процесс видо- и расообразования. В этих условиях рецессивные мутации не могут выдержать конкуренции с доминантными.
Они переходят в скрытое состояние и начинают вытесняться из центра видового или подвидового ареала более устойчивыми и приспособленными доминантными формами. Рецессивные же отодвигаются от центральных районов, от центрального очага формообразования все дальше и дальше и в конце концов занимают периферию ареала. Здесь, в условиях изоляции, вероятность встречи рецессивных форм в процессе скрещивания значительно увеличивается, и они переходят из скрытого гетерозитотного состояния в гомозиготное, т. е. проявляются во внешности организмов, в фенотипе.
Таким образом, структура географического ареала любой формы имеет, согласно Н. И. Вавилову, следующий вид: в центре ареала процветают доминантные формы, их окружают рецессивные гетерозиготы, наконец, крайнюю периферию ареала занимают рецессивные гомозиготы.
Разумеется, не сразу появилось такое кардинальное обобщение. Подступы к нему были сделаны на несколько лет раньше. Нам важно это отметить потому, что они связаны с антропологическими наблюдениями Н. И. Вавилова, всегда пристально интересовавшегося историей человеческой культуры и формированием антропологических типов.
1924 год… Небольшой экспедиционный отряд, предводительствуемый Н. И. Вавиловым, путешествует по Афганистану. Собственно, отряд — это слишком громко сказано: с Н. И. Вавиловыи только агроном-мелиоратор Д. Д. Букинич, селекционер В. Н. Лебедев и один или два проводника. Н. И. Вавилов счастлив: уже несколько лет он мечтал попасть в Афганистан, страну древнейшей земледельческой культуры, и наконец осуществил свою мечту. Он работает с исключительным напряжением, как всегда, добирается до самых труднодоступных высокогорных селений, коллекционируя образцы садовой, огородной и полевой культуры. Это его основное занятие. Но в сфере его внимания и другое: этнография посещенных мест, физический тип населения разных районов, этнические
взаимоотношения многочисленных народов и этнографических групп. Все это записывается в дневники, запечатлевается на фотопленку, чтобы обогатить его будущий отчет об экспедиции бесценными географическими, антропологическими и этнографическими наблюдениями.
На северо-востоке страны экспедиция с огромным трудом перебирается сквозь почти непреодолимые перевалы в Нуристан, или, как его называли раньше, Кафиристан, на высоту 3500—4000 м. Там изучается скудное и маломощное, но очень оригинальное высокогорное земледелие.
Н. И. Вавилова интересует, однако, не только земледелие: жители гор — нуристанцы — на редкость своеобразны по своей культуре, по своему быту. Они отличаются даже от своих более низко живущих соседей.
Но еще больше отличие в антропологическом типе. Нуристанцы светлоглазы, что особенно необычно в стране крайне темных, черноволосых и черноглазых людей.
Н. И. Вавилов был внимательным наблюдателем, он просто зафиксировал этот факт в своей памяти и вернулся к нему, когда подводил итоги своего путешествия.
В 1929 г. вышла в свет написанная Н. И. Вавиловым совместно со своим товарищем по путешествию Д. Д. Букиничем толстая прекрасно изданная книга «Земледельческий Афганистан». Она, можно сказать, впервые открыла европейскому миру огромную страну. И не только со стороны культуры земледелия. Геоморфология и деление страны на ландшафтные зоны, климат и ботанико-географические районы, история земледелия в связи с развитием древних цивилизаций на территории Афганистана — все это получило подробную и глубокую характеристику.
[adsense]
Даже о результатах наблюдавшихся им в Афганистане раскопок французских археологов Н. И. Вавилов сумел написать захватывающе интересно. Среди прочих районов был охарактеризован и Нуристан — страна гор и относительно светлоглазых людей. Я пишу «относительно светлоглазых», чтобы у читателей не создалось впечатления, что нуристанцы все вообще сероглазы или голубоглазы. В Передней Азии такая возможность просто исключена всей историей антропологических типов, относящихся к южной ветви европеоидной расы. Но процент людей с серыми и голубыми глазами среди нуристанцев довольно высок. Кстати сказать, объективность наблюдения П. И. Вавилова и его полное соответствие действительности подтвердил в 1937 г. А. Херрлих, приведя точные антропологические измерения 2.
