Человек, нашедший Нефертити, или Несколько слов о Людвиге Борхардте.

Лариса Колмыкова. Человек, нашедший Нефертити // Восточная коллекция : журнал. — 2007. — Т. 2. — С. 134—142.

Всем известен знаменитый бюст царицы Нефертити, хранящийся в Берлинском музее. Ее замечательный, ни на кого не похожий портрет является выдающимся произведением искусства и свидетельствует о необычайно высоком уровне таланта древнеегипетских мастеров. Этот бюст, выполненный из прочного известняка, покрытый гипсом и полихромной росписью, прекрасно сохранился. Именно таким, каким мы его видим сейчас, он был обнаружен 6 декабря 1912 года немецким археологом Людвигом Борхардтом, который руководил раскопками в эль-Амарне под эгидой Deutsche Orient Gesselschaft (далее DOG). «Описывать ее бесполезно, — писал он на следующий день, — ее нужно видеть!».

Имя этого исследователя, очень много сделавшего для египтологии, вошло в историю как открывателя Нефертити; многие считают его еще и мошенником, который обманным путем вывез непревзойденную ценность Египта в Германию. Другой, более достоверной информации о Л. Борхардте, к сожалению, в русскоязычной литературе мы не найдем. Однако, если приглядеться к личности ученого повнимательнее, то, возможно, устоявшиеся стереотипы покажутся ущербными, а история о немце, обнаружившем знаменитую царицу Египта, окажется более глубокой и жизненной.

Людвиг Борхардт

Людвиг Борхардт

Людвиг Борхардт родился 5 октября 1863 года в Берлине, свое детство и отрочество провел на родине и, вероятно, совершенно не предполагал стать египтологом, когда поступал на учебу, чтобы стать строительным инженером. Но во время посещения лекций по истории архитектуры, он заинтересовался строительными технологиями Древнего Востока. Однажды ему попалась на глаза статья, в который была опубликована одна из месопотамских табличек и как специалист в области строительства, он сразу опознал, что на табличке изображен строительный план. В это время египетским отделением Берлинского музея руководил Адольф Эрман. Он сразу заметил начинающего специалиста и предложил ему место ассистента, вдохновив его Древним Египтом. И все же пути Борхардта к Египту были не так просты. После окончания института уехал в Кенигсберг, где он работал прорабом на строительстве дорог. Работа оказалась скучной и не оправдывала надежд. Поэтому, как только А. Эрман предложил ему применить свои инженерно-строительные знания на практике в Египте, Борхардт бросил все и сразу устремился в Египет.

Осенью 1895 года, в возрасте 32 лет, молодой ученый высадился на острове Филе, где шли раскопки знаменитого храмового комплекса богини Исиды. Весь этот комплекс попадал в зону затопления во время строительства первой, британской Асуанской плотины, которое планировалось провести с 1898 по 1902 год. Исследователи пытались до начала строительства плотины спасти наиболее ценные экспонаты. Задачей Борхардта было не только изучение фундамента храмового комплекса, но и исследование надписей в храме, которые были очень нужны А. Эрману для создания словаря древнеегипетского языка. Поневоле Л. Борхардту пришлось заняться новым для него видом деятельности – эпиграфикой.

В это время в Египте был установлен британский протекторат; все раскопки велись под эгидой Общества Исследования Египта (Egypt Exploration Society — EES). Командировка Борхардта в Египет была ввиду этого связана и с еще одной задачей, дипломатической: в это время объединившаяся Германия начала проводить политику усиления своего влияния на международной арене. Берлин поручил Л. Борхардту сообщать о работе и сложившейся атмосфере в Египте, попросту говоря заниматься доносительством. Вероятно в это время, сложившаяся политическая ситуация требовала этого от всех граждан, выезжающих на работу за границу и Л. Борхардт, ради возможности заниматься своим любимым делом, пошел на этот шаг.

Он полностью справился со всеми поставленными задачами на острове Филе и вернулся в Каир, где ему предложили работу в Управлении каталогизации статуй Музея Гизы. Вместе с Гастоном Масперо, он принимает участие в составлении Генерального Каталога, в томах которого были собраны все экспонаты Египетского музея в Каире. Совместно с другими исследователями, молодой ученый работает над созданием каталога «Статуи и статуэтки царей и простых людей». Это была его первая серьезная работа, которая вышла в свет в 1905 году.

