Гайманова Могила — скифский царский курган

К оглавлению книги «В поисках скифских сокровищ».

В 60-е годы, в связи с проектированием и началом сооружения гигантских мелиоративных систем на степных просторах юга Украины, перед археологами встали задачи срочного исследования памятников в зонах будущего обводнения. Среди них были и сотни скифских курганов, из коих некоторые, судя по размерам, могли быть «царскими». Для археологических спасательных работ в зонах новостроек Институт археологии Академии наук УССР создал экспедиции, объединившие специалистов разного профиля. Одной из таких экспедиций была Северо-Рогачикская, которую возглавил А. И.Тереножкин. Экспедиции было поручено исследование курганов в Запорожской области. Здесь, у села Балки, было зафиксировано около 20 курганных групп. Особое внимание привлекла одна, состоявшая из 46 небольших насыпей, среди которых одиноко возвышался восьмиметровый исполин с загадочным названием Гайманова могила. В 1967 г. А. И.Тереножкин приступил к раскопкам малых курганов. В следующем году руководство экспедицией было поручено В. И. Бидзиле, киевскому археологу, научные интересы которого до этого были весьма далеки от скифской тематики.

[adsense]

Василия Бидзилю еще с университетской скамьи интересовали древние славяне. Однако свою кандидатскую диссертацию он посвятил галлам, следы обитания которых обнаружил у себя на родине, в Закарпатье, проводя там раскопки совсем еще молодым археологом. Скифами он никогда не занимался. Но когда бурно развивающиеся стройки требуют безотлагательного и срочного проведения огромного объема археологических исследований, чтобы спасти, возможно, уникальные памятники, которым грозит уничтожение, нередко многих археологов бросают «на прорыв», и им приходится по «археологической мобилизации» иногда на время, а порою и надолго переквалифицироваться. В. И. Бидзила был уже опытным археологом, которому можно было спокойно доверить исследование памятников любых эпох. И он со свойственной ему добросовестностью, но без особого энтузиазма принялся за выполнение возложенного на него поручения.

Летом 1969 г. он принялся сначала за исследование малых курганов и, приближаясь к Гаймановой могиле, раскопал 22 небольших кургана. Все они оказались ограбленными. Это не вселяло больших надежд и по отношению к Гаймановой могиле. Горький опыт показывал, что особой приманкой для грабителей всегда и везде были именно большие курганы, где сама логика подсказывала им надежду на богатую добычу. Здесь же, где и малые курганы привлекли к себе их внимание, едва ли можно было надеяться, что стоявший рядом исполин был обойден. Гайманова могила и манила к себе археологов, и отпугивала: раскопки кургана требовали огромной затраты сил, а успех был весьма сомнителен. Правда, опыт подсказывал, и это прекрасно подтвердили последние раскопки Мелитопольского и Пятибратнего курганов, что до тех пор, пока курган не снесен и не раскопан полностью, любые заключения о нем будут преждевременными и опрометчивыми.

И вот В. И. Бидзиля приступил к исследованию Гаймановой могилы. Курган представлял собой огромное конусовидное сооружение высотой более 8 метров; диаметр же его превышал 70 метров. Слой за слоем снимали бульдозеры землю с огромной шапки кургана, археологи же тщательно фиксировали все, что попадалось на пути.

На глубине 4 м от вершины кургана показалась каменная крепида — огромная кольцевая стенка, сооруженная для предотвращения оползания насыпи из огромных, вертикально вкопанных в землю белых известняковых плит. Еще ниже стали открываться следы заупокойной тризны: огромное количество лошадиных и овечьих костей, раздавленные амфоры, остатки уздечных наборов, наконечники стрел.

Обнаружили и грабительский лаз. Как выяснилось несколько позднее, он вел прямо в погребальную камеру. Археологи же все дальше углублялись в землю и наконец, на глубине 8 метров от уровня древнего горизонта, через две входные ямы вошли в эту камеру. Во входных ямах лежали остатки деревянной погребальной повозки. В наиболее опасных местах на помощь археологам приходили опытные шахтеры: они надежно крепили кровлю от опасности обвала. На долю шахтеров пришлась и первая важная находка: в стенке камеры они обнаружили пустоты и открыли хозяйственную нишу, заполненную разнообразной утварью. Сюда были положены большой медный котел для варки мяса, крюк, бронзовое блюдо, большой поднос, на котором лежали кувшин для вина (ойнохоя), килик, ситечко для процеживания вина, небольшая ажурная жаровня и железные щипцы. Рядом с подносом — бронзовое ведерко (ситула), железный черпак для вина. В передней части ниши стояли греческие глиняные амфоры, а под ними — железная жаровня. В нише лежал также скелет удушенного повара или виночерпия. Можно себе представить, какие сокровища должны были находиться в погребальной камере, если достаточно ценные предметы в нише не привлекли внимания грабителей.

