Древнеевропейцы

В срединной части Западной Европы в бронзовом веке на протяжении семи-восьми столетий в окружении относительно небольших культурных группировок, обладавших разными ареалами, традициями, связями и уровнями развития, существовало довольно крупное культурно-историческое образование. В середине бронзовой эпохи это была культура курганных могил, датируемая 1500 — 1250/1200 гг. до н.э., племена которой заселяли пространства Средней Европы от Рейнских земель на западе до Тисы на востоке (рис. 18).

[adsense]

Культура получила название по распространенному и весьма характерному погребальному обряду — захоронения совершались под курганными насыпями 1. Могильники обычно состоят из нескольких десятков курганов с внутренними каменными конструкциями или различными деревянными погребальными сооружениями и окружены венцом, сложенным из камней. Умершие, как правило, погребались по обряду трупоположения с сопровождающим инвентарем (чаще всего это украшения) в основаниях курганных насыпей или в грунтовых ямах под ними. Встречаются и погребения по обряду кремации, в отдельных районах они были даже преобладающими. Остатки трупосожженнй помещались в глиняных урнах или цистах.

Вешевой материал, происходящий из раскопок поселений, определенно свидетельствует о земледельческо-скотоводческом характере экономики населения рассматриваемой культуры. В составе стада на первом месте был крупный рогатый скот, он был и основной тягловой силой, в том числе для обработки пахотных земель.

В эпоху культуры курганных могил началось активное развитие металлургии. В значительных масштабах добыча руд производилась прежде всего в Восточных Альпах. В ареале этой культуры залежи медных руд находились еще в Карпатах и Чешских Рудных горах, где имелись и месторождения олова. Они были освоены населением культуры курганных могил. Регионы, где имелись залежи руд, в это время начинают приобретать особое значение.

Бронзовые изделия рассматриваемой культуры уже весьма многообразны. Среди украшений обычны одежные булавки с шаровидными, биконическими, дисковидными и просто завернутыми головками; плоские браслеты с двойными спиральными розетками по краям, иногда украшенные резным орнаментом; сердцевидные и лилиевидные подвески; спиральные перстни. Среди бронзовых орудий труда распространяются серпы и ножи с литыми рукоятками. Встречаются также пальштабы, топоры, шилья. Предметы вооружения представлены кинжалами, наконечниками копий и мечами с цельнолитыми рукоятями.

Весьма разнообразна глиняная посуда — амфоровидные сосуды, разнотипные миски, чаши, кувшины. Украшались они или насечками, заполненными инкрустацией, или имели пластическую орнаментацию в виде соскообразных или реберчатых выпуклостей или каннелюр. На поселении Загоре в Словакии раскопана гончарная мастерская. Гончарные печи и склады готовой продукции гончаров выявлены на целом ряде поселений, что дает основание говорить о функционировании в ареале культуры курганных могил ремесленных центров.

Рис. 18. Ареалы древнеевропейцев во второй половике II тысячелетия до н.э.: а — ареал культуры курганных могил; б — основной ареал среднеевропейской общности полей погребальных урн; в — центральноевропейский культурный регион, определяемый О.Н. Трубачевым по лексическим данным; г — направления расселения племен среднеевропейской общности полей погребальных урн.

Рис. 18. Ареалы древнеевропейцев во второй половике II тысячелетия до н.э.: а — ареал культуры курганных могил; б — основной ареал среднеевропейской общности полей погребальных урн; в — центральноевропейский культурный регион, определяемый О.Н. Трубачевым по лексическим данным; г — направления расселения племен среднеевропейской общности полей погребальных урн.

Племена рассматриваемого среднеевропейского региона создали сравнительно высокую материальную н духовную культуру, обладающую многими определенными чертами сходства. Вместе с тем выявляются и некоторые локальные различия. Так, в западной части ареала различаются нижнерейнская, вюртембергская, хагенауская (эльзасская), среднерейнская, гессенская и дюнебургская (ильменауская) группы, в восточной — чешско-пфальская (восточнобаваро-чешская), среднедунайская и карпатская (юго-восточная).

Происхождение культуры курганных могил — пока нерешенная проблема. М. Гимбутас вслед за рядом других исследователей полагала, что в ее основе лежит унетицкая культура, которая в предшествующее время (1800—1500 гг. до н.э.) была распространена в части ареала культуры курганных могил. Между этими культурами действительно наблюдаются черты преемственности.

Территория культуры курганных могил постепенно увеличивалась за счет расселения ее носителей и ассимиляции инокулътурного населения. Археологические данные отчетливо показывают, как племена рассматриваемой культуры в ходе своего расселения распространяли свойственные им элементы обрядности, керамику и металлические изделия и, таким образом, положили начало образованию некоторых из локальных культурных групп, которые были названы выше.

На поздней стадии развития в культуре курганных могил получают распространение бескурганные захоронения по обряду трупосожжения. Этот процесс протекал постепенно и завершился во второй половине XIII в. до н.э. Обычай сооружать курганы полностью исчезает, а обряд кремации умерших повсеместно становится господствующим ритуалом. Новая обрядность — захоронения остатков трупосожжения в урнах на грунтовых могильниках («полях погребений») — дала название новому крупному образованию — среднеевропейской культурно-исторической общности полей погребальных урн (рис. 18 и 19), датируемой XIII—VIII/VII вв. до н.э. 2.

Параллельно происходят и некоторые изменения в хозяйственной деятельности населения. Господствующей отраслью экономики становится земледелие, а скотоводству отводится вторая роль. Земля обрабатывалась плугом, и лошадь приобретает хозяйственное значение. Впрочем, нередко по-прежнему плуги тянулись и волами. Основными земледельческими культурами были пшеница-эммер (полба) и пленчатый шестирядный ячмень, которые культивировались в Средней Европе и раньше. Теперь к ним добавляются овес и рожь. Выращивались еще полевой горох и чечевица, культивировались также лен и масличные — мак и репс.

Наблюдается еще более активное развитие бронзовой металлургии. Орудия труда теперь более широко представлены топорами, серпами, ножами и шильями, предметы вооружения — наконечниками копий и стрел, а также мечами, при этом постепенно получают распространение мечи длиной 80—100 см с литой массивной рукояткой.

Еще более широкое распространение получают бронзовые украшения — одежные булавки разных типов, браслеты, перстни, височные кольца, ожерелья из трубочек и бус. Появляется обычай застегивать одежду фибулами, встречаются и бронзовые орнаментированные пуговицы. На позднем этапе распространяются бронзовые сосуды.

Некоторые исследователи рассматриваемых древностей считают, что на добыче руд и выплавке металлов в связи со значительным расширением этой деятельности специализировались отдельные общины. Добыча руды, металлургия бронзы и изготовление изделий из нее были весьма сложными процессами, которые могли осуществлять специалисты-ремесленники. Поэтому внутри среднеевропейской общности полей погребальиых урн сформировались отдельные общины из кузнецов-медников, металлургов и рудокопов, которые обслуживали другие общины, занятые сельскохозяйственной деятельностью.

Рис. 19. Средняя Европа во второй половике Ц тысячелетия до н.э.: а — ареал среднеевропейской общности полей погребальных урн; б — распространение мегалитических сооружений. Археологические культуры: 1 — Фуд-Вессель; 2 — Уэсекс; 3 — бретонская; 4 — Сены-Уазы-Марны; 5 — нордийская-пошерзонская; 6 — нордийская-щишлейская; 7 — унструцкая; 8 — гробовско-смердовская; 9 — Роны; 10 — террамар; II — протовилланова; 12 — балтийская; 13 — сосницкая; 14 — белогрудовская; 15 — комаровская; 16 — перьямош-печица; 17 — монтеору; 18 — ноа; 19 — древности Западной Адриатики (раннелибурнская, раннеяподская, среднедалматская, среднебоснийская, южно-далматская, глазинацкая, гайтан-мате и деволлская культурные группы); 20 — инкрустированной керамики; 21 — позднемакедонская; 22 — поэднеэлладская; 23 — Эль-Аргар; 24 — апеннинская

Рис. 19. Средняя Европа во второй половике Ц тысячелетия до н.э.: а — ареал среднеевропейской общности полей погребальных урн; б — распространение мегалитических сооружений.
Археологические культуры: 1 — Фуд-Вессель; 2 — Уэсекс; 3 — бретонская; 4 — Сены-Уазы-Марны; 5 — нордийская-пошерзонская; 6 — нордийская-щишлейская; 7 — унструцкая; 8 — гробовско-смердовская; 9 — Роны; 10 — террамар; II — протовилланова; 12 — балтийская; 13 — сосницкая; 14 — белогрудовская; 15 — комаровская; 16 — перьямош-печица; 17 — монтеору; 18 — ноа; 19 — древности Западной Адриатики (раннелибурнская, раннеяподская, среднедалматская, среднебоснийская, южно-далматская, глазинацкая, гайтан-мате и деволлская культурные группы); 20 — инкрустированной керамики; 21 — позднемакедонская; 22 — поэднеэлладская; 23 — Эль-Аргар; 24 — апеннинская

Основная масса поселений среднеевропейской общности была неукрепленной, размеры их различны — от небольших до крупных, площадью около 50 га. Располагались они в местах, наиболее пригодных для сельскохозяйственной деятельности, на всхолмлениях вблизи рек или ручьев, иногда в речных долинах. Некоторые из селений обносились рвами. Со временем появляются и укрепленные поселения, устроенные в местах, приспособленных для обороны, — на мысах, островках, холмах, возвышениях и т.п. Онн укреплялись искусственными сооружениями — стенами, сложенными из камней, валами из земли и дерева, палисадами из бревен. К числу наиболее изученных укрепленных поселений принадлежат Бискупинское, о котором речь подробнее пойдет в следующем разделе, Бухау — на острове Федерзее в Баварии 3 и ряд городищ, устроенных на холмах, в Дунайском регионе.

Жилищами служили наземные постройки со столбовой конструкцией стен. На ряде поселений среднеевропейской общности в Чехии выявлены жилища со стенами, обмазанными глиной. Внутри обмазка расписывалась геометрическим орнаментом белой и красной краской. На всех поселениях обычны грушевидные ямы для хранения зерна и загоны для скота. На поселении Бух близ Берлина исследованы раскопками большие закопанные в землю глиняные сосуды для хранения продовольственных запасов.

По особенностям глиняной посуды и некоторым другим культурным элементам в составе среднеевропейской общности полей погребальных урн выделяется несколько групп (или культур). Наиболее крупная из них — лужицкая — занимала северо-восточные земли ареала рассматриваемой общности, включая бассейны Одера, Вислы и правобережье Эльбы. Ниже о ней будет сказано подробнее. К ранней стадии среднеевропейской общности принадлежат также рейнско-швейцарская, майнская, восточнофранцузская, южнонемецкая, велатицкая, бейердорфская, хотинская, вальская, киовизская и мелавичская культуры. Очевидно, это было непрочные культурные формирования: на поздней стадии развития рассматриваемой общности образуются уже иные группы. Продолжали функционировать в этот период лужицкая, рейнско-швейцарская, майнская и южнонемецкая культуры. Кроме того, выделяются нижнерейнская, южнофранцузская, каталонская, штильфридская, иллирийская крупные группы и несколько более мелких формирований.

Эти культурные образования среднеевропейской общности полей погребальных урн не были стабильными, границы между ними постоянно изменялись, внутри лужицкой и некоторых других культур исследователями выделяется несколько мелких локальных групп, также с нестабильными территориями. Представляется, что внутри рассматриваемой среднеевропейской общности протекали различные дифференционные и интеграционные процессы, причем последние имели большую силу: в начале I тыс. до н.э. культурная общность была менее пестрой, более однообразной, чем в предшествующее время. На основе анализа всех материалов, которыми располагает наука, складывается впечатление, что население среднеевропейской общности составляло более или менее однородный в культурном и этноязыковом отношении массив родственных племен. Отдельные группировки его находились в постоянных контактах между собой, не создавая изолированно развивающихся образований.