К услугам Н. И. Вавилова была гипотеза, широко распространенная в то время (имеющая хождение и сейчас), об очень обширном ареале северной расы в древности, о ее активном характере и культуртрегерской роли ее представителей. Можно было увидеть потомков северной расы и в нуристанцах. Но Н. И. Вавилов решительно высказался против этой гипотезы, не находя для нее опоры ни в историко-этнографических, ни в лингвистических фактах. Объяснение, им предложенное, опиралось на изящное приложение к данному конкретному случаю закона оттеснения на окраину ареала рецессивных генов. Окраина ареала — это не только район, географически наиболее удаленный от центра расо- или видообразования. Любое высокогорное плато может быть приравнено по своему действию на процесс формообразования к окраине ареала, так как оно всегда представляет собой «закоулок» и создает предпосылки для изоляции. Светлые глаза у человека — рецессивный признак, уступающий в первом поколении черноглазости. Совершенно естественно, что группы нуристанцев, оттесненные в горы на высоту 3000—4000 м, попали там в такие же условия, как если бы они оказались в изоляции на окраине ареала европеоидной расы. Отсюда родственные браки, накопление рецессивных генов в каждом последующем поколении, повышенная вероятность их встречи при каждом очередном случае заключения брака, а следовательно, и повышенная вероятность их перехода из скрытого состояния в явное, из гетерозиготного в гомозиготное с последующим проявлением в фенотипе. К объяснению своеобразия антропологического типа и его формирования была применена генетическая идея, и опыт ее применения оказался очень удачным и убедительным.
Поиск отражения общегенетических закономерностей в антропологических данных был стимулирован на Западе работами целой плеяды известных математиков, генетиков и теоретиков эволюции — С. Райта, Дж. Фишера, Р. Хэлдана. Однако они подходили ко всем биологическим явлениям через искусственно созданные математические модели. Отсюда наряду с несомненными достижениями они получили и целый ряд формальных результатов. Н. И. Вавилов исходил из огромного количества эмпирических фактов, добытых им лично. Не составил исключения и краткий выход его на сцену науки в роли антрополога. Он сам заметил и описал интересный факт, послуживший основанием для мастерского общебиологического и исторического анализа, основанием для блестящего обобщения. Поэтому путь, по которому он прошел, оказался чрезвычайно плодотворным.
В 1936 г. появилась статья Н. Н. Чебоксарова, в которой автор суммировал огромный литературный материал, результаты своих собственных исследований и исследований других советских антропологов в области антропологии севера европейской части СССР 3. Эта сводка старых и новых данных послужила базой для построения новой и очень удачной, вошедшей потом во все антропологические монографии и учебники классификации народов Северной Европы по физическим признакам, а также для критического пересмотра прежних воззрений на их генетические взаимоотношения. Но при всем большом значении этих достижений для антропологии Европы и учения о расах роль этой статьи для нашей темы, однако, в другом — в попытке продолжить линию теоретических поисков, начатых Н. И. Вавиловым, и предложить аналогичное генетическое объяснение явлению депигментации у народов Скандинавии.
Шведы, норвежцы, финны, датчане, ирландцы, фарерцы, исландцы, шотландцы, русские северных районов — все представители северной ветви европеоидов или северной расы отличаются светлыми глазами и волосами. У одних народов индивидуумы со светлыми глазами и волосами составляют две трети — это классические представители северной расы, такие, как шведы или норвежцы. В составе других их число понижается до одной трети, но все равно население прилегающих к Скандинавии областей значительно светлее, чем народы остальных районов Европы.
Н. Н. Чебоксаров предложил то же объяснение причин этого явления, что и Н. И. Вавилов для посветления глаз у населения западных отрогов Гиндукуша. Скандинавия не только окраинный район Европы, это один из участков северной окраины ойкумены — всей обитаемой части планеты. Если говорить о вытеснении рецессивных генов у человека из центральных областей расообразования, то о Скандинавском полуострове нужно говорить в первую очередь. Судя по археологическим данным, он был заселен не ранее мезолита и потому не входил в первоначальный ареал формирования европеоидной расы, лежавший, несомненно, южнее.
Географически он выдвинут далеко на север, отличается суровыми климатическими условиями да еще отделен от Центральной Европы на большом протяжении Балтийским морем. Понятно и очевидно, что медленное и постепенное заселение полуострова уносило из центральных областей Европы мутации светлоглазости и светловолосости (тоже, по всей вероятности, рецессивного признака), и они постепенно накапливались все в больших и больших концентрациях на севере. А накопившись, стали проявлять себя в антропологическом типе населения в подавляющем большинстве случаев.
Такова концепция Н. Н. Чебоксарова, вполне соответствующая нашим знаниям о морфологических особенностях современного населения Скандинавии. Она хорошо объясняет возникновение этих особенностей, учитывает все имеющиеся сведения о заселении Скандинавского полуострова человеком и представляет собой приложение идеи Н. И. Вавилова к объяснению антропологических явлений в ее, так сказать, классическом, чистом виде: ведь речь в данном случае идет действительно об окраине ойкумены, а следовательно, и об окраине видового и расового ареалов в полном значении этого слова. Таким образом, пример действия закона оттеснения рецессивных генов на окраину ареала в Скандинавии является, если можно так выразиться, более хрестоматийным, более ярким и убедительным, более соответствующим механизму действия закона, чем пример, приведенный самим Н. И. Вавиловым.
Notes: