К содержанию 4-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Работа над древними памятниками Семиречья, входящего в состав Казахстанской и Киргизской республик, в 1939 г. являлась продолжением археологической разведки и стационарной работы в этом районе, начатой в 1936 г. Основной задачей экспедиций был учет памятников старины, их датировка и составление археологической карты района. Работы проводились в долинах рек Таласа, Чу и Или. По долине р. Или была проведена рекогносцировка в связи с вопросами исторической топографии памятников. Учитывая, что раскопки г. Тараза в 1936 и 1938 гг. дали возможность выяснить пути формирования феодальных поселений, кампания 1939 г. обратила наибольшее внимание на памятники, характеризующие эпоху ранних кочевников III в. до н. э. — II в. н. э. (Берккаринский и Кенкольский могильники).
I. Археологические исследования в Казахстане (ИИМК и КФАН)
Археологические работы в Казахстане в 1939 г. проводились в двух областях Казахстана — в Джамбульской и Алма-Атинской. В первой, Джамбульской, были закончены работы по исследованию Берккаринского могильника III в. до н. э. и II в. н. э. в районе оз. Бийли-куль, где были раскопаны цепочки курганов малых и средних размеров, — всего 31 курган. 1 Эти курганы, как правило, принадлежали женским погребениям (средние курганы) и детям (малые курганы). Во время раскопок курганов обнаружено большое количество сосудов — крутлодонные чайникообразных форм, сосуды с петельками для подвешивания к седлу, плоские мисочки и т. д. — приспособленных для кочевого быта, кроме того в курганах найдены железные односторонние ножи, прясла от веретен, поделки из бронзы и золота. Среди украшений, найденных в погребениях, выделяется спиралевидная золотая серьга с подвеской в виде луны, нашивки на одежду в виде штампованных и вырезных пластинок и т. п. Особенно следует отметить находку бронзовой поясной бляхи с изображением головы льва, держащего в пасти птицу, голова которой является крючком застежки. Пряжка представляет интереснейший в историческом отношении предмет, своим происхождением связанный с традицией скифского искусства.
Большой интерес имеет обособленная группа курганов с захоронениями воинов. В этих курганах были найдены трехгранные с черенком железные и костяные стрелы, эфес кинжала, нефритовая чашечка, видимо китайской работы, и разнообразный набор украшений. Крупные богатые курганы, принадлежащие знати, грабились еще в древности и дают поэтому весьма скудный материал. Любопытен факт нахождения в кургане этого типа керамики и осколков металлического зеркала, явно не местного происхождения.
Изучение Берккаринского могильника дало много материала для освещения истории древних кочевых племен. По собранным материалам можно проследить особо выдающееся положение знати и воинов. Подчиненное место принадлежало женщинам и детям. Особое место занимали рабы. Раскопки подтверждают космогонические представления кочевников — поклонение луне, солнцу, звездам и кометам. Эти представления отражены в многочисленных и характерных выкладках из камней (иногда специально подбирался кварц) вокруг курганов.
Кроме изучения могильника экспедиция провела исследование стоянки кочевников, оставивших эти курганы (Джюма бай-тепе, на правом берегу р. Асса). Здесь обнаружена керамика, идентичная той, которая находится в погребениях. В этом же районе по р. Асса зарегистрированы и изучены два поселения мусульманского типа. Удалось установить, что жители этих поселений, вероятно VIII—IX вв., грабили древние курганы кочевников. Около одного из исследованных Берккаринских курганов найдены следы кострища с керамикой и чираком (лампой), идентичными керамике мусульманских поселений, явно оставленными грабителями кургана.