Археологические материалы дают и некоторые представления о верованиях племен, составлявших среднеевропейскую общность. Близость духовной культуры этого населения несомненна, о чем говорят в частности сходные представления о символах жизни и амулеты-обереги 4. При раскопках во множестве пунктов встречены разнообразные подвески с украшениями в виде птичьих голов. Такими же изображениями украшались бронзовые сосуды и предметы вооружения. Обычно изображались лебеди или другие водоплавающие птицы, которые были солнечными символами, связывающими небесную и земную сферы. Символами солнца служили также концентрические круги, колеса, кресты и бычьи рога. Такие элементы — символы культа солнца — характерны для всего ареала среднеевропейской общности полей погребальных урн и зарегистрированы еще только в тех регионах, где сказывается ее влияние. На позднем этапе эволюции рассматриваемой общности получает распространение обычай хоронить высших представителей общества на повозках, которые также нередко украшались изображениями птиц.

Повсеместное распространение в ареале рассматриваемой общности обряда трупосожжения, как считают исследователи, свидетельствует о господстве единых представлений о загробной жизни, согласно которым огонь помогал душе человека освободиться от тела и вознестись на небо. В погребальные костры, чтобы облегчить «полет души», иногда клали крылья птиц.

Картография поселений и могильников среднеевропейской общности говорит о повышенной плотности населения, особенно это касается поздних стадий ее развития. Очевидно, некоторый избыток населения стал одной из основных причин его миграции. В западном направлении, по-видимому, из Рейнских земель носители общности полей погребальных урн проникают в глубь территории современной Франции, достигая Атлантического побережья, и в северные районы Испании. Поздннй этап бронзового века в этих землях характеризуется сильным воздействием среднеевропейской культуры полей погребальных урн. Некоторые исследователи древностей этих регионов пытаются выделить две миграционные волны, шедшие из ареала среднеевропейской общности 5. Проникновение отдельных групп носителей культуры полей погребальных урн фиксируется археологией также на Британских островах, в Нидерландах и смежных землях 6.

Племена среднеевропейской общности начали распространяться и по Апеннинскому полуострову, о чем ниже будет сказано подробнее. Инфильтрация населения этой общности фиксируется археологически также в землях между Дравой и Савой и Потисском регионе.

В позднем бронзовом веке, как считают некоторые исследователи, имела место и миграция среднеевропейского населения далеко на юго-восток. В это время заканчивает свое существование микенская цивилизация, гибнет Хеттское государство, подвергаются разрушению города Леванта. Археологи связывают эти события с миграциями населения нз Средней Европы 7.

Попытки определить этническую принадлежность населения среднеевропейской общности полей погребальных ури предпринимались ее исследователями давно. В 20—30-х гт. XX в. многие археологи считали, что ядром этой общности была лужицкая культура, а другие культуры ее являлись результатом расселения лужицких племен. Лужицкие же древности предположительно приписывали и германцам, и фракийцам, и иллирийцам. Г. Коссиина идентифицировал племена лужицкой культуры с «северными иллирийцами».

В конце 30-х гт. австрийский ученый Р. Питтиони на основе археологических материалов попытался показать, что наиболее ранние древности кельтов, италиков, германцев и иллирийцев, известных по античным письменным памятникам, восходят к среднеевропейской общности полей погребальных урн и, следовательно, эта этносы сформировались на единой основе, которую исследователь считал иллирийской 8. Теория паниллиризма в те годы еще была весьма популярна. Она приписывала иллирийцам исключительную роль в древней европейской истории. Под ее воздействием и складывались выводы Р. Питтаони.

В тот же период чешский археолог Я. Бем в полемике с Ю. Костщевским, настойчиво проводившим мысль о славянской (венедской) атрибуции населения лужицкой культуры, в ряде работ утверждал, что носителями среднеевропейских культур полей погребальных урн была ветвь индоевропейских племен, неизвестная по имени, которая приняла участие в формировании кельтов, иллирийцев, славян и других исторических этносов 9.

В этой связи нельзя не обратить внимание на научную гипотезу немецкого лингвиста Г. Краэ, речь о которой уже шла выше (с. 63). Она была сформулирована автором в 50—60-х гг. и стала итогом его многолетнего изучения западных индоевропейских языков. Основная суть ее заключается в следующем. В то время, когда анатолийские, индоиранские, фракийские, армянский и греческий развивались уже как оформившиеся языки, самостоятельных италийского, кельтского, иллирийского, германского, балтского и славянского еще не было. Во II тыс. до н.э. в Центральной Европе существовала этноязыковая общность, из которой позднее вышли кельты, италики, иллирийцы, венеты, германцы, балты и на окраине славяне. Эта общность, названная Г. Краэ древнеевропейской, объединяла большую группу племеи, говоривших на близких друг другу древних индоевропейских диалектах. Следами расселения древнеевропейцев являются водные названия, выделенные Г. Краэ по основам и суффиксам 10. Об их ареале подробнее говорилось в предыдущей главе.

Тесные связи внутри западной части индоевропейского ареала подчеркивались и ранее многими лингвистами. Еще в 70-х гг. прошлого столетия Э. Лотнер полагал, что в результате распада общеиндоевропейского языка первоначально образовался западно-европейский язык и только позднейшая его дифференциация привела к становлению кельтского, италийского, иллирийского, германского, славянского и литовского (балтского) языков, и это нашло отражение в созданной им схеме членения индоевропейской общности (рис. 3). О родственности западноевропейских языков отчетливо говорят и парные связи между италийским и иллирийским, между италийским и кельтским, между кельтским и германским, между германским и балто-славянским языками, которые изучались многими исследователями.

Исследования Г. Краэ получили поддержку в ряде работ и находят подтверждения в новых научных фактах. Так, В.И. Абаев выявил целую гpynny ирано-европейских (скифо-европейских) языковых схождений и параллели в области мифологии, которые, по его мнению, вполне определенно говорят о тесных контактах древнейшего ираноязычного населения Юго-Восточной Европы с еще нерасчлененными западноевропейскими племенами. В этой связи, подчеркивает этот исследователь, древнеевропейскую языковую общность, в которую входили будущие кельты, италики, германцы и славяне (по В.И. Абаеву, и тохары), следует считать исторической реальностью 11.

Никак не связывая свои выводы с построениями Г. Краэ о древнеевропейской общности, О.Н. Трубачев на основе анализа ремесленной (гончарной, кузнечной, текстильной и деревообрабатывающей) лексики пришел к заключению, что носители раннеславянских диалектов или их предки в период, когда формировалась эта терминология, находились в тесных контактах с будущими италиками и германцами и составляли с ними вместе центральноевропейский культурный регион 12. Сразу можно отметить, что этот регион в общих чертах соответствует ареалу среднеевропейской культурной общности полей погребальных урн. Позднее О.Н. Трубачев показал, что терминология древней металлургии и металлообработки объединяет ранних славян не только с италиками и германцами, но и с кельтами 13.

Древнеевропейцам посвятили небольшой раздел Т.В. Гамкрелидзе и Вяч.Вс. Иванов в монографии о происхождении индоевропейцев 14. Согласно этим исследователям, древнеевропейцы, из среды которых позднее сформировались кельты, италики, иллирийцы, германцы, славяне и балты, представляли еще слабо расчлененную на отдельные диалекты общность, отделившуюся от остальных индоевропейцев еще в Центральной Азии. Несколькими миграционными волнами они через Среднюю Азию продвигались в западном направлении. В III тыс. до н.э. какое-то время древнеевропейцы проживали в Нижнем Поволжье и Северном Причерноморье (отождествляются Т.В. Гамкрелидзе и Вяч.Вс. Ивановым с древнеямной культурно-исторической общностью), а затем двинулись в более западные регионы.

Комментируя концепцию Г. Краэ о древнеевролейцах, Р.Питтиони высказал догадку об их идентификации с неолитическими племенами культуры воронковидных кубков, расселившимися в Северной Европе (Германия, Дания, Нидерланды, Южная Швеция, Польша, часть Чехии и Западной Украины). Период же кристаллизации древнеевропейцев этот исследователь отнес к культуре колоколовидных кубков (2000—1800/1700 гг. до н.э.), носители которой были скотоводами и расселились в западноевропейских землях довольно широко — от Пиренейского полуострова до верховьев Вислы и нижнего течения Тисы 15. Однако отождествление древнеевропейцев с этими культурами маловероятно. Археологически это иикак не обосновывается. Культура колоколовидных кубков скорее всего сложилась в Северо-Западной Африке или на Пиренейском полуострове и оттуда ее носители распространились в северо-восточном направлении. Генетически вывести из среды ее племен исторических италиков, кельтов, иллирийцев и другие западноевропейские этносы просто невозможно.

Возросший объем археологической информации в настоящее время позволяет осветить проблему древнеевропейцев, в частности образование в результате их дифференциации отдельных европейских этносов, достаточно конкретно.

Наиболее реальной представляется мысль, высказанная В. Киммигом, об идентификации древнеевропейской языковой общности с племенами среднеевропейских культур полей погребальных урн 16.

Принадлежность племен среднеевропейской общности полей погребальных урн к этой этноязыковой общности обосновывается генетической преемственностью ранних древностей исторических кельтов, иллирийцев, италиков и некоторых других западноевропейских этносов с культурами среднеевропейской общности бронзового века.

Рассматриваемая культурно-историческая общность целостно существовала до начала железного века (VIII—VII вв. до н.э.). В разных частях своего ареала дальнейшее развитие культур полей погребальных урн протекало по-разному, верхняя дата их функционирования неодинакова, что было обусловлено специфическими историческими обстоятельствами. Важнейшими среди них стало распространение железа, вызвавшее переворот в развитии техники и культуры. В отличие от медных и оловянных железные руды распространены в природе широко. Железо в Европе добывалось почти повсюду из бурых железняков — болотных, луговых и озерных. Распространение железа привело к прекращению функционирования прежних металлургических центров и расширило возможности среднеевропейского населения. Пахотные орудия с железными наконечниками и железные топоры позволили заметно увеличить площади культивируемых земель, значительно повысить производительность труда в земледелии. Появились серии орудий труда и быта, неизвестные прежде. Улучшилось деревообрабатывающее ремесло и строительное дело, заметные сдвиги произошли и в развитии вооружения. Все это стабилизировало жизнь среднеевропейских племен и вело к демографическим сдвигам, что не могло не сказаться на их этногенегическом развитии.

Западные и дунайские области ареала среднеевропейской общности полей погребальных урн становятся одним из крупнейших очагов бурного развития железной металлургии и кузнечного дела. Здесь непосредственно в результате эволюции местных древностей эпохи поздней бронзы (культуры полей погребальных ури) складывается гальштатская культура 17, которая подразделяется на две крупные области — западную и восточную.

Западногальштатская культура (VIII—V вв. до н.э., по П.Рейнеке) первоначально охватывала области верхних течений Рейна, Дуная к Роны (рис. 20), но очень скоро распространилась на земли значительной части Франции и Северной Италии 18. Континуитет между западногальштатской культурой и культурами полей погребальных урн вне всякого сомнения. Эти культуры имеют весьма близкие характеристики. Облик поселений основной массы населения не претерпел изменений. Земледелие становится более продуктивным, что привело к увеличению концентрации населения. Наблюдается рост числа поселений и в том числе укрепленных, где проживали ремесленники и воины, составляя особую социальную прослойку. Укрепленные селения периода гальштата продолжали традиции предшествующего времени. Вместе с тем, постепенно получают распространение крупные селения, защищенные валами с внутренними деревянными конструкциями или стенами из вертикально поставленных бревен. Для сооружения укреплений широко использовался и камень. Некоторые из таких городищ стали предвестниками кельтских оппидумов.

Переход от эпохи бронзы к раннему железному веку ознаменовался в гальштатском регионе постепенным изменением погребальной обрядности. Население возвращается к старой традиции — обряду захоронений под курганами. В области верхнего течения Рейна первые курганные погребения появляются уже в IX—VIII вв. до н.э. Смена обрядности протекала эволюционно. В отдельных местах и в галштатскую эпоху население продолжало хоронить умерших в бескурганных могильниках. Так, могильник Гальштат (восточнее Зальцбурга в Австрии), давший название рассматриваемой культуре, содержит исключительно бескурганные захоронения (раскопано около 3000), относящиеся как к культуре полей погребальных урн, так и к гальштатской эпохе 19.

