Артамонова О.А. Древнейшее поселение на острове Березани

К содержанию 5-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В море остров был крутой,
Не привальный, не жилой,
Он лежал пустой равниной,
Рос на нем дубок единый…
А. С. Пушкин

1

Когда плывешь по морю из Одессы в Херсон или Николаев, при входе в Днепро-Бугский лиман на пути поднимается остров: высокий, но плоский (от 5 до 8 м над ур. м.), с крутыми, обрывистыми берегами — остров Березань, остров св. Евферия. Глаза невольно ищут „дубок единый», но дерево было когда-то, а теперь от него на острове остался только пенек. Весною остров покрыт густой высокой травой, летом совершенно сгорающей на солнце, да зарослями чертополоха, другой растительности нет, ни одного дерева, ни одного куста. И ни одного человека. А когда-то на острове кипела жизнь…

[adsense]

Березань совсем небольшой островок, длиною около 1 км и шириною в самой широкой северной части около 400 м. Северный и восточный его берега омываются водами Буга и Днепра, западный и южный высоким обрывом поднимаются над неспокойными волнами Черного моря. Остров Березань запирает вход и выход из лимана, великий водный путь „из варяг в греки». Ни одно судно не может пройти незамеченным мимо острова, а пристать к нему можно только в одном месте, где неглубокие воды не загромождены обломками скал и где вдоль высокого обрыва тянется узкая отлогая полоска низкого берега. Это место — небольшая бухточка у северо-восточной оконечности острова — до самых последних лет являлось верным убежищем для рыбаков всего северо-западного побережья Черного моря вплоть до Одессы. Здесь они отстаивались иногда по нескольку суток, спасаясь от штормов, вызванных западными и юго-западными ветрами. Березань ежегодно меняет свои очертания, большие массы высоких берегов, подмываемые мощными весенними разливами Днепра и Буга, обрушиваются в воду, но несомненно, что и в глубокой древности бухточка имела то же значение, что и теперь, т. е. это была гавань, место высадки на остров. И от этой именно бухты разрастались на острове поселения разных эпох.

Кто и когда впервые поселился на Березани, мы точно не знаем, так как остров не обследован с достаточной полнотой. По имеющимся данным можно утверждать, что, начиная с первой половины I тысячелетия до н. э., на Березани существовало поселение, имевшее в западной части острова свой некрополь. Остатки этого первоначального поселения прослеживаются с большим трудом. Гораздо лучше сохранилось позже возникшее на этом месте греческое поселение. Оно появилось в те времена, когда на северном берегу Черного моря греческих колоний еще не было. Греческие мореплаватели, скорее всего рыбаки, в поисках лучших мест для рыбной ловли вдоль западных берегов Черного моря открыли о. Березань. Они не могли не оценить всех выгод и удобств этого места. Небольшое поселение местных жителей не являлось для них помехой, а, наоборот, облегчало существование на острове. Близость берега и в то же время отрезанность от него создавали удобство общения с местными жителями, с одной стороны, и гарантию от внезапного нападения — с другой. Некоторое время пребывание греков на острове было периодическим, носило характер наездов, но уже к началу VI в. на Березани вырастает настоящий греческий городок — древнейшее поселение греков в Северном Причерноморье.

Исключительная насыщенность культурных слоев острова предметами греческого происхождения конца VII, VI вв. до н. э. говорит нам о бившей ключом жизни. Точных данных о количестве населения этого времени не имеется, но по разведочным раскопкам, производившимся в разных частях острова, ясно, что вся северная и центральная части его были заселены.

Утвердившись на Березани, греки в дальнейшем, проникнув в глубь Днепро-Бугского лимана, основали Ольвию. В V в. поселение на Березани теряет свое прежнее значение и уступает первенство Ольвии. В последующие века, до первых веков нашей эры, жизнь на острове замирает; в римское время и в период раннего средневековья наблюдается некоторое оживление. Остатки всех этих эпох прослежены в северной части острова, причем в различных местах и неравномерно распределенные.

Но есть на острове одно место, где население всех этих эпох оставило следы своего пребывания и где имеется мощный культурный слой той последней эпохи, когда былое значение острова снова воскресло, и жизнь на нем вспыхнула с новой силой. Это место — северо-восточная бухта, а эпоха последнего расцвета — средневековье, X — XI — XII и, может быть, XIII вв. В других местах острова не были обнаружены, а может быть не были замечены остатки славянской культуры. По берегу бухты они создают мощный культурный слой, иногда доходящий до 3.0 м и насыщенностью не уступающий остаткам первого античного периода жизни поселения. Землянки, печи, очаги, мусорные ямы, погребения перекрывают ранние античные слои, часто врезаясь вглубь и, доходя до материка, создают очень сложную стратиграфию. Многочисленные обломки керамики, обломки деревянной утвари, украшения — стеклянные браслеты, застежки, кресты, — железное оружие и изобилие кухонных остатков, среди которых преобладают, на ряду с рыбьими, кости мелкого рогатого скота, — все это говорит о длительном существовании поселения.