По окончании работ на могильнике экспедиция провела разведку в Алма-Атинской области. Пользуясь китайскими письменными источниками по истории кочевых народов области и свидетельствами Вильгельма Рубрука, проезжавшего этот район осенью 1253 г., мы пытались обнаружить здесь памятники, подтверждающие письменные указания. Исследования показали, прежде всего, весьма характерную картину расселения древних народов. Оседлое земледельческое население, в основной своей массе происходившее из местной, тюркской, среды и частично из переселенцев-иранцев, не освоило в VII—XIV вв. богатую водой р. Или. Причин к этому было много; во-первых, при наличии большого количества мелких горных речек (Талгар, Иссык, Тургень, Чилик и т. д.), которые легче осваивать для земледелия, незачем было вкладывать много труда для вывода воды из р. Или; во-вторых, для того чтобы вывести ее на сравнительно высокие участки предгорий Заилийского Алатау, головы арыков следовало бы сооружать далеко от самих поселений, что было почти невозможно, так как вокруг земледельческих поселений кочевали скотоводы-тюрки, господствовавшие здесь с VI в. Вот почему на восток от Алма-Ата земледельческие поселения, особенно XI—XII вв., расположены по речкам Талгар, Иссык, Тургень, Чилик и далее на юго-восток и юг, к верховьям Чарына, Кегень и т. д., отходя от р. Или. В Илийской долине того времени основное положение занимали скотоводы-тюрки, для животноводческого хозяйства которых были прекрасные условия. Их курганы, которые ставились обычно на местах зимовок огромными группами, в сотни и даже тысячи единиц, расположены по левому берегу р. Или. Раскопки этих курганов показали, что они относятся к VI—VIII вв. В это время долину р. Или занимали племена Дулу западнотюркского каганата.
Безраздельно господствовали кочевники и по правому берегу р. Или, на отрезке территории между современными поселениями от Коктала до Басчий (у Алтын-Эмельского перевала).
Великолепным местом для земледельческого поселения древних народов была долина р. Коксу и Каратала в районе современного Талды-кургана. Здесь, в местечке Дунгене Каратальского района экспедиция обнаружила развалины большого города Кыялыка (Койлак), который посетил в ноябре 1253 г. Вильгельм Рубрук.
После переправы через р. Или он останавливался в городе, населенном персами, который назывался Эквиус. Развалины этого города были обнаружены экспедицией на правом берегу р. Или около поселка Чингильды. Оставшаяся квадратная крепость с небольшой цитаделью, водопроводные трубы, керамика, найденная экспедицией, все эти данные, свидетельствующие об иранском населении древнего городища, не оставляют сомнений в том, что это и есть развалины города Эквиус. Об этом говорит и сообщение Рубрука о том, что от Эквиуса до Кыялыка он проехал в одни сутки. Следует учесть, что он пользовался монгольской почтой, суточный перегон которой равен 150—200 км — расстояние, разделяющее городище у с. Чингильды (Эквиус) и пос. Дунгене (Кыялык). Между городами Эквиус и Кыялык дорога шла по долине рек Малой и Большой Биже, по которой стояли караван-сараи. Они непрерывной цепью тянулись и вдоль отрогов Джунгарского Алатау в направлении к озеру Ала-куль. Их развалины заметны у Кызыл Тогана на Биже, на Каратале у ТалдыАкургана, на р. Кызыл Агач у Копала. На этой древней дороге и вырос большой город-столица кочевников-карлуков — город Кыялык-Койлык. На древнем городище Койлыке были произведены археологические раскопки разведочного порядка. Небольшой шурф, заложенный экспедицией (60 кв. м) дал весьма интересный в археологическом отношении материал. Монеты XI—XII вв., иранская керамика с клеймами мастеров, тамги на сосудах, изделия из кости китайской работы, остатки разрушенных строений и т. п. наглядно показали, что развалины принадлежат крупному древнему центру. Исключительно выгодное положение города, в прекрасно орошенной долине, на торговых путях в Восточный Туркестан, вполне оправдывает восхищение Рубрука, когда он попал в эту долину после утомительного переезда через сравнительно пустынную долину р. Или.
Археологическая разведка 1939 г. по Алма-Атинской области выяснила, в общих чертах, древнее заселение края. Она вскрыла основные культурные центры этого района и некоторые типические черты культуры Илийской долины.
