К содержанию 63-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
В последние годы опубликованы некоторые материалы со стоянок эпохи энеолита в Казахстане 1. Хотя эти материалы добыты путем сборов, благодаря им впервые удалось составить представление о культуре Казахстана, предшествовавшей эпохе развитой бронзы, хорошо известной по андроновским могильникам 2. Число зафиксированных сейчас доандроновских поселений уже превысило число андроновских стоянок, известных в настоящее время в Казахстане и изученных пока лишь на Тоболе и на Иртыше. Но совершенно иное положение в Казахстане с изучением погребений, относящихся к эпохе раннего металла. Андроновские погребения найдены во всех районах Казахстана, и число их достигает нескольких сот, однако ни одного доандроновского погребения до сих пор не опубликовано.
Вряд ли отсутствие находок этих памятников случайно, если учесть многочисленность доандроновских стоянок и андроновских могильников. Скорее приходится думать, что у населения Казахстана эпохи энеолита бытовали такие обряды погребения, которые лишь в редких случаях оставили следы. Нам кажется наиболее вероятным допустить существование обряда трупосожжения. В подтверждение этого мнения приведем несколько фактов. Во-первых, как отмечает К. В. Сальников, в раннеандроновских курганах Южного Приуралья трупосожжение широко распространено, а в более поздних курганах оно уступает место трупоположению 3. Очевидно, более древний обряд в андроновской культуре уже изживался. Во-вторых, для соседнего с Восточным Казахстаном Томского района Сибири мы знаем трупосожжения примерно афанасьевского времени (Томский могильник) 4. В-третьих, можно указать некоторые материалы и о ранних трупосожжениях в самом Казахстане.
[adsense]
В 1903 г. краевед Ф. Н. Педашенко обследовал на дюнах к северо-востоку от Семипалатинска несколько развеянных ветром погребений в виде трупосожжений, сопровождавшихся кремневыми наконечниками стрел (треугольными с выемкой в основании, черешковыми и ланцетовидными), осколками топаза, дымчатого или горного хрусталя, керамикой «с простейшим орнаментом» и в ряде случаев кусками медной руды. Среди многих трупосожжений обнаружено одно трупоположение, вытянутое по линии север — юг 5. Вот все, что известно об этих интереснейших находках. В том же районе, в 5 км к северо-востоку от Семипалатинска, около бывшей Соловьевской мельницы, в 1935 г. открыто захоронение, содержавшее каменные нешлифованные топоры и керамику. Погребение было в яме размером 2X3 м, обставленной деревянными столбами. В северо-западном и юго- восточном углах могилы найдено по два конских черепа. Следов захоронения человека не обнаружено, но отмечено углистое скопление в северо-западном углу ямы 6. Неясность описания заставляет воздержаться от анализа условий погребения, но нельзя не отметить, что в раннеандроновских курганах Приуралья встречается обставка ямы столбами 7, черепа коней обнаружены в андроновской могиле у Кокчетава 8, а подвески из клыков кабана обычны в погребениях эпохи бронзы.
Для Западного Казахстана у нас имеются еще более неопределенные сведения о «трупосожжениях неолитического возраста» по pp. Уралу, Уленте и Исель-Анкату 9. Приведенные данные указывают на то, что в эпоху энеолита в Казахстане были распространены погребения в виде трупосожжений без внешних признаков на поверхности, чем и объясняется то, что мы их почти не знаем. Судя по находке Ф. Н. Педашенко под Семипалатинском, попадались и отдельные трупоположения. Это неудивительно, так как в любой культуре мы встречаемся с несколькими обрядами погребений.
Рис. 71. Инвентарь из погребения у Светлого Джар-Куля. 1, 1а — каменный сверленый полированный молот; 2 — обломок двусторонне обработанной заготовки; 3 — обломок ножевидной пластины; 4 — концевой скребок; 3 — резец (2/3 н. в.).
В Казахстане в 1937 г. было случайно открыто еще одно трупоположение, инвентарь которого сохранился. Погребение обнаружено в пос. Северный Джар-Куль на берегу оз. Светлый Джар-Куль, в 35 км к северо-западу от Кустаная; вещи сохранены учителем П. С. Загородным. На берегу Светлого Джар-Куля находится интересная стоянка, известная по сборам П. С. Загородного, хранящимся в Кустанайском музее. Микролитический инвентарь стоянки очень типичен: наконечники стрел с выемкой в основании и плоской зубчатой ретушью, нанесенной с брюшка, ножевидные пластины с краевой ретушью, концевые скребки, конические нуклеусы, утюжок-гладилка и т. д. Керамика орнаментирована гребенчатым штампом 10.
