Членова Н.Л. Ирменское погребение с богатым инвентарем

К содержанию 167-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Среди многочисленных погребений могильника Камышенка (Усть-Пристанский р-н Алтайского края, правый берег Оби, 80 км к югу от Барнаула) в 1973 г. 1 было обнаружено погребение в кургане 67, выделяющееся богатством инвентаря.

Курган 67 расположен в юго-восточной части могильника, на дюне. Это крайний южный курган могильника. Диаметр его 10 м, высота — 50 см. В северной части кургана, на глубине 53 см от поверхности (58 см от 0), на площади 0,4X0,45 м прослежен древесный тлен; волокна дерева имели, направление примерно с запада на восток: это остатки покрытия могилы 1. Северо-восточнее этих волокон обнаружен сохранившийся несколько лучше кусок бревна диаметром около 10 см, длиной 45 см — также от покрытия могилы или обкладки ее стенки, имевшей направление с запада — юго-запада на восток — северо-восток, что соответствует, видимо, ориентировке могилы.

Скелет почти не сохранился, за исключением нижней половины черепа с частью верхней и нижней челюстей, обломка кости левого предплечья (лучевой?) и одной фаланги пальца левой руки. Скелет, судя по стертости зубов, принадлежал женщине не моложе 40 лет 2. По положению сохранившихся костей и вещей можно заключить, что покойница была похоронена на правом боку, головой на запад—юго-запад. Это обычная поза и ориентировка в могильнике Камышенка, как и в других ирменских могильниках. По положению черепа, бревна обкладки и вещей можно предполагать, что ширина могилы была не менее 96—98 см, длина по положению бревна обкладки и древесному тлену покрытия — не менее 1,4 м. Глубина могилы в ногах — 70 см от поверхности (75 см от 0), в головах — на 10 см меньше.

Очевидно, к поясу покойницы было подвешено зеркало (н. 1) с длинной ручкой с орнаментом: на лицевой стороне — двойные заштрихованные треугольники (рис. 1; 2, 1), на обороте — продольные полосы и насечки. На конце ручки предполагалось отлить отверстие для подвешивания, но при отливке получился брак, и отверстие недоотлилось. Поэтому зеркало носили на ремешке, обвязанном вокруг конца ручки, — отчетливо сохранился след этого ремешка. Близ зеркала был найден бронзовый нож с ручкой и округлым навершием (н. 27). На клинке его с двух сторон сохранились следы органического вещества (кожаного футляра?), на ручке — следы деревянной рукоятки (рис. 1; 2, 2). Возле навершия найдено бронзовое кольцо (н. 28; рис. 1; 2, 3), а два кольца — под ручкой ножа (н. 30, 31; рис. 1; 2, 4, 5). По положению ножа и колец можно заключить, что покойница держала нож в правой руке, острием вперед и вниз; кольца н. 30 и 31 были надеты на безымянном и среднем пальцах, а кольцо н. 28 — на большом пальце. Под верхней частью ручки ножа был найден зуб коровы или лошади.
Левая рука, судя по положению кости предплечья и фаланги пальца, была согнута в локте, предплечье и кисть подняты вверх. У запястья найдены разломанный на четыре части (сломан в древности) массивный литой бронзовый браслет (н. 2, 3; рис. 1; 2,6) и низка мелких бронзовых бус (н. 4; рис. 1; 2, 7), образующих также браслет или обшивку рукава. На месте кисти в кольце н. 5 сохранилась фаланга пальца (рис. 1; 2, 8). Кольцо н. 6 (рис. 2, 9) лежало на двух крупных конических бронзовых пронизках (н. 8; рис. 1; 2, 10, 11). Рядом с пронизками лежали еще одна низка бронзовых бус (н. 9; рис. 2, 12) и коническая пронизка (н. 10; рис. 1; 2, 13). Близ крупных пронизок лежало гвоздевидное украшение шляпкой вниз (н. 7; рис. 1; 2, 14). Вся эта группа предметов (конические пронизки, низка бус и гвоздевидное украшение), судя по месту их находки, относится, видимо, к нагрудному украшению.

