В связи с антропоцентрическим поворотом в современном языкознании проблема языка и человека занимает все большее внимание исследователей. Язык — сложно устроенная и динамично развивающаяся, значимая для жизни человека и общества система. При этом мы осознаем, что происходит эволюция языка, теряется духовная культура наших предков. Чтобы сохранить культурное наследие, которое уходит корнями в глубь веков, сохранить первооснову национального русского языка, национальной русской картины мира, а также диалектной личности, следует четко обозначить пути сохранения и передачи языковой традиции. Таким образом, каждая диалектная личность, обладающая огромными «недрами» духовного потенциала и народного богатства, представляет для науки ценнейший источник материала.
К сожалению, сегодня мы понимаем, что «хранителей» национального языка становится все меньше; тем большую ценность приобретает зафиксированная устная речь старожилов. Руководствуясь вышесказанным, мы собрали языковой материал в селах Быстроистокского района. Материал собирался методом языкового включения в период с 2002 г. по настоящее время. Анализируя его, мы выявляли характерные особенности в области фонетики, морфологии, синтаксиса, а также языкового сознания и картины мира.
Термином «старожил» мы будем обозначать человека, живущего длительное время (десятилетия) в одной местности. От других жителей они отличаются тем, что помнят большинство изменений в самых разнообразных областях жизни. Как правило, старожилы являются носителями информации о заселении села, о местности, в которой они проживают, об исторических событиях — войне, революции, коллективизации, их видение ситуации может во многом дополнить архивные данные, а главное — они являются носителями того варианта языка, который служит отражением языковой системы и позволяет говорить о ее современном состоянии.
[adsense]
Информантами явились пожилые люди в возрасте от 70 до 97 лет. Ограничения в возрасте были выбраны не случайно, поскольку чем старше носитель диалекта, тем меньше вторгаются в его жизнь современные явления, а соответственно и в язык — литературные кодифицированные нормы, что дает больше оснований рассматривать его речь в качестве несущей диалектные особенности. Языковое сознание этих людей сохраняет черты прошлого.
Языковое сознание, оперируя ассоциациями, возникающими на базе понятий, закрепленных в языке, создает свой образ мира, индивидуальный для каждого члена языкового коллектива. Языковая картина мира, как и языковое сознание, формируется на протяжении всей жизни человека. Как это обычно бывает, языковая картина мира и языковое сознание тесно взаимосвязаны. Приведем в качестве примера несколько наиболее ярких мировоззренческих особенностей старожилов, на основе которых формируется и языковая картина мира в целом.
«Бог на нёбе сидит. Бог — эта старенький старичок»; «Бог — это дедушка»; «Бог — он старый». Такие представления о Боге — общие, свойственные всем членам языкового коллектива, но некоторые понятия, такие как «ангел», «судьба», «грех», формируются в сознании индивидуально, независимо от коллективного знания о религии. Например: «Святой дух али ангел стоит за окном, когда женщина рожает, и судьбу ему нарекает. Я-то велика грешница. Дитя одного погубила. Эта самый страшный грех в мире. Вот и я думаю, есть Святая Троица: Бог-отец, Бог-сын, Бог — Святой дух».
Все, что так или иначе касается религии, наполняется индивидуальным пониманием: «Ангел сидит на окошечке и ножки свесит»; «Мы так в колхозе мешки на себе таскали. Ой, как мы работали. А щас чё все пахат?! Вот зачем она яблоку съела — теперь мы все во греху ходим». Именно в таких индивидуальных наполнениях понятий (Бог, ангел, грех и др.) в полной мере реализуется индивидуальное начало в человеке, языковое сознание.
Многие представления о различных явлениях носят наглядно-образный характер: «Старичок один у нас жил. Слеп он был и вещал, будто жизнь плохая будет: все города, деревья проволокою поволоканы. Будут птицы железные летать и людей в себе держать. И будют кони железныя пашню пахать. И как рас он еще живой был — дожилси. А мой мужик на трахтариста выучилси, а нам трахтар в колхоз пригнали. И приходют к нему и говорят: „Дедушка, мы воронка пригнали щас железного». Они его привели, посадили на беседку. А он: „А это че?“ — „А это руль — его узда. Вот управлять им“. А тады еще руками заводили. Завели. Он как загудел. „Ой, якорь его! Как он шибко ржет-то!“ Вся Шульгина ой и дивовалася».
Как видим, языковое сознание может иметь также черты коллективного сознания, поскольку человек — существо общественное, и деятельность его общественная.
«У нас в деревне все думали, что железна дорога — это куски железа постлаты далече-далече, а я как приехала в Бийск, как увидела каки-то палки, так и ахнула: а где железна дорога?»
Выше мы привели лишь фрагменты языкового сознания, из которых возможно восстановить национальную языковую картину мира.
Для получения наиболее полной информации как о социокультурных условиях формирования диалектной личности региона, так и о языковых особенностях говора старожилов Быстроистокского района, об их языковом сознании мы постарались так можно тщательнее собрать и обработать материал. Собранный нами языковой материал представляет собой яркое отражение образной, выразительной речи, где наиболее полно проявляются черты сохранившегося говора и народной культуры крестьянского быта.