Приобретя опыт музейной работы, Людвиг Борхардт становится членом Египетского комитета, являющегося главной инстанцией по распределению археологических работ. Как член комитета, Борхардт постоянно читает сводки о раскопках и находится в курсе всех археологических работ в стране. Его «Очерки о немецких и других иностранных раскопках в Египте» по праву являются Анналами ранней египтологии, в которых он описывает целое десятилетие археологической деятельности на памятниках по всему Египту, метко и обоснованно оценивая его результаты. Его знания и опыт способствуют формированию профессионального взгляда при приобретении древностей. Выступая в качестве эксперта, Борхардт помогает пополнить свои коллекции египетскими древностями немецким музеям и частным коллекционерам, содействует созданию Deutschen Papyrus-Kartell — государственного учреждения, объединяющего в себе собрания библиотек и частные коллекции. Он оказывает помощь при покупке папирусов, а также поддерживает исследователей, которые занимаются поиском и очисткой папирусов.

Помимо египтологической работы, Л. Борхардт все еще является представителем немецкого консульства в Каире и занимается дипломатической деятельностью. В 1899 году Л. Борхардт входит в Комиссию по изданию Словаря египетского языка под руководством А. Эрмана, которая, в тоже время, является высшим немецким египтологическим органом, состоящим из членов немецкой Академии наук.

Каирские годы Борхардта прошли на нильском острове Замалек, где были сосредоточены виллы лучших европейских семей, делящих свое время между Египтом и европейскими столицами. Первый этаж виллы ученого занимают рабочие кабинеты, а затем к ним добавляется пристройка, где разместилась библиотека, средства на строительство которой пожертвовал барон фон Биззиг. Постепенно этот дом становится научным центром, где собираются исследователи и ученые. Библиотека и сейчас находится в прекрасном состоянии и используется в качестве музея, который посещают египтологи со всего мира.

В июне 1903 года Л. Борхардт женился на Эмили Коен, дочери известного банкира Эдуарда Коена. Скорее всего, именно этот брак сделал его более финансово независимым, и позволил ему заниматься больше египтологией, чем государственной службой.

Несмотря на противоречивую и все более усугубляющуюся политическую обстановку, ученый активно налаживает международные контакты, проявляя порой недюжинные дипломатические способности. Он вовлекает работу ученых из разных стран, оценивая лишь их знания и опыт, а не национальную принадлежность.

В 1904 году Л. Борхардт приступил к строительству «Немецкого дома» в Фивах, который, по сути, являлся Германским культурным центром в Египте и был при этом открыт для ученых всех национальностей. Этот дом часто посещал и Говард Картер во время раскопок знаменитой гробницы Тутанхамона.

Средства на строительство дома выделило немецкое правительство. Он был построен в колониальном стиле того времени и чем-то напоминал немецкий замок, своего рода крепость для науки, который органично дополнили элементы традиционной арабской архитектуры. На башне, примыкающей к дому, развивался немецкий флаг. И это сыграло, впоследствии, губительную роль для этого здания: для британского руководства это было бельмом на глазу и в 1915 году это подорвало и без того шаткие отношения между основателем научного центра, и людьми, осуществлявшими протекторат над страной.

В это же время, Л. Борхардт продолжает активно заниматься полевой работой. Правительство в те годы не поддерживало финансово археологические раскопки и исследователи зачастую вели их на свои средства, или же привлекали спонсоров. Так Л. Борхардт в 1897-1901 гг. по поручению Берлинского музея совместно с бароном фон Биссингом и Генрихом Шафером проводил раскопки в святилище царя Ниусерра в Абу Гуробе. А в 1902 году DOG «одолжило» ему для полевой работы пирамиды царей V династии близ Абусира. Работы шли довольно-таки успешно, однако, по неизвестным для нас причинам руководство DOG прекратило их в 1908 г. Полагают, что это было связано с кризисом в отношениях организации с Л. Борхардтом.

Абусир. Раскопки команды Л. Борхардта в припирамидном комплексе Сахура.

Абусир. Раскопки команды Л. Борхардта в припирамидном комплексе Сахура.

С 1906 г. археолог помимо раскопок ведет активную организационную работу. Его вилла в Каире постепенно превращается в Институт и в 1907 году здесь основывается отделение Немецкого института египетских древностей (Deutsche Institut für Ägyptische Altertumskunde). Л. Борхардт возглавил новое научное учреждение, что дало ему значительные преимущества для дальнейшего строительства и расширения. В 1908г. была куплена соседняя вилла и пристроена к библиотеке. Библиотека постоянно пополнялась огромным количеством фотографий с полевых работ. Также в подвале здания находился археологический инструмент и экспедиционный инвентарь, который Л. Борхардт по мере необходимости предоставлял в распоряжение немецким ученым, приезжающим в Египет.