С этой стоянкой связано, очевидно, и погребение. Внешние признаки на поверхности не зафиксированы. Положение костяка и его ориентировка не выяснены; известно лишь, что находка сделана на глубине 2 м. В Кустанайском музее сохранились отдельные кости скелета (фрагменты черепа, позвонок, ребро, фаланга пальца), явно не подвергшиеся действию огня. При погребении найдено 5 каменных предметов 11. Три из них, сделанные из яшмы, находят полную аналогию в инвентаре стоянки Светлый Джар-Куль. Это концевой скребок на пластине длиной 4 см, шириной 1,2 см, с ретушью на обоих боковых краях, нанесенных со спинки пластины (рис. 71—4); обломок ножевидной пластины длиной 3,5 см, шириной
1.5 см, трапециевидной в сечении, с ретушью по одному концу (рис. 71 — 3), и резец на углу сломанной пластинки длиной 3 см, шириной 1,5 см (рис. 71 — 5). Аналогичные вещи известны со всех микролитических стоянок Казахстана. Четвертый предмет — обломок двусторонне обработанной заготовки овальной формы с овальным сечением, длиной 5 см, шириной 3 см (рис. 71 — 2).
Самая замечательная находка — каменный сверленый полированный молот, изготовленный из позднегерцинского сиенита, выходы которого известны на Тоболе между пос. Придорожным и Валерьяновским (рис. 71 — 1). Длина
молота — 9,5 см, высота в наиболее широкой части — 4.5 см; круглые, слегка вытянутые ударные площадки
разных размеров: диаметр передней — 2,5 см, задней — 3.5 см. Сверление правильное, одностороннее. Сверлина диаметром 2 см расположена ближе к задней площадке (расстояние от краев сверлины до задней площадки — 2,5 см, до передней —,5 см). Ширина молота — 5,3 см; бока его близ сверлины охватывает невысокий валик шириной
1 см, служивший для укрепления наиболее слабой части близ сверлины, где при ударе орудие могло скорее всего расколоться.
Это третья находка каменного сверленого молотка в Казахстане; два другие, обушкового и клиновидного типов (по определениям А. В. Городцова), известны по старой покупке Уйфалви Мезо-Ковешд в Оренбурге. По его словам, молотки были найдены на оз. Балкаш 12.
Погребение на Светлом Джар-Куле определенно можно датировать началом II тысячелетия до н. э., так как сверленых орудий типа найденного молота, относящихся к III тысячелетию до н. э., пока неизвестно, а в андроновское время уже не встречаются микролитические орудия вроде концевых скребков и резцов на углу сломанной пластинки.
Находка на Светлом Джар-Куле впервые позволяет судить о погребениях доандроновского времени в Казахстане, одновременных афанасьевским погребениям Сибири, но не сходным с ними.
К содержанию 63-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Notes:
- А. А. Формозов. Кельтеминарская культура в Западном Казахстане. КСИИМК, XXV, 1949, стр. 49—58; его же. К вопросу о происхождении андроновской культуры. КСИИМК, XXXIX, 1951, стр. 3—18. ↩
- Выводы из этих материалов, сделанные нами, в основном приняты специалистами (см. работы С. П. Толстова, К. В. Сальникова и др ). Резкой критике они были подвергнуты лишь В. Н. Чернецовым (МИА, № 35, 1953, стр. 56), считавшим, что отмеченные нами различия памятников энеолита разных областей Казахстана — различия хронологические, а не культурные. С этим никак нельзя согласиться, ибо трудно понять, почему в сборах под Семипалатинском, заключающих тысячи черепков и кремней, совсем нет «ранних», по В. Н. Чернецову, предметов, а на десятках стоянок Приаралья представлены только ранние памятники при полном отсутствии поздних Впрочем, В. Н. Чернецов в сводной таблице XX непоследовательно называет стоянки Приаралья кельтеминарскими и дает им предложенные нами даты. ↩
- К. В. Сальников. Бронзовый век Южного Зауралья. МИА, №21, 1951, стр. 112. ↩
- М. Н. Комарова. Томский могильник, памятник истории древних племен лесной полосы Западной Сибири. МИА. № 24, 1952. ↩
- Отчет Семипалатинского подотдела Западносибирского отдела РГО за 1903 г. Семипалатинск, 1904, стр. 15—18. ↩
- А. X. Маргулан и Е. И. Агеева. Археологические работы и находки на территории Казахской ССР. Изв. Академии наук Казахской ССР, серия археологическая, вып. 1. Алма-Ата, 1948. ↩
- К. В. Сальников. Указ. соч., стр. 100. ↩
- М. Н. Лентовский. Памятники древней культуры в южной половине Петропавловского округа Казахской ССР. Кокчетав, 1928. ↩
- Е. М. Тимофеев. Урало-Каспийская степь как объект археологического изучения. Сб. «Урало-Каспийская степь», № 4, Уральск, 1930, стр. 117. ↩
- А. А. Формозов. Энеолитические стоянки Кустанайской области. Бюллетень КИЧП. 1950. № 15, табл. II. ↩
- Хранятся в Кустанайском областном музее под шифром A-V. ↩
- Ch. Е. d е Ujfalvy de Mezo-Kovesd. Expedition scientifique frangaise en Russie, vol. II. Paris, 1879, стр. 134—138. ↩