Среди этих типических черт отметим: отсутствие поливы в „мусульманских” слоях городищ, бедность форм и орнаментации керамики, городища без цитаделей и подчинение топографии поселений караванным путям.
II. Археологические исследования в долине р. Талас (ИИМК и Эрмитаж)
В конце июля нами была проведена небольшая поездка в верховья р. Талас (Таласский район, КирССР) с целью произвести раскопки курганов с катакомбами, частично изученных еще в 1938 г.
Во время этой поездки были вскрыты 8 курганов, семь из которых оказались с катакомбами, давшими исключительно интересный материал по истории кочевников первых веков нашей эры. Катакомбы находились под курганными насыпями, на глубине до 3.5 м (от верхушки кургана). В насыпи, как правило, был один сосуд, либо чрезвычайно грубой работы ручной лепки, плохого теста и обжига, либо, наоборот, весьма хорошей работы (видимо согдийской), иногда лощеный и с орнаментом. Катакомбы были вырублены в лессовом грунте инструментом, весьма похожим на современный киргизский чот. Следы вырубки весьма ясно прослеживаются по стенам катакомбы. В катакомбу вел вырубленный в лессе, с легким понижением пола, коридор. Вход в катакомбу закрыт каменной плитой. В катакомбах были обнаружены захоронения, обычно парные, иногда с детьми. Общая сохранность материала в катакомбах хорошая, несмотря на то, что все содержимое катакомбы переворошено грызунами. Обнаруженные скелеты принадлежали в расовом отношении метисам, некоторые сохранили явные монголоидные черты. Все черепа в катакомбах были искусственно деформированы, в том числе и детские. В одном случае вход в катакомбу преграждали два костяка, без инвентаря, лежавшие на грубом хворостяном помосте с одним сосудом. В самой катакомбе лежали два монголоидных костяка с деформированными черепами, костяки у входа принадлежали европеоидам, видимо, рабам из местного населения памиро-ферганской расы.
Богатый коллекционный материал из катакомб представлен, главным образом, изделиями из дерева. Сюда относятся чаши и кубки из дерева. Часть из них имеет следы починки медной проволокой и медные заплаты, укрепляющие трещины сосудов.
Во многих катакомбах найдены деревянные столики на четырех ножках для изготовления пищи из муки. В двух катакомбах были обнаружены части детских колыбелей, аналогичных киргизским „пешик бала”. В одной катакомбе находилось ложе из арчевых досок с укрепленными на всех четырех сторонах брусками, образующими род бортика. Почти во всех вскрытых катакомбах погребены мужчины-воины, рядом с которыми были найдены предметы вооружения — деревянные стрелы с железными трехгранными, втульчатыми наконечниками скифского типа, костяные черенковые крупные стрелы, костяные обкладки сложно-составного лука и т. п. Около женщин, помимо деревянной посуды, были плетеные из лыка корзинки, посуда из глины двух типов: сравнительно приземистые сосуды с широкой горловиной для варки пищи и высокие с ручкой для воды. Характерно, что инвентарь катакомб повторяется, подчеркивая как бы некоторое единство в имущественном отношении исследованных катакомб.
Чрезвычайно ценной находкой оказалась одна катакомба, в которой, благодаря слабой влажности и отсутствию доступа воздуха, мумифицировались трупы и хорошо сохранилась ткань одежды.