После XIII в. в течение многих столетий Березань была пустынна. Население более или менее постоянное появилось вновь в конце XVIII в. Это были турки, возведшие в двух местах — у северо-восточной бухты и в южной части острова свои крепости и этими мощными сооружениями совершенно уничтожившие на большом пространстве остатки всех более ранних поселений. Валы и рвы турецких укреплений и сейчас хорошо сохранились.

Такова в кратких и общих чертах история жизни на о. Березань. Наибольший интерес представляют, конечно, два периода жизни острова — время ранней колонизации греками Северного Причерноморья и период, когда он был важнейшей станцией на пути из „варяг в греки» и когда на нем возникло русское поселение.

Археологические исследования на о. Березани были начаты в 80-х годах прошлого столетия. ¹

В 1900—1901 гг. широкие раскопки некрополя произвел Г. А. Скадовский. ²

С 1904 по 1909 г. и в 1913 г. большие работы по исследованию поселения и курганного могильника производил Э. Р. Штерн. ³ И, наконец, после Великой Октябрьской социалистической революции в течение нескольких лет раскопки на Березани велись под руководством М. Ф. Болтенко. ⁴ В результате этих раскопок собран богатый материал, который до настоящего времени опубликован и обработан лишь в ничтожной своей части.

2

В 1931 г. на северной оконечности острова был обнаружен интересный комплекс, относящийся к самому раннему периоду жизни на Березани.

После высадки на остров в его природной гавани — в центральной части северо-восточной бухты — надо пройти метров двадцать вдоль берега к северу, чтобы выйти на дорогу, построенную Военным ведомством перед первой империалистической войной. Дорога отходит от моря в глубь острова в направлении на юго-запад. Почти под прямым углом к ней идет турецкая дорога XVIII ст. Обе они, глубоко врезавшись в материк, уничтожили все древние культурные слои, так что на подошве русской дороги следы древних памятников — ям, глубоко впущенных в материк, — появляются едва в 15—16 м от берега; турецкая дорога идет несколько выше, благодаря чему в этой части мы имеем остатки, по которым можем восстановить интереснейший и наиболее ранний жилой комплекс. Центральный объект этого комплекса, жилая яма, выдолбленная в материке, сохранилась почти нетронутой в узком пространстве между дорогами (рис. 8, 1).

[adsense]

Яма — грушевидной формы с невысоким горлом; диаметр горла — 2.50 м, диаметр ямы в широкой части 3.40 м, глубина ее 2.00 м. Горло ямы прорезано в материковом лёссе, вся же нижняя часть вырублена в известняке. У стенки ямы было место очага, печи не было, и огонь разводился просто на полу; дым от костра, очевидно, выходил через отверстие в перекрытии. На некотором расстоянии от очага в стенке ямы имеются два углубления, одно небольшое, другое 0.70 м длины, очевидно хозяйственного назначения, нечто вроде кладовых.

Спуск в яму был по лестнице — в стенах сохранились следы деревянных перекладин.

Стенки ямы, в общем гладкие и ровные, только на близком расстоянии от очага сильно разрушены, растрескались и обвалились. Это ука¬зывает на длительное пользование ямой в качестве жилья.

Каково было перекрытие этого жилища, какой формы, трудно сказать, — может быть конической, а может быть и пирамидальной. Вокруг отверстия ямы сохранились следы от столбов, но, к сожалению, не полностью, так как площадка вокруг ямы неоднократно подчищалась и застраивалась, а часть ее совсем снесена в последующие времена. Только о двух столбах мы можем с уверенностью сказать, что они того же времени, что и яма, а этого слишком мало, чтоб судить о форме перекрытия.

Глубина ямы (2.00 м) вполне достаточна для взрослого человека, стоящего во весь рост, а площадь дна такова, что на ней, учитывая место очага, могут свободно разместиться 4—5 человек. Когда и кем было вырыто это жилье? Несомненно, что яма служила жильем местным рыбакам до появления греков, ими она и была сделана.