Рис. 1. План погребения в кургане 67 могильника Камышенка

Рис. 1. План погребения в кургане 67 могильника Камышенка

Еще выше, на уровне шеи и верхней части груди, находились два комплекта, украшений. Каждый комплект состоит из массивной бронзовой бочонковидной бусины и цилиндрической бронзовой пронизки (н. 11, 12 и 13, 14; рис. 1; 2, 15—18) — украшения кос (?). Выше найдены небольшая цилиндрическая бронзовая пронизка (н. 16; рис. 1; 2, 19) и две рубчатые пластинки-нашивки: бронзовая (н. 15; рис. 2, 20) и серебряная (н. 17; рис. 2, 21).

У затылка и шеи найдено много украшений: белые пастовые цилиндрические бусины (н. 24; рис. 2, 23); две бочонковидные бусины из лазурита (н. 22, 23; рис. 3, 23, 29); 17 спиралей из серебряной проволоки (н. 21; рис. 1; 3, 2—18); одна золотая спираль (рис. 3, 1); серебряная пронизка (рис. 3, 19); синяя стеклянная бусина (н. 18; рис. 1; 3, 21). Здесь же у черепа найдены и другие бусины: мелкие бронзовые, сердоликовая, синяя стеклянная (?). Вероятнее всего, все эти бусы и спирали входили в состав ожерелья. У нижней части носа и зубов найдена серебряная серьга с заушником, на конец которой надета цилиндрическая синяя стеклянная бусина (н. 19; рис. 1; 2, 22). Вероятно, в процессе разрушения черепа она сползла сюда с левого уха. Под черепом, на правой нижней челюсти, — такая же серебряная серьга с голубой стеклянной бусиной (рис. 1; 3, 30). Здесь же найдены гвоздевидная серебряная подвеска (рис. 3, 31), бронзовая спираль (рис. 1; 3, 33), золотая цилиндрическая пронизка (рис. 1; 3, 35) и сердоликовая бочонковидная бусина (рис. 1; 3, 32). На месте правого уха под черепом найдена бронзовая пронизка (н. 32; рис. 1; 3, 28). На месте носа — белая пастовая цилиндрическая бусина, а против нижней части носа — бронзовая бляшка-пуговица (н. 26; рис.1). Вероятнее всего, они попали сюда с головного убора. Три бронзовые бляшки-пуговицы найдены также около черепа (рис. 1). Верхняя часть черепа не сохранилась. В могиле нет сосуда — обычной принадлежности всех других погребений могильника.

Рис. 2. Инвентарь погребения в кургане 67. 1 — зеркало; 2 — нож; 3—5 — кольца; 6 — браслет; 7, 12, 23—29, 34 — бусы; 8, 9 — кольца; 10, 11, 13, 16, 18, 19 — пронизки; 10А, 11А — кожаные вкладыши из пронизок 10 и 11; 14 —гвоздевидное украшение; 15,17 — бочонковидные бусы; 20,21 — рубчатые нашивки; 22 — серьга с левого уха; 30—33 — бляшки; 10А, 11А — кожа; 21 — серебро; 23 — аргиллит; 24 — лазурит; 25, 28 — синее стекло; 26^ 27, 29 — стекло; остальное — бронза

Рис. 2. Инвентарь погребения в кургане 67. 1 — зеркало; 2 — нож; 3—5 — кольца; 6 — браслет; 7, 12, 23—29, 34 — бусы; 8, 9 — кольца; 10, 11, 13, 16, 18, 19 — пронизки; 10А, 11А — кожаные вкладыши из пронизок 10 и 11; 14 —гвоздевидное украшение; 15,17 — бочонковидные бусы; 20,21 — рубчатые нашивки; 22 — серьга с левого
уха; 30—33 — бляшки; 10А, 11А — кожа; 21 — серебро; 23 — аргиллит; 24 — лазурит; 25, 28 — синее стекло; 26^
27, 29 — стекло; остальное — бронза