На арчевом помосте из досок, «Стоявшем на камнях, лежали два покойника. Доски были покрыты сеном. Один из покойников был мужчина. Он лежал на спине, голова была слегка повернута на север (направление костяков с востока на запад). Около левой руки лежала палка-посох. На костяке прекрасно сохранился кожный покров части лица. Из одежды хорошо сохранились шелковая просторная рубаха, хуже кожаные штаны и кожаные мягкие сапоги типа среднеазиатских чарыков. Под головой мужчины было сделано изголовье из тростника. Рядом с ним лежала женщина, также частично мумифицированная. На голове ее была повязка из красного шелка, лицо, включая глаза, было закрыто шелковым куском материи, завязанным на затылке. Одета она была в халат из шелка с завязками на груди. На шее мелкие бусы с медной небольшой пряжкой. На ногах были также кожаные штаны и чарыки. Рядом с погребением женщины в небольшой нише, сделанной в стенке катакомбы, стоял деревянный кубок с ручкой. У головы, на полу, стояли: деревянная чаша с остатками пищи и глиняный кувшин для воды, у ног — глиняный сосуд для варки пищи, в котором лежали тыквенный футляр, употребляемый ныне для насвоя (табак для жевания), и веретено с каменным пряслицем. У головы и ног стояли светильники из слабо обожженной глины. Шелковая ткань одежды мужчины и женщины прекрасно сохранилась. Шелк китайской работы ханьского времени (II в. до н. э. — II в. н. э.).
Следует вспомнить, что находок тканей этого времени (включая фрагменты) известно в мире четыре (Восточный Туркестан, Монголия, Забайкалье, Минусинский край), а находки одежды только одна (в Монголии, могильник Ноин-ула). Таким образом открытая катакомба дает пятую находку шелка ханьского времени и вторую находку одежды. Покрой одежды, орнаментированные вышивкой рукава одежды находят себе аналогии в знаменитых Ноинулинских курганах. Благодаря этим находкам, мы имеем первые данные об одежде кочевников Средней Азии, о чем можно было судить до наших находок лишь по аналогиям и отдельным догадкам, так как в самой Средней Азии одежды хорошей сохранности до сих пор не было найдено.
Весьма ценной является обнаруженная целая серия предметов, которые также для этого времени являются первыми, например, детская колыбель, посуда из дерева и т. п., находящие себе аналогии в этнографическом материале местных тюркских народов. Находки прекрасно сохранившихся обкладок лука и стрелы позволяют реконструировать тип вооружения, причем ряд догадок о типе лука и длине стрелы получает свое документальное подтверждение.
Работы 1939 г. над Кенкольским могильником дали блестящий материал по истории кочевников рубежа нашей эры, повидимому гуннов. Историческое значение могильника и открытых катакомб весьма важно для истории Средней Азии, этногенеза ее современного населения и, в частности, ее тюркоязычных народов, так как в могильнике представлен наиболее древний среднеазиатский монголоидный тип. Культура катакомб теснейшим образом связана с культурой современного тюркоязычного населения Средней Азии.
В 1939 г. в Киргизии, в Чуйской долине, продолжались исследования 1938 г. и кроме того были дополнительно охвачены долины рек Малого и Большого Кемина. На городищах у с. Красная Речка и на городище Ак-Пешин, обследованных в 1938 г., были произведены раскопочные работы, проводившиеся, главным образом, на городище Красная Речка. Раскопками были охвачены холмы и постройки вне стен городища. Три раскопа были заложены в разных частях самого поселения. Раскопки холмов дали в одном случае весьма интересную постройку — согдийский замок из восьми комнат в виде вытянутых прямоугольников. Замок был брошен, повидимому, в связи с переселением его обитателей в другое место, поэтому в развалинах его не осталось бытового инвентаря. Раскопанный замок является типичным „кешком“, домом-крепостью большой семьи эпохи рабовладельческих отношений в Семиречье. Покинутый замок был использован (вероятно в VI—VII вв.) как кладбище, вначале зороастрийское, затем мусульманское. От первого остались погребения в оссуариях — хумы с крышками, имеющими резной орнамент. К тому же времени, возможно, относятся тюргешские монеты и золотой брактеат с изображением головы человека. От мусульманского кладбища сохранились грунтовые могилы караханидского времени. Покойники, обычно, обнаруживались без всякого инвентаря. Аналогичная картина оказалась и на другом тепе, где в некоторых захоронениях было найдено большое количество украшений, — изделия из металла и много бус.
