Алаева И.П. — Колодцы поселений бронзового века Урало-Казахстанского региона

Известно, что колодцы на поселениях эпохи средней и поздней бронзы — явление в дос¬таточной мере обычное, хотя предметом специального рассмотрения колодцы становятся до¬вольно редко (Сорокина В.С., 1962; Оразбаев А.М., 1972), часть исследователей в своих работах допускает некоторые размышления о процессе функционирования колодцев и их конструк¬тивных особенностях (Порохова О.И., 1989, с. 63-64; Халяпина О. А., 2000, с. 86). Все указанные работы посвящены колодцам позднего бронзового века с поселений срубной и алакульской культур и рассматриваются в традиционном плане как системы водоснабжения. С введением в научный оборот памятников синташтинского типа появились исследования (Григорьев С. А., Русанов И.А., 1995, с. 147-158; Григорьев С.А., 2000, с. 443-525), рассматривающие колодцы укрепленных поселений комплексно: как систему колодец-печь, в которой колодец играет особую роль в металлургическом производстве, в качестве «холодильников», так и для целей водо¬снабжения.

Проблемным вопросом, побудившем нас заняться данной темой, стал вопрос о назначении колодцев, расположенных в каждом жилище укрепленных поселений средней бронзы. Все синташтинские поселения локализуются на берегах степных рек, чаще всего на высоте 3-5 м над урезом воды и на затапливаемых паводковыми водами площадках. По археологической и этнографической литературе известно, что поселки, расположенные в сходных условиях и с аналогичной хозяйственной направленностью, обходятся значительно меньшим количеством объектов водоснабжения, к тому же вынесенных за пределы жилых помещений. Кроме того, есть некоторые свидетельства о частичной нефункциональности некоторых из колодцев в роли системы водоснабжения. Наблюдения Л. Л. Гайдученко на городище Аландском свидетельству¬ют, что в засушливые годы на поселении вода из колодца для питья не пригодна, ее пригодность для питья во влажные годы обусловлена образованием слоя пресных или солоноватых вод поверх соленых.
Значительное количество колодцев, может быть, и могло объясняться тем, что водой по¬или скот, содержавшийся внутри городищ, но по данным палеозоологов такого варианта содержания скота на укрепленных поселках прослежено не было (Гайдученко Л. Л., 1995, с. 110).

Выявленная связь колодцев с металлургическим печами позволила предполагать их специализированную функцию, а значит и связь каждой постройки с металлургическим производством. Вывод, который напрашивается после перечисления подобных посылок, свидетельствовал бы об особом характере синташтинских городищ, их металлургической направленности. На данном этапе мнение о клановом характере городищ, специализировавшихся на металлургии, принадлежит Н.Б. Виноградову (1995, с. 26). Большинство же исследователей не признают за металлургическим производством такой глобальной роли в жизни населения городищ. С.А. Григорьев, специально исследовавший металлургическое производство «синташтинцев», называет его домашним, кроме того, указывает на то, что «синташтинское население практически не имело специализированных металлургических печей». Эти положения ставят под сомнение мысль об узком назначении колодцев при печах, и даже предполагаемая полифункциональность колодцев (холодильник, водоснабжение, система печь-колодец) не является объяснением наличия колодцев в каждом жилище, так как нетрудно выделить ведущую роль связи колодцев с печами. В целом, вероятнее всего, сомнения в возможности использования колодцев в металлургическом процессе базируются на отсутствии аналогий подобных систем не только в прошлом, но и в случае ее изобретения «синташтинцами», мы не видим развития этой идеи в будущем.

Таким образом, целью данной работы является анализ колодцев на поселениях средней и поздней бронзы, сравнение системы колодцев разных эпох.
Колодцы синташтинских укрепленных поселений. В выборку вошли колодцы семи укрепленных поселений эпохи средней бронзы (Синташта, Аркаим, Устье, Ольгино, Куйсак, Кизильское, Тюбяк).

Все исследованные постройки поселений по архитектуре и культурным остаткам отнесены авторами к разряду жилых и долговременных. Колодцы в каждом жилище располагались в хозяйственной части, в глубине постройки. Примечательно, что в этой части жилища почти всегда находился комплекс конструкций, состоящий из колодца, очага и одной или нескольких хозяйственных ям. Из 43 изученных жилищ в 30 располагалось по одному колодцу, в 12 — по два, и в одной постройке встречено 3 колодца. Колодцы чаще всего были разновременные.

Кроме близкого расположения колодцев и очагов, их связь проявляется более ярко в наличии канавок, соединяющих эти конструкции. Канавки (длина от 0,8 до 3,5 м) обычно напол¬нены мелкими обожженными камешками, углистыми прослойками, кальцинированными кос¬точками, иногда в них встречаются капли меди, небольшие слитки металла. Стенки канавок часто прокалены. Кроме того, при отсутствии оформленных канавок сама форма верхних очертаний колодца довольно часто представляет собой окружность с удлиненным выступом, называемым «ступенькой» и имеющим следы прокала на стенках и дне, углистое заполнение с кальцинированными косточками. Подобная система встречена при 31 колодце (пос. Синташта, Аркаим, Устье) и, по мнению С. А. Григорьева (2000, с. 448), связана с металлургическим процессом. В совокупности на семи городищах (в 43 постройках) нами отмечено наличие 45 случаев системы печь-колодец. Остатков металлургического производства в виде шлаков, капель меди, слитков встречено значительно меньше (в 20 случаях).