Рис. 3. Инвентарь погребения в кургане 67 (продолжение) 1—18, 33 — пронизки-спирали; 19, 35 — пронизки; 20—27, 29, 32, 34 — бусы; 28 — обломки про¬низки; 30 — серьга с правого уха; 31 — гвоздевидная привеска 1, 35 — золото; 2—19, 31 — серебро; 20, 32 — сердолик; 21, 22 — синее стекло; 23, 29 — лазурит; 25, 34 — аргиллит; 24 — сероватый камень; 26—28, 33 — бронза; 30 — серебро и синее стекло 30—35 — украшения, найденные под правой челюстью покойницы; 36 — расположение этих украшений (пунктиром показана правая половина нижней челюсти)

Рис. 3. Инвентарь погребения в кургане 67 (продолжение) 1—18, 33 — пронизки-спирали; 19, 35 — пронизки; 20—27, 29, 32, 34 — бусы; 28 — обломки про¬низки; 30 — серьга с правого уха; 31 — гвоздевидная привеска 1, 35 — золото; 2—19, 31 — серебро; 20, 32 — сердолик; 21, 22 — синее стекло; 23, 29 — лазурит; 25, 34 — аргиллит; 24 — сероватый камень; 26—28, 33 — бронза; 30 — серебро и синее стекло 30—35 — украшения, найденные под правой челюстью покойницы; 36 — расположение этих украшений (пунктиром показана правая половина нижней челюсти)

Погребение содержит датированные вещи, прежде всего нож. Чрезвычайно близкий ему нож найден в могиле 3 кургана 2 могильника Калачевка II на Иртыше, в 102 км к северу от Омска 3. Сходство проявляется и в форме навершия, и в слегка выдающейся нижней части спинки, и в «хвостатом» конце клинка. Различие заключается в том, что калачевский нож имеет желобок вдоль ручки — вероятно, для деревянных накладок. Ручка камышенского ножа плоская, но следы деревянных накладок на ней имелись. В другой могиле этого кургана был найден бронзовый двулопастный втульчатый наконечник стрелы с ромбической формой пера и шипом — типичный архаический скифский наконечник VII в. до н. э. Еще два подобных ножа происходят из случайных находок окрестностей Алма-Аты 4 и из бывш. Тобольской губернии (видимо, Тюкалинский уезд) 5. Нож с точно такой же формой клинка и «хвостатым» концом, но без навершия найден в ирменском кургане бус. Ордынское на Оби, выше Новосибирска 6. Несколько более далекие аналогии — нож из кургана 18 ирменского могильника Еловка II в Томской обл. 7 и из большереченского могильника Ближние Елбаны III (VII—VI вв. до н. э.) 8, также с выделенной ручкой и плоским округлым навершием, но отличающиеся формой спинки и клинка, меньшими размерами и меньшей массивностью. Видимо, ножи этой формы были распространены в бассейнах Оби и Иртыша.

Зеркало камышенского погребения не имеет аналогий в Сибири. Орнамент из двойных заштрихованных треугольников на его ручке повторяет типичнейший орнамент камышенских сосудов; в других ирменских могильниках этот орнамент на керамике тоже достаточно част. Вообще зеркала с длинной ручкой (без орнамента) распространены очень широко — от III тысячелетия до н. э. (Ур) до VI—VII вв. н. э. 9 В эпоху, синхронную ирменской культуре, зеркала с боковыми ручками были известны в Средней Азии (в Чустском и Дальверзинском поселениях 10, в кладах у с. Садовое и Сукулук 11), в Иране (в могильниках Сиалк В и Хурвин) 12. Могильник Сиалк В, согласно новой датировке Р. Бемера, относится к концу IX — началу VII в. до н. э. 13, и к этому же времени относятся Чует и Дальверзин 14. Могильник Хурвин содержит материалы от IX до VI в. до н. э. 15 Клады из с. Садовое и Сукулук Е. Е. Кузьмина датировала лишь в широких пределах — XII—VIII вв. до н. э. 16 Подробнее хронология этих кладов пока не разработана. Из датированных зеркал с боковыми орнаментированными ручками назовем еще зеркало, найденное в культурном слое городища Саркел 17. М. И. Артамонов датировал его «скифской эпохой», однако эту дату можно уточнить, поскольку ручка зеркала украшена прорезными кольцами, точно такими же, как на многочисленных «кабардино-пятигорских» или киммерийских кинжалах VIII—VII и VII в. до н. э. 18