Западногальштатские курганы обычно имели высоту 2—4 м, но нередко достигали 6—8 м. Насыпались они над опущенными в грунт погребальными камерами, стены которых облицовывались деревом. Умерших хоронили по обряду трупоположеиия. В могилы обычно клались несколько глиняных сосудов, прототипы которых обнаруживаются в керамике культуры полей погребальных урн.

Среди западногальштатских захоронений выделяются погребения в крупных подкурганных камерах с четырехколесными повозками и богатыми деталями конской сбруи. Контраст между богатыми погребениями верхушки общества и относительной бедностью основной массы населения в гальштатское время становится весьма ярким. При раскопках гальштатских памятников найдено немалое число высокохудожественной бронзовой посуды, в том числе привезенной из греческих и этрусских городов, есть и импортные золотые изделия.

Западногальштатскую культуру достаточно определенно можно относить к кельтам. Мысль о том, что племена кельтов были носителями гальштатской культуры, была высказана еще в конце прошлого столетия Я. Кембле 20. Ныне представляется бесспорным, что гальштатская культура стала основой кристаллизации латенской, принадлежность которой кельтам не вызывает у исследователей никаких сомнений. Кельты латенского времени уже известны по описаниям античных авторов. Начиная с Гекатея Милетского (около 500 г. до н.э.) и Геродота (около 450 г. до н.э.), древние авторы много рассказывают о кельтах — варварском народе, жившем первоначально «по ту сторону Альп» и отличавшемся от соседей внешним обликом, обычаями, языком и политической организацией. Еще в VI—V вв. до н.э. кельты появляются на Пиренейском полуострове, а в латенское время расселяются весьма широко — от Британии до Западного Причерноморья, а отдельные группы их появляются на Апеннинском полуострове и в Малой Азии 21.

Рис. 20. Западногальштатская культура и формирование кельтов: а — ареал среднеевропейской общности полей погребальных урн; б — могильники периода Гальштата-С; в — могильники периода Гальштата-D; г — границы распространения гальштатской культуры в VII—V вв. до н.э. (б — г — по С. Пигготту)

Рис. 20. Западногальштатская культура и формирование кельтов: а — ареал среднеевропейской общности полей погребальных урн; б — могильники периода Гальштата-С; в — могильники периода Гальштата-D; г — границы распространения гальштатской культуры в VII—V вв. до н.э. (б — г — по С. Пигготту)

Таким образом, происхождение кельтов из среды племен среднеевропейской общности полей погребальных урн в настоящее время представляется несомненным 22. Некоторые исследователи выделяют в верхнерейнско-дунайском регионе ядро кельтского этноса или прямо именуют протокельтами население рейнско-дунайской части ареала культуры полей погребальных урн 23. Согласно С. Пигготту, кельты и их язык сформировались около 750 г. до н.э. в части ареала среднеевропейской общности полей погребальных урн 24. Я. Филип считал, что важную роль в этногенезе кельтов сыграла культура курганных могил. Она была «живительной средой», в которой начался процесс преобразования массы родственных племен, в результате чего позже сформировался новый этнос в том виде, в каком он известен истории. А непосредственными предками кельтов все же были племена среднеевропейской общности полей погребальных урн, проживавшие в основном в верховьях Рейна и верхнем течении Дуная 25.

Безусловный интерес представляет география кельтских гидронимов архаических типов — с формантами -briga, -dunum, -magus 26. Она показывает, что такие водные названия в большом количестве распространены в Галлии, на Пиренейском полуострове и в Британии, то есть в землях, освоенных уже сформировавшимися кельтами, и почти полностью отсутствуют в регионе становления этого этноса — в верхних течениях Дуная и Рейна (рис. 21 и 22). Это интереснейшее наблюдение свидетельствует о том, что на своей прародине кельты пользовались старыми (очевидно, древнеевропейскими) водными названиями и только в процессе освоения новых земель, когда окончательно сформировался их язык и выработалась собственно кельтская топонимика, появились названия вод, относимые специалистами к архаическим кельтским.

Одиовременно с раннекельтской В землях восточной Австрии, Югославии, Албании и южных районах Венгрии (рис. 23) складывается восточногальштатская культура 27. Ее формирование на основе среднеевропейской общности полей потребальных урн аргументируется достаточными материалами. При этом имело место и передвижение носителей культур погребальных урн в южных направлениях и значительные смешения их с племенами иных культурных горуппировок. Результатом последнего стала некоторая пестрота, наблюдаемая в погребальной обрядности восточно- гальштатского ареала и значительная дифференциация на отдельные культурные области.

В основной части восточногальштатского ареала, как и в западном регионе гальштата, получили распространение курганы с захоронениями в подкурганиых камерах, обложенных деревом. Иногда они содержат богатый вещевой материал, есть и захоронения с колесницами. Обряд погребения в курганах — трупоположение. Наряду с курганами в восточногальштатской области функционировали по традиции и грунтовые мотильники, в основном с захоронениями по обряду кремации умерших, но встречаются и несожженные погребения на спине или в скорчеином положении.

Поселения устраивались на возвышенных местах, некоторые из них укреплялись каменными стенами сухой кладки или земляными валами в один — три ряда. Известны и свайные поселения, устраивавшиеся в болотистых местностях.

Керамический материал кроме обычных гальштатских сосудов с коническим горлом содержит биконические урны, миски с высокими ручками, сдвоенные амфоры, покрытые богатой пластической орнаментацией, зооморфные сосуды. Весьма богата восточногальштатская область металлическими изделиями. Среди них большой интерес представляют ситулы из листовой бронзы. Некоторые из них являются произведениями искусства, оин украшены изобразительными фризами, выполненными тиснением и гравировкой.

Сложение восточиогальштатской культуры несомненно знаменует становление нового европейского этноса или, может быть, двух этносов. До недавнего времени казалось, что область распространения этой культуры соответствует в общих чертах расселению иллирийцев, как оно реконструируется по историческим и топонимическим материалам и, следовательно, можно было говорить о сложении здесь исторических иллирийцев. Многие исследователи стали связывать ранних иллирийцев с гальштатской культурой восточной части Приальпийского региона, а расселение племен поздней фазы культуры полей погребальных урн в северо-западные районы Балканского полуострова отождествлять с экспансией иллирийцев 28.

Рис. 21. Расселение кельтов в VII—V вв. до н.э.: а — регион сложения кельтов; б — первый этап расселения; в — границы распространения гальштатской культуры (по С. Пигготту); г — топонимы с формантом -briga (по Г.Риксу)

Рис. 21. Расселение кельтов в VII—V вв. до н.э.: а — регион сложения кельтов; б — первый этап расселения; в — границы распространения гальштатской культуры (по С. Пигготту); г — топонимы с формантом -briga (по Г.Риксу)

Рис. 22. Распростанение некоторых раннекельтских топонимов: а — основной регион кельтов; б — первый этап расселения; в — следующий этап расселения (территория гальштатской культуры по С. Пигготту); г — топонимы с формантом -dunum; д — топонимы с формантом -magus (по Г.Риксу)

Рис. 22. Распростанение некоторых раннекельтских топонимов: а — основной регион кельтов; б — первый этап расселения; в — следующий этап расселения (территория гальштатской культуры по С. Пигготту); г — топонимы с формантом -dunum; д — топонимы с формантом -magus (по Г.Риксу)

Рис. 23. Иллирийцы, италики и венеты в начале железного века: а — культурные группы иллирийцев по археологическим данным; б — западный гальштат; в — лужицкая культура; г — культура голасекка; д — мелаун; е — эсте (атестина); ж — вилланова, з — пицена; и — перни; к — Лацио; л — ямных погребений; м — нураг; н — панталика; о — авзонская; п — расселение фракийских племен; р — ареал греков

Рис. 23. Иллирийцы, италики и венеты в начале железного века: а — культурные группы иллирийцев по археологическим данным; б — западный гальштат; в — лужицкая культура; г — культура голасекка; д — мелаун; е — эсте (атестина); ж — вилланова, з — пицена; и — перни; к — Лацио; л — ямных погребений; м — нураг; н — панталика; о — авзонская; п — расселение фракийских племен; р — ареал греков
1 — 8 — восточный гальштат; 9 — 15 — боснийский гальштат. Культурные группы: 1 — хараковская; 2 — западнословацкая; 3 — нижнеавстрийская; 4 — шопонская; 5 — северопаннонская; 6 — типа Внес; 7 — корынская; 8 — южнопаннонская; 9 — истрийская; 1О — либурнская; 11 — яподская; 12 — среднебоснийская; 13 — далматская; 14 — глазинацко-мати; 15 — южноалбанская; 16 — апулийская

Однако в последнее время исследователи дифференцировали рассматриваемый ареал на две различные этнокультурные зоны, в которых генетические процессы протекали по-разному, поскольку доля участия племен среднеевропейской общности полей погребальных урн в каждой из них была неодинаковой.

В северной зоне (Словения, северные части Боснии и Хорватии и более северные земли восточного гальштата) население в большей степени состояло из потомков племен культуры полей погребальных урн.

В южной зоне в генезисе населения раннего железного века доминирующая роль принадлежала аборигенным племенам. Широкое расселение носителей культуры полей погребальных урн по Саве, Драве и Дунаю распространилось по Западным Балканам иа юг до Македонии. Однако, как полагают исследователи, эта миграция слабо затронула восточное побережье Адриатики, где культурное своеобразие автохтонного насе-ления сохранялось и в начале железного века. Здесь сформировалось несколько культурных групп так называемого боснийского гальштата (южноалбанская, глазинацкая,
далматинская, среднебосиийская, северо-далматинская или раннелибурская, истрийская и типа Луки или яподская). В их основе, как утверждают некоторые археологи, лежат субстратные группировки бронзового века 29.

Вместе с тем, нельзя не обратить внимания на то, что полного соответствия между культурными группами позднего этапа бронзового века и культурными областями раннего этапа железного века не наблюдается. Очевидно, что расселение носителей культур полей погребальных урн в какой-то мере затронуло этнокультурную суть аборигенного населения, появление переселенцев с севера вызвало культурные трансформации и перегруппировку племен.

Субстратные элементы в культурных группах адриатического региона проявляются и в широком распространении обряда ингумации, и в преобладании курганной обрядности, и в керамических формах, и в украшениях. Северная же зона характеризуется преимущественно бескурганиыми трупосожжениями, специфическими формами глиняной посуды и особенно украшениями.

В этой связи к собственно иллирийцам некоторые исследователи стали относить исключительно население южной зоны, где доминировали местные культурные особенности 30, относя начало этногенеза иллирийцев к эпохе бронзы. Этот западнобалканский регион в бронзовом веке был уже индоевропейским, и в его среде будто бы и началось формирование иллирийского этноса. Население же северных приальпийско-дунайских областей отождествляется с паннонцами, известными по античным источникам периода римского императора Августа.

В письменных источниках VI—IV вв. до н.э. иллирийцы упоминаются как собирательное имя семьи родственных племен (рис. 24), заселявших северо-западные области Балканского полуострова и Адриатику. По данным письменных памятников известно (и это подтверждается археологическими материалами), что часть иллирийских племен из Адриатики переселилась на в юго-восточные области Апеннинского полуострова — Апулию и Калабрию. Прибытие иллирийцев фиксируется прекращением сооружения скальных гробниц, приписываемых сикулам, и появлением новых типов обрядности и керамических форм, имеющих параллели на Балканах.

Иллирийский язык представлен двумя разновидностями — балканской и мессапской. Мессапский язык был распространен в юго-восточной части Италии, он отражен в кратких надписях VI—I вв. до н.э. и нескольких глоссах. Балканско-иллирийский язык не засвидетельствован письменными памятниками и изучается по довольно многочисленным именам собственным (топонимы, антропонимы и этнонимы) и единичным глоссам, дошедшим в сочинениях античных авторов. По данным ономастики, иллирийский язык Балкан членился на две диалектные зоны — далматинскую и паннонскую 31.