В это сложное для Л. Борхардта время, отношения с коллегами складываются не в лучшую сторону. Разгорается конфликт между Л. Борхардтом и Ф. Питри с одной стороны, и Г. Масперо и П. Лако с другой стороны, по поводу фрагментов «Палермского камня» — знаменитых исторических анналов Древнего царства. хрониками (анналами). Памятник был разбит на множество фрагментов, которые находятся в различных музеях (Каире, Палермо, Лондоне). В то время, как Г. Масперо и П. Лако хотели скрыть каирские фрагменты и не хотели их публиковать, Ф. Питри выступил с идеей полной публикации всех фрагментов. Л. Борхардт поддержал его. Но Г. Масперо был в те годы всесильным Главным инспектором египетских древностей; вероятно именно из-за этого конфликта, DOG запретили проводить раскопки в Абусире и Л. Борхардт был отстранен от полевой работы. Его обвинили в шпионаже и ученому стоило больших усилий пережить эти годы.

Раскопки на территории Ахетатона. 1912 г.

Раскопки на территории Ахетатона. 1912 г.

Только лишь в 1911 году Л. Борхардт смог снова приступить к раскопкам. Это была эль-Амарна – местность в Среднем Египте, где в древности находился город Ахетатон, столица знаменитого фараона-реформатора Эхнатона и его главной супруги Нефертити. Совместно с DOG Л. Борхардт организовал четыре исследовательских сезона вплоть до 1914 года. Прежде всего, его интересовала архитектура Ахетатона, однако судьба распорядилась, так, что именно он нашел поразительные работы египетских скульпторов. Главное событие всех раскопок в развалинах Ахетатона произошло 6 декабря 1912 года, когда в развалинах мастерской царского скульптора Тутмоса он обнаружил лежащий лицом вниз знаменитый скульптурный портрет царицы Нефертити. Позже Л. Борхардт писал, что для того «чтобы понять всю его ценность», ему потребовались «годы исследований».

Несмотря на всю тщательность поиска, Л. Борхардт так и не нашел инкрустацию второго глаза бюста и отмечал позже, что «никаких следов склеивающего вещества не было обнаружено в глазнице; внутренняя поверхность глазницы выполнена тщательно и не была предназначена для инкрустации», придя к заключению, что «в левой глазнице никогда не было инкрустации». Полноценное обследование памятника, проведенное в Берлинском музее, в целом подтвердило гипотезу Борхардта о том, что бюст царицы был скульптурной моделью, а отнюдь не культовым предметом. Также, учитывая что бюст Нефертити не относится к числу поздних работ Тутмоса, следует отметить, что он не был незавершенным, как предполагают некоторые, и, скорее всего, отсутствие одного глаза имело под собой магическую причину: если бы оба глаза были бы инкрустированы, то бюст, изготовленный на основе гипсовой маски, снятой непосредственно с лица, имел бы огромное сходство с живой царицей и, в случае гибели, мог нанести вред ее «двойнику», обитающему в скульптурных изображениях.

Если остановиться на общепринятой сегодня в египтологии гипотезе, гласящей, что бюст Нефертити в синем парике — это скульптурная модель, то это как нельзя лучше объяснит высочайшее, исключительное качество этого произведения, которое должно было наилучшим образом передавать индивидуальность царицы. Как было установлено, портрет идеально отвечает египетским представлениям о мерах. Специалисты много говорили о симметрии лица Нефертити, половины которого поразительным образом зеркально идентичны друг другу: подбородок, рот нос и урей царицы расположены точно по сторонам предполагаемой центральной вертикальной линии лица. Некоторые отступления от этого правила имеются в области короны, левая часть которой несколько шире правой и в области спины, где левое плечо уже правого.

Дитрих Вилдунг, директор Египетского музея в Берлине, где хранится Нефертити, с помощью компьютерной томографии выявил те интереснейшие детали, которыми на ранних этапах создания памятника достигалась балансировка его частей. Теперь известно, что изначально известняковая основа бюста имела более длинную и тонкую шею, плечи разной высоты, более прямую заднюю часть парика и другой угол верхней его плоскости, которая резче уходила вниз спереди назад. Чтобы исправить эти ошибки и достичь итогового равновесия, скульптор использовал гипсовую массу, которая была добавлена на плечи, на заднюю часть шеи и головной убор. Впрочем, еще Борхардт предполагал, что отдельные части лица царицы были выполнены с добавлением тонкого слоя гипса.

