Археология и славянский этногенез

Весьма отчетливым признаком всякой этнической единицы является язык. Им пользуется вполне определенная группа людей, которая при стабильном и продолжительном развитии создает свой быт, свою особую материальную и духовную культуру. Следовательно, культуру нужно относить к признакам развития жизни человеческих объединений, основанных на физическом родстве индивидуумов, то есть образований этнического порядка. Этот тезис уже подчеркивался выше при определении роли этнографии в этногенетических изысканиях.

[adsense]

Хорошо известно, что этнические общности обнаруживают свои специфические особенности в мелочах быта, отдельных деталях одежды и украшений, в обычаях, верованиях, в похоронной обрядности и т.п., которые наследуются из поколения в поколение и упорно удерживаются несмотря ни на что. Эти особенности древних коллективов и изучает археология. Она фиксирует и исследует многие, в том числе мельчайшие, элементы быта, материальной и духовной культуры, следы обрядов и обычаев, творения искусства и т.п. и, следовательно, этнографическое своеобразие древних этноязыковых образований. Поэтому данной науке принадлежит одно из ведущих мест в исследованиях этнической истории древних племен и народов. Археология дает возможности проникнуть в отдаленные периоды истории человеческого общества, осветить те стороны жизни, быта и культуры, которые не нашли отражения ни в языке, ни в материалах других наук.

Как отмечают языковеды, лингвистика в изучении этногенеза встречается с двумя нередко неразрешимыми проблемами — определением территории, где происходил исследуемый глоттогенез, и его датировкой ¹. В отличие от лингвистических материалов данные археологии конкретно-историчны. Поэтому археология позволяет осветить историю каждой этнической единицы на протяжении конкретных временных отрезков и локализовать их на определенной территории.

В науке длительное время дискуссируется вопрос о соответствии или несоответствии археологической культуры и этноса. Одним из первых в европейской археологии наиболее широко материалы этой науки использовал для древних этноисторических построений немецкий ученый Г. Коссинна. Он исходил из принципиального совпадения археологической культуры и этноса ². Эта мысль нашла поддержку многих археологов. В частности, один из крупнейших английских археологов В.Г. Чайльд рассматривал археологические культуры и этносы как тождества ³. На материалах эпохи неолита и бронзы это положение развивал А.Л. Брюсов ⁴. Подчеркивая комплексное понимание археологической культуры, он утверждал, что она, как правило, должна соответствовать этнической общности, поскольку культура каждой родственной группы могла создаваться на основе опыта предыдущих поколений, на основе местных традиций. Такой же точки зрения придерживался и американский исследователь Х. Хенкен. Касаясь среднеевропейской культуры полей погребальных урн позднего бронзового века и считая ее носителей индоевропейцами, исследователь утверждал, что расселение этих племен на южных окраинах Западной Европы, в частности, в Сицилии, соответствует индоевропеизации проживавшего здесь древнего населения ⁵. О соответствии археологической культуры этническим единицам писали и другие исследователи ⁶.

В 50—60-х гг. методы Г. Коссинны подверглись серьезной критике, в частности, в немецкой научной литературе. Отмечалось, что этот ученый упрощал этническую историю древних народов, не учитывал сложного взаимодействия с разноплеменным окружением и воздействия субстратного населения. Г. Коссиина не принимал во внимание, что элементы культуры могут быть зависимы также от экономических, технических и социальных обстоятельств. Исследователь не доучитывал существования в древности этноязыковых групп, впоследствии бесследно исчезнувших. Один из учеников Г. Коссинны М. Яи отмечал, что исторические процессы в древности не сводились к статическим отношениям. При исследованиях этногенетических процессов по археологическим данным следует учитывать и контактные взаимодействия племен, смешение их, наличие переходных зон между археологическими культурами, ассимиляционные процессы и т.п. ⁷.

Сложность изучения этногенеза и этнических процессов, имевших место в древней Европе, заключается в том, что здесь имели место многочисленные перемещения племен, крупные миграции нового населения, происходило интенсивное взаимодействие разных этносов, их дифференциация и ассимиляция, исчезновение одних этносов, формирование других. В критике методов Г. Коссинны некоторые исследователи преследовали цель — «сделать доисторическую археологию более пригодной для исторического познания» ⁸.

Вместе с тем, распространилось и нигилистическое отношение к материалам археологии как к важному научному источнику в изучении этногенеза. Так, немецкий археолог Э. Вале утверждал, что данные археологии вообще не пригодны для изучения этногенетических проблем ⁹. По мнению английского археолога О. Кроуфорда, выяснение этнической принадлежности древнего населения лежит за пределами возможностей археологии ¹⁰. Подобного мнения придерживались и некоторые лингвисты, в частности Ф.П. Филин, посвятивший в своей книге о становлении восточнославянского языка несколько страниц вопросу о взаимоотношениях этноса и материальной культуры ¹¹. Такую точку зрения разделяют некоторые ученые и в настоящее время.