Есть все основания полагать, что выявляемые археологически южная и северная зоны иллирийского ареала и соответствуют этим диалектным зонам. Исключать приальпийско-дунайский регион из территории расселения иллирийских племен нет никаких оснований. Следами их расселения здесь являются довольно многочисленные топонимы иллирийского происхождения, в том числе к таковым принадлежит и название римской провинции Паннония. На карте (рис. 24) сопоставлены археологические и историко-ономастические ареалы иллирийских племен. Соответствия очевидны. Некоторые несовпадения, в частности в среднедунайском регионе, исторически вполне объяснимы. Начиная с IV в. до н.э. несколькими волнами в иллирийские земли вторглись кельты. Начался процесс метисации пришлого населения с аборигенами. В результате образовались кельто-иллирийские группировки. К кельтизированным иллирийцам принадлежат, в частности, арависки в Паннонии и скордиски, расселившиеся на левом берегу р. Марга. Яподы первоначально были иллирийцами, но после кельтского завоевания стали смешанным иллиро-кельто-венетским образованием В условиях кельто-иллирийского взаимодействия иногда трудно определить этническую принадлежность племен, упоминаемых в письменных памятниках. Так, одни исследователи относят варцианов к иллирийцам, другие считают их кельтами.

В сочинении Тацита «Германия» содержится упоминание о «паннонском языке», на котором говорило племя озы/осы. Это племя обычно относят к иллирийцам. Но что это был за язык в начале нашей эры (диалект иллирийского, кельто-иллирнйский или какой-то иной) определить невозможно 32.

Своеобразная культура иллирийцев сохранялась и в латенское время. Кальты в процессе своего расселения в восточном направлении заняли значительные области иллирийских земель. С течением времени сложились смешанные кельто-иллирийские племенные образования, так что древние авторы ие всегда могут сказать, какое племя было иллирийским, а какое кельтским. Часть иллирийского ареала не была затронута кельтской экспансией и там продолжала развиваться культура на восточногальштатской основе, в которой все же сказывалось латенское влияние. В погребальной обрядности иллирийцев начался возврат к древнему обычаю — широко распространяются трупосожжения с захоронениями остатков кремации в урнах и грунтовых ямах без курганов. Теперь для урн в могильных ямах нередко устраивались небольшие каменные цисты.

В период от конца III до конца I вв. до н.э. иллирийские племена были покореиы римлянами Первоначально иллирийские земли находились под властью Агриппы, а после его смерти постепенно стали трансформироваться в римские провинции Паннонию, Далмацию, Мезию и Рецикл. Иллирийское и кельто-иллирийское население постепенно были романизировано.

Безусловно, от среднеевропейской общности полей погребальных урн отпочковалась и группа населения, создавшая культуру эсте (рис. 23), которая получила распространение в северо-восточной части Италии — в провинциях Падуя и Венеция 33.

Рис. 24. Иллирийские племена в VIII-III вв. до н.э.: а — культурные группы иллирийцев VI—V вв. до н.э. по археологическим материалам; б — этническая граница шишрийцев по данным исторических источников и ономастики (по И. Руссу); в — этнонимы иллирийцев; г — этнонимы кельтов, д — прочие этнонимы и названия римских провинций

Рис. 24. Иллирийские племена в VIII-III вв. до н.э.: а — культурные группы иллирийцев VI—V вв. до н.э. по археологическим материалам; б — этническая граница шишрийцев по данным исторических источников и ономастики (по И. Руссу); в — этнонимы иллирийцев; г — этнонимы кельтов, д — прочие этнонимы и названия римских провинций

Ее ранний этап датируется 950—750 гг. до и.э. В это время могильниками служили «поля погребений» с захоронениями по обряду кремации умерших. Остатки трупосожжеиий помещались в большинстве случаев в биконических глиняных сосудах-урнах. Носители культуры эсте, как считают ее исследователи, переселились из коренных областей среднеевропейской общности полей погребальных урн в X в. до н.э. и заняли все удобные для поселений и сельскохозяйственной деятельности земли в долине р. По, где первое время жили изолированно. На втором этапе развития рассматриваемой культуры (750—575 гг. до н.э.) получили распространение продолговатые могильные ямы, обложенные каменными плитами. Кроме биконических появляются конические сосуды на высокой ножке и глиняные ситулы с геометрическим орнаментом. Главным городом племен культуры эсте был Атесте (современный Эсте). На третьем этапе (575—183 гг. до н.э.) эта культура развивалась под сильным влиянием южных культур. Ее ареал становится одним из центров изготовления бронзовых ситул, часто украшенных фризами с культовыми, охотничьими и военными сценами, с изображениями животных, часто фантастических 34. С 183 г. до н.э. этот регион становится подвластным Риму, и культура его населения вскоре была поглощена римской.

Племена культуры эсте на основании топонимики и исторических данных надежно отождествляются с венетами, язык которых выделяется в самостоятельную группу индоевропейской семьи, связанную рядом изоглосс с италийскими, кельтскими, иллирийскими и германскими языками 35. Язык венетов зафиксирован в кратких надписях, обнаруженных в античных Атесте, Винченце, Падуе, Спине, Лаголе — в основном в ареале культуры эсте. Венетский язык в I в. до н.э. был поглощен латинским.
Апеннинский полуостров с материковой частью Италии вплоть до приальпийских земель, по всей вероятности, долгое время принадлежал доиндоевропейскому населению. Итальянские и немецкие ученые не только вычленяют в этих землях доиндоевропейские географические названия, но и пытаются определить группы гидронимов, связываемые с конкретными племенами, известными по письменным источникам, в частности с лигурами, заселявшими области северной и средней Италии, юго-восточные регионы Франции, Корсику и Пиренейский полуостров; пелазгами, проживавшими и на части Апеннинского, и на Балканском полуострове; сиканами, которым принадлежала Сицилия, и др. 36.

Проникновение племен среднеевропейской общности полей погребальных урн на территорию Италии фиксируется археологическими материалами начиная со II тыс. до н.э. Согласно распространенной теории, первая волна миграции населения из Дунайских земель в Северную Италию связана с культурой террамар. Об этом свидетельствуют и погребальный обряд, и керамический материал, и бытовые изделия. С культурой полей погребальных урн взаимосвязан период IIB культуры террамар, когда на смену обряда ингумащга приходят захоронения по обряду трупосожжения иа «полях погребений». Культура террамар занимала земли по течению р. По, в основном в провинциях Эмилии-Романьи 37.

Приток населения из Среднедунайских земель был многократным. Около 1100 г. до н.э., в Лациуме, Тоскане и Эмнлин начала складываться культура протовилланова (пианеллопимари). Это безусловно результат переселения с севера из-за Альп какой-то группы носителей среднеевропейской общности полей погребальных урн. Около 900 г. до н.э. названная культура эволюционирует в культуру вилланова 38, принадлежность населения которой к италийской языковой группе вне всякого сомнения.

[adsense]

Со среднеевропейской культурной общностью полей погребальных урн своим происхождением связана и культура голасекка (900—15 гг. до н.э.), получившая распространение в северных районах Италии — Ломбардии и Пьемонте 39. Ее характеризуют «поля погребений» — грунтовые могильники с захоронениями по обряду кремации умерших. Первоначально урны с прахом помещались в простых ямах, иногда обставленных камнями, на поздней стадии стали устраиваться ящикообразные камеры из каменных плит.

Таким образом, древнеевропейские переселенцы из Средней Европы положили начало становлению италиков и италийских языков. Лингвисты выделяют две ветви италиков — оскско-умбрскую и латино-фалискскую. Многие исследователи высказывали предположение, что предки италиков мигрировали из Центральной Европы двумя крупными волнами: первая из них принадлежала протолатинянам, которые создали культуру террамар, вторая, датируемая обычно рубежом II и I тыс. до н.э., приписывается предкам умбров и осков, оставившим культуру вилланова. В новейшей научной литературе распространено мнение не о миграции среднеевропейского населения крупными группами, а о длительном просачивании населения из Среднедунайских земель в среду аборигенного. Согласно Дж. Девото, протолатиняне и предки оско-умбров образовали особые диалектные группы еще в Среднем Подунавье и оттуда небольшими группами постепенно расселялись по материковой Италии и Апеннинскому полуострову среди племен тирренов, лигуров и сиканов. Исследователь допускает и миграцию морским путем через Адриатическое море, сравнивая этот процесс с распространением норманнов в раннесредневековую пору 40.

Мысль о постепенном и многоступенчатом расселении италийских племен находит подтверждение в археологических материалах. «Поля погребений» зафиксированы исследователями не только в ареалах названных культур — террамар, вилланова и голасекка. Они известны более широко по Апеннинскому полуострову и даже в Сицилии. Однако далеко не всюду одержал верх язык нового населения. В начале железного века на Апеннинском полуострове и в Сицилии получили распространение культура ямных погребений, пиценская (новиляра), апульская и панталика, непосредственно связанные с местными древностями позднего бронзового века. По-видимому, расселявшиеся небольшие группы древнеевропейского населения в значительной степени в ряде районов растворились в среде аборигенов. Еще в середине I тыс. до н.э. территория Италии была весьма пестрой в этническом отношении. И только начиная с V—III вв. до н.э. италийские языки распространяются здесь широко и становятся господствующими.

Антропология также свидетельствует о формировании италиков как пришлых западноевропейцев. Она указывает иа значительную инвазию, имевшую место где-то на рубеже бронзового и железного века, и фиксирует взаимодействие между италийской популяцией и автохтонными народами Средиземноморского круга 41.

Северные области ареала среднеевропейской общности полей погребальных урн не были затронуты гальштатской цивилизацией и развивались независимо от нее. Однако и здесь в начале железного века началось формирование исторических этносов.

Высказанная в начале XX столетия Г. Коссиниой и поддержанная многими археологами и лингвистами мысль об идентификации культур эпохи бронзы Ютландии и Южной Швеции, сложившихся в условиях взаимодействия местных культур мегалитических гробниц с пришлой культурой боевых топоров, с началом германского этноса ныне абсолютно неприемлема. Первых достоверных германцев, как известно, фиксирует Цезарь в 58—50 гг. до н.э., когда границей между ними и кельтами-галлами был Рейн. Проследить генетическое автохтонное развитие от названных древностей бронзового века до культуры германцев, описанных Цезарем, не представляется возможным. Весьма существенно и то, что определяющие признаки германского языкового единства (первое передвижение согласных, перенесение ударения на начальный слог, образование специфической системы склонения и спряжения) ныне надежно датируются лингвистами только серединой I тыс. до н.э. 42.

Поэтому в новейшей научной литературе древнейшей культурой германцев признается ясторфекая, начиная c которой прослеживается преемственность в генетическом развитии древностей вплоть до начала нашей эры, когда германцы были, как свидетельствуют античные авторы, единственным населением Ютландии и примыкающих к ней земель между нижним Рейном и Одером 43. Исследователи подчеркивают прагерманский характер ясторфской культуры. Она стала основой развития последующих достоверно германских культурных группировок Европы римского времени 44.

Датируется ясторфская культура от 600 до 300 гг. до н.э., а со стадиями Рипдорф и Зеедорф доживает до конца I тыс. до н.э. Ее ареал охватывает Ютландию и материковые земли Северной Европы от Везера до нижнего Одера, включая на юге среднее течение Эльбы 45.

В эпоху бронзы этот ареал был неоднородным в культурном отношении. Ютландия со смежными землями материковой Европы вместе с южными областями Швеции и Норвегии составляли первоначально регион нордийской культуры. В погребальной обрядности здесь главенствовал курган. Насыпи имели обычно высоту 2—4 м, но нередко достигали и 5 м. Умерших хоронили по обряду трупоположеиия в каменных или деревянных ящиках или дубовых колодах. Весь облик материальной культуры и хозяйственной деятельности этого региона существенно отличался от среднеевропейской общности полей погребальных урн.