Раскопки третьего тепе обнаружили постройку с фресковой росписью по штукатурке, но по техническим причинам дальнейший раскоп был прекращен. Последний раскоп за пределами городища вскрыл постройку мусульманского времени, четырехугольную в плане, с большим количеством бытового инвентаря XI—XII вв., среди которого наибольшее внимание привлекает венчик хума с надписью, выполненной согдийским шрифтом.
Три раскопа на городище вскрыли жилые комплексы.
Один раскоп обнаружил сырцовую постройку с кирпичным полом, штукатурными стенами, с резным, со следами росписи, штуком. Среди находок весьма любопытна ручка сосуда с изображением человеческой фигуры буддийского типа. На другом раскопе была вскрыта часть жилого комплекса с хозяйственными ямами. Раскоп был поставлен со стратиграфическими целями и вскрыл 4 последовательных слоя, причем наиболее важный, согдийский, дал весьма интересную керамику античных форм.
Последний раскоп обнаружил также жилой комплекс из сырца. Стены помещений украшены резьбой и раскраской по сырцовому фону, типа панелей из Самарры (Иран, столица аббасидских халифов). Мотив резьбы растительный (лоза и лист), роспись — геометрическая. Богатый материал, собранный во время раскопок на городище, наглядно представляет культуру городища с V—XII вв. н. э.
Раскопки на городище Ак-Пешин, как и в 1938 г., имели чисто разведочный характер и были сосредоточены в той части городища, где предполагается „киданьский“ квартал города. Шурфы подтвердили перво¬начальное предположение: обнаружена черепица китайского типа, налепы на черепицу с растительным орнаментом, своеобразная керамика, отличная по форме от известных образцов среднеазиатской керамики и имеющая аналогии с керамикой Харахото. Несомненно, что примыкающая к городищу территория с юго-востока является киданьской частью города Беласагуна, причем в отдельных местах этого города намечаются весьма ясно контуры построек городского типа.
В 1939 г. экспедиция закончила нанесение на карту поселений городского типа по Чу. Зарегистрированы каменные бабы в районе Малого Кемина; в долине Большого Кемина (около с. Новороссийска и на правом берегу р. Чон-Кемина, около ущелья Тарсу) открыты два городища с весьма слабым культурным слоем. Городища, особенно правобережное, прекрасно укреплены валом с башнями (длина сторон вала до 1 км). Положение городищ и характерный культурный слой дают основание предполагать, что это городища древнего Суяба, который, по показаниям исторических источников, состоял из двух частей: Сагура и Кубала. Находящийся между Беласагуном и Суябом город Невакет отождествлен с развалинами в с. Орловка, Чуйского района.
В ущелье Чон-Кемин обнаружен могильник тюркского времени (VI— VIII вв.). Около курганов и могил сохранились ряды балбалов. Особый интерес представляют изваяния, имеющие явно не тюркский тип — европеоидное лицо с большой окладистой бородой.
Таким образом работы 1939 г. завершили общее археологическое описание Чуйской долины, заложили основы стационарным работам на городищах Красной Речки (г. Сарыг) и Ак-Пешина (г. Беласагун), а также подготовили почву для исследования весьма интересного для Средней Азии тюркского могильника VI—VIII вв.
Работы в Киргизии выявили наиболее ранний для Семиречья тип поселений, соответствующий эпохе рабовладельческого строя, когда еще не было городов, а согдийские колонии представляли собой совокупность отдельных укрепленных „вилл“. Этот тип поселения, смененный затем городом с арком, шахристаном и рабадом, наглядно выявлен раскопками городища Красная Речка. Классический тип средневекового города представлен городищем Ак-Пешин, отождествляемым нами вслед за В. В. Бартольдом со столицей караханидов, а затем киданей в XI—XII вв. н. э.
К содержанию 4-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Notes:
- См. наш отчет о работах 1936—1938 г. ВДИ, 4 (9), 1939. ↩