Сама погребальная камера была полностью ограблена. Несколько сот оброненных грабителями мелких золотых украшений да золотой перстень, хотя и не давали возможности восстановить обряд погребения, свидетельствовали об огромных богатствах, бывших в камере. Удалось установить, что в ней были похоронены четыре знатные особы, вероятно двое мужчин и две женщины. Большего, к сожалению, из-за полного ограбления сказать было невозможно.

Казалось, что исследование погребения завершено и можно готовиться к дальнейшей работе. Ведь открытое погребение было лишь одним из боковых погребений кургана под его северной полой. Предстояло снять всю южную половину насыпи кургана, под которой должно было быть центральное погребение, а возможно, и еще другие боковые. Но пошли осенние дожди, и было принято решение отложить дальнейшее исследование Гаймановой могилы на следующую весну.

Перед отъездом наводили лоск на раскопанные объекты для их детального фотографирования и зарисовки. И вот тут-то археологов ждал большой сюрприз. Один из сотрудников экспедиции, Борис Мозолевский, с которым нам еще предстоит познакомиться поближе, осторожно зачищал плотную земляную стенку катакомбы. Вдруг под ножом кусочек глины легко поддался. «Здесь что-то есть! — крикнул Мозолевский Бидзиле. — По-моему, здесь тайник». Однако в это время позвали обедать, и археологи поднялись на поверхность.

[adsense]

Кладоискатель, конечно же, немедленно стал бы рыться в земле, чтобы поскорее удовлетворить свою алчность. Иное дело — археолог. Археологи — народ хладнокровный. Порою они нарочито подчеркивают это, особенно перед новичком. Торопливость несвойственна настоящему археологу. И хотя все мысли Бидзили и его сотрудников безусловно целиком были заняты предположением Мозолевского, они как ни в чем не бывало не торопясь сели обедать, шутливо обсуждая, что же в этом тайнике может быть скрыто, если, конечно, он существует. А если существует, то никуда не денется, подождет еще немного. Пообедали, перекурили и снова спустились в глубокое подземелье. Чутье, помноженное на опыт, не обмануло Мозолевского, оно и в будущем не раз приносило ему удачу. В стене действительно был тайник.

Драгоценный сервиз на тайника погребения Гаймановой могилы IV в. до н. а.

Драгоценный сервиз на тайника погребения Гаймановой могилы IV в. до н. а.

Спрятанные сокровища лежали в нем горизонтальными рядами: наверху — деревянная чаша с золотой обивкой, ниже — серебряный килик и чашечка, под ними — еще две деревянные чаши, обитые золотыми пластинами, под чашами — серебряный ритон с золотым раструбом и наконечником в виде головы барана. Самые ценные вещи лежали на дне тайника: здесь были большой серебряный ритон с широким золотым орнаментированным раструбом и золотым наконечником, серебряная ритуальная чаша, в которую был помещен серебряный же кубок, и, наконец, самая замечательная находка, прославившая Гайманову могилу, — серебряная с позолотой чаша, украшенная широким фризом с рельефными изображениями шести фигур скифов. По форме сосуд совершенно подобен чаше со сценами охоты из Солохи, и оба они несомненно ритуальные.

Впервые за последние более чем полстолетия скифы, стряхнув с себя прах тысячелетий, снова, как живые, предстали перед глазами наших современников. На гаймановой чаше они величественны. Здесь изображены две парные сцены и две одиночные фигуры скифов. Основу композиции составляют парные сцены. Одиночные фигуры, очевидно, выполняют вспомогательную роль в сюжете. На одной стороне чаши изображены два сидящих бородатых скифских воина, занятых мирной беседой. Роскошная одежда, парадное оружие, атрибуты высшей власти (плетка в руке одного из них и булава в руке другого), весь их облик — все указывает на то, что перед нами представители высшей власти. Детали костюма и оружия вносят много новых ценных дополнений к известным нам. Фигуры, переданные в технике высокого рельефа, позолочены; в серебре оставлены лишь лица и кисти рук.

На противоположной стороне чаши — также парная сцена. Возможно, она — центральная во всей композиции. К сожалению, именно эта часть чаши сильнее всего пострадала от времени, поэтому изображения здесь не столь четки и некоторые важные детали утеряны. Здесь также сидят два знатных скифских воина — пожилой и молодой, одетые в такие же, как и скифы, о которых речь шла выше, роскошные костюмы и при парадном оружии. У молодого на шее гривна, в правой руке он держит чашу — символ верховной власти, левая же рука его вытянута в сторону собеседника.