Начиная с 1150 г. до и.э. в южных областях территории нордийской культуры и в Ютландии сказывается постепенно усиливающееся воздействие среднеевропейских культур полей погребальных урн. Появляются первые захоронения по обряду кремации умерших, и новая обрядность постепенно распространяется на север. На смену высоким курганам сначала приходят плоские насыпи, а затем обычай сооружения курганов исчезает вовсе. К 650 г. до н.э. ритуал труносожжения распространяется уже повсеместно и становится господствующим.

На последней стадии бронзового века нордийская культура в материковой части Европы дифференцируется на шишлейскую и пошерзонскую. Последняя по всем основным показателям уже близка к культурам полей погребальных урн и некоторыми археологами присоединяется к этой культурной общности. Около 700 г. до н.э. накануне формирования ясторфской культуры в рассматриваемом ареале по-прежнему наблюдается пестрая картина (рис. 25). На основе пошерзонской культуры образуются ниенбургская (восточнее Везера) и северо-западно-немецкая (между Везером и нижним Рейном). В Ютландии продолжала свое развитие нордийская культура (влащивская стадия), в низовьях Заале существует культура домковых ури, на правобережье Заале — халенская, на левобережье — унструцкая культуры. Юго-восточные земли будущего ареала ясторфской культуры принадлежали лужицкому населению.

Длительное воздействие со стороны среднеевропейских культур полей погребальных урн, связанное с инфильтрацией их носителей, а также гальштатское влияние, которому немецкие исследователи придают большое значение, стали импульсами интеграции племен, представленных довольно различными культурами позднего этапа бронзового века, и становлению около 600 г. до н.э. единого культурного образования — ясторфской культуры (рис. 26 и 27), продолжавшей в погребальной обрядности традиции «полей погребальных урн». Следовательно, ясторфекая культура была результатом консолидации местных племен периода позднего бронзового века в условиях взаимодействия с населением общности полей погребальных урн 46.

Формирование этой культуры сопровождалось временной изоляцией ее ареала от более южных областей: прекратился приток броизы с юга, и население было вынуждено вернуться к изготовлению орудий труда и бытовых изделий из камня и кости. Какое-то значение для кристаллизации ясторфской культуры имело освоение ее носителями железоделательного и железообрабатываюшего производства. В этой ситуации, как считают ее исследователи — и археологи, и лингвисты, — и завершился процесс становления германского этноса 47. Это не исключает возможности зарождения некоторых языковых явлений, ставших характерными для германской этнической группы, в предшествующее время, в эпоху бронзы.

Таким образом, активное участие населения среднеевропейской общности полей погребальных урн в начальном этногенезе германцев представляется несомненным. Некоторые ученые склонны считать прагерманцами сравнительно небольшую часть племен общности полей погребальных урн, проживавших между Везером и Рейном, где наблюдается непрерывное развитие древностей от эпохи бронзы вплоть до начала нашей эры. Однако, думается, что можно согласиться с Х. Бехагелем, отметившим в этой связи; носителей культуры полей погребальных урн нельзя еше считать германцами, хотя среди их предков, несомненно, были племена общности полей погребальных урн 48.

Рис 25. Рейнско-Висленское междуречье и Ютландия накануне сложения ясторфской культуры (700—600 гт. до н.э.). Ареалы археологических культур: а — влащивской; б — нордийской (шишлейской и пошерзонской); в — ниенбургской; г — домковых урн; д — унструцкой; е — халленской

Рис 25. Рейнско-Висленское междуречье и Ютландия накануне сложения ясторфской культуры (700—600 гт. до н.э.). Ареалы археологических культур: а — влащивской; б — нордийской (шишлейской и пошерзонской); в — ниенбургской; г — домковых урн; д — унструцкой; е — халленской

Рис. 26. Ясторфекая культура и ее окружение в начале железного века. а — ареал ясторфской культуры (ее древнейший регион выделен более частыми точками), б — северонемецкая культурная группа, близкая ясторфской; в — расселение кельтов: г — ареал лужицкой культуры; д — ареал поморской культуры

Рис. 26. Ясторфекая культура и ее окружение в начале железного века. а — ареал ясторфской культуры (ее древнейший регион выделен более частыми точками), б — северонемецкая культурная группа, близкая ясторфской; в — расселение кельтов: г — ареал лужицкой культуры; д — ареал поморской культуры

Рис. 27. Глиняная посуда ясторфской культуры: 1 — Деуге, около Старгарда Щецинского; 2—3 — Терпин (округ Деммин); 4 — Ванвельница, около Щецина; 5 — Верницке (округ Наумен)

Рис. 27. Глиняная посуда ясторфской культуры: 1 — Деуге, около Старгарда Щецинского; 2—3 — Терпин (округ Деммин); 4 — Ванвельница, около Щецина; 5 — Верницке (округ Наумен)

Рис. 28. Регион формирования западных балтов. Места находок: а — каменных топоров с поперечным лезвием и змеиноголовым обухом; б — топоров нортикенского типа; в — топоров с закраинами и дугообразно расширенным лезвием; г — булавок со спиральной головкой (а — г — древности приморской культуры по Л. Килиану); д — ареал предлужицкой культуры; е — юго-восточная граница ареала нордийской культуры; ж - северо-восточная граница верхнепалатинацко-чешской группы культуры курганных могил; з - ареал тшинецкой культуры; и - тшинецко-комаровской; к - комаровской.

Рис. 28. Регион формирования западных балтов. Места находок: а — каменных топоров с поперечным лезвием и змеиноголовым обухом; б — топоров нортикенского типа; в — топоров с закраинами и дугообразно расширенным лезвием; г — булавок со спиральной головкой (а — г — древности приморской культуры по Л. Килиану); д — ареал предлужицкой культуры; е — юго-восточная граница ареала нордийской культуры; ж — северо-восточная граница верхнепалатинацко-чешской группы культуры курганных могил; з — ареал тшинецкой культуры; и — тшинецко-комаровской; к — комаровской.

В северо-восточной части ареала среднеевропейской общности полей погребальных урн — в бассейнах Одера и Вислы — в начале железного века этноязыковая ситуация не претерпела каких-либо изменений. Здесь продолжали свое развитие древнеевропейские диалекты внутри лужицкого региона. Поскольку эти земли, как будет показано ниже, имеют прямое отношение к славянскому этногенезу, целесообразно рассмотреть лужицкие древности несколько подробнее 49.

Коренной территорией лужицкой культуры являются западные земли нынешней Польши (Силезия, Великопольша, Любусская земля и Западное Поморье), соседние области Германии (Саксония и Бранденбург) и северные районы Чехии и Словакии. Здесь лужицкая культура сформировалась на основе одной из групп культуры курганных могил, именуемой обычно предлужицкой культурой 50. Около 1200 г. до н.э. племена лужицкой культуры расширили свой ареал в восточном направлении, освоив земли, заселенные носителями тшинецкой культуры (рис. 28 и 29).

Многие польские археологи включают в состав лужицкого ареала и области Польского Поморья, с чем согласиться невозможно. Здесь наряду с грунтовыми могильниками, сходными с лужицкими, широкое распространение получил курганный обряд погребения, чуждый среднеевропейской общности полей погребальных урн. Своеобразие этого региона подчеркивается и другими элементами культуры.

Проживало лужицкое население преимущественно в неукрепленных поселениях, состоящих из небольшого числа наземных жилищ столбовой конструкции. Систематическими раскопками они исследованы сравнительно слабо, хотя известны в большом количестве. Устраивались селения по берегам рек, иногда иа всхолмлениях в поймах.

К наиболее исследованным принадлежит поселение Лютомерск, недалеко от Лодзи, где раскопками открыты остатки 13 домов. Постройки имели стены столбовой конструкции и отапливались открытыми очагами.

В самом конце бронзового века, а в основном уже в начале железного века в ареале лужицкой культуры появляются и укрепленные поселения. Устраивались городища на мысовых возвышениях, отдельных холмах или приозерных островках. Они невелики по размерам и имели оборонительные сооружения в лице валов из глины с деревянными, изредка каменными конструкциями внутри. Многие городища были плотно застроены жилыми и хозяйственными сооружениями. Как и на селищах, стены их имели столбовую конструкцию, а иногда устраивались из плетня, обмазанного глиной.

Наиболее полно изучено раскопками Бискупинское городище, расположенное в 90 км северо-восточнее Познани 51. Устроено поселение иа озерном острове, берега которого были укреплены бревнами, вбитыми в несколько рядов в дио. Овальная площадка (около 20 тысяч кв.м) была ограждена мощной конструкцией из трех рядов бревенчатых клетей, засыпанных грунтом. Длина укреплений 463 м, с западной стороны имелся воротный проезд шириной 9 м и длиной 8 м, за которым через торфяник был переброшен деревянный мост длиной 120 м.

К оборонительным сооружениям с внутренней стороны примыкала кольцевая улица, замощенная деревом, в середине проложено 11 параллельных улиц, также вымощенных деревом. Вдоль последних, вплотную друг к друту, стояли постройки одинаковые по плану и конструкции (общее число их 102—106). Это — жилища, размерами около 10×8 м, со стенами, сложенными из горизонтальных бревен, заостренные концы которых входили в пазы вертикальных стояков. Каждая постройка делилась иа три части: большая жилая комната с очагом, спальное помещение и хозяйственные сени. Жилища, расположенные по одной стороне улицы, имели общее двускатное перекрытие, двери их выходили на улицы. Строительными материалами были дуб и ель.

Датируется Бискупинское городище 550—440 гг. до н.э. Выделяется два периода в его функционировании: в раннее время оно имело меньшие размеры; во втором, хорошо зафиксированном раскопками, на поселении проживало около 1000—1200 жителей.

Другие лужицкие городища изучены раскопками в меньшей степени. Наряду с наземными постройками на некоторых из них открыты и полуземляночные жилища с глиняными печами.

Господствовал в лужицкой культуре, как и всюду в ареале среднеевропейской общности полей погребальных урн, обряд трупосожження. Остатки кремации, собранные с погребальных костров, хоронились в круглых или овальных, очень редко в прямоугольных, ямах. Исследователями выделяется три основных разновидности погребений: 1) помещение остатков трупосожжений в глиняных сосудах-урнах, обсыпанных остатками погребальных костров; 2) безурновые захоронения, а которых кальцинированные кости перемешаны с остатками погребальных костров; 3) так называемые ямные погребения, без остатков погребального костра. В отдельных случаях могильные ямы обставлялись камнями. Погребальные урны иногда покрывались мисками. Изредка встречаются так называемые подклешевые погребения — урны в них накрывались большим сосудом, опрокинутым вверх дном. Лужицкие могильники насчитывают по несколько сотен захоронений и функционировали длительное время. Так, могильник в Лясках состоял из 1800 погребений.

В некоторых лужицких захоронениях обнаруживается довольно много различных вещей: глиняные сосуды-приставки, металлические украшения (булавки, браслеты, шейные гривны, пуговицы), бусы из стекловидной массы, а также бытовые и хозяйственные предметы (бронзовые шилья, бритвы, рыболовные крючки, удила, псални, наконечники копий и стрел, ножи). В погребениях поздней стадии появляются бронзовые втульчатые топоры, железные серпы, ножи, шилья, иглы и плоские топоры (рис. 30 и 31).

Глиняные сосуды лужицкой культуры отличаются разнообразием форм и богатством орнаментации (рис. 32—34). Наиболее характерными являются тюльпановидные и яйцевидные горшки; биконические и выпуклобокие вазы; различные кубки, кувшины, миски, черпаки; амфоры; большие сосуды для хранения запасов. Встречаются также плоские крышки, ложки, погремушки, различные глиняные фигурки. Сосуды орнаментировались шишковидными выступами и горизонтальными желобками.

Основой хозяйства лужицкого населения были земледелие и скотоводство. Возделывались просо, пшеница четырех разновидностей, многорядный ячмень, рожь, горох, чечевица, бобы. На Бискупинском городище найдены два деревянных рала, которыми обрабатывались пахотные земли. Среди домашних животных, судя по находкам костей при раскопках лужицких памятников, главное место занимал крупный рогатый скот, затем овцы, свиньи, лошади и собаки.