В рассматриваемом погребении найдено довольно много вещей, типичных для ирменских могильников. Это гладкий браслет с утолщениями-шишечками на концах (рис. 2, 6). Таких браслетов известно в настоящее время 22 из девяти ирменских памятников: Камышенка и Ближние Елбаны IV на северном Алтае, Ивано-Родионово и Титово в Кемеровской обл., Еловка II, Ордынское I, Плотинная на средней Оби и в поселениях Ирмень I и Быстровка IV в Новосибирской обл. Во всех случаях, где можно было установить, они найдены в женских погребениях (Камышенка, курганы 17, 23, 65; Ближние Елбаны IV, могила 1; Титово, курган 1, погребение 1), за единственным исключением — Титово, курган 4, погребение 1 19, где браслет найден у мужчины. Может быть, здесь неправильно определен пол погребенного (череп его не сохранился), так как в самых различных древних и современных культурах браслеты служат женским украшением.

Типичным ирменским женским украшением являются и гвоздевидные серьги. Они обычно бывают бронзовые. Таких серег известно сейчас 25 из десяти ирменских могильников (Суртайка, Змеевка, Камышенка, Ближние Елбаны IV, Пьяново, Титово, Ильинка, Плотинная, Милованово, Бурмистрово) 20. В рассматриваемом камышенском погребении эта серьга сделана из серебра (рис. 3, 31). Она найдена близ правого уха покойницы вместе с другой серьгой, по форме близкой обычным гвоздевидным, но также с серебряным стержнем, который оканчивается не гвоздевидной шляпкой, а голубой стеклянной бусиной. Такая же серьга с голубой бусиной найдена и на левом ухе погребенной (н. 19; рис. 1; 3, 30). Эти серебряные серьги со стеклянными бусинами и без них найдены только в описываемом погребении, они уникальны. Случаи, когда в одном ухе носили не одну, а две или несколько серег, известны из этнографии 21. Бронзовое гвоздевидное украшение в рассматриваемом погребении также найдено (н. 7; рис. 1; 2, 14). Способ его ношения неясен, так как оно лежало то ли близ запястья, то ли на груди. По форме оно очень напоминает белуджское украшение «пуллук», вставлявшееся в правое крыло носа 22.

Остальные украшения, найденные в данном погребении, либо характерны как для ирменской, так и для карасукской культур (круглые бляшки с петелькой — рис. 2, 30—33; бронзовые пронизки — рис. 2, 10, 11, 13, 19), аргиллитовые цилиндрические бусы (рис. 2, 23, 3, 25, 34), бронзовые кольца — рис. 2, 3—5, 8, 9), либо уникальны в ирменской культуре: два набора, состоящие каждый из массивной бронзовой бусины и пронизки, — украшения кос? (рис. 2, 15—18), мелкие бронзовые бусы, составлявшие браслеты или обшивки рукавов (н. 4 и 9; рис. 1; 2, 7; 3, 27), серебряные рубчатые нашивки (рис. 2, 20, 21), золотые и серебряные гладкин и спиральные пронизки (рис. 3, 1—19, 35), сердоликовые, лазуритовые и синие стеклянные бусы, входившие в состав ожерелья или затылочного украшения (н. 15, 17, 18, 20, 22—24; рис. 1; 2, 24—29; 3, 20—25, 29).