«Исправления» высоты и объема плеч, а также задней части головного убора были особенно важны для создания равновесия в структуре бюста, которое особенно хорошо видно, если на портрет Нефертити смотреть в профиль, когда лицо оказывается на вершине угла, стороны которого образованы шеей и париком. Кроме того, голова в парике имеет значительный вес, который уравновешивается стремленной вперед линией шеи. Эта поза головы царицы создает внутреннее напряжение, жизненность и изыск памятника, которые подчеркиваются отчетливой проработкой длинных мышц в задней части шеи.

Тщательный анализ других портретов царицы из мастерской Тутмоса, явно предшествовавших созданию полихромной Нефертити, демонстрирует, с какой осторожностью и внимательностью скульптор, корректируя стилистические особенности скульптуры первых лет реформации, создавал новый образ царицы, лишенный «утрированного реализма» рельефов и статуй ранних храмов бога Атона в Карнаке, и наполненный грацией, величием и, одновременно, обаянием, столь характерным для лучших творений мастера из Ахетатона.

Случайность, по которой до нашего времени дошло имя художника, создавшего этот поразительный памятник, сделала «хвалимого благим богом, начальника работ, скульптора Тутмоса» одним из немногих известных творцов древности, поразительный стиль которого сегодня хорошо узнаваем. Именно в мастерской Тутмоса, как показали археологические исследования, производились гипсовые маски, снятые непосредственно с лиц амарнской царской семьи и виднейших вельмож двора. Помимо знаменитого портрета Нефертити в скульптурной мастерской, а вернее — в небольшой комнате (2,25 х 5,7 м.), примыкавшей к главному залу дома Тутмоса, было обнаружено более пятидесяти произведений искусства, изображений Эхнатона и его окружения, — то есть всех тех исторических лиц, которые позже были преданы забвению традиционной египетской культурой. Особенно интересно, что в мастерской были найдены и хранившиеся гипсовые прототипы уже созданных памятников; так, в одном гипсовом портрете Нефертити, несмотря на некоторые различия, иногда видят предварительную форму, на основе которой мастер работал над полихромным бюстом из известняка.

О незаконности хранения полихромного бюста Нефертити в Берлинском музее писали очень много. Вспомним, что уникальный портрет царицы был вывезен из страны нелегально. Его черты были намеренно сильно искажены гипсом, что заставило египетское правительство признать шедевр «малоценным». Имел ли Л. Борхардт к этому отношение или нет? Сегодня ответить на этот вопрос очень сложно. Вероятно, как опытный специалист, он сразу оценил этот шедевр и как патриот своей страны хотел, чтобы он попал в Германию. В 1913 году бюст Нефертити покинул Египет и попал в коллекцию спонсора DOG Джеймса Саймона, который в 1920 году передал ее в дар немецкому кайзеру. И только в 1923 году бюст Нефертити предстал перед взором широкой публики.

Работы в эль-Амарне прекратились с началом Первой Мировой Войны. Л. Борхардт вынужден был вернуться на родину, называя возвращение ссылкой. Вся его душа, мысли и устремления остались в Каире. На протяжении последующих девяти лет работа в Египте была невозможна. В это время Л. Борхардт занимается публикацией находок из эль-Амарны. Оказавшись беспомощным что-либо предпринять, ученый получает в 1915 году новость о взрыве «Немецкого дома» в Фивах и закрытии Института в Каире. Это известие потрясло его до глубины души, но предпринять хоть какие-то шаги было невозможно. Наконец, в 1923 году Борхардт получает разрешение от английских властей вновь открыть Институт и сразу устремляется в Египет, где занимается восстановительными работами и возвратом своей собственности. И это ему удалось благодаря собственному организаторскому таланту и частным пожертвованиям. Уже в 1927 году «Немецкий дом» в Фивах был восстановлен.