Сами колодцы (диаметр устья — 2-2,5 м; диаметр ствола — 0,5-0,8 м; глубина — 2,8-3,6 м) чаще всего не выбирались до дна из-за просачивания грунтовых вод. Колодцы, изученные полностью, на дне укреплены плетнем из веток и небольших плашек (8 случаев). Заполнение большинства колодезных ям довольное «чистое», в верхних слоях еще фиксируются небольшие вкрапления культурных остатков, затем следуют глиняные обвалы стенок колодцев, на дне встречаются лишь один-два фрагмента керамики. «Чистота» заполнения колодезных ям может служить еще одним аргументом против использования их для водосбора, иначе загрязнение дна было бы более обильным.

Колодцы алакульских поселений. В выборку вошли колодцы 15 поселений разных районов: Южное Зауралье (4 пос. — Нижне-Спасское, Берсуат, Коркино-I, Мирный-II), Оренбургская обл., Зап. и Сев. Казахстан (5 пос. — Тасты-Бутак, Покровское, Токское, Родниковское, Петровка-II); Центр. и Вост. Казахстан (6 пос. — Икпень-I, Икпень-II, Родионовка, Атасу, Чаглинка, Трушниково). Всего исследовано 35 колодцев в 24 постройках, в 15 из них зафиксировано по одному колодцу, в 5 случаях — по два, в одном — по 3, в одном — по 4, в двух случаях — по 5. Интересно, что случаи расположения большого количество колодцев в одном жилище встречены в более южных районах. Все колодцы этих поселений одновременно функционировали, были расположены в ряд, размещались на разных уровнях и отличались разной заглубленностью. Такая конструкция колодцев может объясняться известной в этнографии системой опреснения, когда прорывали в один ряд 2-5 колодцев и искусственным путем проводили в них дождевые воды. В этих наливных колодцах вода постепенно опреснялась (Бабаджанов Р., 1975, с. 226).

Большинство колодезных ям имеют округлые верхние очертания диаметром 1-2 м, глуби¬на их от 1,6 до 3,6 м. Почти все они до дна не исследованы, но в шести на дне отмечено укрепление плетнем либо каменная облицовка.
Обычно колодцы расположены в одной из построек поселка, в единичных случаях — в нескольких, но не во всех. По характеру построек, вмещающих колодцы, выделены (определения авторов раскопок): в 8 случаях — хозяйственные, часто наземные постройки, в 4 — жилые,
долговременные, остальные 3 неопределимы. В локализации колодцев в пределах жилища можно выделить несколько типичных случаев: 24 колодца располагались у стен, в нишах, в углах жилищ; 4 — в центральной части, 7 колодцев — под легкими сооружениями (навесами, летними постройками). Вышеописанная синташтинская система колодец-печь на алакульских памятниках не отмечена, к тому же металлургические остатки зафиксированы только на трех поселениях (Покровское, Токское, Атасу), роль которых в металлургии заведомо известна.

Колодцы срубных поселений Приуралья. Колодцы отмечены на 12 поселениях (II Юмаковское, Набережное-I, Кировское, Тавлыкаево, Куштирякское, Ялчино, Абдуловское, Исмагиловское, Правобережное и Левобережное Сусканские, Батраковское, Береговское-I), в них исследовано 13 колодцев, т.е. в каждой постройке локализовалось по одному, и в одном случае — по два колодца. В 6 случаях колодцы располагались в хозяйственных постройках, во дворе, остальные 6 названы авторами жилищами, но в основном без всякой аргументации. Заполнение колодцев, как и дна, сильно насыщено культурными остатками, укрепление дна плетнем встречено в двух случаях. В остальном система колодцев схожа с ситуацией на алакульских памятниках.

В результате исследования колодцев эпохи средней и поздней бронзы можно сделать не¬которые выводы:
1. Колодцы синташтинских, компактно расположенных построек, локализованные в каж¬дом жилище, явно не были предназначены только для целей водосбора. Их связь с металлургическим процессом имеет статистическое подтверждение (45 систем печь-колодец в 43 по¬стройках), хотя однозначная интерпретация характера этой связи затруднительна. Решение данного вопроса во многом зависит от определения характера самих укрепленных поселков: специализированности населения поселка, сезонности посещения этих городищ, ритуальных целей сооружения данных памятников.
2. На алакульских и срубных поселениях колодцы встречаются в немногочисленном количестве, располагаются большей частью в хозяйственных постройках или даже под навесами во дворе, на дне и в заполнении имеют множество культурных остатков. В систему с печами они не связаны, как и с металлургическим процессом. В целом колодцы поздней бронзы исправно служили только целям водоснабжения.

В этот день:

Нет событий

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014