Из перечисленных украшений особенно интересны бочонковидные бусины из лазурита (рис. 2, 24; 3, 23, 29), несомненно привозные, так как месторождения лазурита очень редки (Бадахшан в Афганистане, Слюдянка в Прибайкалье) 23. По примеси кристаллов пирита установлено, что бусы из камышенского погребения изготовлены из бадахшанского лазурита 24. Лазуритовые бусы широко распространены в Средней Азии с IV—III тысячелетий до н. э. 25 Они встречены в могильниках Заманбаба и Гуджайли андроновско-алакульского типа 26. Наконец, они хорошо известны в памятниках VII—V вв. до н. э. от Тянь-Шаня до Приаралья 27. Типичный комплекс этих среднеазиатских бус VII—V вв. до н. э. состоит из лазуритовых, сердоликовых, стеклянных, белых цилиндрических (аргиллит? каолин?) и бирюзовых бусин. Это тот же комплекс, что и в камышенском погребении (за исключением бирюзы, которой в Камышенке нет). Вероятнее всего, и сердоликовые бусы из Камышенки среднеазиатского или еще более южного (иранского, индийского) происхождения 28. Что касается стеклянных бус, то в Средней Азии они были известны еще в эпоху бронзы, по-видимому, во II тысячелетии до н. э., и широко распространены в еще более позднее, время 29. В европейской части СССР стеклянные бусы найдены в памятниках предскифского времени — в Широчанском могильнике, Лукьяновском кургане, Суворовском могильнике. Однако А. И. Тереножкин, исследователь киммерийских погребений Северного Причерноморья, специально отмечает, что каменные и стеклянные бусы в этих погребениях редки 30.

Мелкие спиралевидные пронизки из Камышенки (рис. 3, 1—18, 33) находят очень близкие аналогии в Средней Азии (Тамды на Памире, могильник Тарымкая I в дельте Амударьи) 31, часты на Северном Кавказе (каменномостские и кобанские памятники) 32, есть в киммерийских памятниках Северного Причерноморья 33. В основном все эти пронизки бронзовые, но встречаются и золотые (Тарымкая I, Суворове).

Приведенные аналогии бусам и пронизкам датируются VIII—VII и VII—VI вв. до н. э. Итак, по аналогиям ножу, зеркалу и украшениям рассматриваемое погребение относится к VIII—VII, может быть, к VII в. до н. э.

Всего в камышенсйом погребении найдено 115 украшений. Таким огромным их количеством оно выделяется не только из числа других погребений этого могильника, но и из всех известных погребений карасукского времени и периода раннего железа (VII—V вв. до н. э.) в Сибири. Особенно не характерно для сибирских погребений наличие столь большого числа бус: бус в Сибири, как и в Причерноморье того времени, очень мало. По количеству и набору бус это погребение явно тяготеет к Средней Азии, чему имеются и прямые доказательства (лазуритовые, стеклянные и, вероятно, сердоликовые бусы). Зеркало из этого погребения, уникальное в Сибири, также имеет среднеазиатские параллели. Оно изготовлено на северном Алтае (судя по типичному ирменскому орнаменту), но, вероятнее всего, по среднеазиатскому образцу. Характерно и отсутствие в этом погребений керамического сосуда, в то время как они есть во всех без исключения остальных могилах Камышенки. Вообще, в культурах карасукского круга в Сибири керамика многочисленна. Но керамики мало в упомянутых выше сакских могильниках Средней Азии, таких как памирские могильники, Уйгарак, Тумеккичиджик. Вполне возможно, что похороненная здесь женщина происходила из Средней Азии.