Важную роль в хозяйственной деятельности племен лужицкой культуры играло бронзолитейное ремесло, базирующееся на привозном сырье. Из бронзы делались орудия труда (топоры, серпы, долота, шилья, бритвы и другое), предметы вооружения (наконечники копий и стрел, изредка мечи) и украшения. На последней стадии эволюции лужицкой культуры появляются изделия из железа. Сначала они импортировались из восточноальпийского региона, а потом стали изготавливаться собственными мастерами из местного сырья.

Рис. 30. Украшения лужицкой культуры: 1 - Пискожевице; 2 — Слуп; 3 - Пжиток; 4 — Гавроны; 5 — Вроцяав-Войтице; 6 - Быстрица (близ Олавы); 7 — Глогув, 8 — Клищув; 9 — Пелыжимув; 10 — Гоздница; 11, 14 — Мейше (близ Немыслова); 12, 13 — Кармин

Рис. 30. Украшения лужицкой культуры: 1 — Пискожевице; 2 — Слуп; 3 — Пжиток; 4 — Гавроны; 5 — Вроцяав-Войтице; 6 — Быстрица (близ Олавы); 7 — Глогув, 8 — Клищув; 9 — Пелыжимув; 10 — Гоздница; 11, 14 — Мейше (близ Немыслова); 12, 13 — Кармин

Рис. 31. Орудия труда и предметы вооружения лужицкой культуры: 1, 2 — наконечники копий; 3, 4 — топоры; 5 — рыболовный крючок; 6, 11 — бритвы; 7—10 — серпы 1 — Несение; 2 — Езежице; 3 — Вроцлав-Особовице; 4 — Чаркув; 5 — Глиняны; 6 — неизвестное место; 7 — Кармин; 8 — Тжциница Белька; 9, 10 — Ямно под Ченстоховом; 11 — Валув

Рис. 31. Орудия труда и предметы вооружения лужицкой культуры: 1, 2 — наконечники копий; 3, 4 — топоры; 5 — рыболовный крючок; 6, 11 — бритвы; 7—10 — серпы
1 — Несение; 2 — Езежице; 3 — Вроцлав-Особовице; 4 — Чаркув; 5 — Глиняны; 6 — неизвестное место; 7 — Кармин; 8 — Тжциница Белька; 9, 10 — Ямно под Ченстоховом; 11 — Валув

lugickoy-2

Рис. 33. Глиняная посуда лужицкой культуры. 1 — ВроцлавСгабдовице; 2 — Пустники; 3 — Стжижув; 4 — Хкхы-Намыслув; 5 — Олштын; 6 — Безжече; 7 — Отынь; 8 — Вроцлав-Ксенже; 9 — Топорница, 10 — Бискупинец; 11 — Бержече

Рис. 33. Глиняная посуда лужицкой культуры. 1 — ВроцлавСгабдовице; 2 — Пустники; 3 — Стжижув; 4 — Хкхы-Намыслув; 5 — Олштын; 6 — Безжече; 7 — Отынь; 8 — Вроцлав-Ксенже; 9 — Топорница, 10 — Бискупинец; 11 — Бержече

Рис. 34. Глиняные изделия лужицкой культуры: 1, 9 — Вроцлав—Ксенже Вельке; 2 — Польши; 3 — Плешкув; 4 — неизвестное место; 5 — Вроцлав-Войшице; 6 — Ламбиновице; ? — Хихы-Намыслув; 8 — Валув

Рис. 34. Глиняные изделия лужицкой культуры: 1, 9 — Вроцлав—Ксенже Вельке; 2 — Польши; 3 — Плешкув; 4 — неизвестное место; 5 — Вроцлав-Войшице; 6 — Ламбиновице; ? — Хихы-Намыслув; 8 — Валув

Лужицкая культура не была единой на всей территории своего распространения. Исследователями выделяется несколько культурных трупп, которые не были стабильными. Так, в начальной стадии выявляются западнопольская, верхнесилезско-малопольская, константиновская и саксонско-лужицкая гpуппы. В последующий период число их увеличивается: нижнесилезская, западновеликопольская, восточновели-копольская, среднепольская, келецкая, тариобжегская и ульвовекская группы. На поздней стадии образуются еще бяловицкая, среднесилезская, горицкая, гужицкая, биллендорфская (белинская), чешско-силезская или силезско-платенская и моравская группы. Это были неустойчивые образования с нестабильными границами, которые и дробились, и объединялись при некотором перемещении населения.

Очень вероятно, что эти культурные группы внутри лужицкого ареала отражает диалектное многообразие древнеевропейского населения рассматриваемой территории, которое еще не было устойчивым. Поэтому выявить среди лужицких групп такие, которые с той или иной долей вероятности можно было бы считать протославянскими или протогерманскими, не представляется возможным.

Вместе с тем, допустимо предположение, что в среде древнеевропейских племен общности полей погребальных урн могли зародиться и получить начальное развитие языковые элементы, ставшие впоследствии кельтскими, италийскими, иллирийскими, славянскими… В этой связи большой интерес представляют изыскания О.Н. Трубачева о древнейших преимущественно западноевропейских контактах славян. Прежде всего, это связи с протоиталийскими племенами, которые фиксируются в лексике, семантике и словообразовании и «отражают несложное хозяйство и общие моменты условий жизнн и среды обитания на стадии раннепраязыкового развития без признаков заметного превосходства или четкого одностороннего заимствования» 52. Такие контакты следует отнести к среднеевропейской общности полей погребальных урн. Это были взаимоотношения древнеевропейских племенных группировок, из среды которых вышли италики и славяне. Они могли относиться и ко времени до расселения италиков на Апеннинском полуострове, и к более позднему периоду, поскольку нельзя исключать того, что какая-то часть протоиталийских племен не участвовала в миграциях на тог, оставалась на местах своего проживания, продолжая контактировать с древнеевропейцами, ставшими позднее славянами, и позднее растворилась в кельтской или иной языковой среде.

На территорию, заселенную лужицкими племенами, начиная с конца VI в. до н.э. совершали военные набеги скифы 53. Судя по распространению находок предметов вооружения скифских типов (рис. 29) на памятниках лужицкой культуры (такие же находки сделаны н в окраинных районах гальштатской культуры), походы скифских дружин на западе достигали бассейна Одера и частично Эльбы. Среди скифских находок встречено довольно много характерных наконечников стрел, некоторые из них обнаружены в валах лужицких городищ с внешней стороны. Часть городищ была сожжена или разрушена скифами. На городище Вицин в Зеленогурском регионе раскопками зафиксированы скелеты женщин и детей, погибших во время одного из скифских набегов.

В ареале лужицкой культуры встречены и скифские украшения, в частности, бронзовые колечки с гвоздевиднымн завершениями, золотые браслеты греческой работы, свидетельствующие и о культурно-торговых отношениях населения Висло-Одерского междуречья со скифским миром. В составе клада, найденного около Виташкова в Губинском повяте, находились и вещи, принадлежащие к произведениям искусства, выполненным в «зверином стиле».

Польские и чешские исследователи предполагают, что скифские набеги привели к некоторому упадку лужицкой культуры. Трудно сказать, отразились ли эти скифско-лужицкие контакты в языковых материалах. Т. Лер-Сплавинский относил к этому времени проникновение в славянский язык таких иранизмов, как topo/ъ, bogb и др. 54.

Около 550 г. до н.э. из Польского Поморья на часть территории лужицкой культуры начинается миграция племен поморской культуры. В течение полутора столетий они освоили значительную часть бассейна Вислы н смежные районы бассейна Одера. Инфильтрация поморских племен не сопровождалась какими-либо ощутимыми перемещениями местного населения, оно не покидало мест своего обитания. Начался процесс метисации пришлого населения с аборигенным, который завершился растворением поморских племен в местной среде. В результате взаимодействия двух групп племен около 400 г. до н.э. формируется новое культурное образование — культура подклешевых погребений (рис. 35). Поскольку в последующее время носители этой культуры и их потомки развивались во всех отношениях самостоятельно вплоть до раннеисторического времени, можно заключить, что сложение культуры подклешевых погребений стало началом нового этноязыкового образования.

Есть все основания считать это образование славянами. И поскольку настоящая книга посвящена становлению и ранней истории этого этноса, то более детально процесс начального формирования его целесообразно изложить в специальном разделе.

Иные этногеиетические процессы имели место в землях, примыкавших с юго-востока к Балтийскому морю, расположенных севернее ареала лужицкой культуры. Как уже отмечалось, в Польском Поморье получил распространение курганный обряд погребения. Этот регион может быть объединен с территорией синхронных древностей правобережной части нижней Вислы, бассейном р. Преголя, нижнего Немана и далее на север вплоть до устья Западной Двины. В раннем и среднем периодах бронзового века для всех названных земель были свойственны однотипные изделия — каменные мотыги с поперечным лезвием н обухом в виде змеиной головы, бронзовые топоры с закраинами и дугообразно расширенными лезвиями (топоры нортикенского типа) и булавки со спиральными головками. Исследователь этих дреаностей Л. Килиан 55 считает возможным объединить их в единую археологическую культуру (рис. 28) — приморскую (Haffkustenkultur).

Для этого региона характерен курганный обряд погребения. Курганы рассматриваемого времени располагаются обычно в могильниках совместно с более поздними погребальными насыпями, относящимися к концу бронзового века и периоду реннего железа. При их сооружении широко использовался камень — насыпи обкладывались им по окружности, поверхность покрывалась каменной вымосткой. Некоторые курганы целиком сооружались из камней.

В первые столетия I тыс. до н.э. область приморской культуры была затронута экспансией племен лужицкой культуры. В результате дальнейшее развитие культуры в разных регионах становится неодинаковым.

В Польском Поморье в начале железно¬го века складывается названная выше по¬морская культура [56]. Ее ранние памятни¬ки очень слабо изучены, поэтому процессы взаимодействия лужицкого населения с або-ригенным неясны. Выявляемые остатки жилищ однотипны с лужицкими, но в мо¬гильниках резко преобладают курганные захоронения. Насыпи сооружались с широ¬ким использованием камня. Камкн встре¬чаются н в грунтовых захоронениях, неред¬ко оии обставлялись камнями. Выявлено множество каменных ящиков, устроенных для погребений. Остатки трупосожжений помещались обычно в глиняные урны, но нередко ссыпались прямо на дно могильных ям [57]. В целом курганы поморской культуры по своему строению н обрядности во многом идентичны погребальным сооружениям син-хронной западнобалтской культуры.
В Мазурском Поозерье и севернее до р.
128

Рис. 35.. Ранние памятники славян и синхронные древности их соседей
а — могильники культуры подклешевых погребений; б — исходный ареал поморской культуры; в — общий ареал расселения носителей поморских древностей; г — ареал лужицкой культуры; д — ареал ясторфской культуры; е — область западного гальштата (кельты); ж — область восточного гальштата (иллирийцы); з — ареал культуры западно- балтских курганов; н — территория восточных балтов; к — ареал милотрадской культуры; л — ареал скифской культуры; м — расселение дакийских племен

Преголя в 1000—650 гг. до н.э. в результате взаимодействия пришлого лужицкого населения с местным формируется вармийско-мазурская группа древностей (рис. 36), которую некоторые польские исследователи причисляют к лужицкой культуре 56. Проникновение лужицкого населения фиксируется археологией также в Самбии и в более северных землях вплоть до верховьев р. Вента, где обнаружены довольно многочисленные находки из бронзы н керамические материалы вармийско-мазурского и гамбийского происхождения 57.

Этногенез балтов первоначально протекал вне среднеевропейской культурной общности полей погребальных урн. Основу этого этноса составили племена культуры шнуровой керамики, расселившиеся на территории от юго-восточного побережья Балтики до верховьев Оки и Среднего Поднепровья 58.