Однако для полевой работы в эль-Амарне средств не было, и немцы потеряли концессию на раскопки, которая перешла к англичанам. С 1924 по 1928 г. Л. Борхардту оставались лишь небольшие исследования и раскопки в целях консервации находок. Еще через год, в возрасте 65 лет археолог уходит с поста директора Института и на протяжении еще долгого времени его место никто не решается занять. Что было причиной этого решения, нам, к сожалению, не ясно. С 1925 года Борхардт принимает активное участие в Комиссии по созданию египетского словаря, его имя и кандидатура являются неизменным авторитетом на протяжении долгого времени. Видимо, не всем нравилось такое положение дел, и исследователь это прекрасно чувствовал. Как человек, никогда не вступавший в конфликты и разногласия с коллегами, он сам решает покинуть этот пост. В 1929 году этот Институт был переименован и стал отделением Германского Археологического Института в Каире (Deutsches Archäoligisches Institut), оставаясь им и по сей день.
Имя Людвига Борхардта перестает упоминаться в архивных документах с 1931 года после того, как был основан его собственный, новый Институт в Каире, финансированием которого занималась его супруга. Он становится директором этого Института и продолжает жить и работать в своем доме в Каире. После Второй Мировой войны этот Институт получил название «Швейцарский Институт архитектуры и археологии Древнего Египта» (Schweizerisches Institut für Ägyptische Bauforschung und Altertumskunde) и расположился в здании виллы Л. Борхардта на острове Замалек. Супруга Л. Борхардта, Мими, как ее назвали в близких кругах, вела активную светскую жизнь и была душой немецкой колонии в Каире, что помогало Институту выжить и успешно вести проекты. Она возглавляла различные комитеты и объединения. В каирском доме Борхардтов постоянно устраивались вечеринки и встречи.

Но постепенно устрашающие вести из Германии достигают Египта. Медленно изменяется отношение коллег к немецким египтологам. Германский археологический институт стали все чаще посещать военные и партийные деятели, расползлись слухи о «неарийском» происхождении супруги Л. Борхардта. Ее увольняют со всех должностей и постов. Все научные и даже личные контакты Л. Борхардта с немецкими коллегами прекращаются. Со всей серьезностью ему отказывают в доступе в «Немецкий дом» в Фивах. Только сейчас понятно, что происходило тогда на самом деле в немецкой культурной среде: все друзья, коллеги и знакомые Борхардтов либо постепенно уезжали, либо просто исчезали. И никто не мог сказать, что с ними происходит.

В 1933 г. в день своего семидесятилетия Людвиг Борхардт отправляет всем своим друзьям и коллегам открытки с ироничной подписью: «Так, небольшой пустячок преподношу моим друзьям и коллегам в честь моего семидесятилетия, 5 октября 1933 года» и подпись – «Профессор Людвиг Борхардт, Каир». Это весточка стала для многих последним напоминанием о человеке, который всю свою жизнь посвятил Египту и был открывателем «той самой» Нефертити и прочих «мелочей».

Кажется, что дальнейшая его работа была не столь значима. Он увлекся датировками, собирал данные о движении Сириуса и сравнивал их с древним календарем. Круг его знакомых постепенно вновь расширялся. Это были люди, которые снабжали его необходимыми сведениями, с которыми он мог дискутировать и обсуждать различные вопросы астрономии и хронологии, которая его всегда интересовала. В 1899 и в 1911 гг. были опубликованы его статьи на эту тему, а в 1920 году вышла книга “Altägyptische Zeitmessung“.

За этой работой и стараниями быть полезным науке, скрывались тщетные попытки ученого хоть как-то спасти себя и свою семью. Семья распадалась. Его младший брат Георг, известный и успешный писатель того времени, работавший под псевдонимом Георг Херман, окончил свою жизнь в концентрационном лагере.

В какой-то момент Л. Борхардт решает покинуть Египет. Когда произошло это точно – не известно. Известно, тем не менее, что он умер 12 августа 1938 года в Париже. Хотя некоторые источники указывают на Цюрих. Он не оставил никакого завещания или распоряжения по поводу своих работ. Все эти «мелочи» выдающийся египтолог оставил своей супруге и они до сих пор не изданы и хранятся в его доме в Каире. Но это, впрочем, вопрос времени.

Что же касается Нефертити, то споры вокруг нее продолжаются и усиливаются год от года. Египет требует вернуть «похищенную красоту», утверждая, что ее вывезли с берегов Нила незаконно. Эти требования выдвигались неоднократно, начиная с 1933 года вплоть до наших дней. Но все эти попытки безрезультатно разбивались о «берлинскую стену». Если же отойти в сторону от политический баталий, то окажется, что абсолютно неважно, где находится бюст Нефертити; главное, что он есть и поражает своей неизменной красотой, как сам Египет. Мировому научному сообществу давно пора прекратить споры по поводу дележа памятников Древнего Египта, а заниматься сохранением этого поразительного наследия для будущих поколений, ведь оно принадлежит всему человечеству.

Автор выражает глубокую признательность директору Швейцарского Института в Каире, д-ру Корнелиусу фон Пилгриму за предоставленные материалы, Елене Шаминой за помощь в подборе иллюстраций.

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 05.10.2017 — 20:00

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014