Столь большое число украшений позволяет сделать некоторые предположения и о возрастном, и о семейном, и о социальном положении этой женщины. Из этнографии самых различных народов известно, что наиболее нарядные одежды и наибольшее количество украшений носила невеста в день свадьбы или молодая женщина в первые годы после замужества, т. е. в возрасте и положении, когда она наиболее способна к деторождению, в чем видели основное жизненное предназначение женщины 34. Начиная с 25—26 и особенно после 40 лет женщина должна была одеваться гораздо скромнее и носить гораздо меньше украшений 35. Исходя из этого, можно предположить, что в рассматриваемой могиле погребена молодая женщина в уборе свадебном или том, который она носила первое время после замужества. Обычай хоронить всех вообще женщин в свадебных уборах известен некоторым народам — например, нганасанам, мордве 36, но населению, оставившему могильник Камышенка, этот обычай не был свойствен: другие женские погребения этого могильника сопровождаются небольшим числом украшений. В пользу того что перед, нами погребение женщины в свадебном уборе, говорит и зеркало у ее пояса. Известно, что зеркало — необходимая принадлежность невесты у многих народов и играет роль в свадебном ритуале (особенно у индоиранцев 37, хотя и не только у них 38. Не исключено, что свадебным атрибутом был и нож, который у покойницы из рассматриваемого погребения: был в правой руке. Б. А. Рыбаков приводит данные, что у хорватов жених при обручении дарит невесте нож как символ хозяйственности 39. Вообще же ножи — постоянная принадлежность женщины у многих народов, часто их носят при себе и с ними хоронят 40. Ножи в женских погребениях известны в ирменской культуре (Камышенка, курганы 10 и 60; Титово, курган 4, могила 2 и курган 5, могила 4).

Неясной остается такая деталь, как преднамеренно разломанный браслет на руке покойницы. Мне не удалось найти объяснения этому в этнографической литературе.

Предположению, что в данной могиле погребена молодая женщина в свадебном уборе, подкрепленному этнографическими аргументами, противоречит определение антрополога, что это женщина лет 40 или старше. Думаю, что в данном случае можно сомневаться в антропологическом определении, поскольку оно сделано только на основании стертости зубов, (верхняя часть черепа не сохранилась).

Итак, инвентарь дает возможность предполагать, что в кургане 67 могильника Камышенка была погребена молодая женщина среднеазиатского происхождения, в свадебном уборе, вышедшая замуж за представителя ирменской культуры, похороненная в основном по ирменскому обряду, но сохранившая среди своих вещей и укращений и среднеазиатские. О ее богатстве и, вероятно, высоком социальном положении говорят драгоценные вещи: золотые и серебряные пронизки, серебряные серьги, лазуритовые и стеклянные бусы, в то время, несомненно, высоко ценившиеся.

К содержанию 167-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Notes:

  1. Раскопки Алтайской экспедиции ИА. Кроме автора статьи, в работах 1973 г. участвовали студент Томского университета В. А. Рябцев, директор Детской туристической станции в г. Барнаул А. Д. Сергеев с группой школьников, служащие и студенты различных ВУЗов из Москвы.
  2. Определение антрополога М. С. Великановой.
  3. Могильников В. А. Исследование курганной группы эпохи раннего железа Калачевка II. — КСИА, 1968, 114, с. 94—97, рис. 43, 1, 2, 4.
  4. Археологическая карта Казахстана. Алма-Ата, 1960, реестр, табл. VIII, 75, с. 314, № 4351.
  5. Собрание Усова, ГИМ, 39096, хр. 85/346.
  6. Троицкая Т. Н. Курганный могильник Ордынское I. — Научные труды НГПИ, 1973, 85, с. 88, рис. 2, е.
  7. Матющенко В. И. Древняя история населения лесного и лесостепного. Приобья. Ч. 4. Еловско-прменская культура. — В кн.: Из истории Сибири. Томск, 1974, 12, рис. 88, 5.
  8. Грязнов М. П. История древних племен верхней Оби. — МИА, 1956, 48^ табл. XVIII, 28.
  9. Сводку см.: Членова Н. Л. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. М., 1967; с. 89, 90,. табл. 21. См. также сарматские и кушнаренковские зеркала (Мошкова М. И. Памятники прохоровской культуры. — САИ, 1963, вып. Д1-10, табл. 27, 16~ 18; Генинг В. Ф. Памятники у с. Кушнаренково на р. Белой (VI—VII вв. н. э.). — В кн.: Исследования по археологии Южного Урала. Уфа, 1977,. с. 101, рис. 8, 16).
  10. Заднепровский Ю. А. Древнеземледельческая культура Ферганы. — МИА, 1962, 118, с. 68, 69, табл. XX, 4, 106.
    Кузьмина Е. Е. Металлические изделия энеолита и бронзового века в Средней Азии. — САИ, 1966, вып. В4-9, с. 68, табл. XIII, 4, 5, 8.
  11. Кибиров А. К., Кожемяко П. Н. Новые памятники эпохи бронзы. — ТИИ АН КиргССР, 1956, 2, с. 37—46; Бернштам А. Н. Археологический очерк Северной Киргизии. Фрунзе, 1941, табл. I, нижний ряд; Кузьмина Е. Е. Металлические изделия…, табл. XIII, 1, 6Г 9.
  12. Ghirshman R. Fouilles de Sialk pres de Kashan. Paris, 1939, v. II, pi. XXIX, 8; Vanden-Berghe L. La Necropole de Khurvln. Istanbul, 1964.
  13. Boehmer R. M. Zur Datierung der Nec¬ropole В von Tepe Sialk. — Archaolo- gischer Anzeiger, 1965, H. 4.
  14. Тереножкин А. И. Основы хронологии предскифского периода. — СА, 1965, № 1, с. 80.
  15. Dyson R. Problems of Prehistoric Iran as seen from Hasanlu. — JNES, 1965, XXIV, 3, p. 202, 211.
  16. Кузьмина E. E. Хронология некоторых кладов Семиречья. — МИА, 1965, 130, с. 107, 108.
  17. Артамонов М. И. Саркел—Белая Вежа. — МИА, 1958, 62, рис. 16, 1.
  18. Сводки этих кинжалов многочисленны. Из последних сводок см.: Kossack G. Pferdegeschirr aus Graber der altesten Hallstattzcit Bayern. — JRGZM, 1954, 1; Podborsky VI. Stramberska dyka s krizovym jilcem a otazka roz- sireni, puvodu a datovani tech to dyk v Evrope. — AR, 1968, XIX; Тереножкин А. И. Киммерийские мечи и кинжалы. — В кн.: Скифский мир. Киев, 1975, рис. 9, 10; Козенкова В. И. Связи Северного Кавказа с Карпато- Дунайским миром. — Там же, с. 69, рис. 10.
  19. Савинов Д. Г., Бобров В. В. Титовский могильник. — В кн.: Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978, с. 53. Определение пола и возраста погребенных произведены Г. А. Кошкиным.
  20. В двух случаях (Титово, курган 3, могила 2 и Пьяново, курган 7, могила 2) гвоздевидные серьги найдены у мужчин. Антропологические определения Г. А. Кошкина и Н. С. Розова.
  21. Гаффенберг Э. Г. Одежда белуджей Туркменской ССР. — Сборник МАЭ, JL, 1970, XXVI, с. 93.
  22. Там же, с. 92, рис. 15, 2 и с. 93.
  23. Ферсман А. Е. Очерки по истории камня. М., 1954, т. I, с. 270.
  24. Определение сотрудников Минералогического музея АН СССР В. А. Корнетовой и О. Л. Свешниковой.
  25. Сарианиди В. И. О великом лазуритовом пути на Древнем Востоке. — КСИА, 1968, 114, с. 3, 4.