В той части балтского этнического ареала, где имело место лужицкое проникновение (Пруссия, Вармия, Мазурия и западные районы Литвы), в самом начале железного века формируется особая культура, получившая название культуры западнобалтских (или восточнопрусских) курганов 59. Ее принадлежность западио-балтской общности, отделившейся от остальной части балтского этноязыкового массива и развивавшейся в дальнейшем самостоятельно, вне всякого сомнения. Можно определенно утверждать, что кристаллизация западнобалтской этнической общности имела место в культуре западнобалтских курганов 60. С этого времени намечаются серьезные различия между западными и другими группировками балтов. На основе культуры западнобалтских курганов позднее складываются племена западных балтов — пруссов, ятвятов, галиндов н куршей, зафиксированные историческими источника¬ми и материалами языкознания.

Сложение этой культуры в условиях взаимодействия местного балтского населения с древнеевропейским — носителями лужицкой культуры — сомнению не подлежит. Об этом свидетельствует не только то, что западнобалтским курганам предшествуют лужицкие древности. В памятниках культуры западнобалтских курганов отчетливо просле-живается лужицкое наследие (глиняные сосуды, по форме напоминающие типично лужицкие; булавки с плоскоспиральными головками, спиральные браслеты и некото¬рые другие украшения, близкие к лужицким; втульчатые топоры). В этой связи допустимо предположение, что выделение западных балтов из остальной массы балтского этноязыкового массива обусловлено участием в их генезисе племен среднеевропейской общности полей погребальных урн, а отмечаемая лингвистами близость запад¬ных балтов со славянами связана с участием в их становлении населения одной из круп¬нейших группировок древнеевропейцев — носителей лужицкой культуры.

С балтским этносом, по всей вероятности, следует связывать и население поморской культуры (на вельковейском этапе). Правда, собственно археологическим — ретроспективным — методом это обосновать не удается. В Польском Поморье, на своей коренной территории, эта культура функционировала до II в. до н.э., когда здесь появляются достоверные германские племена и местное население включается в германскую историю.

Вопрос об этнической принадлежности населения поморской культуры долгое время был объектом дискуссии. Немецкие исследователи первой половины XX в. писали о его германской атрибуции. Исходные положения этой точки зрения были сформулированы Г. Коссинной, который определяющими считал лицевые урны. Последние, согласно его представлениям, сначала получили распространение среди населения Скандинавии, а оттуда в результате пересе-ления германцев появились на нижней Висле.

В польской археологической литературе господствует мысль о славянском этносе племен поморской культуры. Она покоится исключительно на предположении о том, что поморская культура является прямым развитием лужицкой. И если последняя является славянской, то н поморская долж¬на принадлежать тому же этносу. Однако поморские древности не были прямым раз-витием лужицких.

Рис. 36. Формирование западных балтов Ареалы: а — лужицкой культуры; б — вармийско-мазурской группы; в — поморской группы; г — места находок изделий лужицких и самбийско-вармийских типов; д — ареал культуры западнобалтских курганов; е — ареал поморской культуры на велько-вейском этапе; ж — территория восточных и днепровских балтов

Рис. 36. Формирование западных балтов
Ареалы: а — лужицкой культуры; б — вармийско-мазурской группы; в — поморской группы; г — места находок изделий лужицких и самбийско-вармийских типов; д — ареал культуры западнобалтских курганов; е — ареал поморской культуры на велько-вейском этапе; ж — территория восточных и днепровских балтов

На тесную связь поморской культуры с культурой западнобалтских курганов исследо-ватели обратили внимание еще в 20—30-х гг. 61. Ю.Костшевский в этой связи утверж¬дал даже, что культура западнобалтских (вос-точнопрусских, как он их именовал) курга¬нов и поморская на Кашубской возвы¬шенности составляют две группы единой археологической культуры.

В пользу балтской атрибуции поморских племен свидетельствует следующее:

1) Поморская культура родственна куль¬туре западнобалтских курганов — они фор¬мировались на единой основе эпохи бронзы 62 и обе при участии лужицкого населения.

2) Многие элементы поморской культуры сходны с древностями западнобалтских курганов. Общими для них являются устройство курганов с самым широким использованием камня, каменные ящики, предназначенные для захоронений, обкладка погребений камнями, так называемые «коллективные захоронения», многие виды керамики (круглодонные горшки и миски, грушевидные и усечениоконические миско-образные сосуды и другие), некоторые типы украшений (в частности, булавки с плоскими спиральными головками, булавки с коническими головками, браслеты с шишечками) и орудий труда.

3) Область поморской культуры раннего этапа находится в ареале древней балтской гидронимии 63.

Таким образом, имеются все основания полагать, что племена поморской культуры на вельковейском этапе образовывали окраинную диалектную область балтского этноязыкового массива. Может быть, в языковом отношении они занимали промежуточное положение между остатками древнеевропейцев, представленных лужицкой культурой, и собственно балтским этносом.

Согласно утверждениям некоторых лингвистов, языковые контакты балтов и германцев восходят к более раннему времени, чем славяно-германские. Выявляются сепаратные балто-германские изоглоссы, свидетельствующие об этом. Их следует отнести в первую очередь к соседству племен ясторфской культуры с населением поморской культуры, а через посредство последнего с носителями культуры западнобалтских курганов. Взаимоотношения поморского и ясторфского населения были, как показывает анализ материалов, довольно тесными.

Notes:

  1. Cujanova-JtlkovS Е/ Hugelgr8berkultur Н Filip 3. Enzyklopadisches Handbuch zur Urund FrQhgeschichte Europas Bd. I Prag, 1961. S. 510—517; Piggot S. Ancient Europe from the Beginnings of Agriculture to Classical Antiquity Edinburgh, 1965. P 81—84; Gimbutas M Bronze Age Cultures in Central and Eastern Europe. The Hague; London; Pans, 1965 P 71—87, Coles J.М., Harding A.F. The Bronze Age in Europe London, 1979. P. 49, 50, 57-60; JaZdZewski K. Pradzieje Europy Srodkowej. Wroclaw; Warszawa; Krardw; Gdansk, 1981. S. 314—319.
  2. Piggott S Ancient Europe P. 168—175; Gimbutas M. Bronze Age Cultures… P 119—159, Coles J. M., Harding A.F. The Bronze Age. P. 335—380, JaZdZewski К. Pradzieje Europy srodkowej. S. 334—380; Die Umenfelderkulturen Mitteleuropas Praha, 1987.
  3. Reinerth H. Das Fedcrseemoor als Siedlungsgebiet Augsburg, 1936.
  4. Kossack G. Studien zum Symbolgut der Urnenfelder und Hallstatzeit Mitteleuropas Berlin, 1954
  5. Sandars N.K. Bronze Age Cultures m France. The later Phases from the thirteenth to the seventh Century B.C. Cambridge, 1957 P. 116—246
  6. De Laet S.l. The Low Countries. London, 1962 P 113—136
  7. Kimmig W SeevOlkerbewegung und Umenfeldkultur If Studien aus Alteuropa Bd. I. Kfilrv, Graz, 1965. S. 220—283; Gimbutas M. Bronze Age Cultures. . P. 329—339
  8. Pittioni R. Die Umenfelderkultur und ihre Bedeutung fur die europaische Kulturentwicklung II Рокоту J. Zur Urgeschichte der Kelten und Illyrier Halle, 1938. S 185—222; Idem. Die Umenfelderkultur und ihre Bedeutung ftlr die europaische Geschichte II Zeitschrift ftlr Celtische Philologie. Bd. 21 1940.
  9. Bdhm J. Kronika objevendho v6ku. Praha, 1941.
  10. Krahe H. Sprache und Vorzeit Heidelberg, 1954. S 1—16; Idem. Die Struktur der alteurop&ischen Hydronimie // Akademie der Wissenschaft und der Literatur Abhandl ungen der Geistis und Sozialwissen-schaftlichen Klasse. Wiesbaden, 1962 Ffe 5; Idem. Unsere aitesten Flussnamen. Wiesbaden, 1964.
    В.П Шмид, указывая на то, что водные названия, описанные Г. Краэ как древнеевропейские, имеют более широкое распространение, относит их к ранним индоевропейцам (Schmid W.P Alteuropaisch und Indogermanisch // Probleme der Namenforschung im deutschsprachigen Raum Darmstadt, 1977 S. 98—116; Idem Die alteuropaische Hydro¬nymie Stand und Aufgaben ihre Erforschung // Beitrage zur Namenforschung. Bd. 16. H.l 1981. S 1-—12). Эта мысль поддерживается и некоторыми другими лингвистами, однако она не может быть основанием для отрицания положения Г. Краэ о существовании в Западной Европе древнеевропейской общности.
  11. Абаев В.И. Скифо-европейские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. М., 1965. С. 127—129.
  12. Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках. М., 1966.
  13. Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М.. 1991. С. 81, 82.
  14. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Т. И. Тбилиси, 1984. С. 938—955.
  15. Pittioni R. Alteuropaische Sprache und Urgeschichte // Anzeiger der Osterreich. Akademie der Wissenschaft Philosophische-historischen Klasse Bd. 95. Wien, 1959. S. 203—228.
  16. Kimmig W. SeevOlkerbewegung und Umenfelderkultur .. S. 220—283.
  17. Lessmg E. Hallstatt. Bilder aus der Frtfhzeit Europas Wien; MUnchen, 1980; Die Hallstatt-Kultur. Frtlhform europaischer Einheil. Schloss Lamberg; Steyr, 1980.
  18. Pittioni P. Die urgeschichtliche Grunlagen der europaischer Kultur. Wien, 1949 S 270—279, 539—555, Kimmig W , Hell H. Vorzeit an Rhein und
    Donau. Konstanz, 1958
  19. Kromer К. Das Grabfeld von Hallstatt. Firenze, 1959, Sacken E. Das Grabfeld von Hallstatt in OberCsterreich und dessen Alterthtlmer Wien, 1968, Pauli L. Die GrSber vom Salzberg zu Hallstatt. Erforschung — Uberheferung — Auswertbarkeit. Mainz, 1975.
  20. Kemble J Horae ferales or studies in the archaeo¬logy of the northern nations. London, 1983.
  21. Moreau J. Die Welt der Kelten. Stuttgart, 1961, Schlette F. Kelten zwischen Alesia und Pergamon Leipzig; Jena; Berlin, 1980
  22. Piggott S. Ancient Europe P. 173, 187, 188, Powell T.G.E. The Celts London, 1958 P 36—48, Kimmig W. Die Herkunft der Kelten als historisch-archfiologischen Problem // Hommages й Albert Grenier. Collection Latomus. LVD1—2. Bruxelles; Bercbem, 1962. S. 884—899; Spindler К. Die frtlhen Kelten Stuttgart, 1983, Fischer F. Die Ethnogenese der Kelten aus der Sicht der Vorund Frtlhgeschichte // Ethnogenese europaischer VClker. Aus der Sicht der Anthropologie und Vorund Frtlhgeschichte. Stuttgart, New York. 1986 S. 209—224
  23. Megaw J.V.S. Art of the European Iron Age A study of the elusive Image Bath, Somerset, 1970 P. 13, Corcoran W.P. Preface II Chadwick N The Celts London, 1970. P. 26—30; Fischer F. Die Kelten und ihre Geschichte II Die Kelten in Baden-Wtlrtenberg. Stuttgart, 1981. S. 45—76; Idem. Die Ethnogenese der Kelten aus der Sicht der Vorund Frtlhgeschichte // Ethnogenese europaischer VClker Aus der Sicht der Anthropologie und Vorund Frtlhgeschichte. Stuttgart, 1986 S. 209—224; Spindler К Die frilhen Kelten. Stuttgart, 1983
  24. Piggott S. Ancient Europe. P. 173
  25. Филип Я. Кельтская цивилизация и ее наследие. Прага, 1961. С. 18—21.
  26. Rix Н. Zur Verbreitung und Chronologie einiger keltischer Ortsnamentypen If Festschrift fur Peter Goessler. Stuttgart, 1954. S. 99—107.
  27. Pittioni R. Urgeschichte des Osterreichische Raum Wien, 1954. Benac A., Gov id B. Glasinac. Sv I—К Sarajevo. 1956—1957.
  28. Krahe H. Die Sprache der Illyrier. Bd 1—2. Wiesbaden, 1955—1964, Russi 1.1 llliri. Istoria — limba si onomestica — romanizarea. Bucuresti, 1969,
  29. Praistorija jugoslavenskih zemalja. IV Sarajevo, 1983; Benac A , tovic B. Glasinac. Sv // Die Eisenzeit. Sarajevo, 1957; Vasid R. Kultume grupe starijeg gvozdenog doba u Jugoslaviju Beograd, 1973, Kilian K. Zur FrOheisenzeit in Albanien // lima. T 4. 1976 S 191—196.
  30. Covid B. Die Ethnogenese der Illyrier aus der Sicht der Vor- und Frtlhgeschichte II Ethnogenese eu¬ropaischer VClker. S 55—74
  31. Krahe H. Die Sprache der Illyrier…; Mayer A. Die Sprache der alten Illyrier Bd 1—2. Wien, 1957—1959, KatiCit R Ancient languages of the Balkans. Pt. 1—2 The Hague; Paris, 1976.
  32. В литературе высказывалась догадка об отнесении этого языка ранним славянам (см.: Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян… С. 96—102).
  33. Randall Mocver D. The Iron Age in Italy. London, 1927; Barfield L. Northern Italy before Rome. Lon¬don, 1971.
  34. Kastelic J. Situlenkunst: MeisterschCpfungen prahistorischerBronzearbeit. Wien; Mflnchen, 1964; Frey О Die Entstehung der Situlenkunst. Studien zur figtlrlich verzierten Toreutik von Este (R.6mischen-Ger- manischen Forschungen. № 31). Berlin, 1969.
  35. Krahe H. Das Venetische. Heidelberg, 1950; Pellegrini G В , Prosdocimi A.L. La lingua venetica. V. 1—2. Padova, 1967; Lejeume M Manuel de la langue venfete Heidelberg, 1974.
  36. Krahe H. Ligurisch und Indogermamsch // Germanen und Indogermanen (Festschrift fhr H.Hirt) Bd. П. Heidelberg, 1936. S. 241—270; Idem. Ortsnamen als Geschichtsquelle II Schrift der UniversiUt Heidelberg 1950 H. 4. S 159—191; Cihar V. Die charakteris- tische Zfige des Mediterranen Substrat II Archiv Ori-ental! V. ХХЛ. Roma, 1954; Battisti €. L’opera fi- lologia di Francesco Ribezzo I I Studi etruschi. V ХХШ Firenze, 1954. P. 503—520; Hubschmid J. Zur Geschichte, Problematik und Methodik der Erklarung von Ortsnamen aus dem mediterranen Substrat II VI Intemationaler Kongress fhr Namenforschung. Bd П. Mtlnchen, 1961. S 384—402; Idem. Ortsnamen vorin- dogermanischen und indogermanischen Ursprungs im Ligurischen II X Intemationalische Kongress ftlr Na¬menforschung Ш. Supplement. Disputationes und Montion Vocabula. Wien, 1971. S. 217—240.
  37. Saflund G Le terramare delle province di Modena, Regio Emilia, Parmae Piacenze. Roma; Lund, 1939.
  38. La necropole di Vtllanova. Roma, 1870; Trump D.H. Central and Southern Italy before Rome. London, 1966 P 137—144; Barfield L Northern Italy P. 104—126, Paliottino M Storm della prtma Italia. Milano, 1984
  39. Barfield I. Nothern Italy ..P. 127—136; Laviosa-Zambotti P. Le origini della civelta di Golasecca // Studie etruschi. V. IX. Fiereze, 1935. P. 371—390
  40. Devoto G. The languages of Italy. Chicago; London, 1974, Buti G.G., Devoto G. Preistoria e storia delle regiom d’ltalia Firenze, 1971.
  41. Borgognini Terli S.M, Mazzotta F. Physical Anthropology of Italy from the Bronze Age to the Barbaric Age // Ethnogenese europaischer VClker Aus der Sicht der Anthropologie und Vorund Frtlhgeschichte. Stuttgart; New York, 1986. P. 147—172.
  42. Сравнительная грамматика германских языков. Т. I. М., 1962. С. 17, 18, 119; Жирмунский В.М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков. М.; Л., 1964. С 39, 40; Wenskus R. Stammesbildung und Verfassung Das Werden der frtlhmittelalterlichen Gentes K6ln; Wien, 1977 S. 154—157.
  43. Die Germanen Geschichte und Kultur der gemrnnischen Stamme in Mitteleuropa. Bd. 1. Berlin, 1978; Ament H. Die Ethnogenese der Germanen aus der Sicht der Vor- und Frtlhgeschichte II Ethnogenese europaischer VClker. Aus der Sicht der Anthropologie und Vor- und Frtlhgeschichte Stuttgart; New York, 1986 S 247—256; Mildenberger G. Die Germanen in der archaologischen Fcrschung nach Kossinna II Geraianenprobleme in heutiger Sicht. Berlin, New York, 1986 S. 310—320.
  44. Schlette F. Die Germanen zwische Thorsberg und Ravena. Leipzig; Jena; Berlin, 1977. S 20, Uslar R. Die Germanen vom 1. bis 4. Jahrhundert n. Chr II Handbuch der europaischen Wirtschafts- und Sozial- geschichte Stuttgart, 1980 S. 38.
  45. Schwantes D. Die Jastorf-Zivilisation // Reineke Festschrift zum 75 Geburtstag. Mainz, 1950. S 119—130, Die Germanen… S 83—117.
  46. На воздействие юго-восточных соседей при формировании ясторфской культуры указывали многие исследователи. В частности, отмечалось, что ранняя ясторфекая керамика безусловно несет в себе отзвуки лужицкой глиняной посуды (Schwantes D. Die Jastorf-Zivilisation S. 127, Idem Jastorf und Latene II Kolner Jahrbuch. Bd. I. 1955. S 99; Leyder A. Zum frohesten Auftreten der Jastorf- Kultur im nordischen Raum II Germania. Bd. 35. 1957. S. 271). Х-КаЙпинг при рассмотрении про¬блемы становления ясторфской культуры сосредо¬точил внимание на чертах континуитета с местны¬ми древностями, но вместе с тем отмечает несомненное участие в этом процессе и неместных элементов (Keiling Н. Die Formenkreise der VorrB- mischen Eisenzeit in Norddeutschland und das Prob¬lem der Entstehung der Jasrorf-Kultur // Zeitschrift ftlr Archfiologie. 1968. № 2. S 161—177).
  47. Die Germanen… S 95—! 15; Ament H. Die Ethnogenese der Germanen … S. 247—256.
  48. Behagbal H. Die Eisenzeit im Raume des richtsrheinischen Schiefgebirges. Wiesbaden, 1943. S. 1 SI¬MS.
  49. Gedl M. Kullura luftcka Krakow, 1975; Coblenz W. Die Lausitzer Kultur der Bronze- und frtlhen Ei¬senzeit Ostmitteleuropas als Forschungsproblem II Ethnographisch-Archfiologische Zeitschrift № 12. Ber¬lin, 1971, Malinowski T Katalog cmentarzysk Iudnofci kultury luiickiej w Polsce Т. 1—II Warszawa, 1961, Niesiolowska-W^dzka A. Poczqtki t rozwoj groddw kultury lufyckiej. Wroclaw, 1974; Studien zur Lausitzer Kultur. Warszawa, 1974.
  50. Gedl M. Kultura przedlu2ycka. Wroclaw, 1975.
  51. Rajewski Z. Biskupin i jego okolica. 1000 lat histom. Warszawa, 1961; Idem. Biskupin. Osiedle obronne sprzed 2500 lat Poznan, 1966.
  52. Трубачев О H. Этногенез и культура древнейших славян… С. 22, 23.
  53. Sulimirslci Т. Kultura lu£ycka a Scytowie // WiadomoSci archeologiczny. Т. XVI. Warszawa, 1939—1948 S. 76—100; Idem. Zagadnienie upad- ku kultuTy hizyckiej If Slavia Antiqua. T. L Poznan, 1948 S. 152—162, Bukowski Z. Several Problems Concerning Contacts Lusatien Culture with Scytians //Archaeologia Polona Т. Ill Warszawa, 1960. P 65—88.
  54. Lehr-Splawmski Т. О pochodzemu i praojczyzfiie slowian. Poznan, 1946. S. 46.
  55. Kilian L Haffkustenkultur und Ursprung der Balten. Bonn, 1955
  56. Luka A. Kultura pomorska na Pomorzu Wschodnim. Gdynia, 1959; Luka L.-J. Kultura wschodniopomors- ka na Pomorzu Gdanskim. Wroclaw; Warszawa; Krakdw, 1966; Kostrzewski J. Pradzieje Pomorza. Wroclaw; Warszawa; Krakow, 1966. S. 83—89.
  57. Курганный обряд получил распространение и вне пределов Польского Поморья. В третьем периоде эпохи бронзы курганы зафиксированы нижнеси¬лезских землях западнопольской группы лужицкой культуры, в четвертом периоде — в нижнесилезской, восточновеликопольской и на периферии среднепольской групп. Однако, в отличие от По¬морского региона на территории названных групп лужицкой культуры попрежнему господствовал безкурганный погребальный обряд, курганные захоронения здесь весьма малочисленны и встречены преимущественно на окраинных землях. Весь¬ма вероятно, что появление курганов на окраинах лужицкого ареала отражает инфильтрацию в лу¬жицкую среду населения из более северных областей. Курганы на территории лужицкой культуры характеризуют зону взаимодействия местного на-селения с поморским.
  58. Kostrzewski J. Stosunki mi?dzy kultury lu£yck$ i baltyck^ a zagadnienie wspdlnoty jfzykowej balto-slowiafiskie) II Slavia Antiqua. Т. V. Poznan, 1956. S. 1—75.
  59. Okulic2 J Pradzieje ziem Pruskich od p6£nego pale- olitu do VH w. n.e. Wroclaw, Warszawa; Krakdw; Gdansk, 1973. S. 201—238; Okulicz L. Settlement and Culture Structures in the East Baltic zone of the Bronze and Early Iron Age II Archaeologia Polona V XVUI. Wroclaw; Warszawa; Krakdw; Gdansk, 1977. S. 37—62. Через западнобалтские земли отдельные эле¬менты лужицкой культуры проникли в Эстонию, Финляндию и Южную Скандинавию (Moora Н Pirmatng’a kopienas jekarta un agra feodalfl sabiedriba Latvijas PSR teritorije. Riga, 1952 22 Psl, Граудонис Я. Латвия в эпоху поздней бронзы и раннего железа. Рига, 1967. С. 133; Вассар А.К. Укрепленное поселение Асва на острове Сааремаа II Дреннне поселения и городища. Таллин, 1956 С. 120; Moopa Х.А. Вопросы сложения эстонского народа н некоторых соседних народов в свете данных археологии II Вопросы этнической исто¬рии эстонского народа. Таллин, 1956. С. 95, 96; Meinander C.F. Die Bronzezeit in Finnland II Suomen Mumaismuistoyhdistyksen Aikakauskirja. T. 54 Helsinki, 1954. S. 33, 150, 177, 202; Baudou E Die regionale und chronologische Einteilung der jungeren Bronzezeit im Nordischen Kreis. Stock¬holm, I960.
  60. Moopa X.A. О древней территории расселения балтийских племен II Советская археология. 1958 № 2. С. 9—33; Sedovs V. Balti senatne Riga. 1992 9—29 Psl.
  61. Kostrzewski J. Kultura przedhistoryczna wojewod- stwa Pomorskiego II Pamif tmk Instytutu Baltyckiego Т. I. Tonifi, 1929; Waga T. Pomorze w czasach przed¬historycznych. Torufi, 1934.
  62. Gimbutas M. Bronze Age Cultures in Central and Eastern Europe. Paris; The Hague; London, 1965. P 389—452.
  63. Топоров B.H. О балтийских элементах в гндро- нимни н топонимии к западу от Вислы II Slavica Pragensia. Т. VHL 1966. С. 255—263; Он же. К вопросу о топонимических соответствиях на бал- твйских территориях и к западу от Вислы II Bah tistica. 1(2). Vilnius, 1966. С. ЮЗ—111

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014