Обращаясь к этнографии, исследователи отмечали, что ряд культурных элементов не имеет этнической нагрузки, что некоторые культурные регионы, определенные по отдельным элементам, не совпадают с этническими территориями и т.п. Археологи в этой связи попытались определить среди множества элементов, составляющих археологические культуры, «этнические признаки». К числу важнейших этнических показателей причисляли керамический материал (формы сосудов, орнаменты, технику выделки) и другие. Например, А.П. Смирнов считал таковыми формы лепной посуды и погребальную обрядность ¹². Однако дальнейшее показало, что среди множества археологических культур нет и не может быть универсального признака этнической единицы.

Среди археологов и этнографов есть исследователи, которые, приводя примеры соответствий и несовпадений культурных и языковых ареалов, оперируя данными этнографий различных территорий, пытаются утверждать, что археологические культуры имеют разное содержание и представляют различные реальности, в том числе некоторые из них соответствуют древним этническим общностям. Обязательное отождествление археологической, культуры с этносом
при этом отрицается, вводится понятие о вероятности соответствия ¹³. Не отрицая полезности таких теоретических разработок, замечу, что они не отвечают на такой коренной вопрос — может ли современная археология определить, этнична та или иная археологическая культура или нет?

Представляются более плодотворными работы тех археологов, которые, не участвуя в дискуссиях о соотношении культуры и этноса, активно и скрупулезно разрабатывали конкретные этноархеологические вопросы на фактических материалах. И эти изыскания надежно свидетельствуют о возможности решения этногенетической проблематики по данным археологии, о возможности исследователей определять этническую принадлежность носителей многих археологических культур.

Так, поставив задачу проверить на конкретном примере, насколько археология способна своими средствами изучать проблемы этногенеза, три исследователя — два археолога и лингвист (Р. Хахмани, Г. Коссак и Г. Кюн) — независимо друг от друга на основе археологических, исторических и топонимических данных выявили неизвестную дотоле особую группу индоевропейского населения, в языковом отношении близкую германцам, кельтам и италикам ¹⁴. Это исследование продемонстрировало огромные возможности археологии в области изучения древней этнической истории Европы.

Немецкий археолог Ф. Шлетте, рассматривая возможности археологии в изучении этногенеза, приводит ряд конкретных фактов о соответствиях этнических, истерических и археологических ареалов второй половины I тыс. до н.э. Так, латенская культура, в своей основе кельтская, показывает расселение этого этноса на разных временных отрезках и интеграцию им различных малых племен. Ясторфская культура на поздней стадии, распространенная между Везером и Одером с Парсентой, включая Ютландский полуостров, надежно связывается с германским этносом. Эта культура перерастает в культуру римского времени, которую, согласно историческим сведениям, могли создать только германские племена ¹⁵.

Безусловно, историческое содержание археологических культур не ограничивалось этническим фактором, оно было многоплановым. Материалы археологических культур являются также важнейшим источником изучения экономики и социальных отношений ¹⁶. Однако история человеческого общества в древности не знала чисто хозяйственных или чисто общественных этнографических группировок, которые бы существовали отдельно и наряду с этническими единицами.

Научная трактовка археологической культуры состоит не в простом суммировании ее компонентов и признаков, а в рассмотрении как целостной структуры, как системы взаимосвязанных сочетаний всех ее элементов. Создать полноценное представление о той или иной археологической культуре возможно лишь при условии выяснения истоков и путей становления и изучения дальнейшей ее судьбы.

В таком контексте о соотношении археологической культуры и этноса можно сказать следующее:

1. Археологическую культуру можно и нужно отождествлять с этнической единицей, если она характеризуется целым комплексом устойчивых однотипных признаков, проявляемых в деталях домостроительства, погребальной обрядности, украшениях и керамике, изготовленной непрофессионалами. Существенно и то, чтобы такая культура эволюционировала из предшествующей ей однородной культуры. Подчеркиваю, что при выделении археологической культуры, которую надежно можно связывать с этносом, необходимо учитывать комплекс признаков, поскольку отдельные элементы могут быть общими и для соседнего населения, а часть их не обусловлена этническими особенностями.

2. В некоторых случаях археологическая культура выделена исследователями по какому-либо яркому, но одному признаку. Относительно таких культур нельзя быть уверенным в том, что ее носители составляли этническую общность. Однако это не может быть основанием для пессимистического отношения к этногенетическим построениям археологов. По мере дальнейшего накопления фактических материалов по такой культуре, по выяснении ее происхождения и судеб ее носителей в последующий период обычно проясняется и этническая сущность такой культуры.

3. Известно немало примеров, когда археологическая культура обладает целым, комплексом однородных компонентов, но сформировалась на основе двух (или даже нескольхих) предшествующих по времени культур. При этом на ранней стадии ее просматривается то или иное сочетание признаков предшествующих древностей, которые со временем нивелируются. Такие археологические культуры отражают процессы интеграции двух этнических группировок или ассимиляцию одной из них.

4. Археологические материалы предоставляют большие возможности и для изучения дифференциации этнических общностей. Такие процессы ведут к выделению диалектных зон внутри одной общности, а иногда и к возникновению новых этнических единиц.

5. Среди археологических культур имеются и полиэтничные образования. В древней истории человечества неоднократно имели место взаимопроникновения одной или нескольких этнических групп на территории других. Такие археологические культуры заметно выделяются среди прочих прежде всего длительным присутствием разнотипных элементов, проявляемых и в погребальной обрядности, и в домостроении, и в глиняной посуде, и во многом другом. Если моноэтничные культуры формируются на основе одной или нескольких близкородственых культур, а некоторая неоднородность, наблюдаемая в начальной стадии, быстро нивелируется, то полиэтничные культуры складываются в условиях взаимодействия двух или нескольких неродственных культур.

[adsense]

В этногенетических изысканиях на первом этапе археологи обязаны решать коренные вопросы самостоятельно, независимо от данных лингвистики или других наук.

Прежде всего исследователю необходимо приложить максимум усилий для этнического определения той или иной археологической культуры по данным своей науки, и только после этого допустимы сопоставления полученных результатов с выводами других наук.

Ведущая роль в этногенетических построениях по археологическим материалам принадлежит ретроспективному методу исследования, заключающемуся в поэтапном прослеживании истоков основных элементов археологических культур. В частности, в изучении этногенеза славян надлежит продвигаться от культур достоверно славянских, относящихся к раннему средневековью, в глубь столетий к тем древностям, которые обнаруживают генетические связи с раннесредневековыми, а от них — еще на ступень ниже и т.д.

Этот метод исследования стал применяться еще на заре этногенетической археологии. Применяя его, О. Монтелиус попытался показать, что культурное развитие от неолита до эпохи викингов на территории Скандинавии не обнаруживает серьезных разрывов и, следовательно, древние германские племена жили в Северной Европе еще в эпоху неолита ¹⁷.

После О. Монтелиуса ретроспективный метод стал применяться широко как основной в целом ряде археологических построений. В частности, им активно пользовался Г. Коссиниа. Идя ретроспективным путем, утверждал этот исследователь, можно про-ледить корни сравнительно поздних археологических культур в более ранних и, таким образом, можно переносить названия известных исторических народов на далекие доисторические культуры. «Этот метод пользуется выводами по аналогии, — писал Г.Коссинна, — так как они позволяют осветить древние, темные времена ретроспективно, идя от ясной современности или от тоже древних, но обладающих богатыми источниками эпох» ¹⁸.

В 30—60-х гг. в научной литературе имела место дискуссия по поводу ретроспективного метода, обострившаяся в связи с критикой концепций Г. Коссинны. У некоторых исследователей, как уже говорилось, возникло скептическое отношение к возможностям исследования этногенеза древних народов методами археологии. Однако археологическая практика показала, что ретроспективный метод в этногенетических построениях имеет первостепенное значение. «Этническая интерпретация, — писал в этой связи немецкий археолог К.Г. Отто, — тесно связана с ретроспективным методом исследования. Правомерность для археологии освещать историю народов или племенных групп таким путем ретроспективно — неоспорима. Очевидно, что сегодня нет больше никаких серьезных возражений против этого; это значило бы отрицать историческое развитие вообще или оспаривать участие археологии в реконструкции древнейшей истории» ¹⁹.

Современная археология в этногенетических изысканиях исходит из признания устойчивости этнографических признаков, и этнография дает множество примеров этого. С течением времени признаки могут трансформироваться и заменяться новыми, но в распоряжении археологии имеются не статические факты, а материалы, отражающие эпохальную изменчивость. Археология оперирует не отрывочными, разрозненными данными, а целыми комплексами материалов, отражающими пространственные и временные изменения. Поэтому, исследуя этнографические особенности быта, материальной культуры и духовной жизни того или иного народа или племени, ретроспективным методом можно понять историю того или иного этноса, разобраться во всех сложностях интеграционных и дифференцирующих процессов, в процессах ассимиляции и метисации, имевших место в древности. «Отождествление археологических материалов с лингвистическими группами, или, другими словами, с этносами (народами), — писал по этому поводу испанский лингвист А. Товар, — задача далеко не легкая и рискованная во многих отношениях. Тем не менее, это — единственный метод исторического проникновения в доисторию» ²⁰.

В научной литературе до сих пор в ряде случаев проявляется отрицательное отношение к ретроспективному методу в этногенетических изысканиях. Некоторые исследователи полагают, что ретроспективный путь не может учитывать такие факторы, имевшие место в древней истории, как влияние одной группы племен на соседнюю или высокой цивилизации на варваров, а также возможности внутреннего скачка, связанного с хозяйственными изменениями, появлением новой социальной структуры или изменениями исторической ситуации.

С таким утверждением никак нельзя согласиться. Ретроспективный метод исследования ценен тем, что он позволяет учитывать все нюансы сложнейшего взаимоотношения этносов в древности. В европейской истории нет каких-то «чистых» этносов, они складывались в результате взаимодействия и смешения различных племенных и этнических групп, как пришлых, так и автохтонных. Поэтому помимо более или менее спокойного развития археологических культур нередки иные формы перехода от одной культуры к другой. Среди таковых можно выделять следующие формы взаимоотношений между археологическими культурами; 1) неравномерная эволюция, обусловленная миграционными процессами; 2) бурные изменения в культуре, вызванные вливаниями культурных элементов чуждых племен в результате контактов (в том числе и воздействий высоких цивилизаций) или инфильтраций; 3) трансформации, зависимые от изменений хозяйственной жизни и социальной обстановки; 4) полные скачкообразные преобразования, свидетельствующие о смене этноса в регионе. Во всех этих формах связей между археологическими культуры ретроспективный метод исследования разобраться в состоянии. Влияния соседних культурных групп или цивилизаций, хозяйственные или социальные изменения не сразу и не одновременно затрагивают все без исключения этнографические особенности того или иного этноса. Если, например, в каком-либо регионе наблюдаются скачкообразные изменения в экономической жизни или в домостроительстве, то это ие сразу проявляется в погребальной обрядности, или, если обнаруживаются резкие трансформации в гончарной керамике или украшениях, то формы и технология лепной посуды, изготавливаемой домашним способом, не могут развиваться скачкообразно. «Если народ утрачивает свою культурную специфику, он перестает существовать как отдельный самостоятельный этнос», — подчеркивают этнографы ²¹.

Роль других научных дисциплин в изучении происхождения и ранней этнической истории славян носит вспомогательный, порой подсобный характер. Заканчивая характеристику возможностей основных наук, несколько слов следует сказать о палеодемографин. Структура, численность и плотность населения имеют существенное значение для правильного понимания этнических процессов древности и особенно при изучении миграций. При полном отсутствии письменных сведений палеодемографические исследования могут покоиться только на материалах археологии и антропологии. Для ранних периодов славянской истории, как уже говорилось, антропологические материалы отсутствуют, поэтому исследователи для демографических построений пользуются преимущественно данными поселенческой археологии, анализируя отдельные более изученные регионы славянского мира.

Согласно расчетам польского ученого С. Курнатовского ²², около 1000 г. н.э. славянское и славянизированное население в целом насчитывало 6,5—7,3 миллиона человек, в VI—VII вв. — 2,65—4,1 миллиона, в конце V в. — 1,45—2,68 миллиона, включая проживавшие на славянской территории этого времени остатки фракийского, германского, балтского, финского и иранского населения. Собственно славян в конце V в. было 0,7—1,3 миллиона человек (по подсчетам Г. Ловмяньского, около 1,4 миллиона человек). Для обеспечения широкой славянской экспансии начала средневековой поры нужна была огромиал демографическая масса, которую безусловно не
могли обеспечить слабо заселенные в римское время области лесной зоны Восточной Европы. Демографические расчеты показывают, что в раниесредиевековом славянском расселении должно было участвовать население из регионов провинциальноримских культур.

Настоящее исследование древней истории славян велось на начальной стадии ретроспективным путем. Все материалы археологии были ретроспективно рассмотрены от эпохи раннего средневековья, когда славянская атрибуция культур обосновывается историческими данными, в глубь столетий. Таким образом была построена длинная цепь, связывающая основные и частные компоненты археологических культур, которые были в той или иной степени этнографнчны для славянства в разные периоды его исторического развития.

Все историко-археологическне наблюдения и выводы в настоящей работе обосновываются материалами археологии и не навеяны данными других наук. Но после того, как они были получены, археологические результаты сопоставлялись с результатами, полученными лингвистами на материалах языкознания, с данными топонимики, истории и других наук. Учтены в исследовании и материалы естественных наук, в частности, палеоклиматологии, палеоботаники и палеогеографии.

Ретроспективный метод, заключающийся в переходе от известного к неизвестному и являющийся в настоящее время основным удовлетворительным путем археологического изучения этногенеза, плодотворен в кабинетной работе, но нецелесообразен и трудно воспринимаем при изложении результатов исследования. Поэтому история становления и развития славян в настоящей книге изложена в исторической последовательности.