  26. Гулямов Я. Г., Исламов У., Аскаров А. Первобытная культура и возникновение орошаемого земледелия в низовьях Зарафшана. Ташкент, 1966, с. 153, 154, 202, 203, табл. VIII, 3; XX, XXIII, 4.
  27. Бернштам А. Н. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая. — МИА, 1952, 26, с. 34, рис. 14, 5д, табл.-вклейка между с. 300 и 301, рис. И, с. 302; Литвинский Б. А. Древние кочевники «Крыши мира». М., 1972, с. 71; Вишневская О. А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII—V вв. до н. э. М., 1973, с. 83; Вайнберг Б. И. Куюсайская культура раннего железного века в Присарыкамышской дельте Амударьи. — УСА, 1975, 3, с. 45.
  28. Месторождение сердолика имеется в Средней Азии, в горах Султан-Уиздаг (Ферсман А. Е. Драгоценные и цветные камни России. Пг., 1922, т. I, с. 144). Однако считается, что он был невысокого качества, и в Среднюю Азию сердолик поступал из Ирана, Индии и Аравии (там же, с. 216—267).
  29. Литвинский Б. А. Древние кочевники. .., с. 72—76. Автор считает, что стеклянные среднеазиатские бусы сакского времени происходят из Месопотамии.
  30. Лесков А. М. Предскифский период в степях Северного Причерноморья. — МИА, 1971, 177, с. 86; Тереножкин
    А. И. Киммерийцы. Киев, 1976, с. 62, рис. 31, 5, с. 166.
  31. Соответственно: Бернштам А. Н. Историко-археологические очерки…, табл.- вклейка между с. 300 и 301, рис. 15; раскопки Б. И. Вайнберг, 1974 г.
  32. Например, Каменномостский могильник (Гриневич К. Э. Новые материалы по археологии Кабарды. — МИА, 1951, 23, рис. 7—9), погребение под Нальчиком, Верхняя Рутха (Крупнов Е. И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960, табл. V, 9; XXXVIII, 7, 2), могильники Сержень-Юрт и Зандакский (Козенкова В. И. Кобанская культура. Восточный вариант. — САИ, 1977, вып. В2-5, табл. XIX, 2е; XXI, 16).
  33. Аккермень, Золотая Балка, Волошское, Суворово (Тереножкин А. И. Киммерийцы, рис. 2, 6, 7; 12, 9; 34, 4, с. 166).
  34. См., например: Мерварт Л. А. Обрядовые уборы кашмирских брахманов. — Сборник МАЭ, Л., 1927, VI, с. 181—203; Сазонова М. В. Украшения узбеков Хорезма. — Там же, 1970, XXVI, с. 116—130; Морозова А. С. Туркменская одежда второй половины XIX—начала XX в. — ТИЭ, н. с., 1971, XCVII, с. 175, 196, 210, 213; Потапов Л. П. Одежда алтайцев. — Сборник МАЭ, Л., 1951, XIII, с. 35, 44; Дьяконова В. П. Материалы по одежде тувинцев. — ТТКАЭЭ, 1960,1, с. 252, 255, 263; Потапов Л. П. Материалы по этнографии тувинцев района Монгун-тайги и Кара-Холя. — Там же, с. 203— 206; Белицер В. Н. Народная одежда удмуртов. М., 1951, с. 84; Она же. Народная одежда мордвы. М., 1973, с. 51, 85, 93, 111, 119, 123, 130, 139—169; Рыбаков Б. А. Древности Чернигова. — МИА, 1949, Id, с. 20, 21.
  35. Мерварт Л. А. Обрядовые уборы…, с. 172, 202, 204—206; Морозова А. С. Туркменская одежда…, с. 196, 210, 213; Сазонова М. В. Украшения узбеков. .., с. 118; Белицер В. Н. Народная одежда мордвы, с. 69, 156, 168 и др.
  36. Попов А. А. Нганасаны. М.; Л., 1948, с. 116, рис. 63, табл. 33—35; Белицер В. Н. Народная одежда мордвы, с. 51, 156.
  37. Сводки по этому вопросу см.: Литвинский Б. А. Зеркало в верованиях древних ферганцев. — СЭ, 1964, № 3, с. 102, 103; Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977, с. 95—98; см. также: Мерварт Л. А. Обрядовые уборы…, с. 189, 190, табл. III, 11.
  38. Например, у хорезмских узбеков (Кисляков Н. А. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. Л., 1969, с. 145).
  39. Рыбаков Б. А. Древности Чернигова, с. 20.

  40. См., например: Дьяконова В. П. Материалы по одежде тувинцев, с. 252; Она же. Погребальный обряд тувинцев как историко-этнографический источник. Л., 1975, с. 38, 130.

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014