Первое время после появления греков на Березани яма как жилье еще функционировала. В дальнейшем, когда поселение на Березани разрослось и жилища-ямы сделались ненужными и даже, может быть, мешали планировке и строительству, особенно в таком месте, как гавань, они были засыпаны. Правда, повидимому, наша яма была засыпана не сразу. На дне ее лежал слой чистой глины, без всяких вещей, затем шли слои песчаные, глинистые, зольные с большим количеством обломков керамики: местной лепной и ранней привозной, в которой преобладали обломки амфор с белой обмазкой и красными полосами на горле и ручках. На высоте около 1.00 м от пола все слои были выровнены плотно утрамбованной глиной, по краям обложенной камнями, т. е. в яме был устроен очаг. Вокруг него обнаружено большое количество раковин мидии и костей — рыбьих и мелкого рогатого скота. Слои золы и угля на очаге указывают на неоднократное пользование им. Затем до горла яма была засыпана землей, а в горле была сделана пробка из очень плотной коричневой глины, крепко утрамбованной.

Обломки керамики верхней части ямы и пробки несколько отличаются от нижнего заполнения, но все же они не выходят за пределы начала VI в. Ионийский импорт — родосские амфоры, тарелки, терракоты (сидящая женская фигура и др.), обломки киликов с росписью мелких мастеров, так наз. Kleinmeisterschalen, обломки сосудов из Навкратиса и местная грубо сделанная от руки посуда и листовидные бронзовые стрелки говорят о раннем VI в., как о времени окончательной засыпки ямы-жилища.

Заслуживает особого упоминания найденная в обломках часть стенок и дна чернофигурного ионийского килика исключительно художественной и тонкой работы. Снаружи на килике изображены танцующие менады и сатиры, внутри — бегущая фигура (рис. 9).

Таким образом заполнение ямы-жилища дает возможность установить предел использования ее по прямому назначению — конец VII века до н. э.

Но яма входила, как составная часть, в целый компекс. К сожалению, кроме описанной ямы от комплекса хорошо сохранился только колодец (рис. 8, 2), слегка овальный в сечении (1.05 X 0.90 м). Верхняя часть его срезана; сохранилась нижняя часть глубиной 2.80 м. Интересно, что только в нижней части колодца были обнаружены обломки сосудов (в самом низу — соответствующие нижним слоям ямы-жилища, а повыше — того же времени, что и пробка ямы), а верхняя часть его была забита чистой глиной. После очистки колодец наполнился водой, вполне годной для питья, но через три дня вода в нем была уже горько-соленая и стояла на одном уровне с морем. Очевидно и засыпан колодец был по той причине, что в него стала проникать горькая вода лимана, так как он был выкопан слишком близко от берега.

К северо-востоку от колодца были обнаружены следы еще двух ям, несомненно тоже жилых, хотя от них сохранилось очень мало. Имеющиеся стенки дают возможность установить их размеры: диаметр одной 2.90 м, другой 3.30 м; форма ям та же, слегка расширяющаяся ко дну, и, кроме того, в одной из них сохранился очаг из плотно утрамбованной обожженной глины с частью раздавленного сосуда, стоявшего на очаге (рис. 8, 3 и 4).
К югу от первой ямы-жилища находится еще одна яма большого диаметра, к сожалению неисследованная, но, судя по ее размерам, вполне возможно, тоже входившая в рассмотренный нами жилой комплекс (рис. 8, 5).

С запада описанные жилые ямы отделены от остального поселения массивным глинобитным сооружением, возведенным на материковом лёссе и тянущимся вдоль берега бухты. Это, несомненно, остатки оборонительных стен (рис. 8, б). Вследствие недостаточного изучения этой стены, трудно говорить с полной уверенностью о времени ее возведения, но ясно, что сооружение нашего жилого комплекса, находящегося вне стен, предшествовало сооружению стены, которая, вероятно, относится к концу VII — началу VI в. до н. э.

В заключение остается указать, что при раскопках Э. Р. Штерна ямы болыцих размеров и расширяющиеся книзу встречались неоднократно, но Штерн никогда их не рассматривал как жилые, хотя некоторые из них близко напоминают описанную выше яму-жилище.

На ряду со скорченными погребениями, обнаруженными Г. А. Скадовским в некрополе Березани, описанные выше остатки жилых сооружений являются памятниками местного населения и представляют существенный интерес для характеристики его культуры ко времени греческой колонизации. Вместе с тем эти находки на Березани лишний раз свидетельствуют о том, что греки устраивали свои поселения не на пустом месте, а в пунктах, задолго до них занятых местными жителями.

К содержанию 5-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры