К содержанию сборника «Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае. 2009 г.»
В настоящее время в рамках лингвистического регионоведения активно ведутся научные разработки проблемы структуры русского национального языка, требующие системного изучения речи. Центральной идеей этого направления лингвистики является положение, которое нашло теоретическое и практическое осмысление во многих исследованиях: речь человека всегда спроецирована на определенную территорию и проявляется в различных территориальных вариантах. В связи с этим объектом внимания современных филологов становятся разновидности устной речи различных регионов России.
Речь жителей Крутихинского района была исследована нами в рамках полевого подхода. Метод семантического поля позволяет выстроить полевую модель языка, рассматриваемую как «совокупность языковых единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений» [3, с. 685].
При синхронном анализе лексического материала в качестве основного применялся описательный метод. Сбор речевого материала проводился при помощи непосредственного наблюдения, опроса информантов, данных картотеки кафедры общего и исторического языкознания Алтайского государственного университета, а также путем выборочного анкетирования носителей данного регионального языка. В результате мы выстроили микрополе «Части тела человека», представленное в соответствии со всеми языковыми особенностями данного региона и входящее в общее поле «Внешний облик человека». Лексические единицы данного микрополя систематизируются в 13 групп: голова, лицо, глаза, рот, нос, уши, зубы, волосы, руки, ноги, спина, живот, ягодицы. В каждой из этих групп представлено не менее 10 сем, выявленных на синонимическом или ассоциативном уровнях и несущих особую эмоциональную окраску.
Центром микрополя является сема «голова человека», представленная следующей группой лексических единиц: башка (16), тыква (7), репа (5), череп (3), чайник, купол, шапка, чугун, котелок, башня, кочан, калган, крыша, маковка, кумпол, яйцеголовая форма, кормушка для вшей, мордашка, хлеб — всему голова (слова расположены в соответствии с частотностью их употребления). Основным дифференциальным признаком выступает «умственная способность», так как большинство представленных лексем как раз и характеризует человека с точки зрения его мыслительной деятельности и интеллектуальных способностей: «да что его слушать — у него же башня совсем съехала», «от этой учебы крыша едет!», «пора уже начать и калганом работать», «чугунная ты голова!», «такое ощущение, что у нее чайник вместо головы», «этот яйцеголовый все задачи решил… Всё ему мало!» Как видим, здесь представлено две грани владения умственными способностями — переизбыток или же недостаток ума.
Важное место в выборе таких номинаций занимает ассоциативный способ мышления. В этом отношении доминирует проведение аналогии формы головы с определенным предметом: тыква, репа, череп, кочан, котелок. Кроме того, можно выделить сему «вершина определенного сооружения»: купол, крыша, маковка. Еще один способ — наименование с точки зрения функционирования: шапка (на голове принято носить шапку), котелок (в котелке варят, во время интеллектуальной деятельности часто говорят — «голова уже не варит»), кормушка для вшей (данная лексема несет еще и негативную окраску). В слове кумпол наблюдаются особые фонетические изменения, что определяет связь со словом ку¬пол, более нейтральным по своей природе. В лексеме мордашка наблюдается неразличение респондентом понятий «голова» и «лицо» и, следовательно, неумение выделять в целом его составные части.
Периферия микрополя «части тела человека» представлена следующими группами лексических единиц: «лицо человека», «глаза человека», «рот человека», «нос человека», «уши человека», «зубы человека», «воло¬сы человека», «руки человека», «ноги человека», «спина человека», «живот человека», «ягодицы человека» (группы расположены в соответствии с их удаленностью от центра микрополя).
При непосредственном контакте с жителями Крутихинского района, а также при анализе материала мы имеем все основания говорить о способностях респондентов переходить от синонимии к обычным ассоциативным представлениям. Так, например, сема «ноги человека» представлена сочетанием «целлюлитная кладовая», также словами ходули, костыли, окорочка, палки, лопаты, грабли, колеса, спички и др.
Все это приводит к осознанию того, что язык отражает не только связи языка с действительностью, но и соотношение языка и сознания [2, с. 14-17]. Сегодня данный факт реализовался в представлении семантического поля как метаязыковой единицы. Так, например, А. А. Залевская отмечает, что «именно эта ее природа задает разные параметры, на основе которых она характеризуется связанностью значений слов, сис¬темным характером этих связей, взаимосвязанностью и взаимоопределяемостью лексических единиц, относительной автономностью поля, непрерывностью смыслового пространства, обозримостью и психологической реальностью для носителя языка. На уровне естественного языкового существования поле фиксируется как некие объемные ассоциативные связи, существующие у индивида в сознании» [1, с. 15].
В ближайшее время планируется дальнейший анализ и систематизация лексики района (в ее современном состоянии). Большую значимость для нас будут представлять динамические преобразования в словарном составе, а также возможные изменения в сознании жителей Крутихинского района, что можно будет проследить при сопоставлении с материалом, собранным в 1980-1990-е гг. Это во многом определяет перспективы нашего исследования и требует дальнейшего изучения дан¬ной проблемы.
Источники и литература
1. Залевская А. А. Языковое сознание и описательная модель языка // Методология современной психолингвистики. Барнаул, 2003. С. 15.
2. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М., 1976.
3. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энцикл., 1990. С. 685.
К содержанию сборника «Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае. 2009 г.»