Пожилой воин протянул правую руку в сторону молодого, как будто передавая ему что-то.

Под одной ручкой чаши изображен стоящий на коленях молодой скиф, припавший ртом к бурдюку с вином, под другой помещен пожилой воин, также стоящий на коленях; одной рукой он держится за лоб, а другой сжимает что-то на земле.

Очевидно, что на чаше из Гаймановой могилы изображен какой-то сюжет из скифского героического эпоса. Истолкование его сложно и, как и в других аналогичных случаях, гипотетично. При первом взгляде на только что найденную чашу А. И.Тереножкин, например, высказал предположение, что на ней, возможно, изображены могущественные степные владыки, съехавшиеся для заключения вечного мира между враждующими племенами. Д. С. Раевский предполагает, что и здесь изображены сцены из легенды о происхождении скифов. Одна (плохо сохранившаяся) показывает момент передачи Таргитаем-Гераклом лука своему младшему сыну Скифу: в вытянутой руке пожилого воина якобы был лук, изображение которого испорчено и не сохранилось. Сцену на противоположной стороне чаши он предлагает толковать как изображение изгнанных из страны старших братьев — сыновей Геракла от змееногой богини. Возможно, они совещаются о том, как расправиться со своим удачливым младшим братом. Но, как признает и сам автор гипотезы, предлагаемая трактовка — лишь одна из возможных. Поиски истины продолжаются.

Однако следует подчеркнуть, что как бы ни истолковывать сцены на чаше из Гаймановой могилы — они очень реалистичны и индивидуальны, этнографически точны и обнаруживают глубокое и детальное знакомство художника со скифами, представителями различных слоев общества, скифским бытом.

[adsense]

Чаша из Гаймановой могилы — выдающееся произведение греческой, или «греко-скифской», торевтики, изготовленное большим художником по заказу скифского владыки, желавшего изображениями на этом священном сосуде подчеркнуть свои исконные, божественные права на власть. Чаша впервые дала представление о внешнем облике скифских «царей». В отличие от прежних находок здесь показаны их парадная одежда и оружие, символы власти. Многие детали новы и важны для изучения скифского общества.

Как мы уже говорили, в 1969 г. была исследована лишь северная половина Гаймановой могилы. Центральное погребение не было там открыто. Южная половина кургана продолжала хранить свои тайны. Глубокой осенью археологи уезжали в Киев с неожиданно богатой добычей. Кто знает, что ожидало их впереди? Блестящие находки из тайника боковой гробницы вдохновляли, они вселяли радужные надежды.

Зима ушла на обработку результатов проделанной работы и подготовку экспедиции к новому сезону. С нетерпением ждали выезда в поле…

Весной 1970 г. приступили к снятию южной половины насыпи. Все глубже и глубже в грунт вгрызались мощные механизмы, метр за метром снимая тысячелетние пласты земли. Когда вся насыпь была снята, выявились очертания трех погребений: центрального и двух боковых.

На ступеньке входной ямы центральной гробницы открыли захоронение двух коней в богатых уборах, украшенных золотыми и серебряными бляхами. Начало было неплохое! Напряжение нарастало. Вошли в гробницу… Но увы! Она оказалась полностью ограбленной. За исключением мелких золотых бляшек, здесь не сохранилось ничего. Поиски тайника тоже ни к чему не привели — здесь его обнаружить не удалось.

В южной части кургана было погребение ребенка, возможно «царевича», также целиком ограбленное (здесь были найдены золотой браслет и бляшки, свидетельствовавшие о его былом богатстве).

Наконец, третье погребение, разграбленное, как и первые два, принадлежало знатной скифянке. В нем был обнаружен скелет умерщвленного слуги.

Таким образом, раскопки Гаймановой могилы в 1970 г., хотя они и не привели к открытию новых выдающихся скифских сокровищ, сравнимых с чашей 1969 г., дали очень важные сведения о кургане в целом. Гайманова могила предстала перед исследователями как семейная скифская царская усыпальница. Курган значительно уступал по размерам таким колоссам, как Чертомлык или Солоха. Вероятно, похороненный здесь скифский царь с семьей был менее могущественным, имел меньше подданных, чем некоторые его другие царственные собратья. Не следует забывать, что Скифия не была единым централизованным государством. Разные скифские племена обладали различным могуществом и занимали различное положение. Этому положению соответствовало и место племенных вождей — царей — на общей иерархической лестнице скифского общества.

Вслед за Мелитопольским курганом — первым скифским царским курганом, исследованным на современном научном уровне, курган, раскопанный В. И. Бидзилей, дал много нового для изучения истории скифов.

А следующий год принес новую сенсацию. Она была вызвана раскопками кургана Толстая могила.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014